Хотя Нэш чувствовал себя совершенно разбитым, адреналин взыграл в его крови, когда зрители встали и как один начали аплодировать ему. Он пошел – вернее сказать захромал – к забору. Со всех сторон к нему устремились ковбои, они хлопали его по спине, поздравляя с победой над самой дикой лошадью.

– Счастливый сукин сын, – хмыкнул Леви Купер, продираясь сквозь толпу к своему наставнику и другу. – Репортеры и женщины опять будут повсюду таскаться за тобой. Ты, можно сказать, сорвал банк в Глиттер-Галче. У тебя будет столько предложений и подарков, что придется нанять грузовик, чтобы перевезти все трофеи домой.

Молодой ковбой не успел сказать еще что-то насмешливое: Нэш направился в сопровождении окружавшей его толпы в раздевалку. Два микрофона оказались перед его мокрым от пота, покрасневшим лицом, прежде чем он нашел место, чтобы сесть и перевести дух.

Нэш отвечал на вопросы первого журналиста с улыбкой, несмотря на то что бедро и плечо невыносимо ныли, а все тело дрожало. Но когда рыжая женщина-репортер принялась сетовать, что условия родео слишком жестоки по отношению к животным, Нэш не выдержал и разозлился:

– Дорогая леди, родео можно сравнить с шоу наездников, где лошадей подгоняют кнутом, а их тугие ремни под животом утыканы мелкими кнопками, чтобы заставить бедное животное прыгать выше. Я также видел лошадей в штате Теннесси, где их ноги были спутаны во время тренировок. Так что не надо рассказывать мне сказки о жестокости родео, если вы не владеете этим вопросом по-настоящему.

Нэш умел и посмеяться, и пошутить с лучшими из журналистов – недаром его прозвали Весельчаком, – но он также умел поставить зарвавшегося репортера на место, если это было необходимо. И он совсем не собирался выслушивать пустую болтовню этой высокомерной журналистки.

– Отрицаете жестокость? – Рыжая репортерша пристально посмотрела на Нэша, стоя спиной к камере. – Я слышала, что вы, ковбои, используете острые шипы, чтобы тыкать ими лошадь, когда едете верхом…

– И эти шипы протыкают яйца бедного животного? – грубо перебил ее Нэш. Он получил огромное наслаждение, наблюдая, как лицо журналистки стало такого же цвета, как ее волосы. Нэш поднял сапог, предлагая женщине осмотреть его. – Вы можете лично проверить мои шпоры, если вам станет от этого легче. Но уверяю вас, только в родео лошади и быки имеют равные шансы с наездниками. Кстати, если вы не присутствовали на родео, сообщаю вам, что многие наездники были сброшены «бедными животными» на землю. Конечно, вы считаете, что лошади страдают от этого больше, чем во время подрезания хвостов и расчесывания частым гребнем гривы перед шоу. – Нэш усмехнулся, глядя прямо в камеру. – В родео любой участник, будь то мужчина или женщина, уличенный в жестоком обращении с животными, будет тут же исключен из ассоциации родео и отстранен от соревнований – причем навсегда. На родео обязательно присутствуют ветеринары, которые внимательно следят за состоянием здоровья животных. Например, не разрешается, чтобы животные участвовали в соревнованиях более двух раз в день, чего не скажешь о ковбоях. Вот бы и нам получить такие права, какие имеют лошади и быки! – Нэш вспомнил о своем сегодняшнем вывихе и мотнул головой с черными как смоль волосами в сторону загона с лошадьми. – Почему бы вам не спросить у этих меринов, кто чаще получает увечья – они или мы? Уверен, в ответ вы услышите единодушное ржание.

Все ковбои, окружавшие Нэша, дружно фыркнули от смеха. Вежливо коснувшись полей своей шляпы, Нэш пошел – не хромая. Все его кости, каждая клеточка тела невыносимо болели. Но сейчас приподнятое настроение и чувство собственного достоинства сумели заглушить физическую боль. Он в третий раз завоевал титул абсолютного чемпиона, выиграв соревнования по укрощению диких лошадей и получив высшие баллы за выступление на неоседланной лошади и связывание теленка.

Оказавшись в раздевалке, Нэш вздохнул с облегчением. За прошедший год двести тридцать дней он провел в самоубийственном турне родео и исколесил столько дорог, сколько некоторые не успевают проехать за всю жизнь. Его чистый доход составлял сто пятьдесят тысяч долларов до финала, а здесь, в Глиттер-Галче, он выступал так успешно, что даже Колдун не смог сбросить его с пьедестала.

