Кэти Летт - Чертовски сексуален

– Реанимацию по методу «живот к животу», – произнес Кит и нежно поцеловал каждую царапину на ее руке.

Тело Шелли тотчас предательски обмякло и затрепетало. Изменница, мысленно произнесла она в адрес промежности, которая, наплевав на субординацию, моментально сделалась мокрой.

Кит – ходячее электричество, сгусток энергии и жара – подхватил ее на руки и понес в постель. Ну как тут устоять бедной женщине? Этот мужик был настоящий Сперминатор – при его прикосновении логика улетала в форточку, а любые попытки сопротивляться увядали на корню. Не успел он положить ее голову на подушку, как тотчас припал к ней и принялся лизать и сосать, издавая звуки, очень похожие на те, с какими гурманы поглощают устриц. Будь у Шелли в тот момент силы произнести хотя бы слово, она бы сказала, что превратилась в экзотическое блюдо из морепродуктов. Когда же Кит накрыл ее своим телом, ее чувства взорвались подобно разбившейся бутылке шампанского. И как только Шелли Грин, задыхаясь, наконец устремилась в супружеские объятия, с раскрытых губ ее сорвался долгий-предолгий вздох – словно она достигла нового уровня медитации в йоге.

В какой-то момент могло показаться, будто утлая лодчонка их брака доплыла-таки до тихой бухты. И теперь уже ничто не в силах помешать им…

– Мы прерываем ваше удовольствие, чтобы сообщить последние известия.

Звук был оглушающим и жутким – глухой разрыв бомбы, такой ни с чем не спутаешь. Кит, полуобнаженный, бросился к окну.

– Парусник! Он горит! Не иначе как это дело рук Фронта освобождения.

Поскольку ей только что предложили оральный секс, Шелли осталась равнодушна к политическим событиям. И вновь позвала Кита к себе. Она была готова к самым что ни на есть страстным ласкам, и ей не сиделось, вернее, не лежалось, на месте. Сейчас они с Китом сольются в любовном экстазе – сейчас, сию же минуту, и плевать, если в порт нагрянут все террористы мира, вместе взятые!

Но Кит не вернулся. Шелли неохотно продела руки в рукава рубашки и тоже вышла на балкон. Причал был объят пламенем, языки огня лизали небо. От жары начал взрываться фейерверк, приготовленный для праздника, – пиротехническое шоу отменили по причине сильного ветра. Штормовое небо неожиданно превратилось в фантасмагорию шипящих огней.

Управляющий метался по пляжу, возвещая всему миру о том, что мини-субмарина украдена.

– Le sub! Le sub![12] – причитал он, словно обокрали его самого.

Вдали послышался пронзительный вой сирен – к месту происшествия неслись машины полиции и кареты «скорой помощи». Вскоре возникла сущая давка и неразбериха – это участники маскарада в «Каравелле» помчались к пляжу, чтобы посмотреть, что произошло. На глазах у Шелли четверо двойников «АББА» столкнулись под ее балконом и дружной кучей рухнули в песок. На них на бегу налетел и упал несчастный турист. Бедняге пришлось терпеть еще одно неудобство: при падении он уткнулся носом в зад двойнику президента Буша.

– Мне надо срочно вернуться к себе, – неожиданно объявил Кит.

– Что? Прямо сейчас? Зачем? – Шелли поплелась вслед за ним в комнату.

– Билеты и паспорт с собой?

– Да… – Она посмотрела на Кита непонимающим взглядом. – Очевидно, тебе это неизвестно, но по идее муж теряет к жене сексуальный интерес лишь после того, как провел с ней первую брачную ночь.

– А кто сказал, что я потерял к тебе сексуальный интерес? – Он выразительно облизнул губы.

– Не знаю, мне так показалось. Наверное, из-за того, что, занимаясь любовью, я случайно подняла глаза и обнаружила, что мой муж не в одной постели со мной, а в другом бунгало.

– Извини, сейчас не до секса. Чрезвычайная ситуация. Мне действительно надо идти. – С этими словами Кит довольно бесцеремонно сорвал с Шелли свою рубашку и просунул руки в рукава.

– Тогда и я с тобой! – воскликнула Шелли и схватила джинсы.

– Нет.

Шелли застыла на месте. Кондиционированный воздух номера заставил ее поежиться.

– Нет?

Кит уставился в пол, словно не хотел, чтобы она прочитала в его глазах темные мыслишки.

– Но почему? Что ты скрываешь от меня? – Где-то в глубине, под поверхностью повседневности, скрывался другой, неведомый ей Кит. – Будь добр, объясни.

Он смущенно щелкнул костяшками пальцев.

