— Боюсь, что не понимаю, — сказала я.

— В общественной жизни арабских стран женщины играют очень небольшую роль. Это резко ограничивает их возможность получать доступ к важной информации. В результате у Моссада всего лишь несколько оперативных агентов-женщин, что бы вы там об этом ни читали или видели в кино. Пожалуйста, Марина, постарайтесь правильно меня понять, — поспешил добавить он, заметив, как изменилось мое лицо. — Есть, конечно, и исключения, хотя они довольно редки. Я ни в коем случае не собираюсь вас разочаровывать. Сделать карьеру в одном из управлений нашей разведки — это ничуть не хуже. Если бы вы спросили мое мнение, то я бы рекомендовал вам подумать скорее о карьере аналитика разведданных, чем о карьере оперативного агента.

— Боюсь, что я не это имела в виду, — осторожно сказала я.

— Это всего лишь предложение, — мягко сказал Зви Авриль. — Вы уже определили страну, где хотели бы работать?

— Может, Саудовская Аравия? Она меня всерьез занимает в последнее время.

— То, что я уже сказал вам об арабских странах, вдвойне верно для Саудовской Аравии. Там у Моссада никогда не было женщины-агента. Я и сам узнал об этом малоизвестном факте только в связи с нашей операцией.

— Почему же?

— О подчиненном положении женщин в Саудовской Аравии слышали многие, но мало кто отдает себе отчет, насколько там изолирован один пол от другого. За пределами своей семьи мужчины и женщины фактически не имеют между собой никакого контакта. Стало быть, если даже женщине удастся получить доступ к важной информации, что само по себе почти невероятно, она не найдет надежного способа передать ее нам. Вы, может, знаете, что женщинам там запрещено водить машину. Им также не позволяется самим брать такси или лимузин на прокат, хотя там это самый предпочтительный вид транспорта. Другими словами, контакт с таким агентом — это материально-технический кошмар. Просто не стоит таких трудов.

— Понимаю, — пробормотала я.

— Пожалуйста, не впадайте в уныние. Есть много других мест. Я упомянул эти факторы только для того, чтобы у вас было реальное представление об имеющихся для вас возможностях. Если у вас еще не пропал интерес, то зимой последнего года обучения вам следует подготовить обычное заявление о приеме на работу. Будет весьма кстати, — добавил он сухо, — если к тому времени вы изучите иврит, чтобы заполнить на нем положенные бумаги. На следующий год вы, конечно же, пойдете на курсы иврита. А чтобы ускорить процесс обучения, можете начать заниматься сами, прямо сейчас. Можете также на следующий семестр заняться арабским и пройти курс истории Ближневосточного конфликта.

— Именно так я и сделаю, — сказала я, довольная, что мне дают что-то конкретное.

— И, конечно, я буду счастлив рекомендовать вас и помочь вам с подготовкой документов о приеме.

Вдохновленная всем этим, я на следующий же день купила учебник по ивриту. Но должна с печалью признать, что успехов я не сделала — и потому что приходилось скрывать эти занятия от Али, и потому что у меня было много других дел. Однако я действительно нашла время пролистать весь каталог читаемых нам курсов и выбрать относящиеся к Ближнему Востоку с тем расчетом, чтобы прослушать их в следующем учебном году.

14

Наша с Али маленькая идиллия продолжалась недолго. Однажды вечером после занятий в Библиотеке законов он предложил посидеть на ступеньках библиотеки Батлера. Вечер был чистый и теплый, со звездами на небе. Поблизости кто-то наигрывал на гитаре. Али закурил сигарету. Какое-то время мы молчали. Наконец он сказал:

— Должен тебе сообщить, что я еду домой.

— Да? На лето? — Он говорил, что хочет взять меня с собой в Европу на несколько летних недель, но ничего еще не было решено.

— Нет. Я еду, чтобы работать на Министерство обороны. В последние дни я несколько раз переговаривался с братом, и вот… все решилось.

— Но ты же собирался поступить здесь в аспирантуру.

— Ага. Собирался. — И он погрузился в молчание, задумчиво глядя куда-то вдаль.

— Это как-то связано с твоим проникновением в компьютеры? — спросила я.

— Что? А, да, верно. Именно так. — Кажется, его удивило, что я нашла эту вполне очевидную связь. — Понимаешь, — продолжал он, — материалы, которые я добыл, настолько хороши, что мой брат считает — мне самое время приезжать и работать в его отделе. Так же считает и принц Бандар. Это и в самом деле большая честь. — Если бы так, то он бы теперь не нервничал по этому поводу.

