Ви Киланд - Чертов нахал

Мне было безумно тяжело слышать слова, слетающие с ее уст:

– Ты понимаешь, как трудно мне было забыть тебя? Моя жизнь только-только начала налаживаться. Ты не смеешь вот так просто заявиться спустя два года и ожидать, что я пущу тебя в свою жизнь после того, как я изо всех сил старалась избавиться от памяти о тебе. В конце концов, я отпустила тебя. Пожалуйста, оставь меня в покое. Я умоляю тебя, уйди.

Я чувствовал, что комок в груди вот-вот разорвется.

Она отпустила меня.

Что ж, тем хуже, твою мать. Я ведь вернулся.

– Я уйду… сейчас. Но не уеду из города, пока ты не согласишься встретиться и не позволишь мне объяснить, что произошло тогда на самом деле. Если после того, как все выслушаешь, ты захочешь, чтобы я исчез из твоей жизни навсегда, клянусь Богом, Обри, ты меня больше никогда не увидишь.

Ее глаза снова начали наполняться слезами. Она смотрела мне прямо в лицо. Не отрывая от нее взгляда, я отпустил кнопку «стоп» и нажал на кнопку следующего этажа.

– Я остановился в мотеле «Санрайз», в восьмом номере. Номер мобильного у меня тот же. Можешь позвонить мне, когда будешь готова все выслушать.

Когда дверцы открылись, я вышел, оставляя Обри в лифте. Мяч теперь был на ее стороне поля. Оставалось только надеяться, что она не захочет проколоть его и выпустить из него воздух.

Тайная слежка теряет всякий смысл, если объект слежки уже в курсе, что за ним следят. Теперь, когда Обри знала, что я в городе, дело принимало совсем другой оборот. Я не мог больше рисковать быть уличенным в преследовании.

Следующие несколько недель я провел в кемпинге в пригороде Темекулы, продолжая надеяться на чудо. Я испытывал настоящий стресс, гадая, позвонит мне она или нет, и постоянно проверяя входящие звонки в страхе, что мог пропустить их. Но она так и не позвонила.

Не желая шокировать ее еще больше, я принял решение на время воздержаться и в течение нескольких дней не шататься вблизи ее офиса. Вместо этого я каждое утро истязал себя тренировками в спортивном зале, вымещая злость на собственном теле. Я не прикасался к женщине в течение двух лет, а та единственная, которую я желал, мне уже явно не принадлежала и ненавидела меня до отвращения. Так что качать железо стало единственным способом сбросить напряжение и справиться с раздирающими меня эмоциями, пока я не смогу вернуть ее назад. Но мне оставалось только мечтать о том, чтобы достучаться до Обри.

После тренажерного зала, где-то к обеду, я обычно направлялся к ее дому и продолжал обустраивать ее газон. Черт возьми, кто-то же должен был об этом позаботиться! Я уложил пласты дерна и высадил в два ряда цветущие кусты рододендрона под названием «Принцесса». Вот уже не знал, что на свете существует цветок с таким названием. Это был великолепный выбор, лучше не придумаешь.

Соседи, конечно, видели меня за работой. При виде фургончика с прицепом и косилкой сзади они не сомневались, что я специалист по озеленению. Моя кожа покрылась загаром после многочасовой, ежедневной работы под палящим солнцем. Вскоре я заметил, что мимо участка Обри с каждым днем прогуливается все больше молодых мамочек с легкими колясками. Я махал им испачканными в земле руками, они улыбались и кивали.

И все же самыми приятными минутами, которые я проводил у дома Обри, были те, которые я посвящал общению с козликом. Он обычно стоял у окна, поджидая меня.

Пикси.

Я все еще не мог привыкнуть называть его так.

Обычно я брал для него обед, и мы ели вместе. Я прямо-таки испытывал нездоровую страсть к его не особенно приятному запаху, смешанному с запахом скошенной травы.

Засранец вонючий.

Мое вечернее времяпровождение было неизменным, как и всегда. Я направлялся в бар и поверял все свои неприятности Крошке Карле.

И вот однажды вечером, в пятницу, однообразие моего бесцельного существования было неожиданно нарушено. Я сидел на барном стуле, когда Карла спросила:

– А как выглядит твоя Обри, напомни?

