— Вы должны во что бы то ни стало добраться до замка, который называется Ла-Ситадель, до заката солнца. На закате поднимают подъемный мост и спускают свору диких псов. Эти твари разрывают на куски все живое, что попадается им на пути, — предостерегла их Бланш.

Таким образом, первый день им пришлось скакать во весь опор, чтобы на следующий день наверняка подъехать к Ла-Ситадель до темноты. Хотя они и подозревали, что у Вивианы Бретонской есть свои сокольничие, все же они решили предложить ей свои услуги. Белли не видела другого способа проникнуть в замок и разыскать Хью и лэнгстонцев.

На второй день пути они с изумлением заметили, как вокруг все заброшено и пустынно. Им не попадалось навстречу ни деревень, ни домов. Миля за милей тянулись лишь каменистые, поросшие травой поля. По мере приближения к побережью в воздухе все явственнее чувствовался запах соли. Когда солнце уже клонилось к закату, перед путниками наконец предстала огромная, мрачная, серая крепость с четырьмя башнями, высящимися на фоне золотистого неба. С трех сторон Ла-Ситадель была окружена широким, глубоким рвом. С четвертой стороны она примыкала к скалам, почти сливаясь с одной из них. Внизу, под стенами крепости, без устали ревело и накатывало на берег море. Двое всадников на мгновение остановились, чтобы рассмотреть крепость.

— Если он здесь, госпожа, то мы никогда не выручим его, — произнес Линд, чувствуя, что страхи его удесятерились. От этого места буквально веяло злыми чарами. Одна мысль о том, чтобы пересечь подъемный мост, повергала сокольничего в трепет.

— Я не смогу попросить помощи у герцога Роберта, если не буду знать наверняка, что Хью находится здесь, — рассудительно сказала Белли. — Как только мы добудем доказательства, Линд, мы немедленно уедем, обещаю тебе.

— Мы уже не в Нормандии, госпожа. Это — Бретань, — ответил Линд, и его лошадь, почувствовав тревогу хозяина, беспокойно забила копытом.

— Герцог Роберт поговорит с графом Бретонским, — уверенно заявила Изабелла. — Поехали. Солнце уже садится. Не хотелось бы оставаться снаружи, когда они спустят собак.

Они пересекли мост. На той стороне их остановил дородный стражник.

— Изложите ваше дело! — потребовал он.

— Мы сокольничие, — сказал Линд. — Мы хотим предложить свои услуги госпоже Вивиане Бретонской. Мы были в Манвиле, и там сказали, что мы можем оказаться ей полезны. — Линд почтительно склонил голову.

— Проезжайте, — сказал стражник. — Оставьте лошадей на конюшне и разыщите сенешаля в Большом зале.

Если вы понадобитесь, он вам скажет. Если нет, можете переночевать в замке. Мы не очень-то любим чужаков, но законы гостеприимства соблюдаются повсюду.

— Нас предупредили, что мы должны успеть до заката, — сказал Линд.

Стражник рассмеялся.

— Да, — согласился он. — Наши собачки неплохо перекусили бы вами обоими да этой пичужкой. — Он расхохотался еще сильнее, заметив, что Изабелла инстинктивно прижала к груди Купе.

В конюшнях, во внутреннем дворе и в самом замке было чисто. И все же в атмосфере замка было нечто, заставлявшее насторожиться. Путники разыскали сенешаля, и, к их удивлению, он оказался им очень рад.

— Миледи только что пожелала обучить охотничьих птиц и собиралась послать в Англию за сокольничими. Вы англичане, не так ли? — спросил сенешаль. Это был высокий худощавый мужчина; на лице его не читалось ни злобы, ни неприязни.

— Да, сэр, — ответил Линд. — Меня зовут Линд, а это мой младший брат Лэнг. Мы свободные люди и обучены искусству сокольничих.

— Что привело вас в эти края? — полюбопытствовал сенешаль.

— Мы пустились на поиски приключений, — ответил Линд. — Мы еще не женаты. Мы хотели посмотреть на мир — и вот путешествуем, предлагаем свои услуги тем, кто в них нуждается. Последний раз мы работали в Манвиле, и супруга хозяина посоветовала нам направиться сюда.

— Вам придется остаться здесь на постоянную службу, — сказал сенешаль. — Понимаете, мне не нужны бродяги. Условия будут справедливыми, вам предоставят крышу над головой, пищу и одежду. Я рассчитываю, что вы прослужите моей госпоже год, после чего будет решено, подходите вы нам или нет.

Линд притворился, что обдумывает условия, а потом произнес:

— Я даю согласие за себя и за Лэнга, сэр. Это честный уговор, а странствовать по свету нам уже порядком надоело.

