— Здесь особенно хорошо после городской духоты, не так ли? — произнес он, с довольным вздохом устраиваясь рядом.

Аметист молча кивнула, по-прежнему избегая его взгляда и следя за гостями. Почти все они были ей знакомы. Стефани Морган, Сара Барлоу, Мартин Куэлл, Джерард Уайтстоун…

Бросалось в глаза отсутствие Меррел Бристол и Армана Бошана, и это внушало ей смутную тревогу. Совершенно очевидно, что все эти люди отлично помнят безобразную сцену на балу у «Эллера» — и будут помнить до тех пор, пока Дэмиену не придет охота завести новую любовницу.

Увидев, что его надежда приятно провести время не оправдалась, Дэмиен уже жалел о том, что с такой настойчивостью приглашал Аметист на этот пикник. Не желая и дальше подвергать ее ненужной пытке, он решил, что они задержатся еще немного и уедут, как только позволят приличия.

Он встал и направился к Миллисснт, чтобы наполнить свой бокал охлажденным вином.

— Твоей спутнице сегодня нездоровится, Дэмиен? — спросила его Миллисент с тревогой.

— Просто мне не следовало привозить ее сюда, Милли. Честно говоря, я надеялся… впрочем, теперь это уже не имеет значения. Аметист и правда чувствует себя неважно. Я вел себя как последний болван и с самого начала все испортил…

— Неужели ты все-таки любишь ее?

— Еще как люблю! — без малейших колебаний ответил Дэмиен. — Я и сам не подозревал о том, что способен вот так безоглядно в кого-то влюбиться.

— А ребенок?

— Я буду счастлив увидеть наконец, своего сына и к тому же жду не дождусь того дня, когда Аметист снова целиком и полностью станет только моей! — Он покачал головой и усмехнулся: — Тебе кажется, что я говорю как бессовестный эгоистичный негодяй, не так ли, Миллисент? Самое смешное то, что мне все это абсолютно понятно, но я ничего не могу с собой поделать и по-прежнему готов на все, лишь бы удержать ее возле себя…

— Дэмиен, милый, — рассудительно возразила Миллисент, — если ты ее любишь, то почему не женишься на ней, почему не дашь ей и ребенку свое имя?

В глазах Дэмиена отразилась скрытая прежде боль.

— По-твоему, это такая завидная партия, что Аметист должна только и мечтать о том, чтобы стать моей женой? А если она не хочет?

— Но ведь она носит твое дитя, открыто живет в твоем доме… В конце концов, она с тобой спит! Почему же она отказывается за тебя выйти?

— Видишь ли, в свое время я проявил себя не лучшим образом и продолжал пользоваться довольно бесчестными уловками, чтобы удержать Аметист при себе. Эта связь казалась весьма ненадежной, и тем не менее я чувствовал, что она укрепляется с каждым днем. Но с некоторых пор…

Его внимание привлек громкий взрыв хохота. От толпы гостей отделился Джерард Уайтстоун. Дэмиен с тревогой следил за тем, как молодой человек приближается к Аметист. Вот он остановился неподалеку и заговорил, заставив ее вздрогнуть от неожиданности.

— Ам… Аметист… вы п-позволите мне присесть? — Джерард замер в ожидании ответа, не спуская глаз с ее бледного лица.

— Джерард, вы очень ко мне добры, но я вовсе не хочу, чтобы вы подвергали себя риску исключительно ради того, чтобы составить мне компанию.

— П-подвергал себя риску? Помилуйте, вы говорите о себе к-как о заразной болезни! П-прошу вас…

— Честно говоря, Джерард, я очень рада вашему обществу, — призналась Аметист. Ей стало неловко за свою невольную грубость, и она покраснела.

— И я… я т-тоже рад вашему обществу, — вполголоса произнес Джерард. — Я т-так ужасно скучал все эти месяцы… В-все эти светские рауты ничего не стоят б-без вас!

Аметист улыбнулась. От этих простых дружеских слов у нее потеплело на сердце.

— Вы такой милый…

— А в вас прибавилось очарования с т-тех пор, как мы виделись в последний раз!

— Вы правы, Джерард, прибавилось, — я действительно вешу теперь намного больше. — Это была довольно фривольная шутка, и Аметист немного смутилась, а затем, не выдержав, рассмеялась, и вскоре они оба хохотали от души.

Наконец Джерард, отдышавшись, спросил, ободренный ее откровенностью:

— У в-вас будет ребенок, не так ли?

— Да, в сентябре.

— Д-дэмиену ужасно повезло, — Джерард смущенно потупился, — и я ему з-завидую…

— Джерард, — Аметист ласково накрыла его руку своей, — вы очень добры ко мне, но слишком многие в нашем обществе с вами не согласятся. Меня уже обвиняют во всех смертных грехах, считают интриганкой и выжигой — не говоря уже о якобы аморальности моего поведения.

Лицо юноши вспыхнуло.

