Джудит Гулд - Чертовски богат

«Для точности, три месяца, – подумала она. – Вот сколько времени прошло с тех пор, как я предложила ему прогуляться под дождем. О Господи, мне явно надо показаться врачу. Надо быть полной идиоткой, чтобы оттолкнуть такого парня».

– Ничего, что я зашел без звонка? – Ханнес улыбнулся так, что у нее подогнулись колени.

– Ну что ты... конечно... Так что привело тебя в мою берлогу? – забормотала Кензи и тут же себя выругала. «Соберись, ты ведь не школьница!»

Ханнес подошел ближе.

– Как тебе сказать? Причин несколько. Во-первых, дело.

Он наклонился над ее столом и скрестил руки на груди.

Кензи незаметно вытерла разом вспотевшие ладони и попыталась принять деловой вид.

– Ну что ж, – откашлялась она, – в таком случае, может, для начала о деле?

– Как тебе будет угодно, – кивнул он. – О деле так о деле. Вполне разумный подход. А ведь мы с тобой люди здравомыслящие, не так ли?

Кензи промолчала. Похоже, она просто боялась заговорить.

Ханнес улыбался.

Постороннему эта улыбка показалась бы всего лишь данью вежливости, как принято в Старом Свете. Но для той, кому она предназначалась, все выглядело иначе.

И еще одно бросилось в глаза Кензи, в каком бы замешательстве она ни пребывала. У него разные зрачки, правый скорее отдает голубизной, левый – зеленью. И это удивительное различие помимо всего прочего – а ну-ка, немедленно возьми себя в руки! – еще и возбуждает.

– Так. – Ханнес поскреб подбородок. – Чтобы покончить с делом...

Кензи выжидательно молчала.

– Боюсь, впрочем, что тебе уже и без меня все известно. Интерпол получил официальный запрос касательно Гольбейна. В этом деле заинтересованы власти Соединенных Штатов и ФРГ. Мне поручено оказывать вам всяческое содействие. Вот, в общем, и все. – Он широко раскинул руки и подмигнул ей.

Кензи даже не пошевелилась. В комнате было тихо, слышен был лишь шум вентилятора и шелест бумаг на столе Зандры.

– Особое содействие тебе вроде не требуется. Из того, что я случайно услышал, – Ханнес одарил ее еще более ослепительной улыбкой, – явствует, что вы и сами со всем справляетесь. А впрочем, если требуется мое участие в этом, – он наклонился к Кензи и перешел на шепот, – или в любом ином деле – я готов.

Кензи залилась густой краской. Лишь с огромным трудом ей удалось отвести от него взгляд, слегка развернуться на своем вращающемся стуле и сделать вид, что отыскивает нужную бумагу.

Ее мысли метались. Чувства – тоже.

И что это мужчины посыпались на нее, словно из рога изобилия? Три долгих месяца она была одна, даже не встречалась ни с кем. А теперь вдруг полна коробочка.

Вчера – Чарли.

Сегодня – Ханнес.

И ведь она по нему с ума сходит! Вот в чем беда.

Одна закавыка – они с Чарли напарники, пусть и временные.

Кензи незаметно вздохнула. Меньше всего ей хотелось, чтобы эти двое из-за нее схватились. И уж не дай Бог, будут хвастать друг перед другом победами в одной и той же постели.

Да, положеньице.

Надо немедленно что-то решать, пока не поздно.

– Вот мой рабочий телефон, – сказал Ханнес, – можешь звонить в любое время. Не застанешь – оставь сообщение на автоответчике.

Кензи слегка скосила глаза, наблюдая, как он вынимает из кармана кожаный футляр для визиток. Дорогая вещица, подумалось ей, ободок из чистого золота. Да еще и камешками украшен.

Внезапно она почувствовала укол ревности.

Наверняка подарок какой-нибудь девицы! Такие штуковины мужчины сами себе не покупают.

Это решило дело. К черту! Чем она хуже других, у нее такое же право на жизнь, свободу и радость, как и у всех.

Да, Ханнес с Чарли вместе работают. Так что с того?

Вчера она просто проявила слабость, не справилась с гормонами. Но ведь связь с Чарли она продолжать не собирается, не так ли? И верность ему хранить не обязана. Да и вообще ничем не обязана!

Кензи завороженно смотрела, как Ханнес жестом фокусника извлекает из футляра свою визитку.

– Домашний телефон на обратной стороне.

Кензи потянулась за карточкой, и вдруг ее охватило странное чувство, будто этот кусочек картона – часть его. Стоило ей его коснуться, как по ее телу пробежал мощный электрический разряд.

