– Ги говорил, что вы большой любитель вина и женщин. Он, правда, еще добавил, что не видел вас в таких компаниях в те дни, когда следил за вами.
– Он следил за мной? Неужели?
– Вы узнали нашу тайну. Было бы глупо не присмотреть за вами.
– Вполне откровенно. – Найджел беспокойно дернул повод. Она не требовала объяснений, но ему показалось, что нужно что-нибудь сказать. – Я уехал из Шотландии не из-за того, что хотел убивать англичан. – Он подмигнул ей. – Хотя большинство моих сородичей посчитали бы это уважительной причиной.
– Большинство моих сородичей – тоже. По правде говоря, меня иногда удивляет, как можно одурачить такое количество людей, чтобы они столько лет убивали друг друга.
– О да. Не сомневаюсь, что все это еще долго будет продолжаться и после того, как мы превратимся в прах. У меня на родине творится примерно то же самое, но я здесь по другой причине.
– Вы не обязаны ничего объяснять мне, сэр Мюррей, – негромко сказала она, почувствовав, как ему неловко и как не хочется откровенничать.
– Все равно я должен кое-что рассказать. Вы с Ги доверили мне свои жизни. Это было умное решение. Признаюсь, я много пил, когда не надо было сражаться. И конечно, искал общества женщин чаще, чем того требует благоразумие. Временами эта жажда вообще превращалась в сумасшествие. Баталии, выпивка и, с сожалением должен признаться, женщины – все требовалось для одной-единственной цели.
– Забыться? – Как раз это Жизель могла легко понять.
Найджел вздохнул и кивнул:
– Да, это самое печальное. Я провел, нет, потерял целых семь лет моей жизни в попытке забыть. Мое единственное оправдание в том, что я ни разу не замарал честь моего клана в бою. Я мог не всегда сражаться за высокие цели, но всегда бился умело, честно и правильно выбирал поле боя.
– Это уже много, сэр Мюррей. – Жизель отчаянно хотелось спросить, о чем ему так хотелось забыть. Но ей не казалось правильным давить на него, добиваясь правды, раз он не говорил с ней открыто. – Удалось забыть? – только это она и осмелилась спросить. – Если вам почему-то больно или опасно возвращаться домой, мы можем найти другое безопасное место.
– Нет, в этой стране для вас не найдется безопасного места, а мне известна лишь эта страна и Шотландия. Когда я увидел вас с Ги там, на берегу, я как раз решил, что пришло время вернуться. Я очнулся, лежа в грязи, и не мог вспомнить, как там оказался. Тут мне и открылась вся бессмысленность моей жизни и то, что нужно бросать эту воюющую страну и возвращаться домой. – Он перехватил ее взгляд и робко улыбнулся. – Не бойтесь. Я не принадлежу к отверженным. Я не собираюсь спасать вас от ваших врагов, чтобы подставить под удар моих.
Жизель улыбнулась в ответ и недовольно вздохнула про себя, когда он снова сосредоточился на едва заметной, почти неезженной тропе, по которой они передвигались. Он не собирался ничего рассказывать ни про то, почему уехал из родного дома, ни почему топил свой ум и сердце в войне, вине и женщинах. По крайней мере сейчас. В какой-то момент она разозлилась. Он упрямо добивался, чтобы она открыла ему все свои тайны, а сам ответить тем же не хотел. Но потом приказала себе не глупить. Найджел должен был получить представление обо всех ее трудностях для того, чтобы понять, какие опасности их поджидают. Вот ей ни к чему знать его секреты. Они не имели никакого отношения к их спасению.
Все равно Жизель не переставала удивляться. Что могло заставить мужчину покинуть родной дом? Она уже поняла, что он любил и свой дом, и свою семью. Отголоски этой любви она слышала в его низком голосе всегда, когда он упоминал о них. Кроме того, Жизель поверила, когда он заявил, что ни в чем не виноват, что у него нет врагов и что он не потянет ее из огня да в полымя. Выбор у нее был небольшой, и вариант, который пришел на ум, вызывал беспокойство. Существовала единственная вещь, которая могла приблизить сильного и смелого рыцаря к решению бросить все и бежать как трусливый заяц. Была лишь одна причина, которая могла заставить мужчину кинуться в объятия женщин, превратиться из правильного трезвенника в вечно пьяного развратника. Женщина! Найджел очутился во Франции, чтобы забыть какую-то женщину.
