Дженнифер Доусон - Что это за игра?

– Сожалею, что она тебя отшила. Если тебе станет от этого легче, я с ней преуспел не намного больше.

Это заявление взбесило Джеймса. Не думая, что делает, он встал и сжал кулаки, от ярости у него помутилось в глазах, и он бросился на младшего брата.

– Какого дьявола?

Эван откатился в сторону и свалился на пол. Джеймс вцепился в него и уже занес кулак, чтобы ударить в челюсть, но Шейн схватил его руку и заломил за спину.

– Отпусти! – взревел Джеймс, внезапно осознавая, что ему нужна не симуляция в виде компьютерной игры, а настоящая, реальная драка.

– Нет. Ты поранишь и его, и себя, – сказал Шейн спокойно.

Даже пьяный, Джеймс уловил логику в словах старшего брата. Он со вздохом слез с Эвана и отпустил его.

– Чувак, в чем проблема?

Эван встал с пола с грацией спортсмена, коим он и был. Джеймс свирепо уставился на него.

– Дубина, она меня не отшила.

У Эвана от удивления расширились глаза. Джеймс стряхнул руку Шейна и, споткнувшись, рухнул на диван, как спортсмен, коим он не был.

– Это верно, она отшила тебя, а не меня. Думаешь, я бы стал расстраиваться из-за глупого увлечения?

– Эй, остынь, я не в этом смысле говорил, – сказал Эван, тяжело ступая обратно к дивану. Он посмотрел на Шейна. – Что все-таки случилось? И почему Сесилия выгнала тебя из дома?

Шейн вздохнул и вернулся на место.

– Мы с Джеймсом решили помочь Грейси открыть кондитерскую в Чикаго.

Брови Эвана поползли вверх.

– И?

Шейн поскреб рукой челюсть.

– Ну… мы вроде как забыли сказать об этом Грейси.

– Это был глупый шаг, – заметил Эван.

Он закинул ноги на кофейный столик, стоивший, наверное, больше, чем Джеймс зарабатывал за месяц.

– Мы просто пытались ей помочь, – сказали Шейн и Джеймс одновременно.

Эван закатил глаза.

– Вы с Грейси знакомы? Ей не понравится, если два мужика скооперируются и станут совать носы в ее бизнес.

– Я не совал нос в ее бизнес. – Джеймс говорил словно с кашей во рту, ему было уже трудно составлять слова. – Я предлагал ей разные варианты.

Эван покачал головой.

– Глупцы. – Эван фыркнул и рассмеялся.

– Что ты знаешь об отношениях? – рявкнул Шейн.

– Я знаю достаточно, чтобы не обращаться с сильными, умными, независимыми женщинами так, будто их нужно спасать.

Шейн и Джеймс уставились на него не моргая. Почему это прозвучало разумно? Шейн сказал:

– Просто заткнись к чертям собачьим и помалкивай.

Эван нацелил палец на Шейна.

– Можно подумать, ты с Сесилией когда-нибудь так себя вел.

Джеймс нахмурился, глядя на старшего брата. Шейн виновато отвел глаза. Он спросил:

– А что я должен был делать?

Джеймс сжал кулаки.

– И что, ты просто пытался навести порядок?

Шейн покачал головой.

– Нет, я хотел помочь. Ты же никогда ни о чем не просишь, тебе никогда не нужна помощь и ты никогда ни с кем не говоришь. Так что, когда ты попросил, я не собирался отказывать.

Эван кивнул.

– Логично.

Джеймс стиснул зубы.

– Перестань вести себя как взрослый, это раздражает.

Шейн усмехнулся.

– Я бы согласился, но ты на моей стороне. В кои-то веки.

– Вы оба – просто идиоты, – заключил Эван и взял в руки контроллер от «Иксбокса». – Джимми, если тебе нужен был совет по поводу женщин, надо было обратиться ко мне.

Джеймс фыркнул. Шейн наклонился вперед и оперся на локти.

– Твоя последняя подружка не продержалась с тобой и месяца.

– Это был хороший месяц, из тех, что стоит запомнить, – сказал Эван, хотя вид у него был не особенно довольный.

– Разве Грейси тебя не отвергла? – спросил Джеймс, чувствуя некоторое самодовольство в своем пьяном состоянии.

Эван засмеялся и ткнул Джеймса локтем в ребра.

– Да, в этом ты меня обошел. Ты уложил в постель одну из самых сексуальных девушек, на которых мне доводилось положить глаз. А я повидал немало великолепных женщин. Она даже не позволила мне приблизиться достаточно близко, а я пытался, уж поверь.

Джеймс нахмурился. «Укладывал» – так будет точнее. Но он быстро ее потерял.