Память невольно вернула Кензи к той дождливой октябрьской ночи, когда его язык блуждал по ее обнаженной плоти, а она отдавала ему все, что у нее есть.

Кензи на мгновение задержала визитку в руках, и тут ее словно озарило.

«Я же все это время скучала по нему! Он мне нужен!»

– Э-э... – Кензи облизнула пересохшие губы. – Ты вроде говорил, что у тебя ко мне не только дело...

– Говорил, – улыбнулся Ханнес.

– Ну и...

– Почему бы нам не поужинать сегодня вместе? Если, конечно, у тебя нет других планов.

«Поужинать, – повторила про себя Кензи. – Что ж, занятие довольно невинное. По крайней мере ни к чему не обязывает».

– Хорошая мысль, – негромко откликнулась она. – Только, видишь ли, мяса я не ем...

– Не проблема, – прервал ее Ханнес. – Я знаю, куда пойти. Заеду за тобой в семь, ладно?

– В семь? Годится.

– А если до того времени придет факс, сними для меня копию, хорошо?

Кензи сомнамбулически кивнула.

– Ну что ж, мне пора бежать, – Ханнес снова обнажил зубы в ослепительной улыбке. – До вечера.

И вышел.

– Так, так, так, – насмешливо пропела Зандра. – Классный парень, дорогая. Что ж, когда начинается дождь, жди потопа. Смотрю, сухой сезон кончился. И как это у тебя выходит? Впрочем, молчу. Пока, я на обед...

Но Кензи ничего не слышала, лишь улыбалась куда-то в пространство в предвкушении нынешнего вечера.

«Мортимер», расположенный на углу Лексингтон-авеню и Семьдесят пятой улицы, из тех ресторанов, что обычно не задерживают на себе взгляда. Окна в главном зале задернуты, как в обыкновенном кафе, шторами, голые каменные стены, слева длинная стойка бара, справа столы, покрытые белой скатертью. Над стойкой – картина, изображающая юного романтика с развевающейся гривой волос, давшего имя ресторану.

Тут же на стойке возвышаются неизбежные кадки с пальмами или, как в данном случае, кизилом в цвету.

И тем не менее вот уже на протяжении почти двух десятков лет этот ресторан является любимым местом встреч самых богатых и важных персон Нью-Йорка, чем-то вроде неформального клуба для избранных.

Вот и сегодня вновь прибывшую гостью встретил в обеденное время несмолкающий гул голосов. Явление получилось рассчитанно-театральным: дама остановилась на пороге и обежала взглядом зал.

Все, как обычно: целая рота посетительниц, которые обедают, но не едят.

Прибытие новенькой не осталось незамеченным, и, судя по всему, Дина Голдсмит никого не разочаровала. Впрочем, и подготовилась она должным образом – знала, куда идет. Неброская косметика в миндально-кремово-розовой гамме. Светлые волосы, прихваченные сзади золотой заколкой, свободно падающие на спину густыми шелковыми прядями. Костюм с короткой юбкой и отдающая бирюзой накидка, на шее – ожерелье из зеленого оникса, в ушах серьги ему под цвет, на запястье – крупный браслет. Сумка и туфли из черной крокодиловой кожи.

Ее появление, как уже было сказано, произвело должное впечатление, и Дина это оценила. Ей явно выставлена высшая оценка.

Навстречу уже спешил хозяин – коротышка с роговыми очками на кончике носа.

– Миссис Голдсмит, – поклонился он. – Мисс фон Хобург-Уилленлоу уже вас ожидает.

Дина милостиво улыбнулась и поспешила за ним к столику сразу справа от двери.

– При-и-ивет! – пропела она.

Зандра, рассеянно смотревшая куда-то в окно и не заметившая ее появления, вздрогнула от неожиданности:

– А, это ты, дорогая! Привет, как дела?

– Извини, немного опоздала. А ведь так старалась прийти вовремя. – Дина наклонилась, обняла Зандру за плечи и легонько прижалась к ней щекой.

Хозяин подвинул стул, и Дина, стянув перчатки и сбросив накидку, устроилась напротив Зандры.

– Потрясающе выглядишь, дорогая. Господи, сколько же мы не виделись! Надеюсь, жизнь тебя не обижает?

– А то ты меня не знаешь? – отмахнулась Дина. – Жизнь никогда меня не обижает. Здорово, что ты смогла выбраться, особенно если учесть, что я позвала тебя в самый последний момент.

Аквамариновые глаза Дины не знали ни минуты покоя, по-прежнему обшаривая зал. Она походила на какую-нибудь любительницу аукционов, разве что то и дело обменивалась воздушными поцелуями с половиной присутствующих.

