— На всякий случай, напоминаю, диска у меня нет, — пропела Жанна, Димка только сокрушенно покачал головой.

Мы вышли во двор, Димка чмокнул меня в щеку, дружеский такой жест на прощание. Он уже потянулся распахнуть дверь, но я остановила его, спросив:

— Можно узнать с кем ты встречаешься?

— Старинный приятель, имя тебе ни о чем не скажет. Попробую разузнать у него свежие сплетни из мира взрослых дядек, и каковы последствия бурной деятельности нашей авантюристки.

— С собой, конечно же, не возьмешь? — попробовала я.

— Конечно же, не возьму, — в тон мне ответил он и положил на мои плечи ладони: — За сестрой пригляди, сбежит снова, а там новые глупости не за горами.

— Куда она без диска.

— Не исключено, что Жанна лукавит и на самом деле он у неё. Я скоро.

Я закрыла за ним дверь на задвижку и немного послонялась по двору — мысли закрадывались далеко не радужные: мы в своем уме, раз торчим тут за закрытыми дверьми, вместо того, чтобы наслаждаться летом и жизнью в целом!? Какого хрена вообще происходит? В конце концов, Вдовин имеет право знать, что его жена жива и здорова. Меня так и подмывало набрать этот чертов номер. Словно кто-то неведомый нашептывал: позвони, позвони…

Глава 35


«Обычная бабская истерика», — сказала я себе. — «Сейчас ты немедленно возьмешь себя в руки, войдешь в дом и станешь спокойно ждать возвращения Димы».

В кухне я разбавила свой чай кипятком, сделала пару больших глотков — горячим питье не стало. Жанка уже сидела на подоконнике, расправив под собой подол платья. Эта осада окна изрядно раздражала.

— Тебе не надоело там торчать?

Она посмотрела на меня так, будто я сморозила несусветную чушь, смачно выдохнула дым, вытянув губы трубочкой, и спросила:

— Ты ему веришь?

— У меня гораздо больше причин не верить тебе, чем ему.

Жанна подтянула одну ногу на подоконник и отвернулась к окну. С минуту всматривалась в огород, затем выкинула в открытое окно окурок и спрыгнула. Подперла спиной подоконник и неожиданно заявила:

— Он на тебе не женится.

Я чуть не поперхнулась чаем.

— А кто, вообще, сказал, что я жажду предложения?

— Господи… — снисходительно протянула она. — Ты и сказала. И все твои пуританские взгляды на институт, мать его, брака.

Это просто невыносимо! Она меня вконец доконает однажды. Я подалась вперед и, выделяя, чеканя каждое слово, спросила:

— Откуда. Тебе. Меня. Знать?

— Ой, только не начинай эту всю байду: ты меня не знаешь, ты мной не интересуешься, — скривилась сестра. — Ты пьешь сухое вино, потому что не выносишь сладкого, частенько разбавляешь его водой, потому что тебе и вино кажется крепким. Твоим первым любовником был однокурсник, Колька, кажется, но ваш роман не заладился, тебе совсем не понравился ваш первый раз, а Коленька, напротив, жаждал ещё. Ты живешь с этой дурой Леськой, вообразившей себя звездой, хотя на деле та ещё колхозница, зато она неплохо заменяет тебе сестру, которой тебе не хватает. Но в этом ты никогда не признаешься, потому как, ты твердолобая, ещё с детства. Готова спорить, в твоем плейлисте до сих пор звучат заюзаные с детства треки «Кардиганс» и Дженнифер. Тебе импонирует в них жуткая смесь из романтики и бунтарства. И как бы ты не отрицала, но я-то знаю, поверь, каждого приблизившегося к тебе мужика, ты оцениваешь, как потенциального мужа.

— Да, пошла ты, — поморщилась я. Морщилась растерявшись, а ещё по большей части из-за некоторых совпадений. Взять хотя бы Лопес, Леська частенько застукивала меня дома, лихо отплясывающую в одиночку под горячие напевы латиноамериканки. С некоторыми пунктами я готова спорить, но лень, да и не главное это сейчас, а вот что касается последнего… тут захотелось высказаться. — В отличии от тебя, я планирую иметь нормальную семью и детей, а мужиков оцениваю не размерами их кошелька, — сообщила я, встала и предупредила: — Лучше помолчи, иначе мы опять поругаемся.

Я ушла в комнату, заправила кровать и улеглась поверх покрывала. Мысли мои крутились вокруг сестрицы, от неё перешли к Димке, и я задала себе вопрос: «Ты вправду приглядывалась к нему, как к возможному супругу?»

