— Вы нас пытаетесь запугать? — уселась я на диван, по другую сторону от мамы.

Теперь на него пытливо уставились три пары глаз. Вопрос мой Вдовин проигнорировал, осмотрелся по сторонам, вытащил из кармана платок и промокнул им лоб. Повернулся к своему товарищу и пожаловался:

— О кондиционерах они, конечно, здесь не слышали. — Мужчина затянул галстук, откинулся в кресле и продолжил уже нам: — В общем, так, разлюбезные мои, зовут меня Игорь Леванович, торжественную часть будем считать оконченной, приступим к делу. Я спрашиваю — вы отвечаете. Вопрос номер раз: где Жанна?

Он поочередно пробежался глазами по каждому и остановился на мне. Взгляд колючий, вкупе с маячившим за спиной Гришей, пробирал до корней волос. Я почувствовала холодок кожей, хотя он прав — в квартире, действительно, душновато.

— Учитывая, что с нами она разорвала все связи, а вы являетесь мужем моей сестры, полагаю, вам лучше знать о её местонахождении.

— Согласен, деточка, допустил оплошность. Ты уж, прости меня, дурака, — только что на колени не припадает, как сожалеет. Сейчас от умиления заплачу. Вдовин состряпал озадаченную рожу, оперся правой рукой на подлокотник и адресовал вопрос Грише: — Выходит, хватку теряю, деточка вон грубить изволит?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Гриша сжал кулаки и сделал шаг в моем направлении, хозяин остановил его легким взмахом пальцев. Тот замер соляным столбом, но теперь ровно на шаг ближе к нам. Я внутренне поежилась и решила менять настроение беседы, а для этого мысленно подбирала слова. Меня опередила мама.

— Послушайте, я, действительно, к моему стыду, не в курсе где моя дочь. С некоторых пор, она не балует нас визитами. Жанна выпала из гнезда, так сказать, и полностью отделилась. Я, положим, три года не видела дочь. Женечка, когда ты последний раз видела Жанночку?

Всё ясно, мама ужасно волнуется, раз ей вздумалось называть нас так, будто мы ещё детки. Её детки. Которые уже нашкодили по-взрослому, а не верится… они ведь ещё такие маленькие.

— Накануне восьмого марта, мама, я тебе рассказывала. Встретились в кафе, общались недолго, минут пятнадцать, не больше.

— О чём говорили? — поинтересовался Вдовин. Я пожала плечами и ответила:

— Обычный трёп. Жанка всё сумочкой новой хвасталась, да учила уму-разуму.

— Она ничего не предавала? Например, просила что-то сохранить или спрятать для неё?

— Подарок она мне передавала — духи. Распечатанные и, подозреваю, ей не нужные. Больше ничего, — честно ответила я и прикинулась дурочкой: — Если на ваши деньги куплены могу вернуть, я ими почти не пользовалась.

Игорь Леванович от моего предложения только скривился. Задумался, покачал ногой и снова спрашивает:

— У кого из родственников или друзей Жанна могла остановиться в селе?

— Родственников мы тут не имеем: бабушка в земле лежит, отец за лучшей жизнью в соседнюю область подался. А друзья… да какие у сестрицы друзья. Она от поселка, как от чумы бежала, а последние годы нос ото всех воротила, словно со дня на день статус королевский ожидает.

— Узнаю… — протянул он, — узнаю свою супругу ненаглядную.

— Да что случилось то? Что она такого натворила, если от родного мужа прячется?! — воскликнула мама. Её осенила новая мысль, она прижала руку ко рту и озвучила шепотом: — Или вы натворили?

— Я работаю, мамаша, мне творить некогда. А вот в её красивой дурной башке столько идей, любому фору даст. Повздорили мы, хорошо так повздорили, громко. Я в командировку в Москву улетел, отошел, даже подарок ей прикупил. Возвращаюсь, женушки след простыл. Ну, думаю, на Мальдивы куда укатила, раны душевные лечит. Неделя прошла, вторая — нет её. Телефон не отвечает, в сеть не выходит. Я человечка своего поискать отправил. Он мне шепнул — границу не пересекала. А потом я пропажу обнаружил. Вещь у меня одна пропала, важная. Человек тот глубже искать, шарить вокруг принялся, а потом тоже пропал. Я голову ломаю, чего это люди вокруг меня пропадать начали? Гриша с ног сбился, товарища ищет своего, а Юрца нашего — тю… земля прибрала. И что самое удивительное, здесь у вас, в селе обнаружился. Вот так совпадение. Внимание! — поднял он кверху палец. И как тот полицейский на Михаил Андреича уставился: — Вопрос номер два: кто нашего Юрку по башке отоварил?