– Шелли, что бы ты хотела на обед? Банку червей? Потому что именно ее ты и получишь, если станешь и дальше донимать меня своими расспросами.

– Прекрасно. В таком случае давай позвоним, чтобы обед доставили нам в номер. Официант! – крикнула она в телефонную трубку. – Будьте добры, нам банку консервированных червей. Да, и не забудьте открывашку!

– Черт, куда я засунул свой паспорт и прочую дребедень? – Кит принялся переворачивать вверх дном всю комнату.

– Тебе его не найти, пока ты не объяснишь мне, что происходит! – Шелли загородила собой дверь.

Кит нервно провел рукой по волосам:

– Прошу тебе, поверь мне.

Опять двадцать пять! Вера, доверие – не они ли становятся первыми жертвами в случае военных действий? Шелли подумала, что ей ничего не остается, как провернуть собственную тайную операцию. Она покорно протянула Киту документы и выпустила его из комнаты. После чего быстро оделась и незаметно выскользнула из бунгало, следуя за ним как тень. Ей то и дело приходилось шарахаться в сторону, чтобы не столкнуться с полицейскими, пожарными, истеричными постояльцами и кокосовыми орехами, которые, подобно авиабомбам, ежесекундно срывались. По счастью, Кит не заметил, что она идет следом. В конце концов они достигли его бунгало в дальнем конце территории отеля. На дверях Шелли разглядела листок заказов на обслуживание в номере – к ее вящему ужасу, там значились завтраки, обеды и ужины на двоих.

Не успел Кит вставить в замочную скважину ключ, как Шелли подскочила к нему и схватила за локоть:

– Какого дьявола ты здесь отменя прячешь? Коко? Запасную спутницу по свадебному путешествию? Элвиса Пресли? Усаму бен Ладена?

Кит на мгновение опешил, и Шелли, воспользовавшись замешательством, оттолкнула его и решительно шагнула внутрь. И тотчас застыла в недоумении, только капли дождя стекали с мокрой одежды на ковер. В номере работал телевизор. Показывали «Симпсонов».

Завидев незваную гостью, со стула испуганно вскочила немолодая креолка. Но не это заставило Шелли в изумлении открыть рот. Потому что перед телеэкраном, увлеченно поглощая чипсы, сидела девчушкадет восьми.

Шелли моментально повернулась к Киту, который застыл у нее за спиной. На какой-то момент он растерялся, не зная, что сказать, а затем отрешенно пожал плечами – мол, думай что хочешь.

– Познакомься, это моя дочь Матти.

– Так у тебя есть дочь? – переспросила Шелли, отказываясь верить собственным ушам.

– Как видишь.

Она энергично затрясла головой, словно ей в ухо попала вода.

– Значит, я не только жена, но в придачу еще и мачеха?

И Шелли зашлась кашлем – таких приступов, наверное, не было даже у чахоточного Китса, – после чего без сил рухнула на кровать.

– Господи! Я учу детей каждый день! У меня на них аллергия! В иные дни я их просто ненавижу!

Матильда подозрительно уставилась на Шелли, затем встала и, подойдя к ней, больно лягнула в ногу.

Это было началом прекрасных дружеских отношений.

Половые различия:

Как признать свою неправоту.

Мужчины никогда не признают, что они не правы.

Женщины готовы это признать – они выбрали себе мужа, неспособного признаться в собственной неправоте.

– Матти, это моя знакомая, Шелли. Я понимаю, со стороны может показаться, что мы с ней не очень ладим…

– Но на самом деле мы друг друга на дух не переносим. – У Шелли перехватило в горле, отчего слова звучали хрипло и сдавленно. – Почему ты не сказал, что у тебя есть ребенок?

– Потому что ты постоянно твердила, что не любишь детей. Если не ошибаюсь, по той причине, что никогда точно не знаешь, когда им приспичит на горшок.

С этими словами Кит подхватил Матильду на руки и нежно поцеловал. Девчушка была тощая, длинноногая, с гривой непослушных волос. Кит взлохматил ее рыжеватые локоны.

– Я слышал, как ты говорила Габи: мол, дети – это такие вещи, которые загораживают родителям экран, когда те смотрят видик.

Девчушка обернулась, окинув Шелли оценивающим взглядом. У нее были рыжие веснушки и зеленые глаза – точь-в-точь как у отца.

Шелли погладила ногу в том месте, куда ее лягнула Матильда.

– Как глупо с моей стороны не понимать всех прелестей материнства, да и отцовства тоже! Послушай, Кит, или Руперт, или как тебя там, – она схватила его за рукав, – хватит… – Шелли посмотрела на девочку и все равно не сдержалась: – Хватит пудрить мне мозги. Я хочу знать правду. Причем немедленно. Больше мне от тебя ни-хре-на собачьего не нужно.

