Юлия Резник - Чертов Либман-Сакс

— Я тоже тебя люблю, папа. Очень сильно люблю.

Люблю… Люблю… Люблю… — звучало в голове мужчины. Наверное, только это и имеет значение. Только Любовь. В ней его сила, в ней его правда, в ней его главное оружие. Он не сдастся. Пока будет биться сердце — будет идти борьба.

В этот раз Ставр сидел на мостике у озера один. Сгорбленный, неприкаянный… Дашка смотрела на него из-за кустов и поверить не могла, что вот этот вот старик и был тем Ставром, которого она до этих пор знала. Хотя и тогда он ей казался древним, как мир. Опять ошиблась… Почему-то в горах, на этом чертовом озере, Даша делала одну ошибку за другой. Прямо напасть какая-то.

О том, что Ставр приехал на базу, девочке сообщил Костя. Ещё бы — она ему неделю мозг выносила с требованием отвезти её к Любе. Дашка так за неё переживала! Винила себя во всем случившемся, ела поедом. Девочке просто жизненно необходимо было убедиться, что с женщиной все в порядке. Она могла думать только об этом. Ругала себя за то, что вообще оказалась в тот день в доме Ставших. Если бы не это, Люба со Ставром, как и планировали, уехали бы в город, и ничего бы не случилось. Женщина бы не надышалась гарью, которая, Дашка была уверена, и спровоцировала новый виток болезни. Чтобы избавиться от бесконечных расспросов девчонки, Костя был вынужден рассказать той о диагнозе Любы, и даже разрешил воспользоваться компьютером в офисе, чтобы она могла прочитать о болезни статью в интернете. Даша поняла немного, но даже этого хватило, чтобы осознать, что она может потерять Любу в любой момент. Было страшно, было так невыносимо несправедливо! Уже ведь должна была привыкнуть, что у нее всегда так, ан нет. Не получалось. И злость такая брала! Ведь все хорошее, что с ней происходило в жизни — заканчивалось, едва начавшись. Что же она за несчастье такое?

Ставр приехал на базу ненадолго. Подписать кое-какие бумаги, а главное, порешать вопросы, касающиеся Баумана. Встретиться с нотариусом и так, по мелочи. Он справился со всем быстро, как и планировал. Не мог и не хотел бросать надолго Любу одну. Родители, которые с ней остались, в счет не шли. Потому что, в чьем бы присутствии Люба ни находилась, без него она все равно оставалась одна. И мужчина действительно спешил вернуться. Быстро собрал кое-какие вещи и пошел к машине. А потом остановился. Взгляд замер на серебряной глади озера. Выхватил из общей картинки мостик, на котором они с Любой встретили не один рассвет, скользнул по верхушкам вековых елей, сжавших водную гладь в крепких объятьях. Вода притягивала и манила, переливаясь на заходящем солнце всеми оттенками перламутра. Ставр медленно подошел к самому берегу. Уселся прямо на землю и уставился вдаль. Разве он много хотел? Вот так сидеть с любимой женщиной, встречать рассветы, провожать закаты… Он ведь ничего другого у судьбы не просил. Вообще ничего не просил, пока не встретился с Любой. Все как-то само собой получалось… А потом он захотел женщину. Красивую, молодую, солнечную…

На плечо легла ладошка. Погруженный вглубь собственного сознания, Ставр потянулся к ней, как зачарованный. Не совсем понимая, где заканчиваются воспоминания, и где начинается реальность. Горячие губы прижались к затылку. Хрупкие руки скользнули по плечам. Люба… Любочка. Здесь, рядом… Он развернул ее, потянул на себя, сминая губами губы в отчаянной потребности убедиться, что это она… Руки сжали лицо, скользнули вниз по телу, а потом изо всех сил оттолкнули:

— Какого хрена ты вытворяешь?! — заорал Ставр, вытирая рот ладонью. Едва ли не отплевываясь от чужого, неправильного вкуса на своих губах!

— Ставр…

— Ты спятила?! Тебе мужиков вокруг мало?! — продолжал он орать.

— Я хотела помочь тебе, ты был такой одинокий, такой несчастный… Я хотела помочь, — бессвязно оправдывалась Дашка.

— Чем?! Чем помочь, Даша?!

— Прости… — она шептала, не зная, куда деть глаза, — я хотела, как лучше. Хотела…

— Убирайся.

— Ставр… — сглотнула она.

— Пошла вон отсюда. Чтоб я духу твоего здесь не видел. Иначе вернешься в свой детдом так же быстро, как его покинула. Поняла?!

— Прости, пожалуйста, прости…

— Уйди. — Мужчине удалось взять себя в руки. По крайней мере, он уже не кричал так сильно. — Просто оставь меня одного.