— П-пусть только кто-нибудь п-посмеет сказать что-то подобное при мне! — выпалил он.

Аметист так тронул этот искренний душевный порыв, что она чуть не разрыдалась на глазах у всех. С трудом преодолев волнение, она постаралась перевести беседу в более спокойное русло:

— Хватит нам говорить о грустных вещах. Лучше расскажите мне, чем вы занимались в последние месяцы? Вам не приходилось бывать на представлениях в цирке Риккетс: кажется, наездники на лошадях приготовили новую программу…

Из-за своего затворничества Аметист волей-неволей оставалась в стороне от модных развлечений, и ей очень хотелось расспросить Джерарда обо всех новостях.

Молодой человек довольно улыбнулся: новая тема явно пришлась ему по вкусу.

— В-вы не ошиблись, Ам-метист, я действительно т-там побывал, и д-должен признаться, что это грандиозное з-зре-лище. Б-больше всего меня п-поразило…

Его сбивчивую речь заглушил знакомый голос Мартина Куэлла:

— Вы позволите присоединиться к вам?

— Вот приставала! — вспылил Джерард. — Ну почему этот п-пустозвон в-вечно встревает не в свое дело?

— Джерард! — с укоризной воскликнула Аметист. Ее удивила и позабавила эта смешная перепалка. — Я вас не узнаю!

— Воля в-ваша, н-но этот настырный малый уже сид-дит у м-меня в печенках. Я т-так надеялся, ч-что смогу побеседовать с в-вами без помех! — Не дожидаясь ответа, Джерард набросился на Мартина Куэлла, явно обескураженного столь суровым приемом. — Н-ну ч-чего встал? Сад-дись, коли пришел!

Аметист не могла видеть, с каким облегчением следит за этой забавной стычкой Дэмиен.

В ответ на недоуменный взгляд Миллисент он улыбнулся и вполголоса уточнил:

— Насколько мне известно, Джерард Уайтстоун всегда слыл тихоней?

— Да он и мухи не обидит, хотя не так давно ты готов был с пеной у рта доказывать обратное!

— Теперь я понимаю, что ни Джерард, ни Мартин не могут быть мне соперниками, — серьезно произнес капитан. — Я даже рад, что они решились проигнорировать то щекотливое положение, в которое Аметист поставила себя по собственной воле. И слава Богу, что сегодня здесь нет того, кто действительно представляет для меня опасность. Вряд ли я торчал бы тут как истукан и развлекал тебя светской беседой, если бы он вдруг появился возле Аметист!

— Дэмиен, дружище, о чем это ты так увлеченно шепчешься с моей женой? Неужели ей удалось наконец задать тебе все те вопросы, которые давно роятся в ее хорошенькой головке? — поинтересовался Хайрам с дружеской улыбкой.

— Представь себе, она еще не успела меня ни о чем спросить. Полагаешь, Милли уже упустила свой шанс?

— Ну, насколько я знаю свою жену, она никогда своего не упустит, — добродушно пошутил Хайрам, обнимая супругу за талию. — А ты счастливчик, Дэмиен! Аметист не просто красавица, она умная и отважная девушка, и даже такой старый пень, как я, почувствовал, какой огонь таится в этом прелестном сосуде. Она нарожает тебе целую кучу чудесных детишек, и ты будешь последним дурнем, если упустишь такое счастье! Клянусь Пречистой Девой, это настоящий самоцвет чистой воды!

Дэмиен невольно рассмеялся, выслушав прочувствованную тираду старого друга.

— Спешу заверить вас, сэр, что я и сам не хотел бы потерять свою Аметист!

Они возвращались в Филадельфию уже в сумерках. Карета мягко покачивалась на ухабах, и в такт ее движению качалась голова Аметист, бессильно склонившаяся на спинку сиденья. День прошел на редкость удачно — Джерард и Мартин не оставляли Аметист ни на минуту, а затем к их троице присоединилась и Стефани Морган. Дэмиен мысленно сделал себе отметку: непременно послать завтра Стефани роскошный букет цветов. Вспоминая, как весело прошел пикник и как непосредственно вела себя Аметист, он не удержался и легонько поцеловал ее в висок, прошептав при этом:

— Спи, дорогая, я разбужу тебя, когда мы приедем домой.

— Мисс… мисс…

Голос Мэри пробудил Аметист от легкой дневной дремы. Растерянно моргая, она спросила:

— В чем дело, Мэри? Что случилось?

— Ничего, просто от мадам Дюморье доставили целую кучу коробок — вот я и подумала, может, вам будет угодно взглянуть, что в них такое?

Аметист совсем растерялась.

— Разве я что-то заказывала? — неуверенно пробормотала она. — Впрочем, ладно, неси все сюда!

Не без труда сев, Аметист в полном недоумении уставилась на целую гору каких-то коробок и свертков, принесенных Мэри.

