Моника Мерфи - Четыре года спустя

Но я хочу именно такого.

– Когда он смотрит на меня, кажется, что он хочет… что-то сделать со мной, – признаюсь я тихим голосом.

– Ха, даже не сомневаюсь. – Кэри покачивает головой, завивая очередной локон. Мне никогда не удавалось так хорошо уложить волосы. Вечно все порчу, особенно на затылке. – Будь осторожна, Челси. Ты не особо опытна в отношении парней. Не хочу, чтобы он воспользовался тобой.

– Не воспользуется. Я ему доверяю. – Как ни странно, я и правда ему доверяю. Мы знакомы всего пару недель, но я ему доверяю.

Никогда не доверяй мужчинам. Все они хотят только одного. Твое тело. И как только они его получат, то выбросят тебя как вчерашний мусор.

Мамины слова лезут в голову. Я пытаюсь отделаться от них, но тщетно. Меня накрывает до боли знакомое беспокойство. Стараюсь сосредоточиться на чем угодно, кроме маминой ненависти ко всем мужчинам в мире.

Неудивительно, что я хотела стать лесбиянкой. Вечная неприязнь к мужчинам, постоянная необходимость прощать отца и невыносимое мамино поведение любую девушку заставили бы призадуматься о смене сексуальной ориентации.

– Просто… не раздевайся. В конце концов, это ведь твое первое свидание с ним? – Взгляд Кэри встречается с моим в зеркале. – Так ведь?

Не только с ним. Это вообще мое первое свидание, хотя я в этом ни за что не признаюсь.

– Да. Так. Раньше мы только занимались. – Ага, а еще я была у него дома, в его спальне. Я действительно проводила с ним много времени, но без всяких свиданий.

– Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. Все что угодно. Ночью я буду дома. – Она приступает к завивке с правой стороны и справляется с задачей как настоящий профессионал. – Выглядят потрясающе.

– А ты не хотела делать завивку, – напоминаю я ей, не отводя глаз от отражения в зеркале. Кэри права. Волосы чудесно уложены. – Очень красиво.

– Что сказать, талант. А еще у меня есть сестры, а значит, большой опыт. – Она ставит плойку на столик и выключает ее. – Повернись ко мне.

Делаю так, как она просит, позволяя распушить волосы, чтобы они рассыпались по плечам идеальными волнами.

– Тебе лучше не ездить на мотоцикле. Жаль будет потерять такие локоны, – говорит Кэри, хватает баллончик лака для волос и снимает колпачок. – Закрой глаза.

Она брызгает на волосы, кажется, целую вечность, хотя на самом деле несколько секунд.

– Не перестарайся, – предупреждаю я. – Вдруг Оуэн захочет прикоснуться к волосам, а они будут жесткими и липкими? Всякое настроение пропадет.

– Что-что? Хочешь, чтобы твой возлюбленный запустил пальцы в твои прекрасные волосы? – Я открываю глаза и вижу, как она убирает лак для волос, открывает свой ящик с косметикой и рассматривает содержимое. – Можно накрасить тебя?

– Да я уже вроде как накрашена. Немного туши, – отвечаю я. – А в сумочке есть блеск для губ.

Она скептически смотрит на меня. Ее взгляд словно говорит: «Да ты, должно быть, шутишь».

– Меня пугает, что ты говоришь «мой блеск для губ» так, словно он у тебя единственный.

– Да, единственный. Ты же знаешь. – Я особо не крашусь, к тому же у меня нет лишних денег на ненужную мне косметику. У меня есть чудесный блеск для губ от L’Oréal, купленный год назад, и я пользуюсь им экономно.

– Ты просто пародия на женщин, особенно тех, кто умрет за возможность пойти на свидание с Оуэном Макгваером. Он же самый привлекательный парень на свете. И всего лишь второкурсник. Нам еще долго зависать с ним в кампусе. – Она копается в ящике в поиске разных таинственных вещей. – Я сделаю тебе макияж. Подкрасим глаза, но лицо особо трогать не будем. Губы покроем этим твоим особенным блеском, и тогда он обязательно захочет их поцеловать, когда увидит.

От ее слов щеки горят огнем. Кэри смеется, увидев мое лицо, и качает головой.

– При таком раскладе румяна нам не понадобятся.

Хочется шлепнуть ее за то, что дразнится, но вместо этого я позволяю ей преобразить мое лицо. Она накладывает довольно темные тени на веки, слой за слоем, затем густо красит тушью. Она не дает мне взглянуть на себя в зеркало, так что я томлюсь в ожидании. Мы обе немного взволнованы, я ужасно боюсь, что буду выглядеть смешно.