Шейн издал короткий смешок.

– Наверное, для тебя это было в новинку.

– Пошел к черту, – добродушно бросил Эван.

– Я тогда списал это на то, что между нами слишком много связей. Я не знал, кто мой соперник.

Шейн повернулся к Джеймсу и поднял одну бровь.

– Верно.

Джеймсу подумалось, что он наконец стал на равных соперничать с братьями. Это не должно было иметь значения, да и действительно не имело, но он до сих пор помнил, как чувствовал себя много лет назад, будучи подростком.

Шейн взял бумажный пакет, который принес с собой, достал из него бутылку виски и поставил ее на стол.

Джеймс посмотрел на этикетку, прищурившись.

– Это на самом деле то, что я думаю?

– Да, – подтвердил Шейн.

Это была бутылка ирландского виски «Напог Касл». Легендарный винтажный напиток, который их отец всегда мечтал попробовать.

– Кто-то из родственников Сесилии подарил его нам по случаю помолвки. – Шейн пожал плечами. – Я рассудил, что могу потратить его и на вас двоих.

Эван поднялся с дивана.

– Думаю, пара глотков не повредит моей игре завтра днем.

Уголки губ Джеймса сами собой приподнялись в улыбке, хотя недавно он был уверен, что больше никогда в жизни не улыбнется. Эван вернулся с тремя стаканами и поставил их на стол.

Шейн взял бутылку и отвинтил крышку.

– Эх, видел бы нас папа.

Они все отвели глаза и посмотрели куда-то вдаль, за невидимый горизонт. Джеймс сглотнул ком в горле. Он знал, что то же самое сделали и его братья. Но потом этот момент прошел, и он налил в стаканы жидкость янтарного цвета. Каждый взял по стакану. Шейн поднял свой и сказал:

– За братьев.

Этот тост был их давней традицией, возникшей в тот день, когда они все трое напились в пабе в трех кварталах от дома, в котором росли после смерти отца. Бармен знал их отца и смотрел сквозь пальцы на то, что Эван и Джеймс пьют, хотя еще не достигли совершеннолетия.

Вот, значит, что такое быть с разбитым сердцем. Еще никогда в жизни Грейси не была так несчастна. Она ворочалась с боку на бок на кровати в гостевой спальне Сесилии, не в состоянии уснуть. Где-то среди ночи она слышала, как Шейн вернулся домой. Он был явно пьян, производил слишком много шума и громогласно звал Сесилию. Последнее, что слышала Грейси перед тем, как он закрыл за собой дверь спальни, были его слова, что он ее любит и что он слишком стар, чтобы спать на диване.

Грейси перевернулась и заплакала, уткнувшись в подушку. Вопреки логике, ей хотелось, чтобы Джеймс пришел и начал барабанить в дверь, требуя, чтобы она его впустила. Но, конечно, он не пришел. Да и с какой стати? Она ясно дала понять, что не желает иметь с ним ничего общего.

Рано утром Грейси встала с красными глазами – от недосыпа и от ночных слез. Она с трудом подняла себя с постели и тайком, чтобы не встречаться с Сесилией и Шейном, выскользнула из дома. У нее не было выбора: нужно было заехать за своими вещами в дом Джеймса. Но его там не оказалось. Грейси еще поплакала, но потом наконец взяла себя в руки и стала загружать вещи в багажник. Все было кончено. По-настоящему и бесповоротно. Она говорила себе, что с самого начала знала, что их отношения не будут долгими, но ее сердце не желало это слышать. Чем больше времени она проводила с Джеймсом, тем сильнее начинала верить, что у их отношений есть будущее. Но все кончилось. Это был правильный шаг. Джеймс вмешался в ее бизнес. Он распланировал ее жизнь, даже не потрудившись с ней посоветоваться. Этого она простить не могла.

И вот теперь Грейси стояла в зале отеля «Дрейк». Подготовка к свадебному банкету, который должен был состояться через пару часов, шла полным ходом, вокруг Грейси сновали люди. Она окинула взглядом свою работу. Пятиярусный свадебный торт, покрытый красной бархатной мастикой, отделанный белой глазурью и украшенный широкими черными лентами, большими хрустальными снежинками и розами. Торт получился красивый и изысканный, но Грейси сегодня не радовало даже ее творение. Она хотела только одного: поскорее освободиться, чтобы можно было уехать из Чикаго.

– Я вас помню, – произнес у нее за спиной деликатный женский голос.