— Отлично, — сказал сенешаль и спросил:

— Вы ведь опытны в своем деле, не так ли? У нас уже есть один сокольничий, грубоватый парень, но прекрасный работник.

Он не потерпит, если вы окажетесь проходимцами.

— Нас обучал сокольничий, некогда служивший самим славным Мерлинсонам, — сказал Линд. — Мы более чем опытны в своем искусстве.

— Прекрасно! — воскликнул сенешаль. — Я отведу вас к Алану, и завтра мы испытаем ваше мастерство.

Если вы сказали правду, то останетесь в замке.

Линд и Изабелла невольно переглянулись при упоминании Алана, но тут же поклонились сенешалю, чтобы скрыть свои чувства. Тот решил, что новые сокольничие хорошо воспитаны и отлично подойдут, если действительно окажутся искусными в своем деле. Они двинулись следом за сенешалем из Большого зала во внутренний двор, к каменному строению, где находились птичьи клетки.

— Мы только начали обзаводиться птицами, — объяснил сенешаль. — Алан, ты здесь? Иди сюда!

Дверь здания распахнулась, и появился Алан. Изабелла чуть не вскрикнула от радости, увидев старого знакомого.

— Вот, Алан, я привел тебе двух молодых сокольничих.

Они сегодня явились к нам в поисках работы. Проверь их завтра, и если они достойны тебя в своем искусстве, мы примем их на службу. Тот, что повыше, — Линд, а этот — Лэнг.

— О, сэр сенешаль! — воскликнул Линд, прежде чем Алан успел открыть рот. — Это же и есть тот самый человек, что обучил нас с братом Лэнгом нашему искусству! Он когда-то служил сокольничим в доме Мерлинсонов! Ты нас помнишь, Алан из Уорсестера? Ты помнишь Линда и Лэнга из Нового Леса?

Алан сделал вид, будто внимательно вглядывается в лица «братьев». Затем, улыбнувшись, он сказал сенешалю:

— Да, верно, я сам обучал этих парней, мастер Жан. — Он повернулся к Линду:

— Что привело вас сюда, друг мой?

— Мы с братом искали подходящее местечко, — многозначительно произнес Линд. — Надеюсь, мы его нашли.

— Да, действительно! — с энтузиазмом воскликнул Алан. — Вам понравится служить в этом доме, друзья мои!

Мастер Жан просиял от удовольствия.

— Что ж, оставляю этих парней с тобой, Алан. Отведи их в Большой зал, чтобы они поужинали, и приготовь им постели. Она будет весьма довольна таким неожиданным поворотом дела, если, конечно, не устроила это сама с помощью одного из своих заклинаний. Мы с тобой знаем, что он в последнее время стал очень беспокоен. — И, произнеся эти загадочные слова, он кивнул всем троим и поспешно удалился.

— Как вы нас нашли? — спросил Алан.

Линд рассказал ему об их приключениях, и когда он закончил. Изабелла спросила:

— Все лэнгстонцы целы, Алан?

— Миледи?! — Алан был потрясен. Неужели этот темноволосый юноша — Изабелла Лэнгстонская? Но голос ее он узнал безошибочно, а этот кречет — действительно Купе!

Восстановив самообладание, Алан ответил:

— Да, все люди целы. Теперь они служат ей.

— Им можно доверять, Алан? Не думаю, что они узнают меня теперь, но если все же кто-нибудь догадается?

— Они хотят вернуться домой, госпожа. Все мы хотим домой. Если вы сумеете помочь нам вернуться в Англию, мы сделаем все, что вы пожелаете, — сказал Алан.

— Где милорд Хью? — спросила Изабелла.

Алан покраснел.

— Она околдовала его, миледи. Не знаю, что она с ним сделала, но он ничего не помнит из своей прежней жизни, до того, как встретил ее. Он стал ее любовником, госпожа, и делает все, что она потребует.

— Я должна сделать все, чтобы вернуть память моему мужу, — тихо сказала Белли.

— Госпожа, возможно, будет лучше, если вы вернетесь домой, — посоветовал Алан. — Мы все вынуждены оставаться здесь, потому что любим лорда Хью; кроме того, она не отпустит нас, опасаясь, что мы расскажем родным милорда о том, где он находится. Но вы, госпожа, завтра можете выбраться из Ла-Ситадель, и Линд — тоже. Все, что для этого нужно, — сказать мастеру Жану, что вы оказались не так искусны, как я предполагал.

— Нет! — резко воскликнула Белли. — Я хочу попытаться вернуть Хью воспоминания. Если у меня ничего не получится, то я стану просить помощи у герцога Роберта.