И сейчас, черт возьми, он собирался расслабиться и отпраздновать победу. Сложив свои вещи, он вышел из раздевалки навстречу толпе нетерпеливо ждущих его женщин, которые старались привлечь внимание ковбоя недвусмысленно томными улыбками и совали ему в карманы бумажки с номерами своих телефонов. После такого поединка Нэш был готов утопить свою боль в виски… и взять в руки что-то более мягкое и безопасное, чем три четверти тонны «бешенства на копытах»…


Весельчак Гриффин сделал это! Все в городе произносили тосты за его здоровье. После шоу Нэш угощал за свой счет всех завсегдатаев бара и развлекал новых знакомых байками и своими обычными прибаутками.

Весь мир… нет, вся вселенная была у него на ладони. Телефонные звонки, различные коммерческие предложения, просьбы об интервью и участии в программах телевидения заставили Нэша проснуться раньше, чем он собирался. Сон в последнее время был единственной роскошью, которой Нэш не мог себе позволить.

Кроме головной боли, ничто не могло испортить его приподнятого настроения. Нэш с трудом выбрался из кровати и пошел принять душ, чтобы прояснить мысли. Затем он оделся и отправился на арену родео.

Аплодисменты шестнадцати тысяч фанатов все еще отдавались в ушах Нэша, словно глухой звук рычага игрового автомата, – результат слишком большого количества выпитого накануне виски…

– Привет, Нэш…

Нэш поднял взгляд на трибуны и увидел блондинку, которая вчера обнимала его в ночном клубе, где он праздновал победу. На ней тогда были яркие джинсы и тенниска с надписью «Забудь о диких лошадях и оседлай ковбоя».

Ей удалось это сделать.

Нэш вчера явно переусердствовал с выпивкой и был не слишком привередлив к компании, которая его окружала. Черт побери, эта блондинка казалась ему намного симпатичнее при свете заката, чем сейчас.

Господи, Нэш так не напивался уже в течение нескольких месяцев! Он даже не помнил, как вместе с блондинкой добрался до своей комнаты в гостинице – уже на рассвете.

– Ты свободен вечером, ковбой?

Нэш небрежно обернулся и через плечо посмотрел воспаленными глазами на грудастую блондинку. Сегодня на ее тенниске красовалась надпись «Я тащусь от задниц в джинсах Ранглер».

Прошлой ночью, находясь под воздействием большого количества выпитого алкоголя, Нэш пришел в восторг от надписи на тенниске, и ему захотелось испытать в деле ее хозяйку… Но сегодня он чувствовал отвращение, вспоминая минувшую ночь. Агрессивные преследовательницы в джинсах, всегда толпящиеся около ковбоев, такие же яркие и поверхностные, как их макияж…

Вот и он соблазнился алкоголем и женщиной.

Нэш так долго жил в быстром темпе, ни на мгновение не сходя с беговой дорожки своей жизни, что потерял чувство реальности, не говоря уже о чувстве осторожности, приобретенном за двадцать восемь лет. Чоктоу Джим всегда предупреждал Нэша и Хэла, что ковбои родео блестят в глазах женщин ярче, чем неоновые огни казино.

Еще бы, дядя Нэша был ходячей энциклопедией поговорок. Джим Прайс участвовал в турне родео с ранней юности, поэтому у него находилось какое-нибудь подходящее изречение на любой случай. К сожалению, вчера Нэш был слишком занят собой, чтобы вспоминать советы чоктоу Джима.

– Ну что, Нэш? – напомнила о себе грудастая блондинка, стараясь принять самую соблазнительную позу и демонстрируя свой необъятный бюст. – Ты ведь не единственный ковбой, кому я нравлюсь, и ты знаешь об этом.

«Проклятие», – подумал Нэш, направляясь в сторону ворот загона. Когда он был пьян, ему удавалось относиться к этой женщине лучше. Слово «шлюха» быстро пришло на ум. Что заставило его сидеть с ней за одним столом? Вчера вечером он действительно был не очень-то разборчив.

Верхняя губа блондинки пренебрежительно приподнялась, когда она поняла, что Нэш ее отвергает.

– Да имела бы я тебя, Гриффин!

– Вы уже поимели меня, мадам, – с насмешливой манерностью произнес Нэш. – Но Колдун получил за представление больше очков, чем вы…

Нэш ругнулся, когда брошенная женщиной коробка поп-корна ударила его между лопатками. Рассыпавшиеся кукурузные хлопья были похожи на снежинки среди грязи.

– Иди ты к черту, Весельчак! – выкрикнула блондинка. – Ты совсем не мастер. У меня было приключение получше в моей «тойоте».

Саркастическая улыбка все еще играла на губах Нэша, когда он обернулся и увидел приближающегося к нему брата.

– Какие-то проблемы? – пробормотал Нэш.

Хэл Гриффин неторопливо шел к брату, стоящему теперь с угрюмым видом.