— Хорошо… — В глазах девочки закипали отчаянные слезы. Даша ненавидела себя за то, что сделала, поддавшись сиюминутному порыву. Она хотела пожалеть мужчину. Подарить ему немного тепла. Самой отогреться в его объятьях. Банально забыться, чтобы не вспоминать, что стала причиной несчастья для двух самых близких ей людей. Она всего лишь хотела ненадолго забыть о своей вине.

— Уйди, — тихо повторил мужчина.

Дашка отвернулась, рванула вперед, подальше от собственного позора. Споткнулась о скользкую корягу, едва не растянулась, успев в последний момент выставить вперед руку, предотвращая падение. Густой зеленый мох, покрывающий берег, уберег ладони от ран. Но лучше бы этого не случилось. Возможно, боль перекочевала бы из сердца на руки, и стало бы хоть немного легче…

— Постой…

Даша замерла, опустив руки по швам. Но так и не нашла в себе силы обернуться и встретиться с ним взглядом.

— Ты что-то хотел?

— Да. Забудь о том, что сейчас случилось. И не вздумай облегчить совесть, рассказав все Любе. Каяться перед ней не смей. Не нужно ей знать, что ты…

Ставр не договорил, видимо, щадя ее чувства. Дашка едва заметно кивнула, так и не справившись с комком, заблокировавшим работу голосовых связок. И пошла вперед. Медленно-медленно, как старуха. Сил бежать уже не было. Она сдулась, сжалась в размерах. А все органы чувств, напротив, обострились. До нее доносились ставшие родными и привычными ароматы. Пахло изумрудным мхом, который щедро укрывал землю и поднимался вверх по стволам не менее дурманяще благоухающих елей. Пахло пряными травами, отсыревшим деревом, влажной землей… И все вокруг было таким ярким в безжалостном фокусе Дашкиных глаз! Сочная, напитанная непрекращающимися дождями зелень, шикарные, продуманно вписанные в окружающий пейзаж клумбы пестрой петуньи, шоколадно-коричневые деревянные срубы. И вся красота кругом будто бы подчёркивала уродство самой девочки. Расщепляла на атомы её душу. Но она ведь не хотела ничего плохого! Только помочь, пожалеть, единственным способом, которым был ей знаком! И в итоге только ещё сильнее облажалась. Думала, что хуже не может быть?! Что ж, Ставр наглядно продемонстрировал ей обратное. Даша, пожалуй, ни разу ещё не чувствовала себя настолько грязной. Казалось, что ей уже вообще никогда не отмыться… Ошибка, опять ошибка! Вся её жизнь была одним большим недоразумением. С момента зачатия и до этих пор. Она никому не была нужна. Ни матери, ни кому бы то ни было другому. Никогда не была нужна. Её жизнь состояла из череды бессмысленных упущений. Словно до нее не было дела даже Небу. Что ему существование какой-то Даши Ивановой? Совершив однажды ошибку, и позволив родиться ей на свет, Небо как будто пыталось поскорее забыть о собственной промашке. Вычеркнуло Дашку из своей повестки дня. Стало немым к ее просьбам. И если бы она была хоть немного сильнее, то уже давно бы со всем покончила. Даша столько раз размышляла о самоубийстве, что уже даже сроднилась с мыслью о нем. Вот почему болезнь пришла к Любе, а не, скажем, к ней? Почему она выбрала красивую, успешную, а главное — нужную многим людям женщину, в то время как на Земле было полным-полно отбросов, типа нее — Даши Ивановой.

— Эй, Даш, ты чего такая потерянная?

— Костя? — Дашка остановилась, беспомощно оглядываясь. Она, оказывается, уже добралась до своей каморки.

— У тебя что-то случилось? — настаивал мужчина.

— Нет. А ты, что здесь делаешь?

— Думал, может, вытянуть тебя куда-нибудь. В кинозале показывают какое-то кино.

— Зачем тебе это?

Костя пожал плечами:

— А ты видела здесь другие развлечения?

И то правда. С развлечениями здесь было не очень. Точнее, для гостей их было великое множество, но то для гостей… А ей, пожалуй, следует поехать в город. Может, встретит кого-нибудь из старых знакомых, развеется. Забудет, хоть ненадолго, все дерьмо, что с ней приключилось.

— Не, я в город поеду. У меня дела.

— Смотри, как знаешь. Тебя подвезти?

— Не стоит. Сейчас автобус рабочих повезет.

— А назад?

— У меня есть деньги на такси. Пока.

Дашка стремительно развернулась и побежала к воротам, где уже стоял автобус. Через полчаса девочка спрыгнула на первой же остановке. Неподалеку располагалось небольшое кафе под открытым небом, где частенько зависали знакомые ребята. Девушка проторчала там два часа, но никто из знакомых так и не появился. Зато на нее все чаще стал посматривать еще один посетитель.

— Привет. Не скучно одной?

Дашка заправила прядь за ухо и покосилась на парня.

