Мэри Патни - Что осталось за кадром

- Все признаки налицо? - спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно нейтральнее.

Ее первым инстинктом было солгать, но даже если он поверит, ей придется делать это постоянно.

- Да, похоже, я беременна.

Как она и ожидала, он моментально напрягся.

- Не волнуйся, - проговорила она, чувствуя, что еще чуть-чуть, и она заплачет, - это не твой ребенок. Когда мы снимали в Англии, у меня был романчик с одним парнем… Это его.

Рука, обнимавшая ее плечи, задрожала.

- Ты не умеешь врать, Рейни. И даже если поверить, что ты способна спать с двумя мужчинами в одно и то же время, у тебя просто не было ни энергии, ни времени, чтобы завести роман.

Ее вдруг прорвало, и слезы полились из глаз. Все тело сотрясали рыдания.

- Я идиотка, Кен… это просто недоразумение. Я так заработалась, что забыла принять таблетку. - Она подумала, что позабыть принять противозачаточное средство не такая уж невероятная вещь, пока не заметила, что его подозрения по поводу преднамеренности ее поступка растут. - Я никогда бы не сделала этого умышленно. Не беспокойся, тебе не придется иметь какое-то отношение к ребенку. Я никому не скажу, что отец - ты, и воспитаю его сама.

Он тихо выругался, но продолжал обнимать ее.

- Ты думаешь, я могу бросить своего ребенка, как мой отец оставил меня? Или твой отец… Я понятия не имею, что значит быть отцом, но пока ты беременна, я наверстаю упущенное… и если ты думаешь, что я уйду из-за этого, значит, у тебя что-то не так с головой. Видимо, твое состояние…

Она всхлипнула:

- Твое чувство ответственности делает тебе честь, но ты сам говорил, что одна мысль о детях вызывает у тебя болезненное чувство, которое не поддается описанию.

Он начал потихоньку массировать ее спину. Его длинные пальцы прошлись по позвонкам на ее шее, спустились к лопаткам…

- Ты права, стоит мне подумать о ребенке, как возникает неприятное чувство. Мне следовало сделать стерилизацию, но доктора, особенно те, что с ножами, тоже вызывают во мне отвращение. Приходится расплачиваться за трусость, то есть я должен нести ответственность за последствия.

- Мое желание иметь детей и твое нескрываемое неприятие этой идеи отличаются по сути и, похоже, не изменятся. - Она много размышляла об этом, прежде чем утверждать подобное. Всему виной глупые гормоны, это они заставляли ее искать убежища в его руках и будили желание удержать его любой ценой. - Почему мы должны были пройти через мучения, прежде чем поняли, что решение остаться вместе ради ребенка не сработает? Ты - это ты, а я - это я, и эти двое никогда не станут одним. Поэтому ты и спровоцировал развод.

Он взял ее за руку и усадил к себе на колени.

- Многое переменилось за последние месяцы, включая и мои мысли. Но одна вещь не меняется: я хочу, чтобы ты оставалась моей женой. Очень хочу. - Он положил руку на ее живот. - Мы вместе сделали это дитя, и до тех пор, пока ты не передумаешь, ты останешься моей женой. Твое желание не закабалять меня изумительно, но разве мы не в состоянии осуществить это без потерь?

Она устало склонила голову ему на плечо.

- Может быть, вновь заговорили мои комплексы? «Я не верю, что ты останешься. Лучше я сама вытолкаю тебя за дверь…»

- Возможно. Нам еще предстоит во многом разобраться, но теперь мы знаем друг о друге все, и у нас появился стимул продолжать семейную жизнь. - Он поцеловал ее в лоб. - Странно, однако, я в ужасе, но… нет, прости. Хватит с меня благородства, я просто буду с тобой, чего, собственно, и хотел всегда. Неплохая компенсация за страдание.

Она улыбнулась дрожащими губами.

- Боже, как романтично!

Он встал, продолжая держать ее на руках. Он приобрел хорошую форму, пока колол дрова и строил лабиринт.

- Я постараюсь быть как можно более романтичным, пока тебе так плохо. Договорились? Мы муж и жена, мы ими и останемся и сделаем все, чтобы воспитать нашего ребенка лучше, чем обошлись с нами.

Она посмотрела ему в глаза.

- Если мы собираемся продолжить нашу совместную жизнь, то не должны проводить так много времени врозь. Разлука способна уничтожить многое.

- Согласен. - Его рот дрогнул. - Знаешь, почему я так много работал? Я старался с головой уйти в дела, чтобы не оставалось времени на размышления. Но, обещаю, дальше все будет иначе.

