Джудит Гулд - Чертовски богат

– Сэр, там мой напарник. И моя девушка. Я смело могу рассчитывать на их помощь. Таким образом, нас уже трое.

– Вы же сами говорили, что все входы заминированы.

– Говорил. Но одному пробраться можно. Перед тем как вырубились камеры, я заметил наверху вентиляционный люк.

– Ну и что?

– Надеюсь, он свободен. – «А если нет, – договорил про себя Чарли, – можно прощаться с жизнью. Но все равно рисковать надо, другого выхода просто нет. Там Кензи».

Кажется, в первый раз начальник полиции проявил интерес к его словам. Он задумчиво посмотрел на Чарли.

– А почему, собственно, я на свой страх и риск должен посылать именно вас?

– Потому что мне есть что терять.

– Чушь! – Начальник полиции набрал в грудь побольше воздуха. – Личные мотивы в сторону. Как я могу быть уверен в том, что вы не пожертвуете всеми ради этих троих?

– При всем моем к вам уважении, сэр, должен заметить, что в противном случае вы рискуете еще больше. Ваши парни свое дело сделают, в этом я не сомневаюсь. Но у вас на руках будет гора трупов.

– Эй, шеф, – крикнул кто-то, – телевизионщики приехали!

– Проклятие! А ведь мы специально перешли на запасную волну. Не иначе как кто-нибудь со «скорой» проболтался. Узнаю – уши отрежу!

– Шеф! – не отставал от него Чарли.

– Ладно, – вздохнул тот, – но слушайте меня внимательно, Ферраро. Я запрещаю любые действия, которые могут поставить под угрозу жизнь заложников. Вы не хуже моего знаете правила, по которым действуют в таких ситуациях. И, развязывая вам руки, я рискую собственной головой. Это вы понимаете?

– Конечно, сэр. Благодарю вас, сэр. Но есть еще две просьбы.

– Да?

– Не выключайте отопления, однако распорядитесь убавить температуру. Иначе я там зажарюсь заживо.

– Похоже, так оно и будет. Ладно. Что еще?

– Они отобрали у Ханнеса микрофон и наушники, так что не пытайтесь связаться со мной. Как думаете, какой-нибудь старенький «уоки-токи» можно здесь отыскать?

– Наверное.

– И еще. Было бы неплохо, если бы вы время от времени передавали по той связи, что была у Ханнеса, какую-нибудь дезу. Тогда...

– Договорились. – Начальник полиции просверлил Чарли взглядом. – Надеюсь, мне не придется об этом пожалеть, Ферраро.

– Я надеюсь на то же, сэр. – Чарли одарил его обезоруживающей улыбкой. – Впрочем, посмотрите на это дело с другой стороны, сэр. Вам-то, собственно, что терять?

– Всего лишь мэра, губернатора штата, двух бывших президентов и практически всех, чьи имена значатся в перечне четырехсот самых богатых людей мира. И это еще не все.

– Понятно. – Чарли сдвинул брови. – Полуавтоматический пистолет найдется?

– Только у охранника какого-нибудь магната.

– Сойдет. Я беру его.

Начальнику полиции это явно не понравилось. Он передал Чарли «уоки-токи».

– Смотрите, Ферраро, не разочаруйте меня.

– Постараюсь, сэр. И еще раз спа...

– Обойдусь без ваших благодарностей. И живее, сейчас появятся федералы, и тогда можете забыть обо всех своих наполеоновских планах.

– Иду, сэр.

Начальник полиции пошел добывать ему оружие.

– Знаете, Ферраро, я счет потерял всем законам, которые уже нарушил, так что с меня довольно. Теперь вы действуете на свой страх и риск. Единственное, что я могу для вас сделать, так это потянуть время. И то долго не обещаю.

– Ясно, сэр. – Чарли засунул пистолет за пояс, «уоки-токи» в карман и, махнув на прощание рукой, бросился вверх по лестнице.

Через две минуты, сбросив по дороге пиджак, галстук и рубашку, он встал на стул и принялся открывать крышку вентиляционного люка.

«Ну, парень, давай. Пора. Говорить легко, дело делать надо».

Он заглянул внутрь, прижал ладони к металлической поверхности и слегка пошевелил пальцами.

Труба под его тяжестью подалась, и раздался громкий скрежет.

«Надо быть предельно осторожным», – приказал себе Чарли, протискиваясь в трубу.

Слегка приподняв голову, он пристально вгляделся вперед и осторожно пополз. Примерно через каждые пятнадцать футов в трубу через спайки проникала тонкая полоска света, прорезая полную темноту.

«Вот каково быть в гробу, – подумал Чарли. – Если все кончится благополучно, перепишу завещание, пусть кремируют». Впрочем, он тут же передумал. Если в печи так же жарко, как здесь, лучше не стоит.