Вивиана Бретонская не сможет долго держать Хью у себя, позоря его семью и сына, — Возможно, вы не захотите остаться с таким человеком, в какого он превратился, — печально произнес Алан. — Это уже не прежний Хью Фоконье. Он полностью изменился, миледи. Он стал грубым, жестоким.

— Он — мой муж, и я люблю его, — тихо ответила Белли.

Алан покачал головой. Она еще не понимает. Что ж, пускай она увидит сама, а потом решает. Она — его госпожа, и он должен ей повиноваться. Он сказал со вздохом:

— Я покажу вам, где вы сможете ночевать. Вы понимаете, что мы с Линдом будем вынуждены спать в одном помещении с вами?

Белли тихо засмеялась.

— Ну конечно, понимаю, — ответила она. Неужели Алан думает, что она боится за свое достоинство? Она прошла следом за сокольничим на сеновал.

— Мы ночуем здесь, — сообщил Алан.

— Кто-нибудь еще здесь есть? — спросила Белли.

— Хозяева разрешают ночевать здесь случайным путникам, но в основном здесь бывал только я, — ответил Алан.

— А где ночуют остальные лэнгстонцы? — поинтересовалась Изабелла.

— В казармах, с другими стражниками.

— Думаю, будет лучше, — сказала Белли, — чтобы никто не знал, кто я такая, даже лэнгстонцы. Когда я осмотрюсь здесь, мы примем решение. А пока что мою тайну должны знать только вы с Линдом.

— Хорошо, госпожа, — согласился Алан. — Так вы сможете при необходимости бежать отсюда.

— Чем меньше людей будут знать обо мне, тем меньше опасности, что они проболтаются, — рассудительно сказала Изабелла.

— Сейчас нам лучше пойти в зал и поужинать, — сказал Алан. — В Ла-Ситадель нет никого, кроме нее, ее брата и лорда Хью. Остальные — только слуги и стражники, и их здесь много. Держитесь от них подальше. Я обычно сижу за столом вместе с охотниками. Их здесь двое, и они порядочные люди. Должен предупредить вас, что в ее зале вам доведется увидеть такое, чего вы никогда еще не видели.

Ни в коем случае не подавайте виду, что испугались, иначе вам придется об этом пожалеть. Страх здесь считается признаком слабости.

Зал оказался большой прямоугольной комнатой с каменными стенами. Окон в нем не было, только два огромных камина, расположенных друг напротив друга. Впрочем, вдоль стен находились дугообразные ниши, где, по идее, должны были быть окна. В двух таких нишах Изабелла увидела обнаженных мужчин, прикованных цепями.

— За что с ними так поступили? — шепотом спросила Алана Изабелла. Эти несчастные выглядели совершенно измученными, их тела покрывали следы побоев.

— Должно быть, их наказали за какой-то проступок, — ответил Алан. — Пока они здесь висят, их может бить всякий, кому вздумается. Обычно этим пользуются стражники. Чем они больше напиваются, тем больше просыпается в них жестокость. Но убивать провинившихся она не позволяет. Они висят так день-два, иногда три, в зависимости от ее приговора. Потом их отпускают, и они немедленно должны вернуться к своим обязанностям.

Алан подвел своих спутников к невысокому столику у стены. Он представил новичков двум сидевшим за столом охотникам, Полю и Симону.

— Лэнг еще совсем молод, — объяснил он, — и очень потрясен всем, что здесь увидел. Он мало говорит.

— Молчание — золото, — произнес старший охотник, Симон. — Верно, парень? — И он дружелюбно подтолкнул Изабеллу в бок.

— Да, мастер, — ответила она, наклонив голову.

— Хорошие манеры, — одобрительно произнес Симон и перестал обращать внимание на молчаливого юнца.

Еда оказалась превосходной, даже здесь, за нижним столом. Выбор был богат: рыба, дичь, домашняя птица. Хлеб был еще теплым и хрустящим. На столе стояло жирное масло и сыр бри, большая чаша с тушеным латуком и блюдо с яблоками. Миловидная полненькая служанка постоянно наполняла кубки сидевших за столом. Подойдя в очередной раз, она пощекотала Лэнга под подбородком и от души расхохоталась, увидев, как его щеки залила краска смущения.

— Если ты еще не пробовал женщину, то Жанна-Мари — как раз то, что нужно парню, чтобы набраться опыта, — со смехом сообщил Симон. — Во всем замке не найдешь мужчины, который бы не воспользовался ее добротой.

— У меня в Англии осталась девушка, — сказала Изабелла голосом Лэнга. — Мы поклялись друг другу хранить верность.

— Он хороший парень, — сказал Симон. — Не уверен, что это место для него подойдет.

— Когда человеку нужно добиться положения, он не может быть переборчивым, — сказал Линд, и остальные кивнули в знак согласия.