Он схватил меня за руку и приподнял мое лицо вверх, чтобы взглянуть на него.

— Тогда измени меня обратно сейчас, — прорычал он.

Я проигнорировала его требование.

— Видишь тот горный хребет на востоке. Там, между ними есть проход, прямо вдоль реки, а на другой стороне горы — моя свобода.

Он усилил хватку.

— Я бродил по этим холмам всю свою жизнь. Эти горы непроходимы. Все это знают.

— Это ты так думаешь, но судя по небольшим воспоминаниям, которые у меня остались о маме, она рассказывала мне о том горном перевале, и что его можно найти только с помощью истинной магии, невидимой для человеческого глаза. И то, что пролегает за этими горами, находится дальше, чем любой охотник за головами или принц может добраться. Это моя свобода.

— Что ты хочешь от меня?

— Отведи меня туда. — Из-за моего требования он сразу же стал раздраженным. — Ты знаешь дорогу лучше меня. Помоги мне добраться до этого секретного прохода, защити меня от охотников, и как только мы туда доберемся, я верну твой облик.

— Или я могу сжимать твою шею, остановив поток крови, до тех пор, пока ты не сделаешь этого сейчас, и мы покончим со всем этим.

Я вздрогнула. Это не похоже на него. Насилие, угрозы, гнев. Это больше похоже на его братьев. Тео презирал их за то, какого мнения они придерживались. Но теперь я подозревала, что они приложили руку к этому внезапному изменению.

— Тео, — прошептала я. Это было все, что я могла предпринять. Я не знала, было ли это мольбой о пощаде или призывом к искренности, но я заметила еле уловимый проблеск. — Они все равно убьют меня, и если я должна умереть от твоей руки, то так тому и быть.

После обжигающего кровь момента, когда никто из нас не говорил и не шевелился, его плечи окончательно расслабились, а нападающая поза исчезла.

— Ты сможешь это сделать? Если я отведу тебя туда, ты сможешь изменить меня обратно?

— Уверена, что смогу, — сказала я с уверенностью, глядя в эти чернильно-черные глаза. Я спрятала свои сомнения и отодвинула в сторону внутренний страх, что не смогу изменить его, не говоря уже о том, чтобы найти этот скрытый проход.


Засада

— Эти горы находятся в двух днях пути. Мы можем добраться до них завтра к вечеру, если будем идти всю ночь. Остальные будут двигаться вдоль реки, где дорога легче, но я думаю, что нам нужно идти по густой части леса. Холмы будут круче, но расстояние короче. — Я слушала, как он говорил, начав идти. Его знание леса было глубже, чем я ожидала.

— Ты, должно быть, провел здесь очень много времени. Я всегда думала, что у принца есть дела поважнее, чем игры в лесу, — дразнила я его, пытаясь поднять настроение. Он продолжал идти впереди меня, подбирая шаги так, будто наступал именно в то место, где ступал раньше.

— Мой старший брат получал столько внимания, что они вряд ли замечали, когда я пропадал. Когда я был маленьким, я пробыл здесь два дня. Я ожидал, что они буду в ярости, но когда вернулся… — Он оглянулся на меня, и я могла сказать, что он не собирался рассказывать так много. Ему и не нужно. Я знала, что он собирался сказать: когда он вернулся, они даже не заметили, что он пропал. Тео не рассказывал мне эту историю раньше.

На самом деле мы с Тео впервые встретились в лесу, к западу от замка — даже двух недель не прошло с тех пор. Он напугал меня, когда я встретила его на тропинке. Несколько дней я не видела другого человека, и у меня возникло ощущение, что он наблюдал за мной, прежде чем я его нашла. Я сразу поняла, кто он. Он не пытался скрыть свои черные блестящие сапоги и красный плащ, украшенный его фамильным гербом.

Я сразу подумала, что мое время истекло, и ждала приближения кавалерии рыцарей, чтобы арестовать меня, но они не пришли. Я была так напугана, что поначалу не заметила, насколько он красив. Он был высок, у его лица была мягкая округлость в щеках и подбородке. И когда он улыбнулся, глубокие ямочки пронзили обе стороны его лица. Никогда в жизни чья-то улыбка не действовала так на мое сердце. Возможно, из-за того, что я в жизни не видела такого чистого и доброго человека, в тот первый день Тео украл мое сердце. Все началось с любопытного разговора, затем последовала невинная дружба, но к концу первой недели это стало чем-то, отчего ни один из нас не мог уйти.

