Паулина Андреева - Читай по глазам

— Да, мамуля, привет. — я постаралась звучать бодрее.

— Лиза, привет, доченька. Ты почему не звонишь? Я ж переживаю. — мама, как обычно. Но это естественно, я иногда и пары часов не могу выдержать, если сына не услышу.

— Мамуль, всё хорошо, не волнуйся. Я уже девочка большая, что может со мной случиться? Ты мне лучше расскажи, как дела? Как Алёнка и Костик? — Костя- это мой младший брат, я старшая из троих. Косте в этом году исполнилось восемнадцать, он сейчас поступает в ВУЗ.

— Всё отлично, дочь! У меня для тебя суперновости! — по голосу слышно, что мама в восторге.

— Я вся во внимании. Неужели вы наконец получили землю за третьего ребёнка? — я откровенно смеюсь над этим, родители уже шесть лет стоят в этой очереди. Я маме говорю, что к Алёнкиному совершеннолетию, может и получат.

— Лиз, хватит шутить. Я ж тебе говорю суперновости, а не за гранью возможного. — мама тоже смеётся. — Костик поступил в военную академию! Сегодня пришли результаты! — гордость в мамином голосе была осязаема.

— Слава Яйцам! — я очень рада за него, он последние два года бредил тем, что хочет быть военным. Я даже отправляла ему деньги, чтобы он ходил на подготовительные курсы, помимо тех, которые оплачивали родители.

— Лиза! Что за выражения? Ты ж приличная девушка! — минутка воспитания от мамы. Прошу заметить авторская методика!

— Извини, мамуль. Постараюсь больше так не говорить. — я не то чтобы вру скорее следующее выражение будет покрепче, чем это. — Так! Ты не отвлекайся! Дай порадоваться за пупсика.

— Ох, Лизка, этот пупсик уже отца на две головы выше. Ты со своей Москвой скоро забудешь, как семья выглядит. — блиииин, вот я об этом говорила. Маме плохо без меня, и я это чувствую. Опять сама себе буду съедать, после этого разговора.

— Муся, ну мусечка, как я могу забыть о вас, Вы ж мои самые любимы, самые родные. — режим ми-ми-ми активирован.

— Не подлизывайся! — мама смеётся и это- главное.

— Я не подлизываюсь! Я просто вас люблю!

— И мы тебя любим, малышка. — как же я скучаю по маме… — Четырнадцатого августа в семнадцать двадцать по Москве встречай их в Домодедово-так стоп! Что? Я прослушала всё самое важное.

— Не поняла, кого встречать?

— Лиз, хватит ворон считать! Я ж тебе говорю четырнадцатого августа Лёнька с Костиков прилетят.

— Зачем? — вот я как новые тормоза на моей машинке.

— Ты чем слушаешь? — возмущается мама. — Лёня по делам летит в Москву, а Костик на учёбу. У них сборы двадцатого, заселение в общежитие в начале сентября. Он с тобой до этого времени поживёт. — мама мне, как глупенькой это объясняет ласковым голосом.

— Почему сборы в Москве? Он же в Новосибирск поступил?

— С чего ты взяла? Его в Москву взяли. — и снова гордость в голосе.

— Хорошо, мамуля я поняла. Конечно встречу.

— Ну и отлично! Ладно я пошла на работу собираться. Люблю, целую, пока, малышка.

— Хорошего дня, мамуля. — пропела я ласково,

Ну всё мне каюк! Тушите свет! И вот, как я объясню братьям откуда у меня шестилетний ребёнок дома? Старший брат меня убьёт!

Пока я, весь такой важный, начальник, работаю, в поте лица, мой начальник СБ, совсем слетел с катушек. Иначе, как объяснить то, что дверь в мой кабинет он открывает чуть ли не с ноги?

— Уважаемый, ты ахренел что ли? — взревел я, поднимаясь со своего суперновороченого кресла.

— Здорово, Андрюх! — это милейший человек протянул мне руку.

— Сань, я повторю. Какого Хулио Иглесиаса, ты так ко мне вламываешься? Если ты не забыл, то я твой начальник. — ух, какой я строгий. Аж мороз по коже… а нет это нужно кондиционер вырубить.

— О! Великий и ужасный, ты ж сам просил копать на Елизавету Антоновну. Вот я и принёс тебе интересное чтиво. — Саня трясёт синей папкой возле моего носа.

— Дай сюда, клоун. — вырываю папку у него из рук.

Пока этот шкаф пытается влезть в кресло для посетителей, я быстро пробегаю глазами по содержимому папки.

