Ханна Хауэлл - Честь горца

– Не думаешь, что ее могли здесь достать враги?

– Исключено, – решительно заявил Найджел. – Жизель никогда не уехала бы с ними втихомолку. Во всем замке я не нашел никаких следов борьбы. В любом случае кто-нибудь обязательно увидел бы что-нибудь, из чего стало бы понятно, что к нам проникли чужаки. В чем я очень и очень сомневаюсь.

Балфур согласно кивнул:

– Невозможно незаметно скрыться с девушкой, которая сопротивляется. Ты поедешь на розыски?

– Да, только дождусь рассвета. В темноте ее не найдешь.

– Найджел, я не понимаю, – сказала Малди. – Здесь она была в безопасности. Почему надо было уезжать в одиночку? Она ведь, наверное, не забыла, что за ней охотятся?

– Ну конечно, – кивнул Найджел. – Откровенно говоря, могу поспорить, что именно из-за этого она и уехала. Она устала разрываться между необходимостью принять помощь и ощущением, что это неправильно – подвергать опасности людей, которые окружают ее.

– Тогда понятно. – Когда мужчины посмотрели на Малди так, словно она лишилась ума, та передернула плечами. – На ее месте я придумала бы что-нибудь такое же. Ведь эта проблема волнует ее больше, чем нас. Потому что если ситуация становится угрожающей для тех, кого она любит, тогда ей нужно отвести эту угрозу как можно дальше.

– Может, и так, – неохотно согласился Найджел. – Но если глупая девчонка подождала бы еще один день или рассказала бы мне о своих тревогах, я сумел бы остановить ее. – Он поднял руку с зажатым в ней листом бумаги. – Опасности для нее больше не существует. Ее освободили от наказания. Настоящих убийц ее мужа нашли и покарали.

– Тогда быстрее поезжай и найди ее. Теперь ей не угрожают Дево, но зато много других опасностей подстерегает девушку, если она одна разъезжает по дорогам.

– Знаю. Я ее найду и прикую здесь цепью к стене. Надо ведь втолковать очевидные вещи в эту очаровательную головку.

Время до рассвета едва ползло. Найджел попытался заснуть, но не смог. Тогда он принялся мерить шагами комнату, тихо проклиная солнце, которое не торопилось подниматься. Его не оставляли мысли обо всех несчастьях, которые могут случиться с Жизелью в совершенно незнакомой ей стране. Он даже вспомнил, как легко она может заблудиться, и похолодел при мысли, что потребуется не один день, чтобы отыскать ее.

Рассвет только успел обозначиться на небе, а Найджел уже заторопился на конюшню. За ним плелся заспанный Эрик.

– Ты точно считаешь, что мне не нужно ехать с тобой?

– Да. – Найджел торопливо седлал лошадь. – Отправляйся назад в постель.

– Четыре глаза лучше, чем два.

– Нет, это ни к чему. У ее лошади заметные следы. Я собирался приказать, чтобы ее перековали. По таким следам найти Жизель – плевое дело, что для меня, что для ее врагов. Но все никак руки не доходили. Сейчас я даже рад, что не сделал этого.

– Понятно, ты захочешь побыть с ней наедине, когда найдешь ее. – Эрик осторожно посмотрел на брата. Тот уже выводил лошадь из конюшни.

– Именно. – Найджел вскочил в седло и улыбнулся Эрику. – Мне есть много чего рассказать глупой девчонке, и будет лучше, если мне никто не будет мешать.

– Отправишься в порт, откуда вы прибыли, и будешь ждать ее там?

– Так бы и сделал, если бы знал наверняка, что она сумеет туда добраться. У нее есть отвратительная склонность теряться по дороге. Обо мне не беспокойся, парень. Я ее найду и привезу назад, если только не придушу собственными руками, чтобы перестала пугать до смерти.

Помахав рукой развеселившемуся брату, он выскочил за ворота замка. Его уверенность быстро улетучилась. Жизель опережала его на несколько часов, предоставленная самой себе и подвергаясь опасности. Даже если она найдется живой и здоровой, возможно, обнаружится, что он ошибался в причинах, почему она сбежала из Донкойла. Она могла уехать из-за него. Это была не самая умиротворяющая мысль, когда он двинулся вперед по ее следам.

Спешившись, Жизель поморщилась, наклонилась и осмотрела копыто лошади. Ей удалось проехать чуть более часа после остановки в деревне, где она провела бессонную ночь, как лошадь начала припадать на переднюю правую ногу. С облегчением Жизель поняла, что это просто камешек забился в подкову, но решила повести лошадь в поводу, чтобы убедиться, что ничего более серьезного не приключилось. Стало ясно, что сегодня далеко она не уедет. И то и другое беспокоило и раздражало ее.

