Джудит Гулд - Чертовски богат

«Это рука Божья, – сказал Чубик. – Ничего подобного мы раньше не видели и, надеюсь, не увидим».

Комментарий представителей местной газовой компании получить не удалось.

Аукцион в ноябре

Начиная с 11 ноября «Бергли» проводит в Нью-Йорке серию торгов, на которых будут выставлены произведения искусства, старинная мебель и драгоценности, принадлежавшие, по словам устроителей, «одной из самых знаменитых и ослепительных женщин нашего столетия».

Урожденная Ребекка Корнилл, известная ныне под именем Бекки Пятой, была женой и вдовой таких людей, как президент США Уильям Уинтертон Уэйкфилд, магнат-судовладелец Леонидас Данаус Ланцони и великий герцог Хоакин де ла Вила.

По словам представителей аукционного дома «Бергли», коллекцию описывают для каталогов тридцать два эксперта из восьми отделов.

На продажу будут выставлены более восьмисот полотен старых мастеров, включая работы Веласкеса, Эль Греко, Рубенса, Тициана, Веронезе и Гойи.

«Жаль разбивать такую коллекцию, – говорит сестра погибшей виконтесса Сьюзен де Сен-Малле, – но недаром Бекки любила повторять, что подобные произведения даются нам лишь во временное владение».

Все доходы от аукциона пойдут на благотворительные цели.

Мэр появился у себя в кабинете на двадцать минут позже назначенного.

– Прошу прощения, господа. – Он обнажил в улыбке белоснежные зубы. – Никак не мог вырваться раньше.

Присутствующие поднялись. Каждый удостоился крепкого рукопожатия, прямого взгляда и персонального обращения. Мистер Голдсмит. Мистер Фейри. Детектив Ферраро. Мистер Хокерт.

Разумеется, помощники представили их мэру заранее, но он любил устанавливать с людьми личный контакт и знал, что им это нравится.

В кабинете находился и пятый – начальник городской полиции, но ему мэр руку жать не стал, просто кинул дружески:

– Привет, Эд, как Тельма и ребятишки?

– Все нормально, господин мэр, – широко улыбнулся долговязый негр.

– Ну и чудесно. Не забудьте передать им от меня привет. Прошу вас, господа, рассаживайтесь.

Теперь, когда с приветствиями было покончено, мэр сразу посерьезнел. Он стремительно шагнул к столу, за которым стояли в углу два флага – государственный и штата Нью-Йорк.

– Итак, нам предстоит обсудить меры безопасности на аукционе, назначенном... – Он щелкнул пальцами.

– На одиннадцатое ноября, господин мэр, – подсказал помощник.

– Да-да. – Он посмотрел на начальника полиции. – Вы в курсе, Эд?

– Да, сэр.

– Ну и что вы думаете?

– На мой взгляд, присутствие полиции абсолютно необходимо. Мистер Фейри передал мне выборочный список персон, которые, по всей видимости, будут на аукционе. Копия у вас на столе.

Мэр быстро пробежал глазами листок бумаги и недоверчиво посмотрел на присутствующих.

– Неужели вы действительно ожидаете их всех?

– И не только их, господин мэр, – подал голос Шелдон Д. Фейри. – Будут и другие известные люди.

– Ничего себе! Да это больше похоже на какой-нибудь саммит на высшем уровне, чем на торги.

– Вот поэтому мы и думаем о мерах безопасности.

– Но ведь у вас есть собственная охрана?

– Естественно, и она будет в полной мере задействована. Но когда к тебе собираются двое действующих глав государств и несколько бывших, всемирно известные знаменитости, кинозвезды да плюс к тому сотни богачей со всей планеты... – Фейри красноречиво пожал плечами. – Обеспечить их безопасность – наш первейший долг.

Задумчиво сдвинув брови, мэр повернулся на своем вращающемся кресле и посмотрел в окно, за которым моросил редкий дождь.

– Вам слово, Эд.

– Я считаю, что охрану надо установить повсюду. То есть действовать так, будто в Нью-Йорк прибывает президент.

– Дороговато выйдет. – Мэр не мог не думать о городском бюджете.

– Ничего не поделаешь, сэр. Нам понадобится много людей у самого здания, где будет происходить аукцион, а также в местах, где остановятся наиболее важные гости. А некоторым потребуется личная охрана. Придется также на время аукциона перекрыть несколько кварталов на Мэдисон-авеню.

– Вы ведь понимаете, что это означает, Эд? – Мэр потер переносицу.