«А, черт, чего это я о смерти задумался? Там, внизу, живые, и им нужна моя помощь».

Действуя ладонями, локтями, коленями и извиваясь всем телом, Чарли пополз дальше.

Объявленные десять минут подходили к концу. Со своего места, откуда был виден весь зал, Кензи физически ощущала нарастающий страх. Роберт с Диной и Карл Хайнц с Зандрой сидели в первом ряду. Роберт держал жену за руку, Карл Хайнц что-то шептал жене на ухо.

И лишь «Инфанта» Веласкеса, казалось, презрительно поглядывала на простых смертных с их переживаниями. Интересно, сколько таких трагедий навидалась она на своем веку?

Но вряд ли ей пришлось быть свидетельницей чего-нибудь подобного нынешнему.

Десять минут истекли. Посовещавшись о чем-то со своими сообщниками, по-прежнему расхаживавшими между рядами, «мистер Джонс» вернулся на сцену.

С его появлением температура в зале, казалось, поднялась еще на несколько делений. Страх, охвативший аудиторию, сделался осязаемым, подобно мрачной туче он плыл над головами людей, съежившихся в роскошных креслах.

– Леди и джентльмены, – заговорил «мистер Джонс». – Тут у меня, – он вынул из кармана пачку бумаги и положил ее на кафедру, – стартовые цены, назначенные за каждого из вас. Должен признаться, выглядят они весьма впечатляюще.

Он обежал глазами ряды кресел с таким же равнодушием, с каким фермер осматривает своих хорошо откормленных кур.

– В прошлом деньги обеспечивали вам роскошь, но сегодня вы можете купить на них самое дорогое – собственную жизнь. Внимание! Сейчас я начну называть номера лотов, а вас прошу по одному выходить на сцену и занимать места рядом с картиной.

Он на мгновение опустил взгляд и тут же поднял худощавое, обветренное лицо.

– Лот номер один, – объявил «мистер Джонс». – Прошу сюда.

Аукцион начался.

Чарли продвигался с мучительной медлительностью. Но быстрее не получалось – он все время натыкался на какие-то преграды. Труба была слишком узкой, чтобы хотя бы подняться на колени, так что действовать приходилось по преимуществу локтями и ногами. Больше, чем на дюйм-другой, за один раз продвинуться никак не удавалось. К тому же жара буквально высасывала все силы. Он уже весь покрылся потом, руки и ноги онемели. Очень хотелось остановиться, да так и долежать до конца.

«Нельзя! – прикрикнул он на себя. – Нельзя. Люди на меня рассчитывают. Кензи ждет...»

Кензи!

По щекам его стекали струи пота, глаза слезились.

Чарли пополз дальше...

– Лот номер один. Это ваш последний шанс.

– Эй, попридержи-ка лошадей! – раздался скрипучий старческий голос.

Все разом повернулись на своих местах и вытянули шеи, пытаясь понять, откуда он исходит.

Где-то в середине зала, слева, медленно поднималась величественного вида дама лет восьмидесяти с пышными седыми волосами. На ней было старомодное длинное платье, расшитое стеклярусом, на шее – бриллиантовое колье.

Опираясь на палку, она медленно пробиралась по своему ряду и, добравшись до прохода, горделиво и бесстрашно направилась к сцене. Один из близнецов-колумбийцев подскочил к ней, чтобы помочь взобраться.

– Сама справлюсь, – отмахнулась она, угрожающе подняв палку. – Прочь отсюда!

Колумбиец отошел в сторону, и дама сделала три шага наверх. Встав рядом с картиной, она упрямо выставила вперед подбородок и сверкнула пронзительно-голубыми глазами.

– Милдред Дэвис? – осведомился «мистер Джонс».

– Для тебя я миссис Дэвис, – процедила она.

Он стиснул челюсти и полистал лежащие перед ним бумаги.

– Так, миссис Эдгар Дэвис. Восемьдесят два года. Вдова. Живет в Вашингтоне, штат Коннектикут. Состояние оценивается в восемьсот пятьдесят миллионов долларов.

– Читаешь «Форбс», стало быть? – презрительно ухмыльнулась миссис Дэвис. – Браво!

Взоры всех присутствующих были устремлены на сцену.

– Стартовая цена – пятьдесят миллионов. Кто будет платить?

– Никто, – отрезала миссис Дэвис.

Зал дружно вздохнул.

– Извините, не понял?

– Если плохо слышишь, мальчишка, прочисть уши. Я сказала – никто!

– В таком случае вам ясно, что вас ждет?