Затем она сунула ноги в домашние туфли и, взяв с туалетного столика ножницы, разрезала бечевку на верхней коробке и приподняла крышку. Под крышкой оказалось легкое летнее платье, сшитое на ее фигуру, какой она была до беременности.

За первой коробкой последовала вторая, третья…

— Что все это значит? — недоумевала Аметист.

Тем временем в комнату вернулась Мэри с очередной порцией обновок, а следом за нею появился Дэмиен.

— Ага, ты уже заглянула в коробки! Как тебе понравились твои новые платья?

— О да, они очень красивые, но ни одно из них на меня не налезет…

— Конечно, не налезет! — Дэмиен рассмеялся и ласково поцеловал Аметист в губы. — Зато потом, когда ты родишь, они будут тебе как раз впору — не зря же я попросил мадам Дюморье пустить в дело весь ее опыт!

— Но я ведь буду рожать в сентябре, а эти платья совсем прозрачные — я не смогу носить их осенью… — Аметист грустно покачала головой. — Мадам Дюморье наверняка решит, что нам некуда девать деньги — мы приобрели целый гардероб, от которого нет никакого толку.

— Представь себе, дорогая, мадам Дюморье считала, что осень ты проведешь на Ямайке, потому что я сам сказал ей об этом.

— На Ямайке? Но как же это? Дэмиен, я совсем ничего не понимаю! — Аметист побледнела. Неужели он наконец решился отослать ее домой? Значит, эти платья — утешительный дар отвергнутой любовнице? А как же их ребенок? Он ни словом не упомянул о том, что отправит его вместе с ней…

— Что с тобой, милая? — удивился Дэмиен, прикасаясь к ее бледной щеке. — Я думал, ты будешь рада составить мне компанию на «Салли», и уже устроил дела так, что смогу задержаться в Кингстоне на несколько месяцев. Доктор Мартенс вполне заслуживает доверия, а присутствие Тилли будет тебе немалой поддержкой во время родов…

— Так ты отвезешь меня домой, чтобы я родила там?

Невольно поморщившись от того благоговения, с которым Аметист произнесла «домой», Дэмиен ответил:

— На этот раз я непременно должен сам повести нашу «Салли», хотя и боюсь оставлять тебя одну. Наверняка в Кингстоне тебе станет легче: там ты родишь ребенка и оправишься от родов, а тем временем на море минует полоса штормов, и мы спокойно вернемся в Филадельфию.

— Неужели я снова увижу Тилли? — прошептала Аметист, все еще не веря в такое счастье.

— Разумеется. Она ждет не дождется твоего возвращения в доме на Джонс-лейн — ведь рента была уплачена на год вперед…

Не в силах сдержать радость, Аметист кинулась к нему на шею и воскликнула:

— Спасибо, Дэмиен! Если бы ты знал, как я соскучилась по Тилли и как мечтала о том, чтобы она помогала мне во время родов…

— Значит, договорились. — Капитан осторожно вытер с ее нежных щек горячие слезы. — Мы выходим в море на будущей неделе, а пока я бы посоветовал тебе разобраться в содержимом этих коробок — у тебя ни в чем не должно быть недостатка, когда ты родишь.

У Аметист сжалось горло от волнения, и она лишь молча кивнула в знак согласия.

Стоило Дэмиену переступить порог ее комнаты — и ласковой улыбки на его губах как не бывало. Его снова мучили тревога и ревность. Конечно, она обрадовалась тому, что снова увидит Тилли. А как насчет Уильяма Шеридана? Не ему ли посвящены эти слезы радости? Как бы там ни было, отступать уже поздно — он не может пустить на самотек свой бизнес и не может бросить Аметист одну в Филадельфии.


Аметист жадно следила за тем, как споро и умело выполняет экипаж «Салли» команды капитана. Корабль покидал Филадельфию, чтобы взять курс на Ямайку. Вслушиваясь в шум ветра, хлопанье поднимавшихся парусов и топот тяжелых матросских башмаков по палубе, она повторяла про себя: «Я возвращаюсь домой! Я возвращаюсь домой…»

Впервые за долгое время чувствуя себя бодрой и полной сил, Аметист стояла на палубе, задумчиво глядя на далекий горизонт. Плавание продолжалось уже две недели, и с каждым днем к ней возвращались былая энергия и аппетит. Дитя у нее под сердцем отвечало на это радостными толчками. Положив руку на живот, она молча помолилась о том, чтобы родилась девочка. Теперь ей казалось, что в этом заключается последняя надежда избавиться от Дэмиена и обрести свободу. Она не хотела, чтобы ее ребенок вырос под влиянием человека, без стеснения обращавшегося к черной магии и использовавшего свой обеа ради собственных низких целей. Нет… она не обречет свое дитя на вечное проклятие! Дэмиен так уверен, что у них родится сын! Он будет разочарован, если Аметист родит девочку, — по крайней мере она на это надеялась. Ведь когда они останутся вдвоем, ей будет гораздо легче воспитывать дочку, чем сына, у которого нет отца.