Джек обхватил бедра Мойры, притянул ее к себе, лег на пес. Он понимал, что его неутолимая страсть — это безумие, но ничего не мог с собой поделать. Дикое напряжение бушевало в нем, когда он вошел в нее, а бешеный стук сердца совпадал с ритмом его движений. Джек проник в нее как мог глубже и с криком извергнул свое семя.

Когда Мойра открыла глаза, то заметила, что Джек смотрит на нее как-то странно. Серебряное мерцание его глаз проникало ей в самую душу. Она поняла, что Джек не успокоится, пока не узнает правду о ее отношениях с лордом Роджером, и, кажется, наконец примирилась с этим.

— Проклятие, Мойра, прекрати лгать мне! Я устал разыгрывать из себя дурака. Я не уйду из этой комнаты, пока ты не расскажешь мне, что происходит.

Мойра сосредоточила взгляд на розовеющем небе за окном. Каким образом ее жизнь дошла до такого ужаса? Все, что она может сейчас, — это рассказать Джеку всю правду и просить его поверить ей. Если у него сохранилась хоть капля порядочности, он поймет и простит ее. Она уже было открыла рот, чтобы сбросить с души тяжкий груз, но тут в дело вмешалась судьба в обличье Петтибоуна.

— Сэр Джек, вы здесь? Поднимайтесь, сэр. Из Корнуолла прибыл человек с важным письмом. Он скакал верхом без передышки, чтобы сообщить вам новости. Это очень спешно, сэр.

— Надеюсь, новости хорошие, Петтибоун, — отозвался Джек, сбрасывая с себя одеяло и протягивая руку за одеждой. — Проводите того, кто их привез, в кабинет. Я сейчас приду.

— Святая Дева, он знает, что вы здесь, со мной, — чуть не плача, сокрушалась Мойра. — Что он обо мне подумает?

— В этом доме очень мало такого, о чем Петтибоун не был бы осведомлен, — сухо заметил Джек. — Не волнуйся, он умеет хранить секреты и вполне достоин доверия. Я сожалею, что наш разговор прервали, но тебе не удастся сорваться с крючка. Когда я вернусь, мы начнем с того, на чем остановились.

Джек, несмотря на столь ранний час, выглядел так же элегантно, как всегда, когда вышел в коридор к ожидавшему его Петтибоуну.

— Говорите, приехал посланец из Корнуолла? — спросил он, когда Петтибоун последовал за ним вниз по лестнице.

— Да, он так представился. Но больше я из него ничего не вытянул.

— В Корнуолле живет мой кузен Элсбери. Возможно, он хочет, чтобы я присутствовал на его свадьбе, хотя уже немного поздно меня вызывать. Надеюсь, ничего скверного с Уиллом не стряслось.

К тому времени как Джек спустился с лестницы, он уже испытывал непреодолимую тревогу. В его жизни бывали, разумеется, моменты, когда его посещали дурные предчувствия, но никогда еще они не одолевали его с такой силой. Наконец он отворил дверь кабинета и вошел. Петтибоун следовал за ним по пятам.

Посланец вскочил при его появлении, и Джек сразу обратил внимание на его усталое лицо и темные круги под глазами. Казалось, что человек вот-вот упадет от изнеможения, и Джек сообразил, что только по очень важной причине он мог скакать сюда верхом без отдыха.

— Сядьте, пожалуйста, — произнес Джек, указывая гонцу на кресло. — Мой слуга говорит, что у вас ко мне письмо.

Он протянул руку. Посланец достал из кармана запечатанный конверт и положил его Джеку на ладонь. Джек уставился на конверт; предчувствие было теперь таким сильным и тягостным, что ему захотелось бросить письмо в камин, не распечатывая.

— Проводите этого человека в кухню, Петтибоун. Он наверняка очень голоден. Потом отведите его в комнату, где он сможет отдохнуть.

Едва оба ушли, Джек сломал печать и вынул из конверта единственный листок плотной бумаги. Быстро пробежал глазами текст. Дочитав до конца, он разжал пальцы, и листок упал на пол. Джек повернулся к окну, за которым разгорался величественный восход.

Шестым чувством Джек вдруг понял, что он не один в комнате. Медленно обернувшись, он узрел леди Амелию. Он не выразил ни малейшего удивления, но так и застыл на месте.

— Вы предвидели, что такое произойдет, миледи? — Джеку показалось, что она кивнула, хоть он и не был в этом до конца уверен. — Вам известно, что я никогда этого но желал. Это последнее, чего я мог ожидать.

Леди Амелия, явно соболезнуя, наклонила голову.