– Конечно, сэр. Много дополнительных дежурств.

– Город не может себе этого позволить.

– Есть кое-что, что город может позволить себе еще меньше.

– А именно?

– Взгляните еще раз на список, сэр. В нем имена людей, на которых уже не раз покушались. К счастью, безуспешно. Но что будет, если на этот раз попытка удастся?

Можно было не продолжать.

«Журналисты как с цепи сорвутся, – мрачно подумал мэр. – Да что там пресса, во всем мире шум поднимется. Не будет туристов. И – прощай надежды на переизбрание».

– И все эти люди приезжают в Нью-Йорк только ради аукциона? – Мэр покачал головой. – Все еще не верится.

– Ну почему же, сэр? – возразил Фейри. – Ведь это не просто аукцион. Бекки Пятая была национальным символом, да и вообще самой знаменитой женщиной в мире.

– Вы правы. – Мэр помолчал. – Ужасно ее жаль.

Все присутствующие молча склонили головы.

Роберт решил, что пора и ему внести свою лепту в обсуждение вопроса.

– Надо иметь в виду и другое, – сказал он, меняя тему разговора. – Сокровища Бекки Пятой.

– Что вы имеете в виду? – осведомился мэр.

– Если не считать некоторых музеев, никогда еще столько шедевров не выставлялось под одной крышей. Наша страховая компания делает все возможное, чтобы заручиться поддержкой других компаний и выработать общую политику. В конце концов речь идет о шести миллиардах долларов.

Мэр выпрямился и недоверчиво посмотрел на Голдсмита.

– Я не ослышался? Вы сказали... миллиардов?

– Вот именно.

– Ничего себе, – присвистнул мэр. – Боюсь, речь идет уже не об одном-двух днях дополнительных дежурств полицейских.

– Дело того стоит, – сказал Роберт.

– Разумеется, но расходы, расходы... У нас и без того в казне не густо.

Мэр отодвинул стул и прошел к окну.

– Не говоря уж о шуме, – продолжал он, не оборачиваясь, – который поднимут налогоплательщики. Им наверняка захочется знать, почему их с таким трудом заработанные доллары идут на охрану небольшой группы богачей, съехавшихся на мероприятие для избранных.

– Можете им напомнить, – невозмутимо возразил Роберт, – что «Бергли» только в прошлом году заплатил в городскую казну десять миллионов долларов налогов. – Уж что-что, а цифры он знал хорошо. – Не говоря о еще восьми с половиной миллионах налога с продаж. Если хотите, могу назвать и отчисления в казну штата и государства.

Мэр вернулся на свое место.

– В этом нет нужды.

– Словом, мне кажется, – буркнул Роберт, – мы вправе рассчитывать на внимание со стороны городских властей.

– Если позволите, господин мэр, – кашлянул начальник полиции.

– Да, разумеется, Эд, готов выслушать любое предложение. – Мэр слабо улыбнулся.

– Помните старую поговорку: готовь сани летом?

– А при чем здесь это?

– Мне кажется, детектив Ферраро и мистер Хокарт могли бы для начала как следует изучить систему охранной сигнализации в «Бергли», выявить возможные недостатки. То же самое касается транспортных средств для доставки картин и всего остального. Таким образом мы укрепим первую линию обороны, если, конечно, мистер Фейри готов прислушаться к мнению специалистов.

– Естественно, – заметил Фейри.

– Что ж, хорошая мысль. – Мэр перевел взгляд на Чарли и Ханнеса: – Беритесь за дело, господа.

– Благодарю вас, сэр.

– Однако это не решает вопроса с расходами на дополнительные меры безопасности.

Наступило недолгое молчание, которое нарушил Роберт:

– На мой взгляд, городским властям следовало бы побольше заботиться о своих основных налогоплательщиках.

– Боюсь, я не совсем вас понимаю, мистер Голдсмит. – Мэр удивленно посмотрел на него.

– А по-моему, отлично понимаете. Тем не менее на всякий случай объясняю. Скажем, я вполне мог бы переместить свои склады из Лонг-Айленда в Нью-Джерси и пользоваться услугами тамошних транспортных компаний. В этом штате они намного дешевле.

Мэр нахмурился.

– А вслед за этим туда же перевести штаб-квартиру «Голдмарт» и инвестиционную компанию. Сейчас век компьютеров, так что какая разница, где находиться! Но город на этом потеряет как минимум от шестидесяти до семидесяти миллионов в год. А если туда же перевести служащих...

– Ясно, – протянул мэр.

