— Понял. Все дело в сексе. В душе ты девушка строгих принципов, которая должна верить, что влюблена, чтобы без помех наслаждаться сексом.

— Господи, по-моему, ты прав.

Он не сразу понял, что она загнала его в угол, а когда понял…

— Я хотел сказать не это…

— Ты определенно прав, — согласилась она. — Спасибо. Значит, больше никакого секса.

— Говорю же, я не это имел в виду!

— Видишь ли, если мы не разлучимся, мне остается только вернуться в твой дом и там уже влюбиться в тебя по уши! Представляешь, к чему все это приведет? Постыдные сцены, мои рыдания и мольбы. Ты чувствуешь себя последним дерьмом. А меня еще угораздит прекратить принимать противозачаточные таблетки. Надеюсь, общая картина тебе понятна?

— Поверить не могу! — пробормотал Брэм, запустив пальцы в волосы. — Не настолько же ты глупа? Это не любовь. Это просто секс. Ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы влюбиться.

— Думай что хочешь.

— Ты лучше остальных знаешь, какой я эгоистичный, самовлюбленный бабник!

— Я ненавижу себя. Честное слово.

— Джорджи, не делай этого!

— Что я могу сказать? В жизни не попадала в такой ужасный переплет!

Брэм не ответил. Джорджи облизнула губы.

— Неловко, правда?

— Ничего подобного. Просто ты в своем репертуаре. Чересчур эмоциональна. Думай головой! Мы оба знаем, что ты заслуживаешь лучшего мужа.

— Наконец мы хоть в чем-то согласны!

Она надеялась снять напряжение, но Брэм помрачнел еще больше.

— Этот дурацкий разговор насчет любви… ты убедила меня, что беспокоишься о моих чувствах, но на самом деле просто зондировала почву!

— Пожалуйста, не вспоминай! Неужели не понимаешь, чего мне стоило проглотить гордость и признать, что я снова лезу в старую ловушку!

— Это временно. Ты изголодалась по сексу, а я хороший любовник.

— А если это нечто большее?

— Ни в коем случае. Вспомни, я вел себя как ангел. Теперь я понял, какую ошибку совершил. А теперь собирай вещи, и забудем об этом разговоре. Гарантирую, ничего подобного больше не случится.

— Прости, не могу.

— Конечно, можешь. Ты раздуваешь из мухи слона.

— Хотелось бы. Но как, по-твоему, я чувствую себя после такого унижения? Моя самооценка упала ниже плинтуса. А самоуважения вообще не осталось.

— Все потому, что ты ведешь себя как идиотка.

— И намерена положить этому конец.

— Я совершенно с тобой согласен. Ладно, иду на компромисс. Можешь пока что пожить в гостевом домике. Пока опять не поумнеешь.

— Но что скажут Чаз и Эрон? Гораздо лучше уехать на Малибу.

— Чаз уже все знает о Вегасе, а Эрон так предан тебе, что не осудит. Гостевой домик — идеальное место, чтобы справиться со своим безумием. Что же до работы… на площадке ты забудешь обо всем, кроме игры, а я стану прежним наглым чирьем на заднице. Не успеешь оглянуться, как снова придешь в себя.

Итогда ей придется труднее всего, но как раз когда она нуждалась в помощи, негодяйка Скутер внезапно исчезла! Джорджи не могла поднять на Брэма глаз, поэтому снова вышла в патио.

— Брэм… я не стану сниматься. Не буду играть Элен.

— Что? Конечно, будешь.

Джорджи уставилась на красные черепичные крыши у подножия холма.

— Нет, не буду.

Сзади послышались быстрые шаги.

— В жизни не слышал от тебя подобных глупостей! Это шанс, которого ты так долго ждала! Все эти разговоры о том, что ты желаешь стать серьезной актрисой… Значит, ты морочила мне голову?

— Вовсе нет. В то время я действительно хотела, но…

— Черт возьми, я звоню твоему отцу! — Брэм вскочил и шагнул к Джорджи. — Ты профессионал. И не посмеешь из-за какой-то глупости выбросить на ветер шанс, который дается раз в жизни!

— И ты не посмеешь. Этот шанс может искалечить твою душу на долгие годы.

— Ты это серьезно?

— Я не могу рисковать, работая с тобой каждый день, если учесть, что испытываю сейчас.