Конечно, я не раскрывала кем или чем была. Я бы не зашла так далеко, если бы говорила совершенно незнакомым людям, что могу с ними сделать голыми руками и с небольшим усилием. Я очень хотела сказать ему. Я хотела не только поделиться чем-то с ним, но и разделить часть бремени, которое несла в одиночку. В глубине души я знала, что он не будет меня осуждать. Я верила, что он меня защитит.

Но я ошиблась.

— Ты не должна отставать, — повернувшись, рявкнул он, глядя на меня своими черными глазами. Из-за своей мечтательности я слишком сильно отстала. Я закинула свой тюк [1]  повыше на плечо и прибавила скорость. Слезы жгли глаза, когда я думала о том добром человеке, что встретил меня недавно в лесу, и как сильно я по нему скучала.


***

Мы шли в спешке всю оставшуюся часть дня. Я никак не могла привыкнуть к темпу, и, казалось, все время пыталась его догнать. Мы не разговаривали, и я занимала ум, наблюдая, как его странная фигура проносилась по лесу, и какой знакомой ему казалась территория.

Следуя позади него, я начала замечать едва уловимые изменения в теле Тео. В начале пути он стоял прямо, но по мере того, как солнце перемещалось по небу, я заметила, что его плечи начали сутулиться. И это еще не все. После первого часа его бедра казались более широкими, а ноги перестали двигаться в той же изящной манере.

Это был первый раз, когда я заметила, что трансформация Тео не завершена. Он тоже это заметил? Я задумалась. Я, конечно же, не собиралась упоминать об этом. Я ненавидела думать о том, насколько хуже может стать его проклятье.

С приближением сумерек мой желудок заурчал от голода. Я ничего не ела весь день, и это было слишком трудно игнорировать.

— Тео, нам нужно отдохнуть. Я голодна.

Он не ответил и продолжил идти, как будто не услышал меня.

— Тео, ты меня слышишь? Я хочу передохнуть. — Я споткнулась и неуклюже приземлилась на дерево. Из-за отсутствия еды я начала терять координацию. Тео даже не обернулся, когда я крикнула с того места, где сидела: — Тео!

— Что?! — закричал он. Я вздрогнула от его ответа. Видимо, не только его внешность изменилась с проклятьем. Его характер стал чудовищным.

Я огрызнулась в ответ:

— Мне нужно поесть! И если ты будешь так кричать, то привлечешь эту банду идиотов, и все это путешествие будет напрасным.

Он запыхтел от разочарования.

— Один час. Отдохни и поешь, а затем мы продолжим путь.


***

Потребовался почти час на то, чтобы поймать кролика. Тео смотрел, как я ставила ловушку из сетки и веревки, которая была в моем тюке, и я чувствовала его наблюдающий взгляд. Я знала, что он хочет исправить мою работу, но молчал у меня за спиной. И я не могла не чувствовать самодовольства, когда он смотрел на мою работу.

Пока установленные ловушки ожидали на холмах, мы бродили по лесу, чтобы найти подходящие ветви для костра. Через каждые несколько шагов мы слышали движение и пение птиц и замирали на месте, чтобы послушать их. Как только мы убеждались, что охотники не шли по нашему следу, то продолжали охоту.

— Сегодня утром я слышала, как они сказали, что получили известие из замка о моем местонахождении. — В ожидании ответа я глянула на него краем глаза.

Он посмотрел на меня, но без того человеческого выражения лица, которое я так хорошо знала, было трудно прочитать его мысли.

— Это был не я.

— Ты знаешь, кто еще мог об этом знать? — У меня была мысль, что, возможно, его братья узнали, с кем их младший брат общался в лесу каждый день.

Своим молчанием он подтвердил мои подозрения.

— И ты встал на их сторону, — пробормотала я себе под нос. С того момента, как я обнаружила под маской его лицо, я знала, что это было как-то связано с ними. Я потеряла его, как и боялась.

Должно быть, он услышал мое бормотание, потому что перестал делать то, что делал, и повернулся ко мне с очевидным гневом.

— Не вини меня за это, Ана. За твою голову была назначена награда задолго до того, как ты встретила меня. Не я был тем, кто соврал.

— Говори себе все, что должен, Тео.

