– И держат с целью получения выкупа, – добавил Стюарт. – Кажется, она пока ни о чем не догадывается.

– А что же вы теперь собираетесь делать? – встревожилась Амелия.

– От него мы тоже получили записку, – вступила в разговор Шарлотта. – Он требует какое-то итальянское сокровище, которое, по его мнению находится у меня. Он обещает отпустить Сьюзен в обмен на эту вещь. – Она посмотрела на Стюарта, затем тихо проговорила: – Страшно даже подумать, что произойдет, если вдруг выяснится, что у меня нет этой вещи.

– Она есть, – решительно заявил Стюарт. – Во всяком случае – где-нибудь. Похоже, похититель твердо в этом уверен. Иначе он бы так не рисковал, регулярно обыскивая ваш дом. И не отважился бы на похищение девушки. Возможно, это не очень-то ценная вещь, но для него она по какой-то причине представляет огромную ценность.

– Надеюсь, вы правы. – пробормотала Шарлотта.

Стюарт улыбнулся:

– Я всегда прав, дорогая моя. Разве вы этого не замечали раньше? – Он направился к двери – Я собираюсь немедленно найти Питни. А вы напишите Лючии.

– Напишу, – кивнула Шарлотта.

Она улыбнулась Стюарту, когда он обернулся, выходя из комнаты.

Оставшись наедине с миссис Дрейк, Шарлотта снова села за стол, чтобы закончить завтрак. Вспомнив о том, что именно отвлекло ее от завтрака, она почувствовала себя крайне неловко. Напустив на себя равнодушный вид, она пила остывший чай и не поднимала глаз. Что бы сказала миссис Дрейк, увидев их с Дрейком страстно обнимающимися? Боже милостивый, ведь она, Шарлотта, только что чуть не соблазнила сына хозяйки! Прямо за завтраком!

– Вам нравится Стюарт, не правда ли? – спросила Амелия. Шарлотта виновато посмотрела на нее, ничуть не удивившись вопросу. – Он очень красивый мальчик, – продолжила Амелия. – Я не могу вас за это винить, все Дрейки – чертовски красивы.

Шарлотта кашлянула, чтобы скрыть смущение. Она избегала смотреть матери Стюарта в глаза.

– Мы с ним подружились.

– Ах, перестаньте! Мы же с вами взрослые женщины, графиня. По-моему, вы не такая уж наивная и неискушенная. Признаваться в этом или нет – дело ваше, но я уверена, что вы испытываете влечение к моему сыну.

Шарлотте хотелось возразить, но она не знала, что сказать.

Амелия взяла чайник и налила себе чаю.

– Но я должна предупредить вас заранее, – добавила она, глядя на гостью с сочувствием. – Он никогда на вас не женится.

Глаза Шарлотты округлились.

– Уверяю вас, я… У меня и в мыслях не было ничего подобного, – пролепетала она.

Выйти замуж? За Стюарта? Но ему нужна богатая молодая невеста… Нет, такое даже представить смешно!

Впрочем, слова миссис Дрейк, вероятно, следовало рассматривать как предупреждение о том, чтобы она не лелеяла надежды женить на себе Стюарта. Шарлотта прекрасно понимала, что никакая женщина не захочет иметь невестку с таким прошлым, как у нее. Но очень может быть, что Стюарт просто захочет затащить ее в постель, не более того. Да, его мать права: он никогда на ней не женится, потому что на женщинах такого сорта порядочные мужчины не женятся никогда.

Ох, как это унизительно! Несмотря на все свои усилия стать более респектабельной, она в этом не слишком преуспела. Какую бы она ни делала прическу, какое бы ни надевала платье, она навсегда останется женщиной, которая в юности вела разгульную жизнь. Шарлотта понимала, что, несмотря на ее искреннее желание стать другой, невозможно убежать от прошлого.

– Только не подумайте, что я высказываю свои собственные пожелания. – Амелия пристально посмотрела на Шарлотту. – Некоторые мужчины не в состоянии взять на себя ответственность и завести жену и детей, и Стюарт – как раз из таких мужчин.

Шарлотта не слишком-то поверила Амелии. Разумеется, Стюарт женился бы на Сьюзен, если бы получил согласие, и ей, Шарлотте, становилось не по себе при этой мысли. Однако она была абсолютно уверена: даже если бы Стюарт и ее племянница поженились, он не стал бы плохо обращаться со Сьюзен. По крайней мере позаботился бы о том, чтобы его жене было хорошо.

– Я не могу с вами согласиться, – медленно проговорила Шарлотта. – Мне кажется, он совсем не уклоняется от ответственности.

