Татьяна Герцик - Чудеса всё же возможны…

– А давай я у тебя жить буду? Я послушный. Буду делать всё, что скажешь. Мужчина в доме всегда пригодится – лампочки там поменять или еще чего… – и с надеждой стал ждать ответа.

Но лампочки менять Настя и сама умела, а насчет «еще чего» ей нужен был совсем другой человек. Пока она думала, как бы покорректнее выставить гостя из дома, Николай встал, и, ухватив за локти, поднял со стула.

– Может быть, тебя убедит вот это – и прижал ее к себе.

Твердыми сухими губами нашел ее губы и принялся целовать ее нежными настойчивыми поцелуями.

Настя замерла. Она чувствовала всё возбужденное тело парня и не могла найти в себе силы его оттолкнуть. В голове заполошно мелькнуло: а может, он прав, и ей действительно нужен мужчина в доме? Ведь она же совсем недавно решила жить такой же свободной жизнью, что и Владимир. Но тут же вспомнила слова Сент-Экзюпери «мы в ответе за тех, кого приручили…».

Ну, приручит она этого мальчугана, и что дальше? Всю жизнь будет выступать в роли этакой воспитательницы-дрессировщицы? Нет уж, что-то ей подобная благотворительность не по душе.

Освободившись от его объятий, она попросила:

– Знаешь, ты уже иди, дорогой. Я думаю, это совершенно лишнее!

Бормоча о своей патологической невезухе, Николай ушел, а Настя задумалась. Если в Мерседесе в самом деле находился Влад, то он наверняка уверился – у нее есть мужчина. Хорошо это или плохо? Что после этого он о ней подумает? Перестанет она быть для него родной, или наоборот, он не захочет ее потерять и предпримет наконец-то какие-то шаги? И как ей вести себя с ним? Всё отрицать или, наоборот, соглашаться?

От бесконечных вопросов распухла голова, и Настя уже сама не знала, чего же хочет.

Николай звонил каждый день, прося о свидании, но она упорно отказывалась. Ей этот мальчуган ни к чему, а морочить ему голову для собственного самоутверждения она никогда не станет.

Подходил Новый год. Решив возродить семейную традицию, в соответствии с которой они с мамой всегда наряжали маленькую елочку, тридцатого декабря пошла на елочный базар, устроенный около универсама. Елок там было много, но всё большие, под два метра, в одиночку ей не утащить, и она решила ничего не покупать. Обходилась же она без елок последние новогодние праздники, и этот как-нибудь переживет.

Уже выходя с территории ярмарки, встретила Любашу с Марией. Они тоже бродили по елочным рядам, выбирая себе лесную красавицу. Маша охнула:

– Настя, ты, что ли?! Вот блин, никак не могу к тебе привыкнуть!

Та уныло улыбнулась.

– Привет, девочки! Это что! Я и сама никак к себе привыкнуть не могу. Как увижу себя в зеркало, так вздрагиваю.

Люба удивилась.

– Странно, а мне очень нравится твое новое лицо. Такое хорошенькое, почти прелестное. Тебя Володька видел?

Настя кисло призналась:

– Видел. Но я ему не сказала, что это я. Так, поговорили и разошлись.

Одноклассницы удивились.

– Почему? Застеснялась, что ли?

– Ну, наверное. Оно ведь всё равно не свое. Искусственное, как маска. А внутри я всё та же, некрасивая. У меня мироощущение ведь не поменялось.

Люба громко воскликнула:

– Ну это же естественно! Душа не поменялась, а поменялась только оболочка! И ничего страшного в этом нет – ты же всё равно осталась всё той же славной девчонкой Настей Тороповой!

Внезапно Маша, стоявшая к ним лицом, побледнела и пропищала тоненьким, как у испуганной маленькой девочки, голоском:

– Ой, здравствуй, Володя! Какими судьбами ты к нам?

Настя почувствовала, как по спине потекли струйки отвратительного холодного пота. Медленно повернулась и уперлась взглядом в разъяренное лицо Влада.

Владимир ждал Ольгу в машине около ее дома, то и дело поглядывая на часы. Она опаздывала уже на десять минут. Он снова припомнил Настю, считавшую, что точность – вежливость королей и никогда, ни при каких обстоятельствах никуда не опаздывающую.

Поймав себя на запретных мыслях, нахмурился. Она его знать не хочет, а он туда же, только о ней и думает. Вспомнив, сколько раз звонил ей после санатория, так и не дождавшись ответа, поморщился от досады. Вот дурак, и когда это кончится! Он даже на работу к ней приходил пару раз, но она была на вызове, и он ушел несолоно хлебавши, провожаемый любопытными взглядами регистраторши и назойливым шепотком персонала.

