Дэрил Баннер - Читай по губам

Жанр: Современный любовный роман

Рейтинг: 18+

Серия: Колледж. Одержимость. Романтика. #1 (про разных героев)

Номер в серии: 1

Главы: Пролог+25 глав+Эпилог

Переводчик: Мария К.

Редакторы: Анна К. (до 4 гл.), Юлия З. (с 5 гл.), Анна Б.

Вычитка и оформление: Анастасия Я.

Обложка: Таня П.

ВНИМАНИЕ! Копирование без разрешения, а также указания группы и переводчиков запрещено!

Специально для группы: K.N ★ Переводы книг

(https://vk.com/kn_books)

ВНИМАНИЕ!

Копирование и размещение перевода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчиков запрещено!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Деззи

Я пошла в колледж, чтобы найти себя. Я не ожидала, что встречу его.

Вся моя жизнь была четко продуманным планом моей семьи. Моя мать — известная актриса тетра и кино, отец — всемирно известный художник по свету, а моя сестра — невыносимо идеальна. Я была обречена на жизнь в лучах их славы.

Но фамилия Лебо была навсегда запятнана ничем не примечательной бездарной мной.

После окончания школы я несколько лет наслаждалась разочарованием моих родителей. Но тридцать три провальных прослушивания и две частные академии вынудили меня умолять их о последнем одолжении — позволить учиться в обычном колледже.

И в этом абсолютно нормальном колледже маленького техасского городка я встретила его — мускулистого, татуированного парня, который быстро стал моей одержимостью.

Его взгляд воспламенил меня в одно мгновение. Его прикосновение пробудило во мне женщину. Он выманил из глубины моей души вдохновение, о котором я и не подозревала.

А с помощью его идеальных губ, созданных для поцелуев, я, наконец, обрету свой голос…

Голос, который однажды наполнит сцену Нью-Йорка.

Голос, который отделит меня от моей ужасно идеальной семьи.

Голос, который, наконец, освободит меня.

Если бы он только мог услышать хоть слово.

Деззи

— Я не слышу тебя!

Шум, наполняющий университетский двор, оглушителен. Семьи суетятся, перенося вещи в общежития. Группа парней из братства играет в фрисби, их торсы блестят от пота. Парень выкрикивает сверху указания своим родителям, которые не могут разобрать, что он говорит. Находящиеся рядом девушки скандируют что-то об университетском женском сообществе. Два чувака, которые выглядят так, словно не мылись с момента создания мира, стоят на краю фонтана и поют серенады, тексты которых теряются в какофонии криков и смеха.

И я, немного взволнованная, стою перед всем этим беспорядком, тяжелая сумка висит на плече, массивный чемодан на колесах стоит рядом, а телефон прижат к быстро краснеющему уху.

— Что? Я не слышу тебя! — кричу я снова. — Мама?

Звонок обрывается. Прячу телефон в карман. Настоящая причина моего пребывания здесь в том, чтобы сбежать от моей тошнотворно-артистичной, странной, известной семьи.

«Пожалуйста, — умоляла я свою мать два месяца назад в перерывах между фотосъемками. — Все, что я хочу, это учиться в обычном колледже. Я не хочу дорогостоящих школ, частных уроков или подобного надменного дерьма».

В ответ на это она икнула, подняла бокал мартини и сладко сказала: «Куколка, театр — это мир притворства».

И лишь мой отец уступил и позвонил знакомому человеку в Техасе, который замолвил за меня словечко, чтобы я поступила в колледж этим летом.

И вот она я, очень взволнованная. Неужели. Мне нужно только пересечь поле битвы парней из братства, чтобы оказаться в безопасности своей собственной комнаты в общежитии.

— Что значит, у меня нет моей собственной комнаты в общежитии? — спрашиваю я спустя полчаса, когда наконец-то добираюсь до стойки регистрации.

Женщина смотрит на меня сквозь толстую оправу очков. У нее явно был тот еще денек.

— У меня должна быть отдельная комната, — объясняю я, очень явно ощущая очередь нервничающих людей, стоящих позади меня. — Кондоминиум, люкс для старшекурсников или… ну, хотя бы моя собственная комната. Я говорила с Бетси… или Бетти? Бриджет? И она сказала, что у меня будет своя комната. Уверена, это просто ошибка.