– Это у тебя проблемы. Ты забыл два правила, которым должны следовать в жизни ковбои: никогда не приземляйся на свои шпоры и избегай женщин. Сколько раз я говорил тебе: женщины приносят только несчастья. Но ты вчера так напился, что тебя это совсем не волновало. – Он оценивающим взглядом посмотрел на Нэша, черты лица которого заострились от бессонной ночи. – Почему бы мне сегодня не выступить с Леви в его заключительном соревновании? Ты слишком плохо выглядишь.

– Ты ненамного лучше, – сердито ухмыльнулся Нэш. – Как твоя рука?

– Достаточно хорошо, чтобы я смог удержать вожжи и быка для Леви, – ответил Хэл, передернув здоровым плечом.

– Нэш! Нам в третий загон, – крикнул Леви, направляя свою лошадь к воротам.

– Что, черт побери, ты делаешь на Голубой Утке? – резко спросил Нэш. – Я же объяснил тебе, что эта лошадь еще не готова к такому количеству зрителей. Мы договорились, что я буду сопровождать тебя на Голубой Утке, а ты будешь выступать на Пучеглазом.

На губах Леви заиграла знакомая всем мальчишеская улыбка, и он поудобнее уселся в седле.

– Эта лошадь замечательно берет старт. Я попытаюсь удержаться на третьем месте. Мне нужно использовать все имеющиеся возможности, чтобы выиграть немного денег.

Глаза Леви Купера, получившего прозвище Доггер три года назад, когда он только начал участвовать в турне родео вместе с братьями Гриффин, излучали тот особенный свет, который совсем не соответствовал улыбке, легко появляющейся на его губах. Нэш знал, что он должен настаивать на обмене лошадьми. Но, по правде говоря, он едва стоял на ногах, несмотря на выпитые во время завтрака пять чашек крепкого кофе.

Нэш пообещал участвовать вместе с Доггером в его поединке с быком и намеревался сдержать свое слово. Но после соревнования, поклялся сам себе Нэш, он заберется обратно в кровать и встанет только в следующую среду, не раньше.

– Давай я поеду с Леви, – настаивал Хэл. – Ты все-таки ужасно выглядишь, Весельчак.

– Ни за что. Как ты поедешь с больной рукой, Хэл? – усмехнулся Леви. – Чтобы получить немного призовых денег, мне нужно за десять секунд успеть прижать к земле этого зверя. Весельчака не покидала удача всю эту неделю. Надеюсь, немного его везения перепадет и мне.

При звуке открывающихся ворот и одобрительных восклицаниях толпы Голубая Утка шарахнулась в сторону.

– Похоже, ты сломаешь себе шею на этой своенравной кобыле, Доггер, – проворчал Нэш. – И тогда уже будет совсем не важно, займешь ли ты призовое место и сколько получишь призовых денег.

– Перестань, Весельчак, просто мне тоже хочется немного славы, – произнес, опять усмехаясь, Доггер. – С тех пор как вы взяли меня под свое покровительство, я все время нахожусь в тени знаменитых братьев Гриффин. А я бы не стал возражать против того, чтобы покинуть Лас-Вегас хоть чуть-чуть прославившимся. Итак, ты будешь мне помогать или мне придется все сделать самому?

– Я знал, что нам не стоит соглашаться тренировать этого упрямого ребенка, – недовольно произнес Хэл, бросив сердитый взгляд на Доггера. – У него больше мускулов, чем мозгов.

Нэш направился к гнедому мерину, который многим ковбоям турне помог выиграть приз. Если бы Доггер был хоть немного разумнее, он сел бы верхом на Пучеглазого, специально натренированного Хэлом и Нэшем для этого вида соревнований. Но, по всей видимости, Доггер решил, что Пучеглазый слишком устал, столько раз выступив на арене за неделю. Доггеру хотелось ехать на другой, отдохнувшей лошади, чтобы как можно быстрее одолеть быка.

– Я еду на Голубой Утке, и давай больше не будем это обсуждать, – произнес Доггер, предупреждающе подняв руку, когда Нэш открыл было рот, чтобы привести еще какой-нибудь аргумент в пользу необходимости поменяться лошадьми.

– Прекрасно. Дерзай, ломай себе шею. Увидишь, мне будет наплевать на это, – проворчал Нэш, забираясь на лошадь.

Завязав шляпу под подбородком, Нэш направил Пучеглазого к специально отведенному месту справа от ворот, за которыми стоял бык весом в семьсот фунтов, бился рогами об ограду и непрерывно мычал.

Внимание Нэша привлек пронзительный визг, послышавшийся с трибуны сзади. Злопамятная блондинка в своей обтягивающей тенниске делала Нэшу непристойный жест средним пальцем. Но ковбою было все равно. Он страстно желал только пузырек с аспирином и мягкую постель вместо жесткого седла под собой и блестящих огней вокруг. Ему хотелось, чтобы все поскорее закончилось, и тогда он сможет убраться отсюда.