Послав несколько молчаливых проклятий, Жизель вдруг подумала: с чего бы это ей так переживать? Без сомнения, Найджел был красавцем, редкостным красавцем. Да, ее тянуло к нему. Но с какой стати ей нужно беспокоиться, что кто-то украл его сердце или даже разбил его? По правде говоря, сердито одернула себя Жизель, стоило бы задуматься над тем, есть ли вообще сердце у мужчин.
Все это не важно, решительно сказала она себе. Если он уехал из Шотландии из-за женщины, то явно потому, что не смог добиться ее. Если он до сих пор ее любит, это его заботы, а не Жизели. У нее нет ни времени, ни намерений гоняться за этим мужчиной. Для Жизели главным было выжить, чтобы доказать свою невиновность.
Она вздохнула и постаралась не отстать, двигаясь вслед за Найджелом. Оставалось только надеяться, что она убедила себя. Но все равно внутри что-то говорило, что все это безнадежно. Найджел доказал, что, несмотря ни на что, страсть все равно гнездилась в ней, пусть и придавленная страхом. И доказал, что он – единственный, кто поможет ей вырваться на волю. Она много размышляла о том поцелуе, о чувствах, которые он всколыхнул тогда, пока их не убил страх, заложенный в нее Дево. Жизели захотелось узнать, что значит ощутить страсть, жар и полноту желания, и инстинктом она понимала, что сэр Найджел Мюррей может помочь ей в этом. Единственное, чего она боялась, – ей будет мало того, с чем он ее уже познакомил. Ей хотелось бы быть не только его любовницей, но и стать его любовью. Если она правильно поняла причину его бегства из дома, значит, его сердце не свободно. Оно принадлежало другой женщине. Если Жизели придется отдать сердце вместе с телом, это должен быть мужчина, который не просто попользуется ими, но вернет ей чувства сторицей. Это будет чудом – ощутить радость, которой и является страсть. Но Жизель не была уверена, что ей захочется испытать боль разбитого сердца.
– Я знаю, барышня, вам нелегко приходится. – Найджел заметил, что она озабоченно нахмурилась.
Немного обеспокоенная тем, как легко прочитать по лицу ее мысли, она принужденно улыбнулась в ответ:
– Это я оплакиваю свой печальный жребий, сэр Мюррей. Не бойтесь, я не позволю слезливости испортить наше путешествие.
Найджел усмехнулся и покачал головой.
– Вы можете позволить себе несколько минут меланхолии. У вас на это больше прав, чем у других.
Жизель пожала плечами.
– Может, я и заслужила право относиться к себе снисходительно, но это все равно бессмысленно. Это не облегчает боль прошлого и не помогает решать проблемы настоящего. Откровенно говоря, мне кажется, самое приятное – ощущать злость.
– В особенности на мужчин.
– О да! В особенности на мужчин. Не беспокойтесь, мой прекрасный рыцарь, я не перережу вам глотку среди ночи только потому, что вы мужчина, а мне вдруг вздумается разозлиться.
Он рассмеялся, а потом внимательно посмотрел на нее. Ему понравилась легкая, проказливая усмешка, промелькнувшая на полных губах, и насторожило то, как она пошутила по поводу способа, которым был убит ее муж.
– Что же может заставить вас подкрасться и чиркнуть по горлу, пока я буду дрыхнуть?
– Узнаете в свое время.
– Ага, когда буду лежать бездыханный в луже собственной крови.
Уже открыв рот, чтобы в ответ пошутить еще раз, Жизель вдруг сообразила, что она только что сказала. И мысленно увидела, как муж лежит и истекает кровью. Не верилось, что она стала такой бессердечной или настолько поглупела, чтобы иронизировать по поводу жестокого убийства, в котором, кстати, ее и обвиняли. Воспоминание о том, на что она натолкнулась в тот день, медленно всплыло в памяти. Жизель была готова поклясться, что до сих пор ощущает запах крови.
– Вам не по себе? – спросил Найджел, касаясь ее руки. Он поборол в себе неожиданное раздражение, когда она резким движением отдернула руку.
– Нет, все прекрасно. Просто проглотила мошку.
– Как, еще одну? Будьте внимательней, барышня, а то наедитесь еще до привала.