В ее доме, куда он тоже приезжал много раз, теперь стоял кодовый замок и просто так в подъезд было не попасть. Но он всё-таки проник в него, зайдя вместе с Настиной соседкой, вечно куда-то спешащей Галиной. Та вообще сказала, что Настю не видела уже больше года. Может, куда уехала и квартиру продала?

Одна эта мысль была так противна, что он, напрасно протрезвонив в Настину дверь несколько минут, приехал домой, хлопнул с горя натощак сто граммов водки и отрубился. Поутру с больной головой пообещал себе, что прекращает эту дурацкую гонку. Баста.

Во время этих метаний случайно познакомился с красивой и умной девушкой. Она чем-то неуловимо напоминала одновременно и Настю и Асю, и он принялся за ней ухаживать с позабытым было пылом. Она принимала его ухаживания, но ясно давала понять, что примитивных шашней не позволит. С этим он был вполне согласен. Ему самое время жениться и забыть весь этот дурдом.

Снова с нетерпением посмотрел на дверь подъезда, прекрасно понимая ее поведение. Конечно, почему бы ей не помурыжить его немного, чтобы больше ценил. Наконец дверь подъезда распахнулась и в проеме эффектно нарисовался стройный силуэт. По норковой шубке Ольги живописной волной раскинулись бронзовые волосы. Она была без шапки – для чего в машине шапка?

Влад вышел из машины, галантно распахнул перед ней дверцу, и она отточено-изящным движением скользнула на сиденье. Он поставил ей еще один плюс в своей мысленной записной книжке. Что ему еще желать? Хватит уже вести себя как мальчишка, пора становиться мужчиной.

С этими мыслями вывел машину на дорогу и учтиво спросил:

– Куда ехать? Чего бы ты хотела?

Она немного призадумалась.

– Знаешь, в Парковом открылся новый ресторан с варьете. Мои сослуживцы там побывали, говорят, приятно. И кухня хорошая и программа интересная. Может, съездим?

Он решительно подавил возникшее у него неприятное предчувствие: в Парковом стояла его бывшая школа и жила Настя.

– Поедем, отчего же не поехать? – и нажал на газ.

К ресторану подъехали уже в девятом часу. Он попросил у метрдотеля столик в тихом уголке, и тот предложил один из пустующих пока кабинетов. Ольга охотно согласилась, она не любила чужих глаз, и в этом он с ней был полностью солидарен. К тому же там вполне можно позволить себе в ухаживании немного лишнего. До известных пределов, конечно, но всё-таки…

Небольшой кабинет был до неприличия уютен: небольшой стол, накрытый синей рифленой скатертью, сервировочный столик рядом с ним, холодильник, телевизор и широкий диван у стены. Ольга мельком бросила взгляд на диван и предупреждающе нахмурилась.

Поняв, о чем она подумала, Владимир поспешил развеять ее подозрения:

– Диван это чтобы отдохнуть после сытного обеда, а вовсе не для того, а чем ты подумала.

Ольга повернулась к нему и с вызовом спросила:

– А о чем я, по твоему мнению, подумала?

Он не стал уточнять, взяв в руки меню.

– Выбирать сама будешь или поручишь это дело мне?

Она оскорбилась.

– Сама, конечно. Это ведь прерогатива дамы, насколько я знаю.

Он с несколько ироничным поклоном передал ей глянцевый листок. Прочитав его, она позвонила в установленный на столе звоночек и продиктовала заказ немедля появившемуся официанту.

Записав его непонятными закорючками в маленький блокнотик, тот исчез, а Владимир открыл холодильник и пригласил Ольгу выбрать вино. Ей понравилось красное полусухое, и он быстро открыл бутылку, не утруждая официанта. Себе наливать не стал, всё-таки за рулем он никогда не пил, а ей налил полный бокал.

Выпили. Она – вино, он – минералку, съели принесенные официантом закуски. Мило побеседовали об отечественном искусстве, и Владимиру впервые не было скучно. Он любовался задорным личиком и обдумывал, как бы покорректнее пригласить ее после ресторана к себе. Насколько он знал, она жила с родителями и напроситься к ней на кофе с продолжением не представлялось возможным. А предлагать руку и сердце, не переспав, он не хотел – вдруг они физически друг другу не подходят.

Но вот к ним заглянул официант и спросил:

– Начинается представление варьете. Посмотреть не желаете?