- Что ж, хорошо. - Она обняла его за шею и поцеловала в губы. - Я люблю тебя, Кензи, потому что никто не доставлял мне столько страданий.

Так как декларация любви требовала сил, она подумала, пока он нес ее на кухню, что все-таки надо попробовать что-то съесть.

А вообще не так уж все плохо для начала. И вообще не так уж все скверно.

В первый раз за всю их семейную жизнь Рейни почувствовала, что она и Кензи действуют заодно. Ей это нравилось, но не часто выдавалась минутка подумать об этом. Большую часть времени она проводила за монтажом фильма.

Пока она сидела за компьютером, Кензи занимался обычной домашней работой. Он вышел из своего отшельничества и уже не раз покидал Сиболу, чтобы купить продукты, или тащил ее к ближайшей акушерке для осмотра. Он более не избегал деловых звонков от своего менеджера и ассистента. По сравнению с тем состоянием, в котором он пребывал, когда они приехали в Нью-Мексико, сейчас он был спокоен и уравновешен. И контролировал свои действия.

И все-таки она немного беспокоилась, подозревая, что он страдал глубокой формой депрессии. Он проводил вечера за описанием страданий детства и потом сжигал написанное. Может, это действительно пойдет ему на пользу? Это было непростое занятие, о чем ее предупреждал Том Корси. Но она надеялась, что когда он закончит погружение в свое прошлое, то сможет с оптимизмом смотреть на жизнь.

Она тоже работала над собственными записями, но менее продуктивно. Ее клонило в сон, когда она заканчивала основные обязанности. Монтировать картину и заниматься описанием своей жизни - это слишком. Она обещала себе и Кензи, что засядет за дневник, когда завершит все, связанное с «Центурионом».

Альма Грейди доказала, что у нее есть неистребимый запас материнской любви. Когда она готовила, ухаживала за садом в Нью-Мексико, по блеску в ее темных глазах можно было понять, что ребенок превратится в любимого внука Грейди через десять секунд после рождения.

Благодаря мастерству Евы Яньес, музыкального редактора и других специалистов «Центурион» был закончен в рекордный срок. Когда оставалась неделя до окончания монтажа, за ужином Рейн обратилась к Кензи:

- Ты не посмотришь наш фильм? Почти все сделано, но кое-что вызывает сомнения, а Ева, Маркус и я никак не поймем, что именно. Может быть, ты сможешь?

Его лицо стало серьезным, но он кивнул.

- Мне все равно рано или поздно придется посмотреть фильм. Так что, пожалуй, лучше сейчас.

Надеясь, что просмотр не выведет его из эмоционального равновесия, она прошла в кабинет, погасила свет и включила компьютер. «Центурион» начинался со сцены в саду, где Сара неотступно следует за Рандаллом и он делает ей предложение.

- Очень живописно и все по-английски, но детали просматриваются плохо, - заключил Кензи. - Это так выглядит на мониторе?

- Да. Маркус обещал, что привезет нам экранную версию, когда мы закончим монтаж. Надеюсь, картина не покажется мне в миллион раз хуже, чем на экране компьютера.

- Ева не позволит, чтобы такое случилось.

Они оба замолчали, тем временем фильм продолжался. Рейни, которая видела все это уже сто раз, краем глаза следила за Кензи. Его лицо оставалось непроницаемым, но иногда он делал пометки в блокноте.

Завершающие кадры показывали Сару и Джона на палубе корабля, который везет их в Австралию. Ее мудрое решение еще раз свидетельствовало о жертвенности ее натуры. Ради спасения семьи она готова на все. Рандалл взял ее руку, и она повернулась к нему с улыбкой, которая говорила о том, что Сара Рандалл верит - она обрела намного больше, чем потеряла. Последний кадр - это корабль, уплывающий вдаль в лучах заходящего солнца.

- Ну, что ты скажешь? - Кошки скребли у нее на душе. Нервничая, Рейни повернулась к Кензи, как только он включил свет. - Я не жду, что тебе обязательно понравится, но, на твой профессиональный взгляд, это хорошо?

Он улыбнулся ей, как если бы она была ребенком, для которого очень важен рождественский подарок.

- Это больше чем хорошо, Рейни. Ты действительно прирожденный режиссер. Удивительно, но мне понравилось. - Он сдвинул брови. - Чертовски трудно сделать такой фильм. Но смотреть фильм на экране - все равно что писать наши откровения, это прокладывает безопасную дистанцию между тобой и художественным образом. Сейчас, когда я смотрю на монитор, я вижу Джона Рандалла, не себя.