Так, Доценко Елизавета Антоновна одна тысяча девятьсот девяносто седьмого года рождения. Совсем малышка ещё, а строит из себя матёрую тётку. Ладно, читаем дальше. Родилась в городе Владивостоке. Угу, это я и так знаю. Золотая медалистка, этому я даже и не удивлён. Закончила школу, поступила в институт в Москве на факультет бизнес экономики, закончила с красным дипломом. А дальше… Стоп! Это что всё? Это как? Биография на пол листа.

— Саш, а что так мало? — я недоумевал. — хоть про семью узнал что-нибудь?

— А вот тут, дорогой мой друг, самое интересное. — воскликнул Саша. — информации по твоей нимфе настолько мало, что я на сто процентов уверен, что эту инфу, кто-то очень тщательно скрыл.

— В смысле? Она ж не из спецслужб. Зачем кому-то скрывать о ней информацию? — я правда не понимал, зачем.

— Вот в этом мне ещё и предстоит разобраться. Но я уже, как гончая напал на след. — ну и рожа у него. Светится, как нечищеный самовар.

— Ладно, я понял тебя. Давай хоть кофе попьём, раз ты меня оторвал от дел. — предложил другу, а он в ответ только кивнул, залипнув в своём телефоне. — Машенька, будьте добры, сделайте нам два кофе. Мне как обычно, а вашему воздыхателю, разрешаю плюнуть в чашку. — отдал указание своему секретарю, через селектор.

— Хорошо, Андрей Вячеславович, сейчас всё будет готово.

— Спасибо, Машенька. — о да! Это отдельный вид кайфа, наблюдать, как бесится Санёк.

— Андрей, ты что это к моей Машке прикатываешь? — нет, ну вот он точно идиот. В слух я почти это и проговорил.

— Саш, ты придурок? Я значит прошу у тебя разузнать об одной девушке, а сам в это время твою обхаживаю? — и вот смотрю на него и понимаю, он так и думает. — Саш, успокойся, Маруся вся твоя. У меня от одной барышни голова пухнет, двух я не потяну, видимо уже староват я для таких подвигов.

— Андрей, я серьёзно, я люблю Машу. Я уже даже кольцо купил ей, хочу завтра предложение сделать. Не лезь к ней. — ну прям сериал, какой-то. Называется «Андрюха в стране Ебо-об».

— Саш, не сделаешь ты ей завтра предложение. — как бы не заржать.

— Ты ахренел! Что ты мудак сделаешь, чтобы меня остановить?! — бля, ну драться то кидаться зачем?

Пока я, в своём кабинете, чуть ли не по роже получаю от собственного начальника СБ, моя секретарша с подносом в руках, оправдывает своё право, называться глушенной молью.

— Маш, скажи хоть что-то! Твой Отелло комнатный, совсем попутал! — обратился я к этой статуе Девы Марии с подносом. — этот идиот меня защищать должен, а он кажется сломался. Может ты вернёшь его к базовым настройкам?

— Ой извините. — ну наконец-то! Я уже думал, что и секретарша сломалась. — Сашенька, ты что творишь? — обратилась она к своему «жениху», который совсем оху!

— Так всё! Заканчиваем этот цирк! — а вот теперь я начал злиться. — Ты, — обратился я к другу, выпустив его из захвата. — не сделаешь ей завтра предложение, потому что, она всё слышала уже сейчас! А, ты, — ткнул пальцем в секретаршу. — замуж пойдёшь за этого дебила? — снова перевёл руку на Сашу, который кажется скоро сольётся со стеной, настолько он побледнел.

Вот чего я не ожидал, так это того, что моя Маша, точнее моя секретарша Маша, бромид на пол поднос с чашками и с разбега запрыгнет на Саню, аки обезьянка.

Пока эти двое лобзались, посреди моего кабинета, я решил всё-таки приготовить себе кофе.

Минут через десять, я вернулся в кабинет и был приятно удивлён тем, что Машка уже успела убрать разбитые чашки и пролитый кофе.

— Ну, что? Вас уже можно поздравлять? — с порога поинтересовался у этих неадыквашек.

— Андрюх, я женюсь! — мда, а я тупой и сразу не понял.

— Значит, поздравляю! — искренне поздравил ребят. Пожал Саше руку, а Машку заключил в капкан своих, медвежьих объятий.

— Андрей, аккуратней, ты ж её раздавишь! — защитник блин.

— Андрей Вячеславович, извините, за такое поведение. — Машенька пропищала это опустив голову, настолько низко, что арабские женщины и не видели никогда такого смирения.