Амелия покачала головой:

– Стюарт никогда не стремился к этому. Разумеется, он никогда бы не отказался от внешней стороны этой ответственности – от поместья, например, – но он не имеет представления о том, как вести хозяйство. Все, что он умеет делать, – это заботиться о себе самом. Да и то не слишком хорошо.

– Но у него никогда не было возможности проявить себя. – Шарлотта сама не знала, почему ей вздумалось защищать Стюарта. Ведь всего лишь несколько дней назад она была о нем почти такого же мнения, «почти» – потому что думала о Дрейке даже хуже. – Почему вы считаете, что он не сможет взять на себя ответственность и не сумеет решить… какую-нибудь сложную задачу?

Амелия грустно улыбнулась:

– Не сумеет. Я прекрасно знаю Стюарта. Мне больно об этом говорить, но, поверьте, он всегда будет полагаться только на свое обаяние и на свое красивое лицо.

– Он уже оказал мне неоценимую помощь, – возразила Шарлотта. – К тому же он очень даже неглуп и весьма решителен.

Амелия вздохнула.

– Когда мужчина хочет соблазнить женщину, он может надеть любую маску. Например, маску дамского угодника и учтивого поклонника. Или таинственного любителя приключений, рыцаря без страха и упрека… Но у всех мужчин одна и та же цель. И эта цель – отнюдь не женитьба. А стоит им добиться своего, они тут же уходят покорять другую женщину.

– Да, некоторые мужчины – именно такие, – согласилась Шарлотта. – Но не все. По-моему, вы недооцениваете своего сына.

В глазах Амелии появилось тоскливое выражение. Она покачала головой:

– Графиня, вы сами не знаете, о чем говорите. Стюарт – точно такой же, как его отец.

Это сравнение нашла Шарлотта не очень-то лестным для Стюарта. Терранс Дрейк показался ей черствым, бессердечным и желчным человеком. А может, Амелия просто хотела предостеречь ее? Может, считала, что со временем Стюарт станет таким же, как мистер Дрейк? Ах, если в один прекрасный день он превратится в своего отца, это будет ужасно!

– И не стоит заблуждаться, думая, что любовь к женщине может исправить мужчину, – продолжала Амелия. – Любовь мужчины – выдумка! Мужчина не умеет любить так, как любит женщина. Как бы то ни было, не выходите замуж по любви, моя дорогая, – это разобьет вам сердце. Нет ничего ужаснее, чем быть женой человека, который не отвечает тебе взаимностью.

– Я не люблю Стюарта, – прошептала Шарлотта. – А он не любит меня. – Хотя в этот момент Шарлотта вдруг почувствовала, что не очень-то уверена в первом утверждении, второе не вызывало у нее сомнений.

– Вот и хорошо. – Амелия отпила из своей чашки, и на лице у нее снова появилась ее обычная приветливая улыбка. – Это спасет вас от душевной боли. Другим женщинам не так повезло, как вам.

– Другим женщинам? – в смущении переспросила.

Шарлотта и снова мысленно поблагодарила небеса за то, что у нее нет детей. Она не смогла бы перенести, если бы ее дочь увлеклась искателем приключений или охотником за ее деньгами; и она никогда не смогла бы предостерегать женщин, открывая им глаза на недостатки своего сына. Когда Шарлотта мечтала о детях и материнстве, ее воображения хватало только на малышей до определенного возраста. Она не могла представить себя матерью взрослых детей. Интересно, когда заканчивается ответственность матери за своих отпрысков?

– Да, другим женщинам, – кивнула Амелия. – Тем, которые имели неосторожность увлечься Стюартом. Для каждой из них все закончилось весьма печально. Одну из них с позором отправили в провинцию, а другую поспешно выдали замуж за дальнего родственника, согласившегося смотреть сквозь пальцы на ее бесчестие.

– Наверное, Анна Хейл, – предположила Шарлотта. – Или Элиза Пенниуорт?

Амелия отвела глаза и со вздохом проговорила:

– Две юные девушки в течение одного месяца. Нет ничего удивительного в том, что Терранс пришел в ярость.

– Миссис Дрейк, вы были очень откровенны со мной, – сказала Шарлотта. – Можно задать вам такой же откровенный вопрос?

– Разумеется.

– Почему мистер Дрейк так не любит своего сына?

Пожилая женщина помрачнела:

– Стюарт очень разочаровал отца. Терранс надеялся, что его сын станет совеем другим человеком. – Амелия немного помолчала, потом вновь заговорила: – Но Стюарт распустился до невозможности. Отказывался от всего, что предлагал ему отец. И делал все, от чего отец его предостерегал.