– Что это вдруг?

– Просто опиши мне ее.

– Невысокого роста, но фигуристая, волнистые золотисто-каштановые волосы, большие глаза, кремово-белая кожа…

– Она случайно не носит плащ леопардовой расцветки?

Я потер подбородок и вспомнил, что однажды утром она пришла в таком плаще в офис.

– Да… да, кажется, у нее есть такой прикид. А что?

– Думаю, она только что была здесь. Какая-то девица, подходящая под описание, смотрела на нас сейчас через стекло. Как только я встретилась с нею глазами, она отшатнулась.

Я развернулся на стуле.

– Что?

Карла махнула рукой в сторону двери.

– Иди за ней.

Меня буквально смело со стула, я вылетел на улицу. Ну да, разумеется, «Ауди» Обри выруливал со стоянки автомобилей. Сердце чуть не выскочило из груди, когда она промчалась мимо. Я пришел в бар пешком и поэтому даже не смог последовать за ней. Моя маленькая Принцесса имела привычку «давить на газ» и вылетела на дорогу, словно на реактивном двигателе, слишком быстро, чтобы я успел остановить ее.

Я достал телефон, нашел ее номер и набрал текст:

Чэнс: И кто за кем следит сейчас?

Ответа не было долго. Через несколько минут пришло сообщение. Мое сердце бешено забилось.

Обри: Это было случайное совпадение.

Чэнс: Не пиши за рулем.

Обри: Тогда почему ты сам пишешь? И не указывай мне, что делать.

Чэнс: Остановись, Принцесса.

Обри: Я вовсе не выслеживала тебя.

Чэнс: Не отвечай мне до тех пор, пока не остановишься.

Уставившись на экран телефона, я застыл как вкопанный на автомобильной стоянке. Через несколько минут снова раздался вибрирующий сигнал.

Обри: Так вот чем ты занимаешься каждый вечер? Шатаешься по городским барам в поисках женщин?

Чэнс: Ты припарковалась?

Обри: Да.

Чэнс: Я шатался по городу только за одной женщиной. Упомянутая женщина заставляет меня пить. Отсюда и бар.

Обри: Шел бы ты домой. Перестань писать мне.

Чэнс: Перестать писать? Почему бы это? Ведь, как я знаю, тебе нравятся вибрации.

Ответа не последовало.

Видимо, я переборщил – слишком рано было переходить с нею на наши обычные шутки. Я послал другое сообщение, давая честный ответ на ее прежнее пожелание отправляться домой.

Чэнс: Мой дом там, где ты.

Обри: Ты сжег наш дом в Вегасе, после того, как перепихнулся со мной и исчез.

Черт, как же больно было видеть эти слова. Почти целую минуту я пытался прийти в себя, прежде чем набрал ответ.

Чэнс: Была причина, почему я так поступил, и мне необходимо объяснить все это тебе, но только лично, а не по телефону.

Обри: Тому, что ты сделал, нет прощения.

Чэнс: Где ты? Я еду к тебе.

Обри: Нет. Пожалуйста, нет.

Чэнс: Рано или поздно тебе придется встретиться со мной, если ты хочешь избавиться от меня.

Обри: Почему ты это делаешь?

Потому что я так люблю тебя.

Ешкин кот, откуда взялись эти слова?

Чэнс: Пожалуйста, вернись к бару. Или я подойду пешком к тебе. Я не могу сесть за руль, потому что выпил.

Обри: Я не могу встретиться с тобой сегодня вечером. Я не готова.

Чэнс: А ты будешь готова хоть когда-нибудь?

Обри: Сомневаюсь.

Чэнс: Кто он?

Обри: Кто?

Чэнс: Твой нынешний дружок.

Обри: Хочешь сказать, что еще не пронюхал? Неважный же из тебя сыщик.

Чэнс: Назови его имя.

Обри: Его зовут Ричард.

Чэнс: Вы живете вместе?

Обри: Не твое собачье дело.

Чэнс: Я видел, что его куртка висит на двери твоего шкафа.

Обри: Ты глазел в окно моей спальни?

Чэнс: Да. Но только когда тебя не было дома. И я никогда не нарушал границы твоего жилища. Я на такое не способен.