— Маш, всё хорошо. Я не сержусь. И, кстати, давай уже на «Ты»? Скоро ты женой моего лучшего друга будешь, а общаемся как начальник и подчинённая. — ломаем субординацию. Будем жить на европейский манер. У них, там вообще хренпобеди, кто начальник, а кто подчинённый.

— Так мы же и так начальник и подчинённая! — началось… Неужели сложно, сразу согласиться?

— Вот при посторонних будем держать субординацию, а наедине давай по-простому.

— Хорошо. — хвала небесам! Хоть эта женщина не строит из себя упрямую ослицу.

— А теперь, мои Миньоны, дуйте по рабочем местам. Сегодня у вас ещё не свадьба. — указал им на дверь. — завтра пятница, Маша, ты можешь на работу не приходить. А ты, Саш, уж прости у меня в рабстве, так что до завтра. О, и пока не забыл, скажи Володе, что через пару часов выдвигаемся в офис к Семёну.

— Ну-ну, к Семёну. — он ещё не закончил, а ему акурат в голову прилетел текстовыделитель. — Ай, блин, всё хватит я понял! Побереги канцелярию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Брысь отсюда!

Оставшись наедине с интересным собеседником, то бишь с самим собой, мои мысли вопреки моим желаниям начали крутиться вокруг Сашкиной помолвки.

В какой-то момент, я понял, что завидую ему. Мне хоть и лет не так много, но всё-таки тридцать один это уже достаточно, чтобы делать выводы о своей жизни. А вот выводы, так себе, если честно. Кроме бизнеса нет нихрена. Я и раньше иногда думал, что может пора жениться на какой-нибудь девчушки и заделать ей киндеров, но вот кроме надувных куриц, мне никто не попадался. А жениться на той у которой в голове сквозняк, а в глазах счётчик, как у банкомата, нет желания.

И пока я размышлял над убогостью своего бытия. Во меня торкнуло! Вроде коньяк в кофе не добавлял. Нужно перестать и сахар добавлять, это от него меня так на лирику тянет, что процентов. Ну так вот, размышлял я о жизни, а в моей голове тараканы интересную какртинку нарисовали. Я, Елизавета Антоновна или по-простому суперстерва, идём за руки по парку, а впереди мальчик лет шести семи катится на самокате. И так хорошо стало, что я уж подумал, что правда, меня так от сахара, вставило.

Пока я исследовал возможности свей фантазии, мне уже позвонил водители и сообщил, что уже ждёт меня. Отогнал все навязчивые картинки и поехал в логово этой демонессы.

В офисе меня встретил Семён, с таким выражением лица, будто я ему в суп нагадил. Даже не по себе стало. Он обычно лыбится, как конь, во все свои тридцать два венировых зуба, а тут кило лимона проглотил.

Пока шли к нему в кабинет, думал сверну себе шею. Почувствовал себя совой в поисках мыши, а точнее в поисках одной сексапильной куколки. Но увы, по пути я её так и не увидел.

В конференц зале уже было полно народу, но Лизу, я так и не увидел.

Уже собирался садиться, как услышал, позади себя, цокот каблуков и обернулся на этот звук. Видимо, боясь опоздать, на совещания, Лизавета решила, что если ускорить шаг, а точнее перейти на бег, то всё у неё получится. Всё бы и мыло превосходно, но скорость она скинуть видимо забыла и, споткнувшись об маленький порожек, чуть было не полетела, как фанера над Парижем. Хорошо я её поймал, а то личико куколки не перенесло бы столкновение с ковровым покрытием в конференц зале.

Держу я малышку в своих руках, а по телу мурашки табуном бегают. Электрические импульсы долбят по нервным окончаниям. Мои руки так правильно лежат на её теле.

Смотрю в её, бездонные, глаза и в них читается история моей погибели.

О Боже! Меня всю трясёт. Как так получилось, что я чуть не растаяла в его руках, как мороженое на солнце?

Я годами убеждала себя в том, что я его ненавижу и моя любовь к нему, не что иное, как болезнь. Но правда оказалась в том, что ненависти к нему я не испытываю и если быть до конца откровенной, то он мне даже нравится. Возможно, это наложение его нового образа на мои воспоминания, а возможно, моё влечение к нему — это бессознательный процесс.

С какой бы стороны я не пыталась рассмотреть и понять эти чувства, факт остаётся фактом, чувства есть. Да что там говорить, я чуть не захлебнулась собственными ощущениями, находясь так близко к нему. Его руки на моём теле оставляли ожоги, запах его, древесного, парфюма пьянил, сильнее выдержанного алкоголя. Я смотрела, в его потемневшие глаза и тонула. Мне кажется именно в этот момент, моя жизнь, вновь, сделала крутой поворот и прежней никогда не станет.