Они прошли в общий зал. Официант проводил их к самой эстраде, вокруг которой стояли удобные кресла. Свет медленно потух, и загорелись прожектора, высветившие небольшую сцену. Для начала выбежал шустрый конферансье с небольшой юмореской, затем прозвучала модная песенка в исполнении худосочной девицы. Трое в стиле комедии дель арте исполнили небольшие скетчи. Они были не слишком умны, но и особой пошлостью не отличались.

Оля что-то сказала, он ободряюще пожал ей руку. Она ему улыбнулась, сверкнув ухоженными зубками, и ему вдруг захотелось ее поцеловать. Он наклонился к самому ее ушку и тихо признался:

– Ты очень красива, Оля!

Она поощрительно усмехнулась, чуть прикрыв глаза длинными ресницами. Владимир хотел сказать ей еще пару положенных по сценарию нежных слов, но с раздражением почувствовал чей-то назойливый, сверлящий затылок взгляд. Знакомые здесь сидят, что ли?

Обернулся в зал, пытаясь рассмотреть соглядатая, но всё остальное помещение было погружено в полнейшую темноту. Напрягая зрение, обшарил все столики, но ни одного знакомого лица не увидел.

Засек направление, в котором, как ему показалось, сидел пялящийся на него тип, и решил подойти туда после представления. Больше на эстраде сосредоточиться не мог, кожей фиксируя неотрывный взгляд. На Ольгу тоже внимания не обращал, почему-то жутко взвинтившись из-за такого пустяка, и не понимая, что с ним такое.

Но вот зажегся свет, и народ принялся дружно аплодировать. Вместо того, чтобы идти к кабинету, где их дожидался ужин, Владимир свернул в сторону и остановился перед симпатичным, но каким-то слишком развязным парнем. Тот посмотрел на него долгим вызывающим взглядом, но Влад нутром почуял, что это не то. Осмотрел столик в поисках его компаньона, но за столиком никого не было, хотя прибора было два. Вытянувшись рядом, молча пялился на парня, ожидая появления его спутника или спутницы, напрочь забыв про Ольгу.

Широко ухмыльнувшись, парень уставился за его плечо и чуть приподнялся, поклонившись. Владимир обернулся и даже вздрогнул от неожиданности – Ольга смотрела на него сердитыми зеленоватыми глазами. Что за черт, он совсем забыл, что здесь не один!

Смущенно улыбнувшись ей, взял под руку и повел обратно в кабинет. Аппетит пропал, и он принялся вяло ковырять вилкой в поданном ассорти из морепродуктов по-марсельски.

Ольга с любопытством спросила:

– Он кто, твой знакомый?

Владимир пожал плечами, не зная, что отвечать.

– А для чего тогда ты к нему подошел?

Объяснять, что хотел выяснить, кто на него пялился, не хотелось, и он неопределенно промямлил:

– Да так… – и перевел разговор на трудности выращивания мидий и устриц.

Она искоса взглянула на него, но допытываться не стала, за что он был ей искренне благодарен. Довольно уже выставил себя дураком в ее глазах.

Перекусив, она захотела танцевать, и он повел ее в общий зал, где был устроен неплохой танцпол, планируя проверить по дороге, кто же еще сидит за подозрительным столиком.

Там никого не было, но зато на танцполе вместе с тем развязным парнем танцевала Ася. Не слишком умело, но зато задорно они выделывали смешные кренделя под звуки рок-н-ролла, хохоча во всё горло.

Владимир почувствовал, как вся кровь прилила к сердцу. Вот так встреча! Ему так давно хотелось посмотреть в ее бессовестные глазенки! Ну, и еще много чего!

Отпустив руку спутницы, вплотную подошел к танцорам и прорычал:

– Так-так, какая приятная встреча!

Ася шарахнулась в сторону и, сильно побледнев, протянула странным томно-фальшивым голоском:

– В самом деле, очень приятная!

Владимир почувствовал в груди такую жажду мести, что угрожающе спросил:

– Ты помнишь, что должна мне кое-что?

У Аси воровато забегали глаза, выискивая, куда бы скрыться, и она торопливо проговорила, увлекая за собой оскалившегося и явно приготовившегося к драке парня:

– Извини, но мы спешим!

Владимир порадовался, что Ася не стала уточнять, что именно ему должна, потому что он ничего бы скрывать не стал, разъяснив ей всё популярно, и Ольга, в недоумении стоящая рядом с ним, наверняка бы оскорбилась. Парочка быстро направилась к выходу, он кинулся за ними, но на дороге выросла пара качков в черной форме охранников.

– Успокойтесь, уважаемый! – один из них схватил его за руки, и он едва сдержался, чтобы не вспомнить хорошо знакомый по секции рукопашного боя приемчик.