Обри: И все-таки это грязно.

Чэнс: Кстати, не могу поверить, что ты оставила козлика.

Обри: Я не расстаюсь с теми, кого приручила.

Чэнс: Я тоже. Вот почему я здесь.

Обри: Спустя два года?

Чэнс: Я примчался сюда при первой же возможности.

И хотя это была чистая правда, я был уверен, что она смутилась. Она молчала, и тогда я снова написал ей.

Чэнс: Ты назвала козла Пикси. Это доказательство того, что в тебе нет ненависти ко мне.

Обри: Это просто невыносимо!

Я не собирался огорчать ее еще больше, поэтому не стал больше ничего писать.

К моему удивлению, вибрирующий звонок раздался снова, минут так пятнадцать спустя, когда я опять сидел в баре.

Обри: Когда ты успел посадить кусты?

Чэнс: В те дни, когда ты была на работе.

Обри: Спасибо.

Если бы сердце могло улыбаться, клянусь, мое сейчас сияло бы самой лучезарной улыбкой.

Чэнс: Не стоит благодарности.

Обри: Пожалуйста, не корми его больше кукурузой. Он ее не переваривает, со всеми вытекающими отсюда не очень приятными последствиями.

Я усмехнулся.

Чэнс: У-у-пс.

На этом наша переписка закончилась, но этим вечером я добился гораздо большего, чем даже мог надеяться.

Обри все еще избегала встреч со мной. По прошествии недели я понял, что должен проявить больше настойчивости. С каждым прошедшим днем меня все больше и больше беспокоило, что она так и не знает истинной причины моего внезапного исчезновения. И я по-прежнему не хотел обсуждать это каким-либо другим способом, кроме как во время личной встречи.

Я понимал, что она напугана, но необходимость встретиться с ней наедине и поговорить с глазу на глаз становилась все более насущной.

Как-то в четверг днем мне позвонил мой агент из Австралии по вопросу увеличения продаж товаров с моим изображением. Поэтому я поступил так, как и любой на моем месте: прежде чем заключить новый контракт, решил нанять юриста.

– У меня на одиннадцать часов назначена встреча с мисс Блум.

Администратор у стойки улыбнулась и заглянула в регистрационную книгу.

– Мистер Найгл?

– Он самый, собственной персоной. Единственный в своем роде.

Я расплылся в идиотской улыбке до ушей. Дамочка, вероятно, приняла мой энтузиазм на свой счет. Она была прехорошенькой, и я дал бы руку на отсечение, что вокруг нее порхало немало «мотыльков». Но весь мой энтузиазм был направлен на одну-единственную женщину. Даже звук ее голоса по внутренней связи заставил мое сердце биться чаще.

– Слушаю, Келли, – отозвалась Обри.

– Прибыл ваш клиент, назначенный на одиннадцать.

– Благодарю. Пожалуйста, проведи его минут через пять. Мне нужно подготовиться.

Я тут же представил себе ее рабочий стол, заваленный бумагами.

Келли отпустила кнопку и обратилась ко мне:

– Присядьте, пожалуйста. На самом деле я хочу дать ей минут десять. Она – один из лучших адвокатов нашей фирмы, но обычно ее рабочий стол выглядит как после урагана.

Я устроился в приемной и стал перелистывать какой-то глянцевый журнал, но не мог ни на чем сосредоточиться. Я ждал эту встречу почти неделю. Вчера я пошел и забрал в ателье новый костюм. Он был пошит по индивидуальному заказу и сидел идеально. Когда я оглядел себя в зеркале, то впервые за два года не испытал отвращения, глядя на свое отражение.

Я поправил галстук, тайно надеясь, что продавщица, которая подбирала его, не ошиблась. Она сказала, что голубой оттенок галстука подчеркивал цвет моих глаз и это поможет завоевать женские сердца. Странным образом ее слова совпали с моим намерением в отношении Обри – ничего в мире я так не хотел, как завоевать ее сердце. И, вполне возможно, до конца наших жизней. Пусть я провел с этой женщиной только восемь дней, но они стоили иных шести месяцев постоянных отношений. Мой приезд в Темекулу лишь подтвердил то, о чем я непрерывно думал последние два года, – я без ума от Обри Блум.