Тэсс Мэллори - Чудесная реликвия

Серия: "Купидон Романс"

Переводчик: Сергей Семенович Мануков

ISBN 5-87322-936-8

Название на языке оригинала: Tess Mallory "Jewels of Time", 1994

Виктория Гамильтон не могла поверить, что фамильная драгоценность – подарок деда – позволит ей путешествовать во времени, пока не перенеслась в девятнадцатый век и не встретилась там с молодым офицером армии конфедератов. Торри и Джейк с недоверием отнеслись друг к другу, но их сердца не оставили им выбора, и им пришлось уступить все сметающей на своем пути любви.

Кмерон пригладил полы странного серого мундира и бросил вопросительный взгляд на собеседницу.

– Ты уверена, что именно такую одежду носили тогда? – обеспокоенно поинтересовался он. – Очень не хочется рисковать. Необходимо, чтобы в этот раз все прошло без сучка без задоринки.

Его собеседница, темноволосая девушка, кивнула:

– Совет самым тщательным образом проверил все мелочи, вплоть до последней пуговицы. В то время носили только такие двубортные мундиры. Я завершила свою работу.

– Послушай, Трия, – продолжил Кмерон, – ты ведь могла допустить мелкие неточности. Сама понимаешь, как такая оплошность может подмочить твою репутацию, если о ней станет известно.

Уловив в его голосе язвительные нотки, Трия отвела восхищенный взгляд от мундира и пристально посмотрела на Кмерона:

– Мы рассчитываем на тебя, Кмерон.

Кмерон улыбнулся. Она говорила с той привычной резкостью, которая в прошлом не раз провоцировала между ними яростные ссоры.

«В прошлом», – подумал он, и его улыбка стала холодной и саркастической.

Трия не сводила с него теперь уже хмурого взгляда.

– Ты уверен, что сумеешь сделать это? – с сомнением поинтересовалась она. – После всего…

Его глаза сузились.

– Я сам потребовал, чтобы мне поручили это задание. Ты что-то имеешь против этого, Трия?

Девушка резко покачала головой. Короткие пряди темных волос хлестнули ее по щекам, и она отвернулась. Ее ресницы закрывали выражение глаз.

«Она удивлена, – решил Кмерон, внимательно следивший за собеседницей. – Если бы я не знал ее так хорошо, то подумал бы, что она искренне заботится обо мне. Но это означало бы, что у нее доброе сердце, а я лучше других знаю, что она холодна как лед».

– Нет, я ничего не имею против того, что задание поручили тебе. – Она высокомерно посмотрела на него. – Просто, прежде чем ты отправишься туда, хотела убедиться, что у тебя не возникло никаких сомнений относительно этого дела. Очень захотелось утвердиться в этом. Это твоя последняя возможность.

Гримаса исказила его лицо, и он с вызовом спросил:

– Это угроза, моя дорогая?

– Да, мой дорогой, угроза, – подтвердила девушка.

– Успокойся, Трия. Я знаю, на что иду. – Он слегка нагнулся, приподнял ее подбородок и ласково провел большим пальцем по щеке. – Кроме тебя, во мне никто не сомневается.

– У тебя уже были неудачи.

Кмерон резко опустил руку.

– Ты прекрасно знаешь, почему у меня были неудачи. Я попадал не в то время. Один раз попытался попасть в 1863-й, а очутился в 1847-м. – Его глаза гневно сверкнули.

– И все равно задание можно было выполнить. Ты уже дважды оправдывался тем, что попадал в другое время.

– В первый раз жертве было всего пять лет, – с отвращением покачал головой Кмерон.

– В нашей организации не место сентиментальным людям, Кмерон, – вкрадчиво произнесла темноволосая девушка. – Надеюсь, ты уже понял это?

Он поднял бровь:

– Сентиментальным? Давай сразу расставим все точки над «и», командир. Я не пинаю щенков, не мучаю котят и… – его губы скривились в усмешке, – не убиваю детей. Если в этот раз я окажусь слишком далеко от нужного времени и обнаружу, что человек, которого мне поручено убить, все еще ребенок, я поступлю как и раньше.

Трия окинула его пристальным взглядом, словно решая, насколько серьезна угроза.

– Я окажу тебе большую услугу, – наконец сказала она. – О твоих словах никто, кроме меня, не узнает. Не бойся, они останутся между нами.

– Чертовски мило с твоей стороны! – хрипло рассмеялся Кмерон. – Что вы мне можете сделать, Трия? Убить? Вопрос довольно спорный, ты не находишь?

