Так вот… За свою вредность (которую проще назвать ПМС) я ответила чуть позже, когда переоделась в излюбленный розовый халат и чистую пижаму со слониками, которую решила надеть, чтобы поднять себе настроение. Зря, надо признать. Нужно было повременить со столь опрометчивым поступком.

— Я тебя уже и вымыла, и вытерла, а ты что делаешь? — я переводила обалделый взгляд с пекинеса на кучу посреди гостевой комнаты и обратно. — Забыл, где твой туалет?

Пес (если такое было возможно) прижал уши к макушке и отвел взгляд. Ну, хотя бы вину свою чувствует — это уже что-то. Но от этого ситуация не меняется.

Остаток дня прошел более ровно. Те самые два звонка от Георгия пришлись именно на это время. Я их видела, слышала, но с чувством собственного достоинства проигнорировала. А потом еще минут десять плакала из-за одного коварного мужика, который даже в свое отсутствие умудряется разбивать мне сердце. Потом, правда, все прошло. Я отправилась на кухню, включила радио и принялась готовить. Под красивую музыку, доносящуюся из динамиков, тортик и крепкий сладкий чай с лимоном. Красота, а не жизнь. И чего я переживала?

Вот так примерно выглядело мое ПМС. На следующий день чувствовала себя ужасно. Стало стыдно перед самой собой за все поступки, которые совершала, казалось, не так, как надо. Особенно ведение блога, о котором я благополучно забыла за чревоугодием и просмотром американской комедии. Надо сказать, что когда у меня случается «первый денечек» в рабочий день, то я себя так не веду. А тут… Филимонов во всем виноват, не иначе. Одно наложилось на другое, и вот, пожалуйста, тупая блондинка из бородатых анекдотов. Олечка, офисный планктон и почему-то не секретарша красивого молодого босса. Но если вспомнить Артура Олеговича, оно и слава богу. Пускай Орликова его кадрит на все четыре стороны.

Тридцать первое, понятное дело, началось, как и тридцатое — под трель дверного звонка. И за пятнадцать минут до моей официальной побудки. Практически сразу Зефир огласил наше с ним жилище радостным лаем. Только вот я не разделяла его настроения. Мне вообще было ни до чего, потому что легла в два ночи. Просто фильм про Гринча оказался очень интересным. И ютуб тоже не подкачал. В общем, оттянулась как следует. Стресс, как рукой сняло.

«Она вернется, она вернется…

Она мне ночью заменяет солнце

Она услышит, она заплачет,

И я надену ей кольцо на пальчик…»

Стало звучать уже из моего смартфона. Не актуально уже. Так что на досуге надо будет снова сменить мелодию. И… Это ведь не будильник? Это Гоша, чтобы ему сейчас икалось и уши горели, как у слоненка Дамбо.

— Тяф-тяф! — вопил пекинес, прыгая по кровати и пытаясь всеми силами поднять меня на ноги. — Тяф!

— Это наш враг, — сонно пробурчала, утыкаясь носом в подушку. — И ты об этом знаешь. Так что помолчи и дай спокойно полежать.

— Тяф! — продолжал надрываться пес.

И тут в дверь заколотили.

Меня нет. Я каменная глыба где-нибудь в Пицунде. Мне сейчас не важно, что происходит за дверью. Главное, чтобы соседи не вызвали полицию. Иначе я буду выглядеть полной дурой (и это притом, что еще вчера я считала себя умной) в глазах стражей порядка.

Телефон звонил, не останавливаясь, Филимонов ломился в квартиру, а мой питомец гавкал, сдавая меня с потрохами. Вот, что за животное? Разве нельзя было помолчать и сделать вид, что нас нет дома? Впрочем, меня, может, и нет. На работу поехала, с утра пораньше. Точно!

Схватила мобильный телефон и быстро написала пожарному короткое эсэмэс: «Я в метро. Начальник вызвал с утра пораньше». Нажала «отправить» и довольная прикрыла глаза, намереваясь еще немного понежиться в постели. Надеюсь только, что песню про колечко из комнаты не было слышно. А то мне не поверят и продолжат ломиться в дверь.

Судя по тому, что Гошик перестал стучать и трезвонить, мне эта маленькая ложь удалась на славу. Потянулась, улыбнулась и…прозвонил будильник. Благо гаджет из руки я так и не выпустила — быстро отключила его, чтобы в воцарившейся тишине никто ничего не услышал. Если, конечно, такое вообще возможно.

— Тяф! — в последний раз недовольно «сказал» Зефир и повернулся ко мне своей пушистой попой.