Но я не могу упустить этот шанс. Мне хочется быть красивой. Для Оуэна. Выглядеть искушенной женщиной, которая точно знает, что делает, а не наивной и глупой девчонкой.

Да он прекрасно знает, кто ты такая, но все же пригласил на свидание.

Я стараюсь не обращать внимания на свой ворчливый внутренний голос.

– Все готово. – Кэри отступает назад, придирчиво оценивая работу. – Что ж, выглядишь великолепно, должна сказать.

– Можно посмотреть? – Она хватает меня за плечи и крутит из стороны в сторону, оценивая с головы до ног – Ну пожалуйста!

– Да. – Она медленно разворачивает меня к зеркалу. – Посмотри, на что способен мастер макияжа.

Я смотрю на свое отражение, потрясенная тем, что вижу. Я выгляжу совершенно иначе. Совсем не плохо, нет ничего лишнего, но я определенно… выгляжу старше. Кожа безупречна, тени для век, которые казались слишком темными, на самом деле подчеркивают синеву глаз, делая их ярче и сексуальнее.

– Ого, – выдыхаю я.

Она подталкивает меня в плечо.

– Говорила же тебе. Твои глаза действительно огромные.

– Точно. – Я критически осматриваю себя со всех сторон. Интересно, что подумает Оуэн. Ему понравится? Некоторым парням не нравится макияж. – Спасибо, Кэри. Отлично вышло.

– Пожалуйста. Переодеваться будешь?

Я качаю головой, опять смущаюсь, и щеки вспыхивают вновь.

– Он попросил оставить этот свитер.

Она смеется, убирая косметику обратно в ящик.

– Почему я не удивлена? Уверена, свитер ему понравился. А еще больше – твой лифчик.

Я закатываю глаза, но смеюсь вместе с ней. Она права. Лифчик ему и правда понравился.

И надеюсь, что смогу понравиться ему еще больше.

Глаза Оуэна заметно округлились, когда он зашел за мной. Что ж, выражение его лица стоило тех усилий, которые Кэри затратила на мое преображение. Не то чтобы она задавала слишком много неловких вопросов, просто… мне трудно говорить о нас с Оуэном и о том, что межу нами происходит.

Во-первых, говорить особо не о чем. Во-вторых, все, что происходит между нами, кажется таким новым и особенным, что я не хочу этим делиться.

Я и сама пытаюсь понять происходящее.

На его новой и, на удивление, чистой машине мы едем в ресторан молча. Напряжение между нами настолько сильное, что того и гляди заискрится воздух. Может, я и девственница без малейшего опыта относительно парней, но отнюдь не идиотка.

Мне известно, как он выглядит, как пахнет, как двигается. Все, до малейших движений тела, как, например, напряженность рук, когда он садится за руль и обхватывает его своими широкими ладонями. Его накачанные ноги привлекают мое внимание, и я легко могу представить, как положу руку ему на бедро, медленно сожму, нежно касаясь пальцами внутренней стороны…

Когда он рядом, я чувствую себя смелой. Мне хочется делать то, о чем раньше я даже не помышляла.

Это так волнующе.

Но в то же время пугающе.

Он не переоделся. Остался в том же, в чем был на занятии, чему я очень рада. Мне нравится, как он выглядит в клетчатой фланелевой рубашке и белой футболке, обтягивающей грудь. Но еще больше мне нравится, как он то и дело бросает на меня взгляды и самоуверенно улыбается.

Эта улыбка словно говорит, что все будет хорошо. Чувствую, что я в надежных руках, и верю ему.

– Думаю, тебе понравится здешняя еда, – говорит он, когда мы входим в кафе.

– А я бывала здесь раньше, – говорю, глядя на «барбекю по-монгольски». Простенькая обстановка, большой обеденный зал; обычно тут полно народу.

Но сегодня вечер понедельника, поэтому тут несколько посвободней.

– Уже была? – он качает головой. – И почему я не удивлен? Как бы ни старался, никак не могу произвести на тебя впечатление.

Он пытается произвести на меня впечатление?

– Я люблю ходить сюда со своей соседкой. Тут дешево и еда вкусная.

– Сама составляешь соус или выбираешь по меню?

Что? Иногда Оуэн задает такие странные вопросы.

– Хм, всегда выбираю готовый.

– Так и знал. – Он улыбается, я чуть задираю голову, чтобы встретиться с ним взглядом, и улыбаюсь в ответ. Он так необыкновенно красив, что я даже немного теряюсь, когда рядом с ним. Мы стоим и смотрим друг на друга, пока человек позади нас не начинает покашливать, намекая, что мы перегородили проход.