– Смерть? – рассмеялась миссис Дэвис. – Дурак ты дурак! Кто тебе сказал, будто я боюсь умирать? Доктора и так дали мне максимум восемь месяцев. Так что действуй. Стреляй. Только спасибо скажу!

«Мистер Джонс» сделал знак одному из колумбийцев.

– Подумайте еще раз, миссис Дэвис. Даю вам последний шанс.

– А чего мне думать, гори ты в аду!

Колумбиец лениво поднял свой «узи» и, не обращая ни малейшего внимания на раздающиеся в зале крики, нажал на спусковой крючок.

Та-та-та... Старуха задергалась, как марионетка, у которой неожиданно оборвались ниточки, и рухнула на пол.

Крики мгновенно умолкли, словно кто-то повернул выключатель. Все оцепенели.

– Продано. – «Мистер Джонс» опустил молоток и, сделав паузу, огляделся. – Прошу всех отнестись к происходящему с полной серьезностью, – угрожающе проговорил он. – То есть если кому хочется последовать за миссис Джонс...

Зал угрюмо промолчал.

– Отлично, желающих не вижу. Лот номер два...

В этот момент тишину разорвал чей-то пронзительный крик.

Зандра побелела как мел. Глаза у нее выкатились из орбит, как у безумной, одной рукой она впилась в бедро Карлу Хайнцу, другой стиснула Дине ладонь. Ее скрутила судорога, и, лишь согнувшись пополам, она удержалась на месте.

– Ребенок! – выдохнула Зандра. – Сделайте что-нибудь! О Господи... Хайнц! – Она подняла мгновенно покрывшееся потом лицо и со страхом посмотрела на мужа.

– Тихо, тихо, все будет хорошо, – сказал Карл Хайнц, поднимаясь с места.

– Сидеть! – прогремел со сцены «мистер Джонс».

– У моей жены преждевременные роды, – упрямо сказал Карл Хайнц. – Ей немедленно нужно в больницу.

– Все остаются на своих местах, – покачал головой «мистер Джонс».

– Ради всего святого...

– Сидеть! Или вы хотите последовать за миссис Дэвис?

Карл Хайнц надменно сощурился и выпрямился. Не позволит он с собой обращаться, как с марионеткой! Вооруженные бандиты, расхаживающие по залу, убитая женщина, мучительно стонущая Зандра – все это приводило его в ярость.

– У меня нет времени пререкаться с обслугой! – холодно заявил он и, подняв руку, ткнул пальцем в стойку. – Только не уверяйте меня, будто вы здесь командуете. Да у вас мозгов на это не хватит! Поговорите-ка лучше с тем, кто действительно устроил весь этот балаган. Может, он догадается, что мертвые мы вам не нужны!

«Мистер Джонс» побагровел от ярости, но очередной вскрик Зандры помешал ему открыть рот.

– Все хорошо, дорогая, – наклонился к ней Карл Хайнц, – все утрясется.

Она печально покачала головой. На глазах у нее выступили слезы.

Внезапно ее охватила крупная дрожь, и платье на коленях разом пропиталось кровью. Плохо дело. Началось кровотечение.

Карл Хайнц с тревогой огляделся.

Даже Дина, у которой никогда не было детей, сообразила, что у Зандры начинаются роды. Она стремительно вскочила на ноги.

– Эй, вы там! – заревел «мистер Джонс».

«Ах ты, ублюдок безмозглый!» – выругалась про себя Дина.

– Если вы не позволите нам что-нибудь предпринять, – стараясь сдерживаться, сказала она, – эта дама истечет кровью. Вы этого хотите?

«Мистер Джонс» молча смерил ее взглядом.

Дина смело его встретила. Чего останавливаться на полпути, решила она. Если уж на то пошло, надо идти до конца.

– Смотрите, если она умрет из-за вас, о выкупе можете забыть. Полагаю, то же касается и принца Карла Хайнца. И Голдсмитов тоже. То есть моего мужа и меня.

Ее слова явно произвели впечатление. Зал заволновался.

– По-моему, – добавила Дина с невыразимым презрением, – ваш мешок с деньгами усыхает с каждой минутой.

«Мистер Джонс» несколько растерялся. Эта словесная дуэль явно не входила в его планы.

«Да, эту публику голыми руками не возьмешь, – подумал он. – А уж блефует там эта женщина или нет, решать не мне».

Дина заметила, как его глаза забегали в поисках кого-то, кто может дать...

Совет?

Нет, приказание.

Она проследила за его взглядом, но это ничего не дало.

– Вы думаете о том же, о чем и я? – шепотом спросила она Карла Хайнца.

– Да, – кивнул он. – Тут их не восемь, где-то есть и девятый. И кто бы это ни был, он сидит среди нас.