— Приоритетные условия проживания зарезервированы для старшекурсников. Не для прибывших первокурсников.

— Но я не первокурсник, Донна, — объясняю я, изо всех сил пытаясь как можно сильнее наклониться над стойкой, чтобы мне не приходилось кричать. Им следовало бы иметь отдельные офисы, уверена, что вся очередь слышит каждое слово нашего разговора. — Меня зачисляют на второй курс.

— Я Диана. Вы новенькая в Клангбургском университете? Тогда, по нашим правилам, вы первокурсник. Нынешние студенты получают приоритет. Если вы хотите отдельное жилье, то вам следует арендовать квартиру на Перивинкль-авеню.

— В этом районе? — шиплю я в ответ. Моя сумка стала такой тяжелой, что я позволяю ей упасть на грязный пол. — Послушайте, я… я действительно не хочу устраивать сцену, но…

— Конечно, хотите. Вы же актриса. — Она протягивает мне ключ и клочок бумаги. — Театральный факультет, верно? Я чувствую драму за несколько километров отсюда. Западное крыло, комната 202. Ваша соседка учится на музыкальном факультете. Ее имя — Саманта Харт. Идите и подружитесь с ней.

Музыкальный факультет? Великолепно. Мне придется смириться с соседкой, которая весь день отсасывает у гобоя. (Примеч.: Гобой — духовой язычковый музыкальный инструмент). Здесь сломан кондиционер? Перекидываю свои волосы через плечо, убирая их с шеи, капельки пота стекают по лбу. Первый урок: техасская погода — адская погода.

— Звучит здорово. Послушайте, Диана, я…

— О, вы говорите мне послушать, — фыркает Демон-Диана, — но это вы не слышите, что я говорю. Комнаты распределены несколько месяцев назад. Вы даже получили письмо с подтверждением распределения.

— Нет, я не получала никакого…

Но как только произношу эти слова, представляю мою всё контролирующую мать, достающую почту из ящика и совершенно не переживающую о письмах, адресованных мне. Более чем уверена, письмо пришло на мамину почту, которая указана в базе данных колледжа, потому что она контролирует всё в моей жизни.

— Я понимаю твое желание сбежать в «нормальный» колледж, — сказала мне мама этим утром за чашкой мятного чая, перед тем как я отправилась в аэропорт. — Ты боишься Нью-Йорка, куколка. Ты гуппи в мире, полном акул. Твоя сестра — теперь она акула.

Хуже, чем быть названной гуппи, может быть только сравнение с моей невыносимо идеальной сестрой Селией, или Сиси, поскольку она настаивает, чтобы ее называли именно так. Она получает главные роли. Она красива, как принцесса, и раздражающе начитана. У нее всегда красивые, очаровательные, сексуальные бойфренды. Дело не в зависти к ней — я люблю свою сестру. Но иногда мне хочется, чтобы это я была той, кто получает главную роль время от времени или кто цепляется за руку сексуального парня на каком-нибудь гала-концерте, на который меня затащили родители.

Это не на меня глазеют парни. Всегда на нее.

Удивительно, но моя сестра не имеет ничего общего с моим нынешним затруднительным положением. Может быть, моя соседка окажется крутой, или ее родители будут привозить нам домашнюю еду, избавляя нас от столовых кампуса. Что едят нормальные студенты? Наверное, будет много фаст-фуда и лапши быстрого приготовления. Звучит ужасно.

— Спасибо, — бормочу я своей новой лучшей подруге Демону-Диане и беру ключ.

— Было приятно познакомиться, — говорит она в ответ, но, похоже, это совсем не так. — В семь часов будет сбор первокурсников во дворе. Хорошего дня.

Я не первокурсница! Но держу слова при себе и поднимаю сумку, направляясь к двери. И вот я снова снаружи. Три парня без рубашек почти сбивают меня с ног, пытаясь поймать фрисби, который я ловлю в воздухе, чтобы предотвратить его попадание в мой нос. Передаю диск ближайшему парню, стараясь не пялиться на его потное тело.