— Дык это, Игорь Леонидович, — перепутал с перепугу отчество Мишаня. — Пальцем его не трогали, даже в сторону его не дышали. Пришел человек спросил, а чего не спросить, если интерес имеешь. А мы че, ни че, мы завсегда пожалуйста.

Я прервала бессвязное бормотание Андреича и объяснилась с гостем. Рассказала про визит покойного, про свидетельницу нашу и про полицию, мол, были, спрашивали и ответами, вроде как, довольны. Жанкин муж выслушал и подытожил:

— Узнаю, что обманули… — Мы кинулись наперебой уверять, что никакого обмана. Он вроде поверил, угрозу свою так и не озвучил, а попросил: — Вы мне адресок отца моей благоверной черканите.

— Ой! — воскликнула мама. — А мы адрес и не знаем.

— Пишите всё, что знаете. Город, паспортные данные. — Мать бросилась к стенке, нашла карандаш и бумагу, а Вдовин поднялся и протянул мне визитку: — Если будут новости, свяжитесь со мной. Найдете сестру раньше, чем я, предайте: вернет мне всё не воспользовавшись, обещаю не трону. Вздумает воспользоваться — башку откручу.

— Чем пользоваться? — похлопала я глазами.

— Деточка, она поймет. — Он взял из рук матери листок и двинул на выход. Обернулся и покачал головой, глядя на меня: — Надо же, как похожи. Не скурвись, как сестрица, деточка. Не прощаюсь, подозреваю, ещё увидимся.

На всякий случай, я попрощалась, лелея в душе надежду не встречаться. Гриша, воспользовавшись тем, что хозяин скрылся в недрах прихожей, шагнул к поднимавшемуся с дивана Мишане. Занес над ним кулак и сделал устрашающий жест, Михаил Андреич вернул пятую точку на насиженное место и вдавил голову в плечи. Его бы воля, так и вовсе под диван залез — конструкция не позволяла. Я покашляла, привлекая тем внимание, Гриша опустил руку и устремился за хозяином.

Глава 9


Мы боялись пошевелиться, как будто спугнем этим удачу, и непрошенные гости вернутся. Я ожила первой и заспешила в коридор — закрыла задвижку. Нужно вводить новые правила: к черту не запертые двери! Постановила, бросилась в кухню и припала к окну. Успела как раз вовремя — от подъезда выруливал темный «БМВ». Любая информация о недругах, а новоявленный родственник виделся именно таковым, не окажется бесполезной. Я запомнила номер машины и убедилась, что они отчалили.

Когда я возвращалась в гостиную, оттуда уже неслись звуки пианино — мамины пальцы яростно скользили по клавишам. Мне и Андреичу предстояло прослушать «Бурю» Бетховена. Не самая ободряющая соната, но останавливать мамулю бесполезно, пока не отыграет последний аккорд, не успокоится.

В самый разгар мелодии, когда «стихия разбушевалась», Мишаня подскочил с дивана и закружил по комнате. Не уж то в пляс пустится? — не поверила я. И правильно. Он принялся беспокойно курсировать между двумя стенами, взмахивал кулаками и норовил озвучить терзавшие его идеи, да не решался нарушить мамино представление. Картинка нарисовалась премилая: дергающая головой в такт музыки маман, мечущийся раненым зверем её сожитель. Уверена, мысленно Мишаня ставил ультиматум Грише, да и что греха таить, Жанкиному мужу, небось, тоже пришлось не сладко. Поздновато спохватился, раньше нужно было, пока оппоненты не отчалили. А сейчас сколько угодно можно «бисер метать», мы как те свиньи — не оценим.

Я смотрела на всё это… «великолепие» и диву давалась. Ну не дурдом ли, скажите вы? Может, сбежать на юга, пока не поздно? Купить путевку — дело нескольких минут, а собрать вещи и вовсе могу одним махом.

Беглого взгляда на мать оказалось достаточно, чтобы понять — никуда я не сбегу. Это она хорохорится, тряся головой и рубая на пианино, а на самом деле растеряна и ошарашена. Просто мама привыкла садиться за инструмент и в печали, и в радости. Любую непонятную ситуацию спасет музыка, считает она. Жаль, что с некоторых пор ещё алкоголем спасается.

А ситуация, действительно, мутная: кто-то же пришиб неведомого Юрку. И куда подевалась сестрица? Учитывая, что мы имеем труп, мысли закрадывались далеко не радужные. Понятно, почему мама с таким остервенением давит на клавиши.