– Но сейчас он стал взрослым мужчиной. Не будет же мистер Дрейк всю жизнь упрекать своего сына за ошибки его разгульной юности?

– Вы полагаете, что Стюарт с тех пор изменился?

Вопрос миссис Дрейк не оставлял никаких сомнений: как бы Амелия ни любила своего сына, она верила всем сплетням, которые о нем разносили. Это открытие ошеломило Шарлотту. Ее отцу по крайней мере понадобилось подтверждение ужасной правды, прежде чем он выгнал дочь из дома. Возможно, отец даже не подозревал, что в каком-то смысле оказал ей услугу. Шарлотта до сих пор не знала, что хуже – быть изгнанной без надежды когда-нибудь вернуться или постоянно подвергаться упрекам со стороны близких людей, от которых зависишь.

– По-моему, Стюарт – честный и благородный джентльмен, – медленно проговорила она. – А слухи, как известно, могут сильно преувеличивать то, что происходило в действительности.

– Дорогая графиня Гриффолино, – Амелия взяла ее за руку, – Стюарт – мой единственный ребенок, и я его обожаю. Признаюсь, я пригласила вас пожить здесь только ради того, чтобы почаще его видеть. Но мне прекрасно известны его недостатки, и я не хочу, чтобы вы были слепы. Увы, нам, женщинам, так просто поддаться чувствам и эмоциям… Я не хочу, чтобы однажды вы почувствовали, что обмануты в ваших ожиданиях. Ужасная история, происшедшая с вашей племянницей, подтолкнула меня на этот откровенный разговор.

Шарлотта не знала, как отнестись к словам Амелии. Из своего собственного горького опыта она и сама прекрасно знала, как легко красавцу мужчине покорить нежное женское сердце. Большая часть того, о чем говорила миссис Дрейк, была истинной правдой. Но ведь, стараясь предостеречь Шарлотту, Амелия говорила не о каком-нибудь бессердечном негодяе, который испортил ей жизнь, или неизвестном мерзавце, который обманом увез Сьюзен. Она говорила о Стюарте, о собственном сыне! Хотя Стюарт делал все, чтобы пощадить чувства Сьюзен, – он оберегал девушку от душевных ран, которые мог ей нанести. Чтобы не разбить Сьюзен сердце, он убедил ее в том, что она не кто-нибудь, а почти Джульетта! Однако Стюарт сам признался в том, что он – охотник за невестой с богатым приданым. В этом нет и намека на благородство и респектабельность. Как же можно утверждать, что Стюарт – честный человек? Ведь он хладнокровно охотился за наследством Сьюзен и ухаживал за ней из-за денег. И возможно, он отчасти виновен в побеге ее племянницы.

«Сьюзен сбежала не из-за него, а из-за тебя, – нашептывал ей внутренний голос. – А Стюарт помогал тебе в поисках. Без него ты ничего не смогла бы сделать».

Но это вовсе не означало, что она, Шарлотта, в него влюбилась. Стюарт частенько сердил ее и раздражал до невозможности. Но каких бы ужасных вещей она ему ни говорила, это не оттолкнуло его от нее. А когда она угрожала ему револьвером, Стюарт только смеялся. И только ему удавалось невинный разговор, об оперной музыке превратить… в обещание чувственных наслаждений. Шарлотта была достаточно опытна, чтобы понять: он желал ее, но, конечно же, это – не любовь.

Весь день Шарлотта размышляла об этом. В какой-то момент она даже решила, что переспит со Стюартом только для того, чтобы разрядить возникшее между ними напряжение. Действительно, почему бы двум взрослым, зрелым людям не завести тайную интрижку, вполне приемлемую для них обоих? Затем она снова вспомнила о Сьюзен и поняла, как не прилично женщине в ее ситуации думать о собственном удовольствии, когда беззащитная Сьюзен находится во власти какого-то сумасшедшего итальянца. Но и после возвращения племянницы она не сможет завести роман со Стюартом – ведь Сьюзен будет считать, что ее предали. Шарлотта пришла к выводу, что ее роман со Стюартом в любой ситуации и в любое время будет неуместен, и от этого ей хотелось плакать. Он был единственным мужчиной, потерять которого ей было жалко до слез.

А что, если она испытывает к Дрейку нечто больше, чем желание? Давным-давно, после того как однажды она имела неосторожность подарить одному мужчине свое сердце, Шарлотта запретила себе испытывать к мужчинам что-то большее, чем желание. Она не хотела, чтобы Стюарт стал исключением из этого правила. Она просто не могла себе позволить, чтобы он стал исключением.

Но если Стюарт – вопреки ее воле – является исключением?