«Нет и нет!» Однако, вынуждена признать, на длительные отношения я в своих фантазиях замахивалась. Я немного повертелась, делая вид, что Жанкина фраза «он на тебе не женится» для меня ничего не значит, а потом и вовсе посоветовала себе переключиться.

Спокойно дожидаться возращения Димки показалось невозможным, а сидение в четырех стенах глупым. Душа жаждала действий. Я схватила телефон и набрала одноклассника. Дюша в этот момент садился в машину, вез Наташку на какой-то мудреный анализ. Приятель пообещал заехать за нами, как только закинет Тимоху к тёще.

— Жанна, собирайся мы едем в город! — крикнула я.

— Зачем это? — крикнула она в ответ и следом возникла в проходе.

— Поехали, прижмем твоего Вовку, не вечно же нам тут торчать, пора и самим шевелиться.

Два раза ей повторять не пришлось. Сестрица явно засиделась в застенках и тоже была готова с радостью свалить отсюда, пусть и по сомнительному делу.

В машине я немного нервничала, торопила время, словно находилась в шаге от разгадки вселенной, и тихо радовалась, что никто из присутствующих не завел пустых разговоров. Дюша недолюбливал Жанну ещё со школы, она над ним вечно посмеивалась, поэтому его любезности хватило лишь на приветствие, Наташка, судя по всему, и вовсе злилась, что он прихватил нас прицепом. «Не мог сказать, что мы уже уехали!» — сказала она, как только он закончил разговор по телефону. Готова поспорить, так и было.

Высадил он нас на окраине, по нашей же просьбе. Возвращаться Дюша планировал не сразу, после больницы в их расписании значилось посещение торгового центра, у него мы и условились встретиться. Вовку решили первым делом искать на съемной квартире, добрались на такси, и не ошиблись — молодой человек возлежал на разложенном диване, с тоской в очах пялясь в потолок. Перед тем, как войти в квартиру, мы условились, что диалог вести буду я. Ну, как условились, я попросила, а Жанна пообещала не вмешиваться без особой необходимости. Но стоило нам переступить порог (дверь, кстати, Жанна открыла своим ключом) как она напрочь забыла все обещания. Она вообще из той породы людей, которые с легкостью раздают их, эти самые обещания, а потом так же легко и непринужденно забирают.

Завидев нас, парень похлопал глазами, переводя взгляд с неё на меня, обалдело присвистнул, но с дивана не поднялся, а просто поменял позу. Лег бочком, оперся на локоть и откинул со лба черные волосы.

— Куколка, кого это ты привела? — радостно воскликнул он и растянул рот во всю ширь, обворожительно скалясь: — Ты мне не говорила, что у тебя есть сестричка, я даже злиться на тебя перестал!

— Не обольщайся, придурок! И захлопни уже пасть, твои чары больше не действуют, — осадила его сестрица. Парень ещё по инерции улыбался, а вот ликование в глазах сменило замешательство. Жанна не дала опомниться ему, как и взять инициативу мне, тут же накинувшись на него: — А ну, признавайся гад, куда диск дел!

К вышесказанному она присовокупила пару ругательств. До него, наконец, дошло — любовница негодует, и он посчитал нужным оскорбиться. Состроил по этому случаю соответствующее выражение лица и возмутился:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Издеваешься? Да я по твоей милости, сейчас ни в один клуб пойти не могу! Сижу тут как изгой, даже домой путь заказан.

— А ты в закрытый иди, для старых кошёлок, — язвительно предложила Жанна решение, за которым отчетливо проглядывались обиды обманутой женщины. — Они тебе из клатчей со стразами много зеленых купюр в трусы напихают, заживешь. На твои убогие фантазии, как раз хватит. Верни диск, сучёнок, по-хорошему! — взвизгнув, закончила она.

Я было подумала, она его сейчас с дивана за его шикарную гриву подымет. Однако, парень вскочил сам, приняв вертикальное положение. Хорош. Сестрица ни капли не приукрасила. Нос правда немного длинноват, но никакой дисгармонии он не вносил, напротив, дополнял выразительные глаза и выпирающие скулы. Сложен атлетически, без лишней мускулатуру. Ухожен, шмотки на нем стильные, штанишки укороченные. Вовка встал босыми ногами прямо на диван и буквально схватился за голову, сминая густые пряди.

— Ты диск что ли потеряла?! — завопил он. — Мать твою, идиотка, какого черта! Ты хоть соображаешь, что с тобой Игорь сделает?

— О себе переживай, — посоветовала ему Жанна и вновь перешла на визг.