От разочарования я бросила на землю пропитанную дождем ветку. Я не могла смотреть на него. Он был прав. За мою голову назначили награду до того, как я встретила его. Я знала, что частично была неправа. Я врала. Я скрывала от него правду. Я была разыскиваемой преступницей, приговоренной к смерти. Я была опасна, и мне нельзя было доверять. Но это не меняло того факта, что я полностью разочаровалась в Тео. Я пошла вперед, избегая его взгляда.

— Не хочешь рассказать мне, что ты сделала? — Я не ответила. — Есть еще покрытые шерстью принцы?

Я зыркнула не него.

— Не смешно.

— Просто скажи мне, — настаивал он.

— Я ничего не делала, — ответила я.

— Давай же, скажи мне.

— Я же сказала. Я ничего не делала. — Я повысила голос и поморщилась от того, что вспылила. После того, как я упрекнула его, что он очень громкий, мне нужно было быть более осторожной.

— Ты ждешь, что я поверю, будто люди хотят твоей смерти, потому что ты ничего не сделала.

— Это такое же безумие, каким кажется.

— Это не имеет никакого смысла, Анабель. Должно же быть что-то, и предполагаю, что ты стыдишься рассказать мне о том, что сделала.

Я перестала делать то, что делала. Я чувствовала, как мои руки сжимались в кулаки, и, честно говоря, не знала, сказал ли он это для того, чтобы заставить меня говорить.

— Я сказала тебе — я ничего плохого не сделала, — сказала я тихо. Я стояла к нему спиной, потому что не хотела видеть его лицо, когда заговорила. Я не хотела жалости. — Все, что я говорила тебе о моей семье, было правдой. Я была сама по себе с юных лет. Для большинства я была странной, но никогда не представляла большой угрозы. Затем обо мне начали распространяться рассказы. Я была ведьмой, которая путешествовала по сельской местности, превращая людей в овец — чего я никогда не делала — и крала детей у их матерей. Эти истории становились все более и более нелепыми, и как только я думала, что люди перестали в них верить, они доказывали, что я ошибалась. До тебя я никогда не причиняла вред другой душе и не использовала на них свою магию, по крайней мере, не во вред. Я не проклинала людей и не крала детей. Людям просто нужно кого-то обвинять, вот меня и обвиняли.

Я повернулась к нему лицом и встретилась с его наиболее человеческим выражением лица. Это была не жалость, а скорее сочувствие. Мой голос все еще был полон горечи.

— И единственное, чего я стыжусь, — я слишком легко пала перед пустыми обещаниями.

Он выглядел так, словно был готов ответить на мое оскорбление, но его слова были оборваны эхом уродливого рычания, доносящегося из глубин леса вокруг нас. Инстинктивно я подошла ближе к Тео, пока мы осматривали темнеющий лес в поисках рычания. Я видела, как что-то едва уловимое кралось сквозь деревья.

— Держись позади меня, — сказал Тео. Я в замешательстве взглянула на него. Неужели он думал, что достаточно звероподобен, чтобы справиться со стаей голодных волков?

Что-то набросилось без малейшего предупреждения. Большой серый волк щелкнул передо мной своей челюстью так быстро, что мне показалось, будто я почувствовала укус, хотя он даже не прикоснулся ко мне. Я упала на землю и прикрылась руками, когда выпрыгнули еще двое, но они пришли не за мной. Один вцепился зубами в руку Тео, пока остальные наносили ему раны.

Тео боролся с ними, но быстро был побежден размерами стаи. Он махал руками, пинал тех, кто пытался схватить его за ноги. Его кряхтение и крики быстро начали сливаться с их рычанием, и через несколько мгновений я потеряла его из виду. Тео не был похож ни на что, что я видела раньше. Он уже не был человеком, но и животным еще не стал — он сражался как тот и другой.

Но как только один из волков бросился к его шее, Тео взглянул мне в глаза и взмолился:

— Ана, помоги мне, — воскликнул он. Я вдруг почувствовала себя такой беспомощной и не знала, имел ли он в виду волков или то существо, которым он становился.

Самый крупный из волков прыгнул к его шее, но рефлексы Тео были быстрее. Быстрым движением он схватил животное за шею. Я крепко зажмурила глаза, прежде чем услышала оглушительный хруст шейных позвонков. Затем наступила тишина.