Тащу багаж за собой и прохожу сквозь шумную толпу к западному корпусу, серому зданию из сланца в форме буквы «Г», которое образует один из четырех углов университетского двора и, кажется, является самым оживленным из всех. Его тяжелая дверь распахивается, как только я подхожу, выпуская четырех громких первокурсников и обеспокоенных родителей. Интересно, делают ли они ставки, кто из их детей первым подхватит герпес в комнатах общежития?

Вхожу внутрь только для того, чтобы всплакнуть, увидев лестницу передо мной. Заручившись силой и выносливостью, которые получила благодаря основам боевой подготовки в Нью-Йорке (скорее, боевой подготовки на сцене), я с хореографической грацией перекидываю чемодан на пять ступеней вперед, перемещая его по узкому пролету, а затем еще на одиннадцать. Поднявшись на второй этаж, протискиваюсь мимо толпы парней, смеющихся над картонной упаковкой с содовой, опрокинутой за два пролета до моей комнаты 202. Они подначивают друг друга открыть банку, пока я добираюсь до нужной двери, готовая открыть ее, представив своему жаждущему взгляду.

Дверь открывается, и я вижу две кровати, два комода и два стола. В воздухе витает запах столетнего мускуса и еще более старой плесени. Голые, покрытые царапинами и дырами стены цвета сыпи, которую моя сестра подхватила однажды и заставила поклясться, что я никому не расскажу об этом. Восхитительно. Ванная комната — маленькая комнатушка, соединенная с соседней комнатой. Удобненько.

Я улыбаюсь. Никто в мире не придаст этому значение, но не я. Мой опыт жизни в колледже будет включать в себя совместное использование ванной с тремя другими девушками, которых я никогда не встречала. В мрачной комнате с обшарпанными стенами.

Я борюсь с редким желанием позвонить матери и потребовать, чтобы она давала мне больше денег и позволила снять отдельную квартиру, как у любого двадцатидвухлетнего взрослого. Затем напоминаю себе, что это то, чего я хотела. Никаких привилегий. Никаких личных поваров. Никакого водителя, который возил бы меня по городу. Никакого шика и блеска. Никаких модных коктейлей. Только фиксированное количество денег и план питания, как у любого другого студента.

Нормальная жизнь среди нормальных людей, делающих нормальные вещи…

У меня появилась внезапная тяга к изысканному супу из лобстера, который готовит Джулиан, шеф-повар моей матери.

Сосредоточься, Деззи!

Постепенно я разбираю свой чемодан и вешаю каждый предмет одежды в крошечный шкаф, который в четыре раза меньше моего шкафа дома, оставляя его половину пустым для моей таинственной соседки. Затем сажусь на кровать, которую застелила свежими простынями и привезенной из дома перьевой подушкой. Она радостно скрипит под моим весом. Слушаю шум в коридоре: семьи, помогающие детям устроиться в общежитии, звук смеха и подшучиваний, шарканье мебели и коробок — все это достигает моих ушей и заставляет стены вибрировать.

Родители сказали позвонить, когда я полностью утроюсь. Но предпочитаю, чтобы они думали, что я потерялась или мертва. Так или иначе, у мамы в следующем месяце выступление в Лондоне, поэтому сомневаюсь, что они даже подумают обо мне, пока однажды после четвертого бокала шардоне отец, наконец, не отвлечется от своих диаграмм по установке освещения и не спросит: «Что-нибудь слышно от Деззи?».

Уже почти семь часов вечера, поэтому я встаю с кровати, освежаю лицо водой перед зеркалом в ванной и брызгаю на себя духами с легким ароматом. Я молюсь, чтобы на этом сборе были не только первокурсники. Когда открываю дверь, меня встречает вид комнаты, расположенной напротив. Шарфы разных оттенков фиолетового украшают потолок миллионами облаков шелка, придавая комнате вид цыганского шатра. Наши комнаты как день и ночь — настолько негостеприимная моя и уютная другая. На дверце шкафа висят гирлянды из бусин, они колышутся, когда хозяйка комнаты проходит мимо них, неся открытую толстую книгу в одной руке и бутылочку витаминной лимонной воды в другой.