Мы проходим вперед, освобождая дорогу, и я бормочу извинения мужчине средних лет, заставляя тем самым Оуэна усмехнуться.

Взяв подносы, мы идем к буфету за едой. Выбирая соус, я случайно натыкаюсь плечом на его руку. Боже, он такой твердый. Это как врезаться в скалу из мышц.

Изучая меню различных соусов, останавливаюсь на рецепте, который беру обычно. Несколько ложечек сои, пара терияки… и я никогда не добавляю специи, потому что слабачка.

А еще зануда. Никогда не выхожу за рамки привычного.

Никогда. Все идет по заведенному порядку. Читаю, учусь, выполняю домашние задания, время от времени гуляю с Кэри и работаю, работаю, работаю.

– Жизнь коротка, – говорит он, наклоняясь прямо к моему уху, отчего по телу пробегает дрожь. Он так близко, что я не могу не представить, как его губы касаются кожи. – Забудь про рецепт. Просто набери разных ингредиентов и посмотри, что получится.

Я морщу нос.

– А вдруг мне не понравится?

– Доверься мне. Понравится. Он проходит мимо меня и хватается за ковшик, лежащий в чесночном масле, достает и наливает в мою чашку.

– Но… этого нет в меню, – говорю я, несколько потрясенная тем, как свободно он обращается с моей едой.

Он смеется, а затем выливает пару ложек чесночного масла в свою миску.

– Знаю. Сегодня вечером мы будем немного сумасшедшими, Челс. Предупреждаю.

– А если у меня аллергия на чеснок?

Оуэн поворачивается ко мне, его зеленые глаза широко раскрыты.

– У тебя… аллергия на чеснок?

Медленно качаю головой, немного улыбаясь.

– Нет.

Он резко выдыхает.

– На секунду я испугался.

Сомневаюсь, что его можно напугать.

– Но теперь от меня будет вонять чесноком.

– Ну и что? От меня тоже. – Берет ковшик соевого соуса и добавляет в чашку. – Позже, когда я поцелую тебя, это не будет иметь никакого значения, верно? Мы оба будем пахнуть чесноком.

На мгновение мое сердце перестало биться. Он говорит о поцелуе самым обыденным тоном, словно в этом нет ничего особенного. Возможно, для него так и есть, но для меня…

Это нечто особенное. Невероятно особенное для меня. Когда я сравню поцелуй Оуэна Макгваера с теми дурацкими поцелуями, которые у меня были в жизни, уверена, он будет совсем другим, ведь и мое отношение к нему абсолютно иное. Коди Кертис застал меня врасплох, и все вышло ужасно.

Слово «ужасно» вообще неуместно, когда дело касается поцелуя Оуэна. До тех пор, пока я все ужасно не испорчу…

Вслед за ним я наполняю свою миску разными ингредиентами, снова и снова прокручивая в голове слова Оуэна. Я чувствую, как во мне зарождается беспокойство. Ожидание убивает.

– Значит, ты собираешься… поцеловать меня сегодня вечером?

Он поливает овощи, мясо и лапшу самодельным соусом терияки, пока они не начинают в нем плавать.

– Сегодня у меня на тебя большие планы.

В его голосе столько обещания, что у меня кружится голова. Я иду вслед за Оуэном к гигантскому грилю-барбекю, где повар берет наши миски с ингредиентами, ставит их на круглую поверхность, разделяя друг от друга огромным металлическим ножом, похожим на меч.

Обычно мне нравится наблюдать за процессом, но сегодня я никак не могу сосредоточиться. Я достаточно хорошо изучила парня, стоящего рядом со мной. То, что он только что сказал, вовсе не случайность. Похоже, он пытается раздразнить меня, заставить нервничать; мне очень жаль, что я не умею читать мысли. Как человек логики я люблю факты и цифры, но то, что происходит между нами, совершенно не логично.

Мне трудно это понять.

Он поворачивается ко мне, наклоняя голову и понижая голос.

– Могу я кое в чем признаться?

Я настораживаюсь.

– Да, конечно.

Оуэн поднимает голову и оглядывается, проверяя, не подслушает ли нас кто. Забавно, учитывая, что рядом никого, а повар, вероятно, слышит только, как скворчит еда на гриле.

– Мне нравилось приезжать сюда под кайфом. Еда всегда казалась намного вкуснее.

Ах вот оно что. Я уже и забыла про ходившие по кампусу слухи о том, что Оуэн Макгваер – заядлый курильщик травки. Думаю, в тот вечер, когда занимались у него дома, он был под кайфом, но точно сказать не могу. Я не эксперт. У меня нет ни малейшего опыта по этой части. Мама и папа полностью оградили меня от наркотиков.