Трия сделала несколько шагов и показала на длинный предмет, лежащий на гладких блестящих плитках пола.

– Тогда бери свое оружие. Отправляйся в прошлое и докажи, что мои опасения напрасны и глупы.

Кмерон наклонился и поднял оружие. Вынув из ножен саблю с медным эфесом, он восхищенно присвистнул:

– Как тебе удалось достать эту штуку?

– Никак. Не забывай, тебе нужно знать только самое необходимое. Мы ведь договорились, что чем меньше будем знать, тем…

– Ладно, забудь, что я об этом спрашивал. – Кмерон повесил саблю на пояс. – У меня такое впечатление, Трия, будто ты считаешь, что я стараюсь выведать у тебя секретную информацию. Знаешь, как это называется? Паранойя.

Девушка, не сводя с него внимательного взгляда, напряженно выпрямилась:

– Ты готов?

Кмерон сунул руку под ворот серого мундира и достал оттуда странной формы кулон, украшенный разноцветными драгоценными камнями.

– До свидания, Трия, – мягко попрощался он.

– Я постоянно спрашивала себя… – Девушка замолчала, и суровые морщинки вокруг ее рта предательски выдали ее волнение. – Почему ты потребовал, чтобы это задание поручили тебе?

Кмерон долго и пристально смотрел на нее. На его щеках играли желваки. Наконец, пожав плечами, он ответил:

– По крайней мере, я не буду сидеть сложа руки и ждать, когда это произойдет! А может, просто не хочется, чтобы мое убийство оказалось на чьей-либо совести… Даже на твоей, Трия.

– Кмерон… – Девушка сделала к нему шаг и протянула руки, но тут же опустила их.

Кмерон продолжал внимательно смотреть на нее.

– Ты сама говорила, что сейчас не место сантиментам, верно? Помнишь древнюю крылатую фразу: «Идущие на смерть приветствуют тебя»?

Теплота моментально исчезла из ярких голубых глаз Трии, и в них появилась привычная холодность. Она сделала шаг назад.

– До свидания, Кмерон, – попрощалась девушка, высоко подняв подбородок. – Мы надеемся на тебя. Смотри, не подведи нас.

Кмерон снова улыбнулся, бросил на темноволосую девушку прощальный взгляд и, положив аккуратно пальцы на два камня, сверкавшие на кулоне, исчез.

– Это не простой кулон, – сказал старик, – это прибор, с помощью которого можно путешествовать во времени.

Торри посмотрела на своего деда, его глаза лихорадочно блестели, и она быстро опустила голову, пытаясь скрыть страх, охвативший ее.

«Выходит, Кристина и Гарри были правы, – грустно подумала она. – Дедушка сошел с ума». Ее пальцы сжали ожерелье, и ребро золотого кулона, который она держала, врезалось ей в ладонь.

Нет! Они ошибались… она уверена, что они ошибались. Но тогда как объяснить его странные слова? Торри покачала головой, будто хотела прогнать предательские мысли.

Она сидела у кровати старика, устроившись на краешке старинного кресла-качалки, и смотрела в большое открытое окно. За окном раскинулась весенняя Виргиния. Она любила виргинскую весну, любила сладкий аромат цветущих повсюду жимолости и жасмина, но эта весна была непохожа на другие. Торри смотрела на все эти давно знакомые виргинские красоты и словно не видела их.

Ей хотелось высунуться в окно и попросить замолчать птичек, щебечущих в кустах азалии, а розы – перестать цвести. Торри не хотела, чтобы весенний аромат убаюкивал ее и убеждал, будто все в порядке. Она была уверена в обратном.

Самое обидное, что она была не в силах что-нибудь предпринять и не могла остановить происходящее, точно так же как не могла запретить щебетать птицам или раскрываться цветам под лучами утреннего солнца. Натаниэля Гамильтона, ее любимого дедушку, увозили сегодня в санаторий «Саннисайд», и она не могла помешать этому ужасному событию.

Торри Гамильтон посмотрела вниз из окна второго этажа. Перед особняком Гамильтонов, на подъездной дороге, стояла машина скорой помощи, которая должна была увезти деда. Поначалу Торри была готова совершить какой-нибудь отчаянный поступок и не дать им забрать дедушку, но после этого странного утверждения о предназначении кулона у нее появились сомнения. А вдруг Кристина все-таки не ошибалась?

Но даже если ее тетя была права… даже если у дедушки не все в порядке с головой… Торри все равно не хотела, чтобы его увозили. Она могла бы и сама ухаживать за ним, если бы ему разрешили остаться дома. Санаторий «Саннисайд»! Какое лицемерное и смешное название! На самом деле этот так называемый «санаторий» являлся не чем иным, как лечебницей для богатых умалишенных.

– Дедушка, ты устал, – вздохнула Торри. Она взяла его руку и ласково погладила. – Слушание дела о твоей дееспособности было очень трудным и для тебя, и для меня. Я прекрасно понимаю, какое потрясение ты испытал, когда узнал, что тетя Кристина главная виновница этого кошмара.

Натаниэль Гамильтон тяжело вздохнул.

– Да, – согласился он, – это было сильным потрясением. Жена моего сына упекает своего свекра в психбольницу! Если бы Джереми был жив… Знаешь, впервые я поблагодарил Бога за то, что он не дожил до этого позора. – Старик растерянно покачал головой. – Не понимаю, почему Кристина сделала это. Я всегда по-доброму относился к ней. – Натаниэль вопросительно посмотрел на внучку. – Почему, Торри? Почему она солгала? Почему сказала судье, будто я пытался задушить ее? Зачем эта ложь?

Торри Гамильтон закрыла глаза и вспомнила весь ужас драмы, разыгравшейся в зале суда. Слушание, казалось, забрало все силы всегда полного энергии деда. Перед ее мысленным взором вновь возникли зал суда и свидетельское место. Дедушка отвечает на град вопросов адвоката Кристины. Адвокат забрасывал его вопросами до тех пор, пока у старика не задрожали руки. А кончилось все тем, что Натаниэль Гамильтон упал в обморок прямо на свидетельском месте. Торри с громким криком бросилась к нему… Даже если она проживет тысячу лет, то все равно никогда не простит Кристине те кошмарные минуты… Это был страшный момент: Торри показалось, что у деда не выдержало сердце.

Она открыла глаза, и на ее ресницах задрожали слезы.

– Не знаю, деда, – прошептала Торри – много лет назад она придумала ему это ласковое имя – «деда». – Конечно, Кристина подкупила свидетелей и врача, но, клянусь тебе, – она наклонилась к нему и изобразила уверенную улыбку, – тебе недолго придется быть в «Саннисайде». Вот увидишь, тебе даже обои в комнате не успеют надоесть!

Легкая улыбка тронула уголки губ старика.

– Чудесно, моя дорогая, – кивнул он и потрепал внучку по руке. – Уверен, что на обоях у них маргаритки или что-нибудь еще не менее противное.

– Я серьезно, – заявила Торри и откинула волосы с плеч. – Они еще не победили нас. Я найду самого лучшего адвоката и устрою им настоящее сражение. Конечно, нужно было сделать это раньше, но мне и в голову не приходило, что мистер Беннингтон может проиграть дело.

– Бедный Артур очень переживал поражение, он стареет, так же как и я. – Старик посмотрел на внучку снизу вверх. – Забудь о другом адвокате. Кристина стала твоей опекуншей. Она будет контролировать твое наследство, дорогая, до тех пор, пока тебе не исполнится двадцать один год.

– Двадцать один мне исполнится через год, деда… но тебе не придется ждать так долго, обещаю! – многозначительно проговорила девушка. – Я обязательно вытащу тебя из «Саннисайда»… и мне все равно, что для этого придется сделать. Деньги я как-нибудь достану. Я смогу… смогу… – Торри отчаянно искала выход. – …Я смогу заложить этот кулон! Если камни настоящие…

– Нет, нет! – неожиданно закричал Натаниэль Гамильтон и быстро накрыл рукой кулон. От громкого крика и резкого движения у него начался приступ кашля. Торри придерживала его, пока кашель не стих. Наконец старик устало откинулся на подушки. – Никогда, никогда не делай этого! – тихим голосом взмолился он. – Кулон никогда не должен попадать в чужие руки… Если он попадет в плохие руки, то произойдет катастрофа! Путешествиями во времени можно пользоваться как оружием, моя дорогая, поверь мне!

Губы Торри задрожали и раздвинулись, будто ее ударили. Глаза девушки встретились с его вопросительным взглядом, и она поняла, что не сумела скрыть боль в своих глазах.

– Ты мне не веришь, – печально покачал головой Натаниэль, и его густые седые брови нахмурились. В голосе старика послышалось удивление. – Ты думаешь, как Кристина и твой парень Гарри, будто я сошел с ума.

– Он больше не мой парень, – взволнованно возразила Торри. – Неужели ты думаешь, что я продолжаю дружить с ним после того, как он пытался уговорить меня дать показания против тебя?