Не обращая внимания на страхи, она должна была во что бы то ни стало сделать то, на что решилась. Жизель не собиралась задерживаться в Шотландии. Поэтому надо было добираться до порта. Правда, тогда у Найджела появлялся отличный шанс догнать ее и попытаться остановить. Прежде чем строить какие-нибудь планы на совместную жизнь, нужно было освободиться от Дево, но Найджелу этого было не понять.

Ее отвлек от мыслей тихий шорох за спиной. Она обернулась и ничего не увидела. Но все равно напряглась от страха. Там, в тени деревьев, что-то было. Кинув взгляд на лошадь, она убедилась, что та все так же прихрамывает. Жизель выругалась. Даже если быстро вскочить в седло и послать лошадь в галоп, далеко не уйти, придется остановиться. Вдобавок, тогда она безнадежно искалечит животное.

Где-то резко хрустнула ветка. По спине от страха побежали мурашки. Положив руку на рукоять меча, она поблагодарила Господа за то, что хватило ума вспомнить про оружие, несмотря на переживания и замешательство, когда пришлось покидать Донкойл. Уж если нельзя избежать настигшей ее опасности, тогда надо быстро привязать лошадь. Не хотелось после схватки с кем-то или чем-то разыскивать испуганное животное.

Из тени на свет вышли двое бедно одетых мужчин. Жизель обнажила меч. Незнакомцы широко ухмыльнулись в ответ. Она почувствовала, как страх уходит, превращаясь в гнев. От парочки разило самоуверенностью. Жизель не могла сравниться с ними ни ростом, ни силой, но ей вдруг отчаянно захотелось доказать им, что они серьезно заблуждаются на ее счет и недооценка ее может стать фатальной.

– Если вы ехали за мной от деревни, чтобы набить ваши дырявые карманы, можете возвращаться назад. – Она была довольна тем, как решительно и холодно прозвучал ее голос. – У меня с собой ничего нет.

– Ты ведь не из наших, – пробормотал один из них, который был пониже.

– Надо же, вор, а какой умный, – протянула она. – Даже страшно становится.

То, как оба прищурились, глядя на нее из-под грязных косм, подсказало Жизели, что, наверное, было неумно раздражать их, но она отбросила все сомнения. Они оказались здесь, чтобы ограбить ее, а может, изнасиловать и убить. Вряд ли вежливое и ласковое обхождение заставит их передумать. А вот если поиздеваться над ними, то это поможет сохранить видимость спокойствия.

– Ну, в кошельке-то у тебя все равно что-нибудь есть. И мы можем поживиться еще парочкой вещей в придачу, – продолжал тот, который пониже.

– Можем, – подтвердил его длинный худой компаньон. – Например, твоей лошадью, той штукой, которая у тебя болтается на шее, а заодно и самой тобой. Правда, Малькольм?

– Имеешь право, Эндрю, – согласился Малькольм и придвинулся ближе к Жизели.

– Только двиньтесь, твари, и я быстро лишу вас того, чем вы меня собираетесь порадовать. – Она с удовольствием увидела, как подействовала угроза. Оба отступили.

– Будь повежливей, девушка, – сказал Малькольм. – И все сразу станет проще. Мы даже сможем отпустить тебя живой.

– Меня просто потрясает ваша любезность. – Она встала в боевую стойку и хмуро посмотрела на мужчин. – Готовы отдать жизни попусту?

Они замялись, и Жизель поняла почему. Ее стойка подсказала им, что они недооценили уровень ее мастерства. Теперь еще оставалась надежда, что они струсят. Если да, тогда будет достаточно небольшого кровопускания, чтобы убедить их, что она не такая уж удобная жертва, и они отстанут.

Малькольм кинулся на нее первым. Жизель легко парировала его выпад. Он плохо владел мечом, действуя своим оружием, как топором или даже дубиной. Но она посоветовала себе не терять бдительности. Широко разинув рот от удивления, Эндрю в нерешительности топтался рядом. Жизель надеялась, что он так и будет топтаться дальше. Против двоих одновременно она бы не выстояла. Буквально несколько мгновений спустя Малькольм, обливаясь потом, отступил и начал ругаться.

– Теперь ты понял, что не справишься? – Жизель воспользовалась паузой, чтобы восстановить силы.

– Да, Малькольм, – вдруг заговорил Эндрю, – мне кажется, что у нее нет ничего такого, из-за чего стоило бы умирать.

– Недоумок, девчонка не продержится долго, чтобы прикончить меня, – рявкнул Малькольм. Его напарник вытаращился на него. – Дело пойдет быстрее, если ты вступишься и поможешь мне.