– Папа, а почему эта тетя говорит по слогам? – поинтересовался ребенок.

Кит посмотрел на Шелли – его усталое лицо ничего не выражало, весь боевой дух, что когда-то жил в нем, вышел, как из сдутого воздушного шарика.

– Спасибо, – произнес он, обращаясь к креолке, и протянул женщине деньги. Та молча взяла их и вышла.

Кит Кинкейд уложил дочь в постель, подоткнул одеяло и выключил телевизор.

– Спокойной ночи, – нежно прошептал он и поцеловал девочку в щечку.

И под завывания ветра и вой сирен, под треск фейерверка и крики Кит Кинкейд наконец рассказал правду. На балконе, закрыв за собой дверь, чтобы ненароком его не услышала Матти, он усадил Шелли в шезлонг и начал свою исповедь. Шелли слушала, приготовясь к худшему.

– Женщина, которая присматривает за Матти, – это мать приятеля Коко. Того самого, которого убили год назад. Я нарочно прилетел сюда вместе с Матти раньше тебя и съемочной группы – надо было найти няньку для ребенка. Коко помогла мне решить эту проблему. Ясно, почему у нее был ключ от моей комнаты? Большая часть призовых денег пошла на разного рода взятки и подношения. Теперь тебе, наверное, понятно, почему я выручил Коко: не хотел, чтобы она рассказала Гаспару, что я прячу ребенка. Революционерам нет полного доверия. Ей ничего не стоило проболтаться, лишь бы спасти свою задницу. Дочь для меня дороже всего на свете, – добавил он со вздохом. – Я заботился о ней с момента ее рождения. Не спал ночами, пока у нее резались зубы. Пережил все – и ветрянку, и корь. Но чем больше я любил Матти, тем сильнее на меня крысилась Пандора.

Вдали, словно разделяя возмущение Кита, послышался раскат грома. Шелли смотрела на него и не верила собственным ушам. Господи, сколько еще наносного нужно снять с этого человека, чтобы докопаться до истины? Кто он такой? Артишок в человеческом обличье?

– В общем, примерно месяц назад Пандора предъявила мне ультиматум. Сказала, что наше индуистское бракосочетание в Таиланде, вдухе Мика Джаггера и Джерри Холл, не имеет никакой юридической силы. И если я соглашусь на компенсацию в сто тысяч зеленых и свалю насовсем в Штаты, то она, возможно, позволит мне видеться с Матти раз в год. На большее, мол, я не могу рассчитывать, потому что якобы «не заработал» на присутствие в ее жизни. Даже говоря о чувствах, она все переводит в денежное выражение.

Шелли заметила, как по его лицу пробежала тень и безупречный лоб собрался складками.

– Пусть она подавится своими деньгами. Уж как-нибудь выкручусь. Зато без ребенка мне не прожить и дня. Эта сука с таким же успехом могла бы меня кастрировать.

– Тогда ты потребовал бы компенсацию за членовредительство, – съязвила Шелли. С какой стати она должна ему верить?

– Я заявил ей, что ни за что не расстанусь с Матти. Пригрозил, что отсужу ребенка. – Кит нервно расхаживал по крошечному балкончику. – Но Пандора лишь расхохоталась мне в лицо. Сказала, что ребенка мне не видать как собственных ушей: она-де заявит суду, что я дискредитировал себя как отец. Пригрозила, что расскажет про мою судимость за наркотики. – Грозовое небо слегка прояснилось, словно из сочувствия. – И про групповой секс на Пхукете.

– Оргия! Ну конечно, как без нее! – простонала Шелли. Дождь лупил по крыше бунгало в такт ее участившемуся пульсу.

– Тогда я напомнил, что она тоже принимала в ней участие. «Ну и что? – пожала Пандора плечами. – Зато я не «обторчалась» настолько, чтобы при этом еще и фотографироваться…» Черт, мы с ней тогда были, можно сказать, детьми и любили всякие приколы. Она же преподнесла это так, словно я сущее исчадие ада. Она так и заявила: мол, готова на любую ложь, зная, что ей поварят. А если я не поступлю, как велено, если я не уберусь к чертовой матери из ее жизни, то Мат-ти мне больше не видать. В конце концов бывшая женушка объявила, что на месяц по делам уезжает из Англии, а я, пока ее не будет, должен поразмыслить над ее предложением.

В полумраке Шелли пристально посмотрела на своего мужа-хамелеона. Воистину клубок противоречий! Так кто же перед ней – беспринципный прожигатель жизни или любящий отец?.. «Прекрати развешивать уши, – одернула она себя, – хватит, уже наслушалась его россказней».