— Да ну его, — я сладко зевнула. — Чего домой всякую гадость тащить?

— Тя-а…ф? — пес повернулся ко мне и взглянул, как на умалишенную.

— Конечно, не тебя же хотели использовать, как тряпку для ног, — пробормотала, опять ловя себя на мысли, что начинаю разговаривать с животным.

— Тя-а? — кажется, эта псина стала понимать человеческую речь. Превосходно… Когда просишь его не вырываться у меня на улице, то зверь будто сразу глохнет. И это продолжается ровно до тех пор, пока я от него не отстану.

— Да, Зефир, — снова зевнула и села в постели. — Когда мы с ним учились в школе, то…

На этом моменте пес решил, что с него хватит информации. Эта мохнатая тапочка поднялась на своих коротких лапах, спрыгнула на пол и потрусила на кухню. Вот тебе и умная собака. Вполне вероятно, он просто-напросто знает, что такое хорошо, плохо, вкусняшка и гадость. Как только на него выливается большой поток информации, то режим понимания в маленьком мозгу отключается.

Последний день уходящего года начался поистине прекрасно. Кофе, тортик (снова!) и оливьешка в контейнер на обед, на работу — что может быть лучше? Только то, что завтра начинаются новогодние праздники.

Хорошенько подумав, перед уходом положила к салату в сумку еще и два мандарина. Пускай все завидуют. У доброй половины коллектива наверняка сегодня будет похмелье. Кто-то вообще не выйдет на работу. Хоть бы это были начальник и Орликова… Хотя, ели последняя не выйдет, то кто же будет ждать Георгия у дверей офиса? Точно не я.

На улице оказалось не так холодно, как накануне. Ветра не было. Но шел небольшой снег. Приятная погода даже для такой теплолюбивой пташки, как я. Вообще, надо было видеть, как я выходила из своего подъезда. Сначала несколько долгих секунд гипнотизировала глазок. Потом отважилась, выглянула наружу и еще столько же прислушивалась. Дом спал — одна я встала ни свет ни заря, чтобы поехать поработать. Дальше… Спустилась пешком на первый этаж, тщетно высматривая в окнах между пролетами знакомую темноволосую макушку. Просто мне не хотелось в один прекрасный момент встретиться нос к носу со своим бывшим одноклассником.

Воровато озираясь по сторонам, вышла во двор и быстрым шагом направилась к метро. Пока перепрыгивала через лужи и слякоть, все думала о том, что будет, если я с Филимоновым таки где-нибудь пересекусь. Он же обещал забрать с работы. А учитывая тот факт, что они с Орликовой уже вовсю переписываются через личку, то могу смело предположить, что меня сдадут с потрохами сразу, как только узреют на работе. Приехавшую к положенному времени и не согласовавшую с начальством свое вранье. Но не так же Гошик на мне зациклился, чтобы, как маньяк, поджидать весь день у офиса? Или все действительно настолько плохо?

Только оказавшись в подземке смогла расслабиться. В нос ударил резкий специфичный запах, исходящий от какого-то бездомного. Но я не заострила на этом внимание. Только взяла немного в сторону, чтобы не пройти вплотную к спящему чумазому мужчине. Мало ли какие на нем букашки завелись и это заразно? Однажды встала вот так опрометчиво на эскалатор за неопределенного возраста дамой. Прическа у нее была с начесом и…клопами. Я как увидела это, так сразу пустилась вниз по лестничному полотну. Потом весь вечер чесалась и все разглядывала свою персону в зеркало.

Конечно же, езда на авто да еще и со своим личным водителем, выглядит куда привлекательнее, чем толкучка в поезде в час пик… Для кого угодно, но только не для меня. Тот факт, что на поверхности меня может поджидать один кинутый мною парень, немного омрачал мое утро. Но что поделать, это жизнь. Моя жизнь. И всяким обманщикам-карманщикам в ней не место.

— Простите… — пробасили над моей головой.

Меня нагло отпихнул какой-то мужик, который чуть не прозевал свою остановку. Пришлось потесниться и случайно наступить стоящей рядом даме на ногу.

— Ай, девушка! — взвизгнула женщина бальзаковского возраста. — Осторожнее!

— Простите, — пришлось извиняться уже мне.

Вот так примерно я и доехала до работы. Выходила на свободу помятая, но жутко довольная собой. Из-за того, что рядом не маячила темная макушка Гошика. Дай бог, сегодня его вообще не увижу. И шиш ему с маслом, а не совместная встреча Нового года. Пускай едет к своей Анфиске и ее Арутюшику. Что-то же они сообразят на троих? Я бы посмотрела потом на лицо босса, когда «Фисочка» явит его светлому лику пожарного-бабника. Хотя, я же не знаю, что за фрукт такой этот наш Артур Олегович. Может, он идеально впишется в их маленькое трио.