Он отъехал на несколько шагов вперед и с облегчением улыбнулся, когда услышал, как Жизель негромко выругалась ему вслед. Она выглядела такой бледной и убитой, что ему до боли захотелось обнять и прижать ее к себе, укрывая от всех темных воспоминаний. Жизель явно поняла неуместность своей шутки, вспомнив, как был убит ее муж. Найджел не сомневался, что это ее ужаснуло. Хотя он с легкостью мог ошибиться, ведь его желание было настолько сильным, что могло замутить восприятие. В конце концов, то, что он увидел, возможно, не имело никакого отношения ни к ужасу от самой себя, ни к отвращению к самой себе. Просто это был испуг. Испуг от того, что таким образом она как бы признала свою вину. Он тут же решил, что должен попытаться настойчиво убедить ее, что ему абсолютно все равно, убила она мужа или нет, виновата она или нет. Он мог заставить ее понять, что пока она чувствует себя обязанной ему, между ними не будет ни откровенности, ни полного доверия. А ему были необходимы от нее и то и другое, чтобы живыми добраться до Шотландии.
Глава 5
Это был тихий отдаленный вой, от которого у Жизели кровь застыла в жилах. Она еще ближе придвинулась к костру. Для привала Найджел выбрал живописную поляну в зарослях. По крайней мере она была красивой до того момента, пока он не бросил Жизель здесь и не отправился охотиться. Отсутствовал он долго. Дольше, чем было нужно, – так ей казалось. Уже несколько раз – не важно сколько – она пыталась объяснить себе, что в действительности прошло не так много времени, как ей кажется. Все равно она начала беспокоиться о нем. Вой волков, пусть и далекий, добавил тревоги. Существовала еще одна опасность. Найджел мог наткнуться на преследователей. Это было куда реальнее, чем быть съеденной волками. Но сейчас волков она боялась больше.
Лошади вскинулись, негромко всхрапнув. Жизель застыла. Рядом что-то или кто-то объявился. Она сунула руку под дублет и взялась за кинжал, который лежал там в ножнах. Мгновение спустя из леса показался Найджел, который гордо нес пару зайцев, уже освежеванных и готовых быть насаженными на вертела. Жизель почувствовала облегчение и слабость, а заодно и желание треснуть его. Потом, увидев зайцев, поняла, насколько голодна, и решила, что простит ему долгое отсутствие и вызвавшее столько тревоги исчезновение.
– Разве я не обещал раньше, прекрасным нынешним днем, что найду какого-нибудь мясца? – Он ухмыльнулся и уселся с другой стороны костра. Затем быстро насадил тушки на вертела.
– Обещали, – откликнулась Жизель. Она не стала упоминать о суете с подготовкой вертелов перед тем, как ему отправиться на охоту. – Представить не могла, какая я голодная, пока не увидела, как вы тащите свою добычу.
– Напугал своим появлением, да? – Он сделал глоток вина и протянул ей бурдюк.
Жизель пожала плечами и потянулась за вином.
– Вообще-то это пугает, особенно в темноте.
– Я вас научу этому приему. Научитесь тихо ходить и перестанете бояться.
– Хорошо бы. – Она не могла скрыть своего беспокойства. – А то когда мы идем вместе по лесу, создается впечатление, что от меня шума больше, чем от лошади. Кроме того, не могу избавиться от ощущения опасности, так что потребуется научиться чему-то серьезному.
– Все правильно. Только уже совсем скоро вам ничего не будет угрожать.
– Это как Бог даст, – пробормотала она и слегка улыбнулась. – Лучше бы вам поменьше хвастаться, сэр Мюррей. Некоторые скажут, что ему может не понравиться такое бахвальство, а нам нужна его благосклонность, правда ведь?
Найджел засмеялся.
– О да! Но я не думаю, что это хвастовство или там бахвальство. Клянусь честью, ваше путешествие скоро закончится. Вы и так слишком много настрадались от рук Дево. А время все расставит по своим местам.
Ей хотелось поверить ему, хотелось довериться его клятве и почувствовать мир в душе, но она слишком долго жила в страхе. Найджел отвечал за каждое свое слово, но ей были нужны не просто слова. За минувший год несколько друзей и родственников, включая Ги, клялись, что положат конец ее нескончаемому путешествию, но она все еще находилась в бегах, все еще скрывалась. Она пока даже не была уверена, что Шотландия станет для нее тихой гаванью, как на это рассчитывал Найджел, хотя наверняка там будет лучше, чем во Франции. Что больше всего приводило ее в недоумение, так это как он мог давать такую клятву, не будучи уверенным, что она не виновна в смерти своего мужа.
– Вы мне не верите. Вижу сомнение в вашем прелестном взоре. – Он покрутил тушки, чтобы они равномерно обжаривались. – Но я – человек слова.
– Не сомневаюсь, сэр Мюррей. Я нахмурилась совсем не от этого. Просто вы клянетесь, что обеспечите мне защиту, а сами не верите в мою невиновность.
"Честь горца" отзывы
Отзывы читателей о книге "Честь горца". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Честь горца" друзьям в соцсетях.