— А ты не можешь продолжать работать на них отсюда? Тем более, когда у тебя такие успехи.

— Об этом я и сказал Нагибу. Но все не так просто. Здесь замешана политика, интриги. Материалы, которые я добыл, настолько крутые, что там у людей от них мозги набекрень. Бандар передал их высшим военным кругам. Они даже хотят поделиться этой информацией с разведывательными службами дружеских стран. Ну так вот, те люди спрашивают, откуда идет этот материал? А он идет от брата Шалаби, чудо-парнишки, который в Америке. Понимаешь, тут затронут вопрос доверия и надежности.

— А разве эти люди не знают твоего брата? Не знают принца Бандара?

— Ну да, все так, но теперь этого мало. Есть другое управление, которое годами следит за развитием вооружений в Израиле. Во всяком случае, они утверждают, что моя информация противоречит тем разведданным, которые они получают из других источников. И, конечно же, они говорят, что правы они, да и кто такой этот парнишка из Америки?

— Не понимаю. Они считают, что ты их обманываешь? — «Или что израильтяне питают тебя ложной информацией?» Именно это последнее мне и хотелось выяснить, но я не осмелилась спросить, чтобы не заронить эту мысль в голову Али.

— Я не знаю, что они считают. Нагиб говорит, что они ревнуют, потому что мы залезли в их огород. То есть за пару месяцев я добыл больше ценной информации, чем все те шпионы за целые годы. Конечно, они ревнуют. И что бы я ни добыл, им это не может понравиться.

— Но когда ты будешь в Саудовской Аравии, им это еще больше не понравится, верно?

— Верно, но нам будет на них наплевать. Моя работа будет выходить из стен Министерства обороны. Она станет официальной, подкрепленной авторитетом Бандара. Это единственный способ, чтобы она приобрела какой-то реальный вес.

— Ну что ж, все это выглядит не так уж плохо, — неуверенно сказала я. — Однако, похоже, что ты не очень-то счастлив. Разве не этого ты хотел?

— Какого пса? Нет, конечно. Я никогда не хотел работать на правительство. Мне не нравится эта обязаловка с девяти до пяти, и я ненавижу бюрократию, этих пауков в банке. Я хотел получить степень магистра компьютерных наук, а затем создать собственную компанию инструментальных программных средств.

— Так что тебе мешает? Ты что, должен жить по велению своего брата?

Али сделал длинную затяжку.

— Конечно, должен, — спокойно сказал он. — Затронута честь семьи. Мой брат поставил на карту всю свою репутацию. Я не могу его подвести.

— А…

— Будет не так уж плохо. Нагиб говорит, что мне не придется отсиживать положенные часы. У меня будет гибкое расписание. Я даже смогу работать дома, как здесь. Все, что мне нужно, это чтобы меня узнали, надо будет сходить на несколько встреч, а затем Нагиб и Бандар сделают все остальное. Все это ненадолго.

— Ты имеешь в виду время?

— Моя удача не может быть вечной, Марина. Я уже три года проникаю в компьютеры, и мне никогда еще не попадался такой материал, как в эти последние месяцы. Кто мог подумать, что евреи окажутся такими глупыми. Но когда-нибудь они поумнеют и захлопнут свою компьютерную защиту. И что я тогда? Мой брат на меня рассчитывает, а я окажусь ни с чем. Вот что меня тревожит.

Я легонько похлопала его по руке. Не волнуйся, хотелось мне сказать ему. Ты в надежных руках. Моссад не даст тебя в обиду. Они дадут тебе столько всякого разного, сколько ты сможешь унести, а затем еще и еще.

— Да, евреи не очень-то смышленые, — сказала я вместо этого. — Прямо стереотип какой-то. Признаться, мне попадалось множество глупых евреев. По большей части с тобой их не сравнить.

— И все-таки есть в этом деле что-то странное. Я не могу полагаться на удачу. Слишком просто все получилось. И теперь даже не интересно.

— Ты разве занимался этим для интереса?

— Конечно же! Я люблю соперничество, интеллектуальную игру. Но интерес уже испарился. Последнее время у меня от этого одни только мурашки по спине.

Я начала немного нервничать. Мне не нравилось направление, которое принимал разговор. Али потихоньку нащупывал истину, и я должна была немедленно его остановить.