Именно этот момент избрал Петтибоун для своего возвращения. С благоговейным ужасом уставился он на призрачную фигуру в белом одеянии. Не в силах поверить собственным глазам, он резко выдохнул, когда привидение медленно растаяло. К чести старого слуги, он был слишком хорошо вышколен, чтобы заметить вслух: семейный призрак удостоил своим посещением самого беспутного из всех беспутных Грейстоков. Про себя он подумал, что Черному Джеку исключительно повезло, раз уж он избран для спасения. Тут Петтибоун заметил письмо на полу у самых ног Джека и наклонился поднять его.

— Что-то неладное, сэр Джек? Я так ничего и не узнал от посланного, он только сообщил, что приехал с печальными известиями.

Джек повернулся к Петтибоуну, и тот поразился, какие глубокие скорбные складки пролегли между бровей и возле губ на красивом лице хозяина.

— Хуже быть не может, Петтибоун. Элсбери мертв. Погиб почти накануне свадьбы. Он ехал в карете в сильнейшую грозу. Ехал по опасной скалистой дороге, и экипаж свалился на дамбу. Уилл умер мгновенно.

Джек закрыл лицо ладонями, чтобы овладеть собой. Когда он опустил руки, Петтибоун не без удивления увидел слезы у хозяина на глазах.

— Какая бессмыслица, Петтибоун! Уильям был хорошим человеком. Полным, надежд на будущее. Он должен был жениться на любимой женщине и стать отцом детей, которые унаследовали бы герцогский титул и владения. А я игрок и кутила. Почему же это произошло не со мной?

Впервые после смерти Гренстоков-старших Петтибоун видел Джека в таком горе.

— Вы должны принять смерть молодого Элсбери как проявление воли Божией. Вы поедете в Корнуолл?

— Да, я уезжаю немедленно, чтобы сопроводить тело в Дорсет, на семейное кладбище. Известие о смерти Элсбери отправлено его поверенному и королю. Видимо, поверенный вскоре свяжется со мной. Вы уложите мои вещи, Петтибоун?

— Разумеется, милорд.

Джек окинул слугу долгим внимательным взглядом. Милорд. Он не думал о титуле, никогда не стремился к нему, но теперь по воле судьбы получил его. Чудовищно тяжелое бремя, но его долг — принять на себя ответственность. Долг. За свои двадцать семь лет он почти ни разу не вспоминал о долге. Долг и ответственность были для него абстрактными понятиями. Отныне ему придется ощущать их тяжесть на собственных плечах.

— Мне трудновато будет привыкнуть к титулу, над которым я всегда посмеивался, — сказал Джек Петтибоуну.

— Вы с этим справитесь, милорд, — заверил его слуга.

— Надеюсь. За время моего отсутствия постарайтесь нанять штат прислуги, который вы сочтете необходимым для Грейсток-Мэнора. Вам достаточно долго приходилось управляться со всем в одиночку. Я рассчитываю, что и за Мойрой вы приглядите.

— Можете положиться на меня, милорд, — кивнул Петтибоун и отправился выполнять приказания хозяина.

Джек постоял, обдумывая случившееся. Мойра. Он еще не сообразил, как все это может повлиять на их отношения. Он наследовал не только титул, но и огромное состояние Элсбери. Крупная недвижимость и земли, тысячи фунтов в различных банках, корабли, горное дело и земледелие… Теперь все это принадлежит ему. И нет ни малейшей необходимости в браке по расчету. Значит, он может помочь Мойре обеспечить ее родных; может защитить се от того, что ей угрожает, или от тех, кто запугивает ее.

Прошедшей ночью они наговорили друг другу много ненужного и несправедливого. Он не мог перенести, что она встречалась с другим, она обвиняла его в грязных делах. К несчастью, сейчас уже нет времени выяснять отношения и разбираться в загадочных обстоятельствах, связывающих Мойру с Мэйхью.

Когда он вернулся в спальню, Мойра уже встала и была одета. Она взвинтила себя до немыслимого состояния, все еще возмущенная его предполагаемой связью с «Клубом адского пламени», но один только взгляд на его лицо сказал ей, что теперь не время вступать в пререкания.

— Джек, что случилось? Гонец привез дурные вести?

— Наихудшие, — ответил Джек, подошел к ней и обнял. Мойра напряглась, но вырываться не стала. — Уилл мертв. Это был единственный родной мне человек на всем свете.

Сочувствие смягчило гнев Мойры.

— О, Джек, какое горе!

— Мне надо сопровождать тело Уилла в Дорсет, где его похоронят. Я уеду ненадолго. Самое большее на две недели. Петтибоун укладывает мои вещи, и вскоре должен явиться поверенный Элсбери.

— Я знаю, что ты был привязан к своему кузену.