Эндрю нахмурился и почесал грязную шею.

– Я думаю, мне не хватит смелости сражаться с ней.

Мысленно Жизель вздохнула с облегчением. То, что она – женщина, можно было использовать как преимущество. Хотя Эндрю был всего-то воришкой, он чувствовал черту, некий предел, за который не мог ступить. Так что можно было надеяться, что Малькольм не уговорит его перешагнуть его.

– И что, будешь вот так стоять и смотреть, как меня убивают? – заверещал Малькольм.

– Ну, ты же сказал, что ей не удастся убить тебя. – Эндрю осмотрительно сделал шаг назад, когда Малькольм оказался к нему лицом с мечом в руке. – Мне кажется, делу не поможет, если ты еще и на меня накинешься.

– За лошадь выручим хорошие деньги, – начал уговаривать его Малькольм.

– Она ведь хромая.

– Нет, мы же видели, как она вынула камень из подковы. У лошади это временная хромота, которая пройдет. А безделушка у девицы на шее... За нее хорошо заплатят. И еще, друг мой, ты когда-нибудь лежал с такой красоткой?

– Да, ты прав.

Это не к добру, решила Жизель. Надежда погасла. Постепенно жадность стала вытеснять у Эндрю те немногие понятия морали, которые имелись. Она боролась со страхом, чтобы он не затуманил ей рассудок. Если они выступят сообща, ей несдобровать, но она не отдаст жизнь за просто так. Она заставит их заплатить. Им придется убить ее, решила она со странным чувством спокойствия и смирения. Ей придется сделать все, что только возможно, чтобы не стать жертвой насилия, и если другого выхода не останется – погибнуть от меча кого-нибудь из них, так тому и быть.

– Давай, парень, помоги мне. Вдвоем мы выбьем у нее меч из руки, и тогда все будет наше – лошадь, медальон и девчонка. Вот повеселимся!

– Извините, барышня. – Эндрю, взяв меч на изготовку, стал рядом с Малькольмом. – Человек ведь должен есть, вы же знаете.

– Вот уж не думала, что за изнасилование полагается угощение.

– Не полагается, – откликнулся Малькольм. – Но потом у мужчин аппетиту прибавляется. Так что, если ты девушка умная, опусти меч и дай нам взять, что нужно, меньше пострадаешь.

– А я думаю, девушка достаточно умна, чтобы понять, что вы оба врете, – пророкотал низкий голос за спинами у парочки.

Жизель вытаращилась на Найджела. Вместе с ней с перекошенными лицами на него смотрели два вора. И как только этому человеку всегда удается разыскать ее? Сердце бешено заколотилось. Но она понимала, что эта радость ненадолго. У него накопилась масса вопросов, на которые она предпочла бы не отвечать. Сопротивляться Найджелу было делом куда более трудным, чем сражаться с Малькольмом и Эндрю.

Стряхнув с себя наваждение, она глянула на воров. Одно мгновение они постояли с Найджелом лицом к лицу, и этого было достаточно. Сначала Малькольм бочком-бочком стал отступать в сторону деревьев. Минутой позже Эндрю, поняв, что приятель собирается бросить его, быстро последовал вслед за ним. Найджел сделал короткий выпад в их сторону, и парочка исчезла в зарослях. Безумно раздражало то, что Найджел мог вызвать такой страх, а ей удавалось вызывать лишь удивление и насмешки.

Когда воришки скрылись, Жизель вложила меч в ножны и услышала, как Найджел сделал то же самое. Набираясь решимости, она сделала глубокий вдох, посмотрела на него и непроизвольно вздрогнула. Он отнюдь не был счастлив видеть ее.

– Думаю, нам пора вернуться в деревню. – Опередив Жизель, Найджел взял за повод ее лошадь и посмотрел, как та пошла, прихрамывая. – Ну что, довольна? Вырвалась на одну ночь, и тут же тебя чуть не изнасиловали и чуть не прибили. Вот еще и бедное животное изувечила.

– Никого я не изувечила, – отрезала она, идя вслед за Найджелом к месту, где он привязал свою лошадь. – Ей в копыто попал камень. Хромота быстро пройдет.

Найджел глянул так, что Жизель решила придержать язык на какое-то время. Он усадил ее на круп своей лошади, привязал захромавшую лошадь к луке и уселся в седло сам. Ее так и подмывало сказать, что нечего ему с такой заносчивостью командовать ею, но столкновение с бандитами заставило засомневаться в собственной правоте. Да, в его словах было много язвительности, но много и справедливого. Всего-то ничего она была предоставлена самой себе и сразу столкнулась с серьезным испытанием. Может, она была просто не в своем уме, когда решила, что сможет сама добраться до Франции?