Дальше посыпались взаимные оскорбления, я их уже не слушала, больше орали фоном, решив воспользоваться ситуацией и осмотреться. В углу комнаты, рядом со шкафом, брошена сумка, открытой. Я сделала шаг вперед, и скосилась на неё, но кроме Вовкиного шмотья ничего примечательного не обнаружила. Я осмотрела туалет, ванную, переместилась в кухню и пришла к выводу — Вовка жутко не аккуратный тип. По всей квартире, даже в кухне, взгляд всюду натыкался на брошенные резинки для волос. В некоторых спутались темные волосы, что подтверждало, ими пользовалась не Жанна. Воздух в кухне тяжелый, спертый, мусор Вова не выносил давно. Верхушка «айсберга» норовила обрушиться из ведра. Рядом приткнута пустая бутылка из-под шампанского. Марка дорогая, обожаемая сестрицей. Бутылка успела обрасти пылью, распили её, выходит, не вчера. Банка из-под икры, служившая пепельницей, доверху наполнена окурками, несколько из них в помаде, Жанкины ещё. На плите коробка с надписью «Пицца» по английский, внутри давно засохшие недоеденные края. На столе стеклянная банка, на дне которой огромная, одиноко болтающаяся оливка, фаршированная креветкой. Судя по торчащему из неё хвостику, креветку туда впихнули целиком. Рядом недоеденная лапша быстрого приготовления, похоже, парень не богат наличностью. Выводы напрашивались сами собой.

Я увидела достаточно из того, что хотела и вернулась в комнату. Шумиха тут явно пошла на спад, горе-любовники выдохлись. Я опустилась в кресло и громко предложила:

— Давайте, спокойно поговорим. — Они разом замолчали. Вовка опустился на диван, замер в позе лотоса и с любопытством на меня уставился. Сестрица опомнилась, подскочила ко мне и уселась на подлокотник кресла. Закинула ногу на ногу и вытащила из сумочки сигареты. Закурила. Я поочередно на них посмотрела, остановила взор на Володе и обратилась к нему: — Владимир, и мы и вы прекрасно отдаете отчет неразрешимости ситуации, в которую вы попали. Ситуации неприятной, тупиковой. Мы хотим вам помочь выйти из неё с наименьшими потерями. Я вам верю, диска у вас нет, но боюсь Игорь Леванович подвергнет эту теорию сомнению…

— Жанна не такая дура, чтобы обо мне рассказывать, — усмехнулся он. Абсолютно не любезен, взял и перебил. Сестрица тряхнула пепел в ближайший горшок, служивший пристанищем для герани, подалась вперед, выпятив грудь, и зашипела:

— Знаешь, дорогой, что я, пожалуй, сделаю? Я обзаведусь с Гришкой секретом. Только про меня он будет знать, что у меня есть любовник, а я буду знать, мой любовник — его брат. А главное, что я буду знать, так это то, что Гриша не умеет держать язык за зубами, и болтает своему остолопу-братцу секреты хозяина. Два секрета против одного. Держу пари, я выиграю. И как ты думаешь, куда тебя сошлет твой братец? Мне даже намекать ничего не нужно будет.

— Сука, — буркнул Вовка себе под нос, — связался блин.

— Стоп! — крикнула я, потому как, они снова принялись оскорблять друг друга. Жанна осеклась первой и поджала губы, за ней заткнулся и Вовка. Он смотрел на меня с недоумением, силясь сообразить, какого лешего я тут командую. Время на раздумья я ему не дала, мало ли ещё какую глупость надумает, и поспешила озвучить свой интерес: — Мы хотим знать, что ты делал четвертого июня, начиная с обеда и заканчивая поздней ночью.

Жанка уважительно на меня посмотрела и кивнула, будто я не элементарный вопрос задала, а неопровержимые доказательства его вины из кармана достала. Потом перевела взгляд на любовника — каково тебе? — хитро щурясь. Любовник кривляться принялся.

— Щас, погоди-ка, — похлопал он себя по карманам, заглянул под подушку, в общем, изобразил поиски. С мнимой досадой почесал бровь и засюсюкал Жанне: — Куколка, где мой ежедневник, мне нужно взглянуть на своё расписание, эта милая леди интересуется.

— Вместо нас могут прийти другие люди, — спокойно сказала я, намекая на особых людей, пусть решает сам, полиция это или типы подобные его брату.

— Ты головой не поехала? Я вчерашний день помню, ну позавчерашний ещё, какое к чертям четвертое июня! На хрен вам оно сдалось?

— А ты мозги свои напряги! — прикрикнула сестрица. — Я ведь могу прямо сейчас Гришку набрать.