– Не сомневаюсь. В общем, это тот случай, когда городу стоит выполнить свой долг.

Нельзя сказать, будто эти соображения сильно порадовали мэра. Тем не менее ему пришлось сдаться.

– Похоже, вы победили, – сказал он со вздохом. – Я отдам все нужные распоряжения.

– Вот и отлично. – Роберт поднялся на ноги. – Я рад, что мы нашли общий язык.

– Чего я хочу, так это сыра, жареных кабачков и пиццу с луком, – мечтательно сказала Кензи, опуская на пол три больших целлофановых пакета и две дорожные сумки.

Чарли тем временем отволок в спальню ее чемодан.

Кензи чувствовала одновременно возбуждение и огромную усталость; оно и понятно, если учесть, что она только что вернулась из двухмесячной поездки в Европу, где каждый Божий день и даже час была занята составлением каталога картин, находящих в многочисленных дворцах, виллах и городских домах Бекки Пятой. За это время она насмотрелась на такое количество шедевров, что они теснились в ее голове, как одежда в шкафу.

– Только скажи, пусть не кладут оливок. В Мадриде, Севилье и Афинах только ими и пичкают.

– А в Монте-Карло?

– Раздолье для всяких странных типов. Знаешь, я чувствовала себя совсем ребенком. Не поверишь, сколько там болтается старых волокит. Солнце, что ли, на них действует? – Кензи бросилась на диван. – О Господи, до чего же хорошо дома! Пусть даже он, кажется, усох в размерах.

– Наверняка потому, что ты слишком долго разъезжала по дворцам.

– Оставь свои шуточки при себе. Честное слово, в жизни ничего подобного не видела! Я хочу сказать, любое жилище Бекки – настоящий музей. Какая девушка откажется так жить? – Кензи лениво вытянулась на диване.

– Спуститесь на землю, мисс Тернер.

Кензи швырнула в него подушкой. Чарли легко перехватил ее на лету.

– Ну? Пиццу собираешься заказывать? Или хочешь, чтобы я умерла от голода?

– А в чем дело, в самолетах кормить перестали?

– Кормить? – Кензи жалобно посмотрела на него. – С каких это пор в самолетах подают что-нибудь съедобное? Все это время я только и мечтала о настоящей пицце.

– Стало быть, – протянул он, подходя к ней и теребя свой ремень, – ты действительно голодна?

– Разве я только что этого не сказала? – прищурилась Кензи.

– Сказала. Но мне хотелось удостовериться, что в настоящий момент тебе хочется именно пиццы.

– А что тебя заставляет в этом сомневаться?

Он провел ладонью по ширинке и ухмыльнулся.

– Да так, решил, что можно придумать что-нибудь поинтереснее.

– Все тот же старый Чарли, – с притворным зевком сказала Кензи. – Что у нас сегодня на закуску? Винни-Пух? Или Пятачок?

Он прикинулся обиженным.

– Ты что, недовольна, что я по тебе соскучился?

– А ты правда соскучился? – улыбнулась Кензи.

– Ладно, от слов к делам. Пусть они сами за себя говорят.

– Да ну?

– Вот тебе и «да ну». – Он дернул за молнию.

Чудеса, да и только. И как это она могла забыть бархатистую мягкость его губ, сильные, жилистые руки, мужской запах кожи?

Кензи глухо вскрикнула и почувствовала вдруг такую легкость, словно была готова взлететь. Какое счастье! Два тела слились в одно.

– О Чарли, – простонала она, – Чарли...

Она ослабила ему пояс, еще ниже спустила брюки и обхватила обеими ладонями плотные ягодицы.

– О Господи, хорошо-то как, – выдохнула Кензи. – Как хорошо...

Она выгнула спину и обвилась вокруг Чарли, отвечая на каждое его движение своим.

И вот накатила первая волна, закружила, бросила вниз и снова подняла наверх. Ее всю трясло. Кензи вскрикнула, сдавленный крик вырвался и у Чарли откуда-то из глубины горла.

Буря медленно сошла на нет.

– Добро пожаловать домой, малышка, – с трудом, все еще тяжело дыша, выговорил Чарли.

– Правда? – Зрачки у Кензи расширились, она все еще сжимала его увлажнившиеся от пота ягодицы.

– Что правда?

– Что ты по мне скучал?

Он поцеловал ее в кончик носа.

– А то сама не видишь.

Кензи лукаво прищурилась.

– В таком случае будет и вторая порция?

– Будет, – криво усмехнулся Чарли. – И третья тоже.