— Брось, Али, ты что это, а? — мягко сказала я. — Ты мне всегда казался таким… сильным, таким решительным и полным веры в себя. Это мне всегда и нравилось в тебе.

Али немного выпрямился.

— И что? — спросил он.

— И теперь ты вдруг стал сомневаться. И почему? Ты целых три года упорно работал и наконец добился своего. Твой успех не имеет ничего общего с удачей. Ты заслужил его. Хоть немножко-то поверь в себя.

— Да, ты права, — пробормотал он. — Думаю, мне не по себе из-за того, что я не готов ехать домой.

— А ты бы не хотел жить в Штатах?

— Нет, в Саудовской Аравии хорошо жить, растить детей. Когда-нибудь я хотел бы туда вернуться. Но не сейчас.

— Но ты сделаешь так, как хочет брат.

— Да. Не надо меня больше об этом спрашивать.

— Не лучше ли найти какой-то компромисс? — сказала я без особой уверенности. — Зачем же тебе работать всю жизнь в министерстве? Ты можешь сказать своему брату, что поработаешь на него год. Разве этого будет не достаточно? За это время ты, как говорит твой брат, станешь известен в министерстве и твоя репутация упрочится. И ты докажешь всем тем шпионам, что ты действительно достал информацию из израильских компьютеров, а не высосал ее из пальца. Кроме того, ты можешь всех предупредить, что этот источник информации может иссякнуть в любой момент. И если так и случится, никто тебя не осудит. И ты просто уедешь, сделав ради семьи все, что ты мог. А если тебе удастся и дальше добывать этот материал, все будут счастливы и будут говорить, какой ты умный и хороший.

— Да, думаю, я бы мог так сделать. Может, я вернусь, чтобы работать отсюда, поскольку меня уже будут знать в министерстве. Да, мне это нравится. Я переговорю с Нагибом. — Он погасил окурок и посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом. Во взгляде этом был отсвет чего-то, похожего на уважение.

— А ты не против этого? — спросил он вдруг.

— Против чего?

— Что я проникаю в компьютеры.

— Нет, — спокойно сказала я. — Сначала, да, была против в глубине души, а теперь нет. Меня больше не интересует ни политика, ни Израиль. Я просто хочу быть с тобой… столько, сколько будет можно.

Он обнял меня одной рукой:

— Смешно, но теперь я даже не помню, что ты еврейка.

Большая ошибка, малыш, подумала я. Сама-то я никогда не забывала, кто есть кто.

— Думаю, мы все просто люди, — сказала я, сделав правильное лицо.

— Да, — сказал Али.

— Когда ты уезжаешь?

— Полагаю, сразу после выпуска.

— Так ты рассчитываешь вернуться через год?

— Постараюсь. — Он заглянул мне в лицо и снял руку с моего плеча. — Не жди меня, — резко сказал он. — Я уже женюсь к тому времени.

— Да ну? — сказала я немного зажатым голосом. — Так у тебя дома есть подружка? Забавно, что ты никогда о ней не упоминал. — Я почувствовала, будто меня ударили в живот, и сама удивилась такой реакции. Небось, у него дома целый гарем, что бы я тут себе ни думала. Какое мне дело до этого? Мое дело шпионить.

— У меня нет дома подружки, — огрызнулся Али. — И то, что ты сказала, очень глупо. Это только показывает, как мало ты знаешь о моей стране. Так вот, для ясности, у нас в Саудовской Аравии нет ни подружек, ни дружков. И все свадьбы организуются семьями. Так же будет и со мной.

— И что, у тебя нет никакого выбора?

— Есть, конечно. Никто не заставит меня жениться, если девушка мне не нравится. А пока что мой брат просто упомянул имена двух-трех возможных кандидаток. Он хотел, чтобы я это держал в голове, раз собираюсь домой.

Я промолчала. Я поджала колени к груди и просто смотрела перед собой. С опаской я ощущала, что до слез мне недалеко.

Али закурил еще одну сигарету.

— Я не могу на тебе жениться, — сказал он. — Ты ведь должна понимать. Мы оба это понимаем.

Разве? Что до меня, то я об этом просто не думала. Хотя, может, и следовало бы. Я вспомнила разговор со Зви Аврилем о трудностях, с которыми сталкиваются в арабских странах агенты-женщины, особенно в Саудовской Аравии.