Грейси оглянулась и опешила. Из всех людей на свете, на кого она могла бы сегодня наткнуться, меньше всего она хотела бы видеть именно эту женщину. Перед ней, словно в кошмарном сне, стояла Линдси Лорд, физик и бывшая подружка Джеймса. Выглядела она как всегда эффектно. На ней было платье подружки невесты из красной тафты, с открытыми плечами и тонкими лямками. Платье демонстрировало ее изящную фигуру, как у балерины, стройную шею и плечи. Грейси стиснула зубы. Нет в этом мире справедливости. Она в ужасном состоянии, хуже некуда, а Линдси Лорд выглядит как чертова прима-балерина. Поскольку Грейси молчала, Линдси одарила ее красивой улыбкой.

– Мы с вами встречались в ресторане. Вы были с Джеймсом, верно?

– Да. – Грейси старалась, чтобы ее голос не дрогнул.

– Как забавно наткнуться на вас здесь. Это свадьба моей сестры. Я ей обещала, что приду все проверить. Вы же знаете, какие невесты.

Грейси кивнула, поскольку говорить была не в состоянии.

– Как тесен мир. Я не догадывалась, что та дизайнер свадебных тортов, которой она восторгалась, – это вы. Она была счастлива заполучить вас. Фирма, где она изначально сделала заказ, неожиданно закрыла магазин, не предупредив никого из клиентов. Эшли была в панике, и вы пришли ей на выручку.

– Я рада, что смогла помочь.

Еще одна безмятежная улыбка.

– Торт очень красивый, моя сестра будет довольна.

– Спасибо.

У Грейси так сильно сжалось горло, что, кроме этого слова, она больше ничего не смогла произнести. Повисло неловкое молчание. Рука Линдси взметнулась к отчетливо проступающим ключицам.

– Как поживает Джеймс?

Грейси почувствовала, что к ее глазам подступают слезы. Она лихорадочно заморгала, пытаясь их стряхнуть.

– Я уверена, у него все прекрасно.

Линдси озабоченно сдвинула брови.

– Вы в порядке?

– Да, все хорошо, спасибо.

Грейси попыталась изобразить ослепительную улыбку, но чувствовала, что уголки ее губ дрожат. Линдси нахмурилась.

– Мне знаком этот взгляд. У меня самой после Джеймса был такой же – столько месяцев, что я сбилась со счета. Это в Джеймсе самое плохое. Он разбивает сердца, даже не подозревая об этом.

Грейси пыталась осмыслить слова другой женщины, но от недосыпания ее мозг работал с трудом. Наконец она сумела кое-как пролепетать:

– Он разбил вам сердце?

– Да, – сказала Линдси. – Это было ужасно.

Грейси растерялась. Может быть, она что-то пропустила?

– Но я думала, что это вы с ним порвали.

Линдси отрицательно покачала головой.

– Нет. Все думают, что это я, а Джеймс был так добр, что не стал никого разубеждать. Но, по правде говоря, это он меня бросил.

– Извините. Я не знала.

Как это на него похоже! Зачем брать на себя труд внести ясность?

– Я была раздавлена. Я думала, что он – моя судьба, не скрою, я питала некоторую надежду. – На лице Линдси появился призрак улыбки. – Но как только я увидела вас в ресторане, я поняла, что вы – та, кого он выбрал.

Грейси нахмурилась. Тогда в ресторане они почти не разговаривали друг с другом. Она знала, что нужно закончить этот разговор, но ее разбирало любопытство. И ей очень хотелось узнать о нем больше.

– Но почему? Мы не были вместе.

Линдси провела ладонью по своему платью, как будто разглаживала несуществующие морщины.

– Наверное, я поняла это по тому, как вы постоянно наблюдали друг за другом.

– Грейси!

По большому залу разнесся голос Джеймса. Он позвал ее так громко, что все прервали разговоры и уставились на него. Грейси резко повернулась и увидела, что Джеймс быстро идет через зал, лавируя между столиками. Ее сердце подпрыгнуло и гулко забилось. Он выглядел ужасно. Волосы были в полном беспорядке, одежда помята, рубашка выбилась из-под пояса брюк. Когда он приблизился, Грейси разглядела мешки под его глазами и нездоровую бледность кожи. Она никогда еще не видела его в таком состоянии. Он резко остановился, наклонился, поставив руки на колени, чтобы перевести дух. От него пахло перегаром.

– Джеймс? – Его появление так поразило Грейси, что она даже забыла, что сердится на него. – Ты в порядке?

Он замотал головой.

– Нет, не в порядке.

– Что случилось?

Он резко поднял голову.

– А ты не знаешь?

Грейси покосилась на Линдси, наблюдавшую за ними с живым интересом.

– Ну, я имею в виду, помимо очевидного.

Джеймс еще несколько раз глубоко вздохнул, потом сел возле стола и свесил голову между коленей, все еще тяжело дыша.