— А если и так?

— Такие красивые девушки не должны скучать. Меня зовут Антон. Как насчет шампанского для прекрасной дамы?

— Почему бы и нет? — пожала плечами девушка, слезая с табурета. Она прекрасно понимала, чем закончится этот вечер. Понимала… и соглашалась с тем, что ей было уготовано. В конце концов, разве не она хотела забыться? В Дашкином возрасте уже не надеешься найти семью в виде родителей. Избавления от одиночества и боли ищешь совсем в другом. Может быть, она ему понравится, у них что-то получится. Может быть, он ее даже полюбит. Мечты, конечно, но, чем черт не шутит? А вдруг?

— А я тут неподалеку отдыхаю. Знаешь, есть такой санаторий Янтарь?

— Угу. — Санаторий так себе, честно признаться. До базы Ставра ему — как до Луны. Но совсем недавно Дашке и Янтарь дворцом казался.

— Могу показать тебе свои хоромы.

Ну, конечно. Еще бы ты не показал. Даша флегматично пожала плечами (зачем откладывать неизбежное?) и решительно ответила:

— А давай. И шампанское там выпьем. Здесь можно за углом в магазине в три раза дешевле купить.

Парень такому рационализму со стороны новой пассии заметно обрадовался. Быстренько расплатился за собственное пиво, и они пешком пошли к санаторию, по дороге действительно заглянув в магазин.

Тем временем Ставр припарковался у больницы. Подхватил вещи, поставил машину на сигнализацию и стремительно поднялся по ступенькам. Едва ли не на входе там, где примостилась небольшая аптека, случайно налетел на Любу.

— Эй, кто это тут у нас? — Улыбнулся, удерживая женщину от падения, но улыбка мгновенно слетела с его лица, стоило только заглянуть в Любины глаза. — Что-то случилось? Тебе хуже?!

Люба покачала головой. Уткнулась носом в его шею, вдыхая любимый аромат. Он пах домом: лесом, озером, дождем… Так замечательно пах!

— Что случилось?

— У меня… начались критические дни, — сказала, запнувшись.

— И? — не понял мужчина.

— Я хотела купить тампоны, но забыла, что у меня совсем нет денег. Мои карты заблокированы…

Она замолчала и удивленно вскинула голову. Ставр будто бы одеревенел. Напрягся, с силой сжал челюсти, так, что на висках выступили вены.

— Извини, что не подумал об этом. Извини, милая. Я сейчас все куплю. Подожди меня тут.

Люба ему что-то говорила, но он будто бы не слышал. Усадил жену на кушетку в углу, вернулся к окошку аптеки. Впереди образовалась небольшая очередь, и это дало ему хоть немного времени прийти в себя. Ставр задыхался. Он больше не находил сил на прощение. Не представлял, как извинить себя за то, что его женщина не имела даже самого необходимого, в то время как он столько всего ей наобещал.

— Ну, что, все в порядке? — спросил мужчина, выныривая из черного, топкого болота своей вины.

— Да… — удивилась Люба. — Уж не думаешь ли ты, что я разучилась обращаться с тампонами? — поддразнила мужа. Она хотела, чтоб он улыбнулся, и Ставр, вроде бы, сделал это. Но так криво, неестественно. Одними губами. В глазах любимого улыбки не было, а то, что Люба в них видела, ей категорически не нравилось.

— Не думаю. Как ты себя чувствуешь?

— Лучше. Ты же слышал утром, что все более-менее приходит в норму.

— Слышал, — подтвердил Ставр. Иначе он бы никогда не уехал. Даже на несколько часов.

— Совсем скоро меня отпустят домой. Я так этого хочу! Как думаешь, ремонт в нашем доме закончат к зиме?

— Закончат, — убежденно кивнул мужчина. — У нас с подрядчиком в договоре прописаны сроки работ.

— Ох, ты ведь знаешь, что даты в договоре еще ни о чем не говорят. Эти строители всегда норовят сорвать сроки.

— Но не в этот раз. Я им не позволю.

Люба внимательно посмотрела на мужа, села на койку, подтянула ноги к груди. Она сильно похудела за последнее время, и от груди мало что осталось, но это ее волновало меньше всего. Женщина была уверена в бесконечной любви своего мужа. Какой бы она ни была, Ставр все равно бы ее любил. Молодую или старую, красивую или уродливую, и даже смертельно больную — он любил бы ее. Потому что любят не за красоту, молодость или длину ног. Настоящая любовь — это совсем другая материя. Тонкая, не поддающаяся описанию и логике. В один момент ты просто понимаешь, что так, как раньше, уже никогда не будет. Ты больше не принадлежишь сам себе. И жизнь сосредоточена уже даже не в границах твоего тела. Она простирается гораздо дальше. Течет по венам совсем другого человека. Твоя жизнь — она в нем. В том, кого ты любишь.