И тут до Брэма дошло по-настоящему. Но он не сдался. Мерил шагами патио, приводя один аргумент за другим, то и дело ныряя в тень и выходя на солнце. В этот момент Джорджи ясно видела, кто перед ней: создание из света и мрака, приоткрывающееся ровно настолько, насколько хотело открыться. Когда он остановился передохнуть, она покачала головой:

— Я слышала все, что ты сказал, но не передумаю.

Брэм наконец понял, что она будет стоять на своем. Джорджи наблюдала, как он снова уходит в себя, словно моллюск — в свою раковину.

— Мне жаль это слышать. — Холодно. Отчужденно. — По крайней мере Джейд будет счастлива.

— Джейд?

— Она хотела эту роль еще с того дня, когда читали пьесу. Неужели ты этого еще не поняла? Мы собирались предложить роль ей, но я увидел твою запись.

— Ты не можешь отдать эту роль Джейд!

— Конечно, это все равно что потревожить осиное гнездо, — бесстрастно согласился Брэм. — Но при этом картина получит прекрасную рекламу. Да еще и бесплатную. Разве я могу от такого отказаться?

В голове нарастал рев. Джорджи не в силах была пошевелиться. Язык едва ворочался.

— Думаю, тебе лучше уйти.

— Прекрасная мысль!

Он все с тем же холодным, деловитым безразличием вынул из кармана очки.

— Сегодня вторник. У тебя есть время передумать. До конца недели. Потом роль получит Джейд. Подумай об этом, когда ночью будешь лежать в постели. А еще подумай, действительно ли ты хочешь влюбиться в парня, который собирается скормить тебя волкам.


Прошло два дня после возвращения Брэма из Мексики. Придя домой, он нашел в своей кухне босую Рори Кин. Та выдавливала розовые кляксы глазури на кулинарную бумагу под присмотром мрачно хмурившейся Чаз.

Все это время он почти не спал. Горло болело, голова раскалывалась, а желудок был постоянно расстроен. Хотелось одного: с головой уйти в работу.

— Предполагалось, что это будут розы, — жаловалась Чаз. — Или вы не поняли, как это делается?

Брэм поежился, когда Рори отшвырнула шприц.

— Если бы ты говорила чуть помедленнее, я смогла бы сделать все правильно.

Откуда Чаз знать, как следует говорить с важными персонами?

Брэм заставил себя исправить положение:

— Вы должны извинить мою Чаз — ее воспитывали волки. — Он подошел к столу. — Выглядит восхитительно.

Рори и Чаз буквально набросились на него.

— Не в этом дело. Они не могут быть украшением, — прошипела Рори. — Я всегда хотела научиться украшать торты, и Чаз учит меня основам.

— Личный наставник, — пробормотала Чаз.

— Я менеджер, — огрызнулась Рори, — а не кондитер!

— Уж это точно.

— Прекрати, Чаз.

Общество Рори неизменно выводило Брэма из себя, но Рори и Чаз способны были довести его до самоубийства.

— Мы как раз занимаемся…

— Слушай, иди-ка отсюда! — Он вытолкал Чаз за дверь.

Рори подняла шприц и прижала кончик к бумаге. Они не разговаривали с самой встречи в ее роскошном офисе в «Вортекс», но ледяная блондинка, сидевшая за антикварным письменным столом под огромной абстрактной картиной Ричарда Дибенкорна, не слишком походила на эту босую девушку в голубых джинсах, с волосами, собранными в хвост, и розовыми пятнами глазури на пальцах.

Брэм потер поясницу и направился к холодильнику.

— Простите Чаз. На нее вообще не следует обращать внимания.

Рори сосредоточенно выдавливала на бумагу загогулину, похожую на букву «С».

— Что происходит с Джорджи?

— С Джорджи? Ничего.

Брэм неторопливо потянулся к кувшину с охлажденным чаем.

Рори выдавила вторую закорючку рядом с первой.

— Я слышала от Чаз, что она исчезла.

— Чаз только воображает, будто знает все.

Господи, как жаль, что он не курит! Куда легче выглядеть спокойным и невозмутимым с сигаретой в руке. Совсем не то, что с кувшином чая!

— Мы решили провести лето в пляжном домике Трева. В новом. Старый он продал в прошлом месяце. Я работаю, так что буду наезжать только по уик-эндам. Она сейчас там.

Рори поднесла шприц к бесформенной кляксе.

— Черт возьми, это куда сложнее, чем кажется. — Она наконец подняла глаза: — Можете досказать остальное сейчас или поговорим в моем офисе, в присутствии Лу Янсена и Джейн Клемати из «Сиракка».