— Это были больше чем привязанность. Мы глубоко уважали друг друга. Прошу тебя, обещай мне, что останешься в Грейсток-Мэноре до моего возвращения. Я так и не узнал, что произошло между тобой и Мэйхью и почему ты так легко веришь его лжи на мой счет, но мы во всем разберемся, когда я вернусь. Я не хочу, чтобы ты выходила из дома, пока я в отъезде. Петтибоун о тебе позаботится.

— Не выходить из дома?

— Совершенно верно. Я не просил бы тебя об этом без острой необходимости. Мэйхью очень опасен. Одному Богу известно, какие у него планы. Я займусь этим после возвращения.

Не дожидаясь ответа, Джек крепко прижал ее к себе и припал к ее губам с неистовой силой отчаяния. Он поцеловал ее крепко, до боли, и этот поцелуй потряс Мойру. Минутой позже Джек отстранил ее и пробормотал:

— И не вздумай бежать, любимая. Я отыщу тебя, куда бы ты пи скрылась. Нам с тобой еще есть о чем поговорить.

Он еще раз крепко поцеловал ее. Мойра опустила веки, чтобы не видеть серебряный блеск его глаз, а когда подняла их, Джек уже ушел.

Без Джека дом казался опустевшим. На другой день после его отъезда явился лорд Ренфрю за ответом на свое предложение. Мойра ничуть не раскаивалась в своем отказе. Узнав о том, что он состоит в «Клубе адского пламени», она с трудом переносила даже вид этого человека.

— Вы отказываете мне? — поразился Ренфрю. — Вы не получите лучшего предложения.

— Простите, милорд. Я не люблю нас.

— Любовь — дело наживное. Вы сможете полюбить меня, если приложите усилия.

— Я сожалею, но вынуждена ответить вам отказом. Поняв, что это ее последнее слово, Ренфрю пришел в ярость.

— Вы маленькая кокетка! Я недостаточно богат для вас? Вы все это время морочили мне голову и внушали надежду. Я слышал сплетни о вас и Черном Джеке, но проявил достаточное великодушие, чтобы не принимать их во внимание. Ведь вы его любовница, не так ли? Вы же не думаете всерьез, что теперь, когда он стал герцогом, Грейсток женится на вас? Черный Джек вообще не из тех, кто вступает в брак. — Сощурив глаза, Ренфрю пристально посмотрел на Мойру. — Лорд Мэйхью сказал, что вы даже и не леди. Что вы с Черным Джеком дурачили всех нас. Это правда?

— Если вы этому верите, зачем явились сюда за ответом на ваше предложение?

— Вы думаете, что я позволю жене оседлать себя? Как вы наивны, однако! Мои родители буквально заставляют меня жениться и обзавестись наследником. Я вынужден был искать такую невесту, которая ничего не знала бы о моих…

— м-м… эскападах. Тут вы и подвернулись. Но если Мэйхью прав насчет вашего низкого происхождения, вы мне не пара. Мои родители помешаны на родословной. — Он осклабился. — Это не значит, что я не хотел бы переспать с вами. Вы должны быть весьма лакомым кусочком, если удовлетворили такого мужчину, как Грейсток. Возможно, мне удастся попробовать вас на днях.

Мойру передернуло от омерзения. Как она могла поверить, что этот человек в нее влюблен? Неужели все мужчины — гнусные обманщики? Как могла она позволить ввести себя в заблуждение? Мойра интуитивно чувствовала, что лорд Мэйхью не лгал насчет причастности лорда Ренфрю к «Клубу адского пламени». Но если он говорил правду о Ренфрю, правдой могло быть и то, что он сообщил о Джеке.

— Я провожу вас к выходу, лорд Ренфрю. — Петтибоун как по волшебству появился рядом с Мойрой. Весь вид его выражал угрозу, способную вселить страх и в более отважные сердца, а Ренфрю явно не относился к храбрейшим из мужчин. — Ведь вы, кажется, собирались уходить?

Ренфрю, смерив Петтибоуна пренебрежительным взглядом, встал.

— Мое дело здесь окончено. Передайте Элсбери мой почтительный поклон, когда он вернется из Корнуолла. Ему дьявольски повезло, что он унаследовал герцогский титул.

Мойру все еще трясло, когда через несколько минут вернулся Петтибоун и возвестил о прибытии лорда Спенсера. Тот влетел в комнату в полном расстройстве чувств.

— Затея провалилась, Мойра! Какая жалость, что я не застал Джека!

— О чем вы говорите, милорд?

— Мы погибли. Весь Лондон знает, что вы с Джеком дурачили общество. Леди Виктория в бешенстве, и не она одна.

— Кто им рассказал?

Мойра знала ответ, Спенс мог только подтвердить его.

— Лорд Мэйхью. Ублюдок твердит всем и каждому, что вы были служанкой у них в доме, соблазнили его, а потом уговорили Джека выдать вас за леди.