Как бы там ни было, я уже летела к зданию офиса. На крыльце которого толпилось довольно много любителей покурить. К своему удивлению не обнаружила среди них никого из своего отдела.

— О, Селезнева! — поприветствовал меня, Колька Самоваров, когда я еще находилась в доброй сотне метров от него. — А ты чего приперлась сегодня?

— И тебе доброе утро, — благодушно отозвалась я, пока даже не подозревая о подвохе. — А по какому такому поводу я должна была не прийти на работу?

— Так это, — молодой светловолосый мужчина почесал макушку. — Я слышал, что у вас вчера корпоратив дюже удачно прошел.

— И? — в душу закралось нехорошее подозрение. — Что-то случилось?

— Лучше иди и сама у босса спроси, — растерянно ответил Николай. — А то мало ли, ушлю тебя домой, а информация недостоверная.

— Да повеселился ваш финансовый хорошо, — не вытерпел чрезмерно болтливый Виктор Андреевич, коллега Коли. — Уже вся фирма об этом знает. Олегович был до того весел и пьян, что не побоялся подкатить к самому генеральному с просьбой устроить тридцать первого выходной.

— А… — у меня не было подходящих слов, чтобы описать свое изумление. — И как Вениамин Палыч отреагировал, когда увидел нашего Артура?

— Так это… — Виктор начал заразительно хохотать. — Они вместе за одним столом пили. Вот потому вас, черти драные, и отпустили сегодня.

— Знали бы, что так получится, тоже хорошенько отпраздновали бы, — завистливо вставил свои пять копеек Колька. — Но ты все равно поднимись. Так сказать, разведай обстановку. Может там бунт на корабле произошел.

— Мне уже страшно, — как-то подозрительно хрипло ответила ему.

Под сочувственные (и, надо признать, ненатуральные) вздохи, вошла внутрь здания. И вот что странно, я не знала, радоваться мне или плакать в случае, если новость про выходной окажется правдой. С одной стороны, было бы обидно почувствовать себя белой вороной среди туканов и бакланов. Но а вдруг накануне из уст генерального прозвучала всего лишь шутка?

Быстрым шагом добралась до нужного этажа и вошла в свой отдел. Пусто. Дверь в кабинет начальства распахнута настежь. Из помещения тянет сильным перегаром. Пока думала, заходить к Арутюшику или нет, незаметно до самой себя добралась до своего рабочего места. Взгляд тут же упал на столешницу, на которой лежал белый листок бумаги с посланием от захмелевшей Орливокой.

«Ольчик, ты только не переживай», — писала мне коллега. — «Мы вчера так классно тут повеселились. В общем, мандаринки, тортик и пару конфеток с ликером я тебе положила в верхний правый ящик».

На этом моменте я временно забыла о существовании этой курицы и полностью переключилась на содержимое стола. К счастью, Анфиса сделала все как надо. В том смысле, что мне не пришлось отскребать еду от ценных бумаг и стенок, собственно, самого ящика. Извлекла описанное в письме на поверхность и принялась читать дальше:

«А я знала, что ты явишься сегодня в офис», — тут я нахмурилась и стиснула зубы. — «Но звонить специально не стала. Потому что ты вредная. Чего тебе стоило прийти тридцатого и хорошенько с нами оттянуться?»

Дальше читать было бессмысленно. Во-первых, ее почерк с каждой строчкой становился все более корявым. А во-вторых, ничего нового я бы там для себя не открыла. Меня одно только удивляло: как это она так легко отпустила Артура Олеговича? Имеется ввиду, что не притащилась сегодня за ним на работу.

Растерянно осмотрелась по сторонам, оценив профессионализм прибравшейся в кабинете уборщицы. Молодец, хорошо знает свое дело. Потому как, если уже в соседних отделах в курсе про наш своеобразный шабаш, то корпоратив прошел более, чем хорошо. Все стояло на своих местах, пол чистый, на потолке, стенах и окнах ничего лишнего. Впрочем, это я уже наверняка себе нафантазировала.

— Оля! — из коридора меня шепотом окликнул неизвестно откуда взявшийся Коля. — Ну, чё там?

Я махнула ему рукой, приглашая зайти. Как только он это сделал, указала на еду и тоном, не терпящим возражений заявила: