– Дело в том, – ответила Торри, – что мы с женихом попали в автомобильную аварию. Он сейчас лежит в больнице. Я вышла прогуляться… обдумать ситуацию и решить, что делать дальше… и забрела к вам в дом.

– Такая длинная прогулка? – Натаниэль Гамильтон подозрительно посмотрел на внучку.

– Да. Я люблю ходить пешком, а город мне надоел. – Торри посмотрела на него широко раскрытыми глазами, надеясь, что они полны искренности. – Когда я встретила вашу жену и она подумала, будто я Триша, мне показалось, что будет легче, если я не стану возражать.

– Почему?

Торри выглянула из окна. Она попыталась говорить печальным голосом, и это оказалось совсем нетрудно.

– Я… я не знаю. Наверное, мне нужен был человек, с которым можно поговорить. Я… я пыталась решить, стоит мне выходить замуж или не стоит. Шла, думала и тут повстречалась с вашей Мартой. Она у вас такая добрая, и открытая, и… Вы понимаете меня, да?

«Ты несешь чушь собачью, – мрачно подумала Торри. – Лучший выход для тебя сейчас – замолчать». Последовало долгое молчание, и Торри почувствовала, что у нее по шее стекает струйка пота. Внутри ее кричал громкий голос: «Деда! Деда! Это я! Я так много хочу тебе рассказать. Я хочу предупредить тебя о том, что ждет впереди! Но если я сделаю это… Если я расскажу правду, откуда мне знать, не изменит ли это что-нибудь в будущем, то, чего ни в коем случае нельзя менять?» Девушка посмотрела на Натаниэля Гамильтона.

Он потер очень знакомым жестом подбородок, и у нее запершило в горле.

– Не очень, – наконец проговорил он. – Но полагаю, вы не сделали ничего плохого. Надеюсь, с вашим женихом все в порядке?

– Да, слава Богу, ничего страшного.

Дедушка кивнул, и на его лице появилось искреннее облегчение. «Какой же ты добрый! – подумала Торри. – Ты не знаешь, кто я, но все равно тебе не наплевать на мои проблемы. И Марте тоже будет не наплевать, когда ты ей все расскажешь. Уверена, она ни капельки не рассердится на то, что я обманула ее. Как мне хочется остаться здесь с вами! Остаться и не возвращаться в ту путаницу, которая ждет в Ричмонде».

Торри закрыла глаза и прижалась лицом к стеклу. «Когда вернусь домой, – подумала она, – обязательно спрошу деду, помнит ли он этот эпизод. Если помнит, то попрошу прощения за то, что солгала».

– Ну вот мы и приехали, – сказал Натаниэль Гамильтон, останавливая машину перед входом в больницу.

Торри минуту сидела неподвижно. Сейчас был ее последний шанс, если она хотела сказать правду, если хотела хотя бы намекнуть, кто она. Может быть, хотя бы сказать ему свое имя?

– Спасибо, – поблагодарила девушка и медленно открыла дверцу. – Я хочу, чтобы вы знали одно: я не хотела сделать ничего плохого.

– Я вам верю. Вы… когда я расскажу обо всем Марте, думаю, для нее будет очень важно, если я смогу назвать ей ваше настоящее имя.

Торри улыбнулась, обрадовавшись, что не пришлось принимать трудное решение.

– Виктория. Меня зовут Виктория Гамильтон. Друзья называют меня Торри.

Натаниэль удивленно вскинул брови.

– Как странно. Моя фамилия тоже Гамильтон. Впрочем, Гамильтоны – распространенная фамилия. – Он протянул визитную карточку. – Это моя визитная карточка. Если задержитесь в городе дольше, чем рассчитываете, позвоните нам. Мне кажется, вы очень понравились Марте.

Торри почувствовала, как слезы наворачиваются у нее на глаза.

– Она мне тоже понравилась. – Девушка вышла из машины и оглянулась. – Спасибо, деда, – поблагодарила она и раскрыла от страха рот, заметив ошибку. Потом захлопнула дверцу и взбежала на крыльцо.

Войдя в больницу, девушка прислонилась к двери и закрыла глаза. Желание вернуться домой нахлынуло так сильно, как никогда раньше. Она должна вернуться домой и спасти своего дедушку.

Увидев в холле знакомое лицо, Торри Гамильтон открыла от изумления рот. Доктор Галлахер беседовал с… Лукасом Монтгомери! Правда, на Монтгомери не было формы капитана армии Конфедерации. На нем были темные брюки и белый халат, а в руках он держал журнал по уходу за больными.

Торри сделала непроизвольный шаг назад. Как он нашел их? Ах да, Монтгомери хвастался достижениями ученых. Может, они изобрели способ, с помощью которого через другие УПВ можно проследить путь путешественников во времени? И тут же возник вопрос: а была ли вчерашняя остановка сердца у Джейка случайной? Даже доктору она показалась странной. Ей стало страшно. А что, если Монтгомери переоделся доктором, чтобы пройти в палату к Джейку и убить его?

Нужно во что бы то ни стало попасть в палату к Джейку!

Она раскрыла входную дверь. Торри действовала автоматически, сбежала с крыльца и бегом свернула за угол.

Лавируя между мусорными ящиками и перепрыгивая через какие-то коробки, Торри добралась наконец до служебного входа. Она пригнулась за огромным мусорным ящиком и подумала, что Монтгомери мог быть не один. У него могли быть сообщники, которые следили за больницей. Девушка осторожно выглянула из-за ящика, но никого не увидела. Быстро поднялась на заднее крыльцо и вошла в больницу.

Ее шаги громко раздавались в тихом коридоре. Тогда Торри побежала на цыпочках, потом нырнула в шкаф с надписью «Белье». Она опустилась рядом с горой аккуратно сложенных полотенец и положила голову на руки.

Чтобы хоть немного успокоиться, Торри дотронулась до кулона под тенниской, затем осторожно приоткрыла дверцу. Никого не увидев, девушка выскользнула в коридор и бесшумно двинулась дальше. Время от времени она останавливалась и осторожно оглядывалась. До лестницы Торри добралась без происшествий.

Джейк лежал на четвертом этаже, и Торри начала быстро подниматься по лестнице, едва касаясь ступенек. На площадке второго этажа она на секунду остановилась, чтобы отдышаться, и начала было подниматься дальше.

– Очень торопитесь, мисс Гамильтон? – раздался низкий мужской голос у нее за спиной.

Торри остановилась посредине пролета лестницы и оглянулась. Ее сердце чуть не выскочило из груди, когда она увидела Лукаса Монтгомери. Он вышел из тени. В руках держал маленькую черную коробочку.

– Очень рад снова вас видеть, – галантно произнес Монтгомери.

Торри испустила звук, что-то среднее между смехом и фырканьем.

– Извините, но я не могу сказать о себе то же самое. Что вам нужно?

– Думаю, вы прекрасно знаете, что мне нужно. Ваш кулон и ваша помощь, в том порядке, как я перечислил.

– Идите к черту! – решительно заявила Торри, поднимаясь на одну ступеньку.

Лукас злобно рассмеялся:

– Ад – очаровательное место, просто изумительное. И вы сможете убедиться, что танцы с дьяволом все же предпочтительнее смерти.

Торри поднялась еще на одну ступеньку.

– Это вы попытались убить Джейка, когда он лежал в послеоперационной палате?

– Да, и я бы добился успеха, если бы вы не проснулись и не позвали на помощь сестер. Вы все больше и больше мешаете мне, моя дорогая.

– Удовлетворите мое любопытство, пожалуйста. Что вы ему сделали? – Единственная надежда на спасение заключалась в том, чтобы заставить его говорить. Только так она могла надеяться выгадать время и скрыться от этого смертельно опасного сумасшедшего.

– Я впрыснул одно вещество в его внутривенный раствор, после чего у него и начался сердечный приступ. Все очень просто! Наркотики обладают замечательными свойствами! Да что я вам рассказываю, вы не хуже меня знаете об этом, не правда ли, моя красавица?

Пока Монтгомери объяснял, как вызвал остановку сердца у Джейка, Торри поднялась еще на одну ступеньку. Она смотрела на коробочку, которую он держал в руке.

– Что это? – спросила она и вспомнила виденные в детстве эпизоды из «Звездного пути». – Какой-нибудь лазер?

Лукас Монтгомери рассмеялся:

– Как будто не знаете. Вы прекрасно знаете, что это такое, просто притворяетесь глупенькой. Должен признать, вы отличная актриса.

– Вы им ранили Джейка в 1863 году? – спросила Торри, вспомнив слова доктора Гамильтона о странной ране Джейка.

– Да, и если вы сейчас же не станете мне помогать, вас ожидает та же участь.

Торри Гамильтон облизнула пересохшие губы. В ушах раздавался глухой стук сердца, мешая думать.

– Только на этот раз, – пояснил Монтгомери, – я переключу его на самый высокий уровень, и вы, моя дорогая мисс Гамильтон, просто исчезнете, растворитесь в пустоте. Камерон никогда даже не узнает, что с вами случилось. Он решит, что вы бросили его и отправились в свое время.

– Как вы нашли нас?

– О да, это интересная маленькая информация, о которой вы еще не знаете. Когда путешествия совершаются внутри временного промежутка в сто лет, УПВ позволяет переместиться в это же время другому человеку, только с гораздо большей точностью. Примерно так же река притягивает обломки обратным прибойным потоком.

– Какое удачное сравнение! – заметила Торри.

– Самое главное понятно. Но вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. Энергия вашего кулона и привела меня к вам. Мне оставалось только включить свое устройство и разрешить камням поймать ваш сигнал… А сейчас, мисс Гамильтон, к делу. Мы и так потратили слишком много времени на разговоры.

Монтгомери посмотрел на лазер и повернул циферблат на более высокий уровень. Торри воспользовалась секундным отвлечением и бросилась на него. Она обхватила ногами его талию и выбила из рук черную коробочку. Они с грохотом упали, и Торри оказалась сверху.

Монтгомери закричал от боли, и его руки на мгновение разжались. Этого мгновения оказалось достаточно для Торри, чтобы освободиться. Она бросилась наверх, перепрыгивая через три ступеньки. Девушка знала, что у нее совсем мало времени. Монтгомери с минуты на минуту предупредит сообщников или сам поднимется в палату Джейка. Торри выскочила в пустой, к счастью, коридор четвертого этажа. Она вбежала в палату Джейка, который испуганно посмотрел на нее, бросилась на койку и сунула кулон ему в руки.

– Перенеси нас в 1863 год, Джейк! Немедленно! – велела девушка.

Джейк не стал тратить драгоценное время на вопросы. Дверь в комнату распахнулась, но вокруг Джейка и Торри уже кружился разноцветный вихрь. Лукас Монтгомери был бессилен помешать им.

Цвета кружились, и в Торри начала расти знакомая паника. И только пальцы Джейка, нежно сжимающие ее руку, напоминали ей, что она не одна. Куда бы их ни забросила судьба, Джейк будет рядом. «Прощайте, доктор Галлахер, – молча попрощалась Торри. – Вы хороший человек. До свидания, бабушка. До свидания, деда… еще раз до свидания…» Наконец мелькание цветов остановилось, и темнота потянула ее вниз, в вечность.

ГЛАВА 16

– У тебя все будет в порядке. Тебе сейчас нужно только отдохнуть, и твое тело само вылечит себя. – Осмотрев рану на груди Джейка, доктор Гамильтон выпрямился и покачал головой. – Так и не понял, как тому доктору удалось закрыть рану. Поразительная техника.

– Поразительнее то, что нам удалось вернуться сюда, – сказала Торри. – Я боялась встречи с динозаврами и пещерными людьми. – Она повернулась к Камерону. – Как, по-твоему, чем это путешествие отличалось от остальных?

Они очутились на окраине Ричмонда, в том же самом месте, куда прибыли в 1941 году. К счастью, в 1863 году там еще ничего не было. Хотя это место и находилось совсем недалеко от временного жилища доктора Гамильтона, Джейк и Торри шли, затаив дыхание и опасаясь попасться кому-нибудь на глаза.

Они не только попали в тот же самый год, но и в днях разница оказалась совсем небольшой – всего несколько дней. Доктор сообщил, что, когда началось сражение у Ченслорсвилля, поиски Джейка прекратились. Сражение произошло в тот же самый день, когда Монтгомери ранил Джейка.

Джейк Камерон приподнялся на локтях.

– Я думал об этом. Мне кажется, такой точностью мы обязаны тому, что объединили наши энергии и мысленно сконцентрировались именно на этом годе и этом месяце.

Их взгляды встретились. Торри вспомнила объединение энергий и почувствовала, как в ней разгорается знакомое пламя. Девушка удивлялась, как она могла позволить Монтгомери даже дотронуться до нее? После возвращения в 1863 год, когда доктор Гамильтон вышел из комнаты, Джейк объяснил, что Монтгомери дал ей сильный наркотик, который и вызвал у нее такую реакцию. Торри с огромным облегчением узнала, что действовала в ту ночь не по своей воле.

– Но вспомни, когда я попыталась перенестись в будущее… когда ты умирал… мы оба думали о 1994 годе, – напомнила она ему, – а очутились в 1941-м.

– Извини, котенок, но я потерял сознание еще до начала путешествия. Так что последнее путешествие было первым, в котором мы объединили нашу энергию. – Джейк Камерон откинулся на подушки. Они вернулись прошлой ночью, и с тех пор он лежал в этой комнате. Так потребовал Рандольф Гамильтон.

Большая часть ночи ушла на подробное объяснение доктору Гамильтону. Торри рассказала Рандольфу, что ей поведал дедушка, и то, как его упрятали в санаторий. Еще она рассказала о Кмере и Монтгомери. Выслушав прапраправнучку, доктор Гамильтон поведал историю своего отца. Оказалось, что на смертном одре старший Гамильтон рассказал сыну странную историю о незамужней тете, которая путешествовала во времени и оставила дневник. Он велел Рандольфу прочитать дневник, когда придет время, но доктор Гамильтон воспринял рассказ старика как бред умирающего.