Встреча, которой он старался избежать любой ценой. Рори сосредоточилась на изготовлении розовых лепестков. Очевидно, сдаваться она не собиралась, и поэтому сдался он:

— Вы, должно быть, слышали о видеозаписи ее пробы?

— Я ее видела. Блестящее исполнение. Вам она необходима.

Брэм сымитировал холодный взгляд Джонни Деппа, но без сигареты получилось не слишком удачно, поэтому лучшее, что он смог сделать, — это прислониться к стойке и скрестить руки.

— У моей жены небольшой приступ трусости. По-моему, она в последнюю минуту решила увильнуть.

— И чем вызван этот приступ?

Главе студии «Вортекс» по рангу не полагалось участвовать в кастинге, проводимом какой-то ничтожной «Сиракка», и Брэма уже тошнило от Рори, которая взяла на себя миссию защищать Джорджи.

— За последние несколько лет ей пришлось многое пережить. Она попросту боится рисковать, — процедил Брэм. — Я намереваюсь сделать все, чтобы она изменила мнение. И буду очень благодарен, если все заинтересованные лица отцепятся от меня, пока я не придумаю, что делать.

— В самом деле?

Рори вскинула брови, давая понять, что не верит ни единому слову.

— А мне кажется, что дело было вовсе не так. Лично я думаю, что это вы все испортили. В который раз.

Депп и глазом бы не моргнул, Брэм последовал его примеру.

— Ничего подобного.

— Если верить всем, с кем я говорила, включая Чаз, Джорджи умирала от желания получить эту роль вплоть до последнего дня перед пробой.

Рори отбросила кондитерский шприц.

— Джорджи — профессионал, и я никогда не видела, чтобы она трусила. Следовательно, я прихожу к заключению, что она отказалась, потому что по какой-то причине не желает работать с вами.

Брэм с трудом расцепил челюсти.

— По-моему, это вам, а не Джорджи не нравится работать со мной.

— Я стала бороться за вас, Брэм, не только потому, что мне нравится сценарий, и не только потому, что вы прекрасный актер. Я стала бороться, потому что Джорджи верит в вас. Или по крайней мере верила. — Она взяла кухонное полотенце и вытерла руки. — Не стоит обманываться: слишком многим хотелось бы, чтобы вы провалились, а история с Джорджи — именно то, чего они ждут. Если не хотите закончить карьеру ведущим игровых шоу, я настойчиво предлагаю вам решить проблемы с женой и дать ей роль, которую она заслуживает.

— Это все?

— Передайте Чаз, я с нетерпением жду второго урока, — бросила Рори и вышла черным ходом.

Брэм закрыл глаза и стал катать холодный стакан между ладонями. Непрошеная гостья подкинула дров в костер угрызений совести, с которыми приходилось жить каждый день, хотя он солгал Джорджи для ее же собственного блага. Благодаря ей его мечта осуществится, и как только она справится с выдуманной ею самой драмой, скажет ему спасибо за то, что не позволил отвергнуть столь заманчивый шанс.

Но ложь есть ложь, и он не мог признать собственную нечестность, как бы сильно этого ни хотел.

Наутро он натянул шорты и футболку и отправился в Малибу. На этот раз за ним погнались только два мини-вэна. Несмотря на то что синоптики обещали грозу, дороги, даже в утро пятницы, были забиты, так что у него хватило времени подумать. Остановившись у дома Трева, он помахал папарацци, перед тем как они отъехали в поисках парковки. Сегодня им придется нелегко!

Джорджи не ответила на звонок в дверь, поэтому Брэм вынул взятый у Трева ключ. В доме было тихо, но на веранде лежал забытый коврик для занятий йогой. Трев жил на одном из самых лучших пляжей Малибу, но надвигающаяся гроза загнала солнцепоклонников в дома. Брэм скинул туфли и пошел по песку. Звезда телевизионного полицейского сериала загорал рядом со своей третьей женой, пока его дети рыли канавку. На горизонте показалось грузовое судно, над которым кричали чайки.

Джорджи стояла в одиночестве у самого края воды. Ветер развевал ее темные волосы. Фиолетовые трусики-бикини обтягивали круглую попку. Узкая белая футболка заканчивалась где-то под грудью. Когда Джорджи успела стать такой красивой?

Она заметила его, но когда Брэм подошел ближе, броситься на шею не поспешила.

— Ну как? — спросил Брэм. — Твое сердце бьется сильнее при виде меня или ты поумнела?

— Так, слегка трепыхается. Ничего такого, с чем нельзя справиться.