Раздался последний аккорд, следом хлопнула крышка. Для Михаил Андреича это явилось чем-то вроде руководства к действию: он, наконец, подал голос. Сначала вывел протяжное «а-а-а», затем шмякнул широкой ладонью себе по лбу и взревел:

— Пришьют! Как пить дать, пришьют!

— Чего пришьют? — вскинула я брови.

— Сто пудов мокруху мене пришьют!

— Миша, не выражайся! — сделала замечание мама, а я поинтересовалась:

— Да, с чего вы взяли, что вам непременно станут чего-то там пришивать?!

— Срок был — был, мужик к нам заходил — заходил, а теперь ещё фраер этот подсуетится. Не менты, так эти бабловеды отпрессуют.

— Муля, не нервируй меня! — прикрикнула на него мама. Мишаня досадливо махнул рукой, опустился на диван и свесил голову. Мать, не снижая тона, адресовала своё беспокойство мне: — Вот ты скажи мне, скажи, где она может быть?!

— Я не знаю. Честно.

— Господи! — всплеснула руками она. — Это не дочь, это божье наказание просто!

— Мам, не говори так.

— А как, как мне говорить? Неблагодарная она, вся в отца!

Начинается… С одной стороны, я её прекрасно понимаю, сама за непутевую сестрицу переживаю, с другой, если она добралась до отца, сейчас и вовсе удержу не будет. Ни к чему хорошему это не приведёт — только поссоримся. А между тем, не мешало бы сосредоточиться и подумать.

Под мамино ворчание, напополам с воплями, я набрала номер сестрицы — недоступен. Проверила социальные сети, туда Жанна заглядывала почти месяц назад. Может у неё и существует какой-то дополнительный аккаунт по типу «Отвязная крошка», только мне оный не известен. Я подхватила сумку, за которой благодаря визитерам не нужно идти к себе в комнату, бросила маме «я скоро» и сбежала из дома.


Ехать в город не видела ни малейшего смысла. Если Жанну там не смог отыскать муж — с его-то возможностями! — мне это не удастся и подавно. Круг её друзей, знакомых мне абсолютно не ведом, выходит остается уповать, что она объявится сама.

Кстати, а почему Игорь Леванович не обратился в полицию? Супруги больше двух недель нет дома, а он не чешется! Хотя, почему я так решила? Может и заявил, только не посчитал нужным сказать об этом нам. Я вытащила из кармана джинсов визитку и решительно набрала цифры — развею сомнения. Уперлась локтем в подъездные перила, приложила телефон к уху и приготовилась ждать. Ответить пожелали, причем сразу.

— Игорь Леванович, это Женя, сестра Жанны.

— Вы её нашли? — удивился он.

— Нет, к сожалению. Скажите, а вы обратились в полицию?

— Полицию? — переспросил он таким тоном, будто я сморозила глупость. — Деточка, мои люди работают не хуже полиции.

— Дело в том, что я очень беспокоюсь.

— Если её украли с целью выкупа, со мной бы уже давно связались. Долго терпеть её дерьмовый характер не один шантажист не станет. Она способна кому угодно испортить не один вечер. Если её нет в живых, полиция уже не поможет. И вам ходить туда не советую, деточка. Ещё неизвестно, что она задумала, как бы, не навредить всем, включая её. Жанна затаилась, дорогуша, затаилась и ждёт, поверь. И я найду эту дрянь, так ей и передай.

Козел! Свежую мысль, о сравнении его с ни в чем ни повинным животным, я, слава богам, не успела высказать вслух — он отключился. Я повертела головой, постучала в дверь соседки и потянула ручку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Баб Тась, ты дома?

Голос соседки раздался из кухни. Следом в коридор выплыла она, вытирая руки о передник. На голове косынка, кивнула мне и позвала:

— Женька, давай, на кухню. Пироги налаживаю, сейчас чаю пошвыркаем.

Пироги оказались капустными, первая партия уже румянилась на сковородке, остальные аккуратными рядками разложены на доске.

— Замыслила большой пирог, а с духовкой никак не слажу, — пожаловалась соседка, разливая чай. — Не хочет зараза пахать, хоть тресни!

— А вы Михаил Андреича глянуть попросите, может разберется.

— Разберется он, как же, — протянула баб Тася и рукой махнула: — Пущай в штанинах своих разбирается, где зад, где перёд, черт окаянный!

Я прыснула со смеху. Памятуя недавнее поведение Мишани, совет для него от баб Таси пришелся в тему.