Она вздохнула с облегчением:

- Слава Богу. Уверена, это твоя лучшая работа. Я обещала тебе «Оскар», вот увидишь, так и будет.

Он пожал плечами:

- Для меня «Оскар» значит меньше, чем принято, но, что совершенно точно, этот фильм раскроет для тебя все двери. Я думаю, сборы будут хорошие и он станет одним из тех неожиданных хитов, которых все ждут с нетерпением.

- А что скажешь насчет монтажа?

- Я еще не закончил. - Он заглянул в свои записки. - Думаю, ты немножко перестаралась. В фильме полно очень сильных и прекрасных моментов. Я бы сказал, их слишком много, а зрителю необходимо передохнуть в некоторых местах. Я записал, где, как мне кажется, ты могла бы по-другому расставить акценты. У тебя достаточно отснятого материала, поэтому, если ты согласна, Проблемы не будет.

Она внимательно просмотрела его записи, кивая, когда видела, какие сцены он отметил.

- Ты попал в точку, Кен. Черт, это здорово!

Он положил руку ей на плечо:

- Если ты не очень устала, я объясню подробнее.

- Да нет, мне и так ясно. - Он действительно хорошо разбирался в кинопроизводстве, требующем фантастического сочетания интересной фабулы, ярких характеров и немалых материальных затрат. Глядя на него уголком глаза, она заметила: - Я подумала, какими хорошими партнерами мы могли бы быть, делая кино вместе, как Маркус и Наоми.

И тотчас же почувствовала, как он внутренне отдалился.

- Сомневаюсь, что позволю уговорить себя принять участие в новом проекте.

- И даже играть не хочешь?

Он улыбнулся без тени юмора.

- В данный момент профессия актера меня не привлекает. Мне больше по душе идея жить на собственные инвестиции и вести дом.

Рейни убрала руку с его плеча. Она расстроилась. Может ли Кензи быть счастлив, забыв о своем таланте и мощной энергетике? Она молилась, чтобы он окончательно упорядочил свое сознание и нашел в себе силы вернуться к творчеству.

Рейни дремала, откинувшись на спинку кресла, когда позвонила Вэл:

- Привет, подруга. Ну что, признавайся: все хорошо или плохо?

- Все хорошо. Фильм в основном закончен, и мы думаем, что получилось неплохо. Грех жаловаться. Музыкальный редактор сделал замечания, поэтому Кензи и я подправили диалоги там, где плохой звук и много помех. С минуты на минуту приезжает Маркус Гордон, он привезет окончательную версию из Лос-Анджелеса, чтобы мы могли посмотреть в последний раз. - Когда он уедет, я собираюсь проспать как минимум целую неделю. А как у тебя дела? Мне не терпится показать тебе окончательную версию «Центуриона».

- У меня все славно. - Вэл колебалась. - Я звоню по просьбе Муни, твоего частного детектива. Он просил меня сообщить тебе сногсшибательную новость… Она скорее всего удивит тебя.

- Он нашел папочку покруче, чем наркодилер? - со смехом спросила Рейн. - Ты меня пугаешь! Клементина отыскала себе спутника среди иностранцев?

За окнами послышался шум машины, это Кензи привез Маркуса из аэропорта.

- Да нет… Муни, продолжая поиски, узнал много нового об администраторе студии, который был одним из любовников твоей матери. Их отношения были более серьезными, чем простое увлечение. И время подходящее, чтобы именно он мог стать твоим отцом. И похоже, она в то время не спала ни с кем другим.

Рейни думала, что она так и не получит результата, но выпрямилась, подняв спинку кресла.

- Муни думает, что он вычислил этого подонка?

- Хм… Да, этот кандидат на отцовство жив и здоров. - Вэл сделала глубокий вдох. - Рейни, это Маркус Гордон.

- Что? Маркус? - Рейни замерла. - Нет. Не может быть! Его брак с Наоми для всех пример!

И все же… Он всегда был рядом. Друг семьи, который посадил Рейн в самолет до Балтимора после смерти Клементины. Продюсер, который не раз помогал ей, предоставил ей шанс проявить себя в качестве режиссера и сделать первую картину почти без вмешательства боссов студии.

И у него такое же тонкокостное строение, как и у нее. Она была так потрясена, что в какой-то момент испугалась, как бы не потерять сознание.

Маркус Гордон вошел в гостиную, Кензи следом за ним. Маркус широко улыбнулся и направился к ней, раскрыв объятия.