– А что тут удивительного? – рассмеялась Зандра. – Мы, трудящиеся девушки, всегда рады поживиться за чужой счет.

– Говори, говори, как будто я не знаю, что ты у нас клюешь, как птичка.

Появился юный официант:

– Что будете пить?

– Мне минеральной воды. – Дина перевела взгляд на Зандру. – А тебе?

– Я уже заказала.

Официант в мгновение ока вернулся с маленькой бутылкой зеленоватого цвета и застыл в ожидании.

Дина заказала семгу под соусом, Зандра – цыпленка.

– Так что тебя сегодня задержало? – поинтересовалась Зандра, дождавшись, пока отойдет официант.

– Покупки, дорогая, – ослепительно улыбнулась Дина. – Тонны покупок. Ты и не поверишь, как это изматывает. – Дина отхлебнула немного воды.

Судя по ее виду, поверить в это было действительно нелегко. К тому же Зандра прекрасно знала, что Дина просто без ума от бесконечных походов по магазинам.

– Да, тонны покупок. Спасибо еще, машина всегда под рукой. Она уже вся забита, а впереди еще целый день. Да, коль скоро зашла речь... чтобы не забыть... вот, держи. – Она протянула Зандре небольшой красный фирменный пакет.

– Картье! С чего бы это?

– Да так, маленький сувенир. Бери! Как увидела эту штуковину, сразу поняла – она для тебя.

Бросив на Дину взгляд, в котором явственно читалось: «Лучше бы ты этого не понимала», Зандра заглянула в сумку и вытащила оттуда три небольших футляра, завернутых в белую бумагу и обвязанных красной лентой.

– Ну же, открывай! – Дина покончила с обзором присутствующей в ресторане публики и, подперев подбородок, выжидательно улыбнулась Зандре.

Та неторопливо развязала ленту на самом маленьком из футляров, откинула крышку и не удержалась от восхищенного возгласа. Внутри, на белой шелковой подушечке, покоилась исключительной красоты крохотная золотая брошь с красной и черной финифтью.

– Нравится?

– Разумеется, но...

– Никаких «но». Я ее заметила, когда выбирала вот это. – Дина протянула вялую руку, демонстрируя свой ониксовый браслет. – Ясно? А теперь вперед, открывай остальные! – Она дрожала от нетерпения.

Зандра повиновалась. В следующем футляре оказались серьги.

– Дина, это уж слишком!

– Тихо, тихо, давай дальше, один остался.

Зандра со вздохом открыла самый длинный из футляров. У нее чуть не перехватило дыхание. Комплект венчался золотым финифтяным браслетом.

– О Господи, не знаю, что и сказать... это просто чудо... глаз не отведешь... Дина, ты такая щедрая, но, право, мне неловко... ведь сегодня даже не мой день рождения.

– Так, все это твое, тема закрыта, – решительно прервала ее Дина и вдруг перешла на шепот: – Смотри-ка, опять.

Зандра удивленно свела брови.

Дина кивнула в сторону худощавой дамы, направляющейся к выходу.

– Неужели ты не заметила? – продолжала возбужденно шептать она. – Все время бегает в туалет. Нельзя так перебирать со слабительными.

– Нет, Дина, ты положительно невозможна, – улыбнулась Зандра. – Да есть ли вообще что-нибудь, чего бы ты не знала об этой публике?

Дина продолжала щебетать. Тем временем принесли закуску. Гул в ресторане нарастал, начиная серьезно угрожать барабанным перепонкам.

Внезапно, словно по команде, наступила полная тишина.

Дина посмотрела в сторону двери. Глаза ее расширились.

– Ничего себе! Так вот, стало быть, для кого сегодня зарезервирован главный стол.

Зандра круто повернулась вместе со стулом.

В ресторан вошли Карл Хайнц и Бекки Пятая – представители высшей расы. По всей видимости, они не обращали никакого внимания на эффект, произведенный их появлением.

Зандра, слегка приоткрыв рот от удивления и пытаясь разобраться в охвативших ее противоречивых чувствах, вполуха прислушивалась к торопливому шепоту Дины:

– ...ну да, конечно... вот это пара... слов нет... у него титулы, у нее...

Зандра сжала в ладони вилку и непроизвольно взмахнула ею, словно на зубцы был насажен не кусок цыпленка, а добытый в бою трофей. Время сотворило нечто подобное чуду: три месяца, в течение которых она не видела этого человека и даже не говорила с ним, внезапно съежились до тысячной доли секунды.

Это же Хайнц! Отчего это она вдруг почувствовала такую слабость...