Стелла Грей - Чудовищное предложение

– Природа в пригороде Нью-Йорка? – с легкой грустью в голосе спросила я, вспоминая восхитительные пейзажи родной Италии.

– Одри, для того, кто купил несколько гектаров земли, нет ничего невозможного, – хмыкнул в ответ Аарон. – Ты еще не видела все мои владения. Конечно, туда ехать часа полтора, но поверь, ты не пожалеешь.

– С тобой хоть на край света! – торжественно выдала я в ответ, воодушевленно сверкая глазами.

– Опрометчивое обещание, малышка, – покачал головой жених. – Хотя бы потому, что я потом могу тебе о нем напомнить. Я люблю дикую природу, а ее можно найти именно на краю света.

– Не напугал. – Я потерлась щекой о плечо Аарона, блаженно прикрывая глаза и втягивая в себя свежий запах его одеколона, смешанного с терпким ароматом самого мужчины. Этот микс заводил, будоражил и будил чувственность.

– Так… – Меня отстранили и, держа на вытянутых руках, хрипло добавили: – Топай одеваться, моя сладкая невестушка, а то я передумаю идти с тобой куда-то, кроме постели.

Я покраснела, но, кивнув, послушно убежала в свою комнату. Щеки полыхали весь путь до спальни: все же я еще не привыкла к более чем откровенной демонстрации чувств от Аарона.

Сборы заняли совсем немного времени. Я натянула джинсовую юбку, майку и, захватив такую же джинсовую курточку, спустилась в холл, мысленно сделав зарубочку о том, что надо пополнить гардероб чем-то еще кроме платьев-юбок-туфелек. А то не в чем будет кататься с Аароном по местам умеренной дикости!

Он уже ждал меня недалеко от выхода, прислонившись спиной к стене. Я на какой-то миг залюбовалась: высокий, в джинсах и рубашке, чей расстегнутый ворот обнажает мускулистую загорелую шею и верхнюю часть груди; с небрежно растрепанными черными волосами… Аарон совсем не походил на изнеженного миллионера.

Он был… мужчиной до мозга костей. Это просто витало в воздухе.

Вот и не верь потом в феромоны…

А во дворе нас уже ждал мощный, большой джип, который подогнал один из охранников. Он отдал ключи Аарону, а тот любезно распахнул передо мной дверь.

– Кажется, именно на таких ездят в горы и глухие леса, – хихикнула я спустя несколько минут, когда мы уже выехали на трассу и мчали по ней куда-то вперед.

– Именно, – кивнул вальяжно ведущий механического зверя Аарон. При взгляде на его смуглые пальцы, лежащие на оплетке руля, меня бросило в дрожь. – Вообще, Одри, я хочу показать тебе не просто еще одни свои владения. Я хочу показать свою берлогу.

– Что?

– Берлогу, – терпеливо повторил жених, кинув на меня косой взгляд. – Несколько лет назад я выкупил гектар леса и построил в глубине дом. Это моя нора, в которую я приползаю, если светские хищники совсем достали. Ну или просто устал… Если хочешь – мое убежище.

Я внимательно смотрела на расслабленного мужчину и ощущала, как сердце начинает биться чаще. Когда твой мужчина хочет поделиться чем-то настолько сокровенным, это поистине чудесно. Настолько, что я даже не знала, что и как сказать. Кроме разве что…

– Спасибо, – тихо проговорила, протянув руку и коснувшись плеча Аарона.

Он едва заметно улыбнулся и потерся головой о мои пальцы до того, как я успела их отнять. Как большой кот…

Дальше мы ехали молча. Спустя пять минут Аарон включил блюзовую радиостанцию, и дальнейший час прошел в хорошей музыке. Когда начало темнеть, мы подъехали к хвойному лесу. Вековые сосны и ели возвышались по обеим сторонам дорожного серпантина, по которому наша машина уверенно взбиралась на холм. Солнце нежно скользило по верхушкам деревьев янтарными пальцами, делясь с ними последним теплом. Было красиво…

Я прильнула к окнам и раскрыла от удивления рот. Такой суровой, первозданной красоты в Италии не было.

Через несколько минут джип выехал на большую, усыпанную гравием площадку перед домом. Аарон вышел сам и помог мне выбраться из салона. Привлек к себе и, положив одну руку на талию, а другой властно сжав ягодицу, крепко поцеловал, а после произнес:

– Открыл для себя еще одну, поистине потрясающую черту твоего характера.

Еще не отошедшая от страстного поцелуя, я растерянно спросила:

– Это какую же?

– Ты умеешь молчать. И да, это безумно круто. Я удивился, что после интригующего анонса про мужскую берлогу не последовало сотни вопросов.

– А зачем? Захочешь – расскажешь сам. Ну а не захочешь, так мы все равно туда едем и можно посмотреть. – Я запрокинула голову, глядя на Аарона. Наступающий сумрак делал черты его лица еще более резкими и хищными, и от ощущения этого жадного взгляда стало немного жарко.

– Одри, ты идеальная женщина, – торжественно выдали мне и, перехватив руку, осторожно переплели пальцы. – А теперь пойдем, нужно еще включить электричество, показать тебе дом и заняться ужином. Не зря же ведь я брал с собой продукты.

Он вытащил из багажника плетеную корзину для пикника, бережно повесил себе на локоть и повлек меня к дому.

Каким он был? Наверное, слово «берлога» и правда идеально подходило этому месту. Деревянный, большой, сложенный из массивных бревен, с маленькими окнами и просторной верандой. Столбами для нее являлись стволы деревьев, что впивались в пол подобием корневой системы. Красиво…

Внутри жилище оказалось весьма комфортабельным, но четко ощущалось, что это приют холостяка и в нем все «по минимуму».

В центре большой комнаты находился огромный камин, а в углу маленькая кухонька, куда Аарон и сгрузил корзину. Мы запустили генератор, а после Аарон принес дрова и в комнате жарко заполыхал огонь, прогоняя сырость и холод.

Я потерла одну ногу о другую и, неуверенно посмотрев на хозяйничающего у плиты будущего мужа, рассеянно спросила:

– Тебе помочь?

– С жаркой мяса и салатом я справлюсь, – сверкнул белозубой улыбкой Аарон.

В итоге ужин получился выше всяких похвал. Я, закатив глаза от удовольствия, с аппетитом уплетала жареное мясо и не могла перестать нахваливать несколько растерявшегося от такого потока комплиментов Аарона.

А после мы сидели на шкуре около камина, смотрели, как пляшет огонь на поленьях, и разговаривали обо всем на свете. О природе, взглядах, местах, в которых ему или мне хотелось бы побывать, какие чудеса света увидеть.

Донован был прав: Аарон и правда больше тяготел к пустынным землям, где уже давно не ступала нога человека. Кто-то, возможно, назвал бы это дикарством, а я сейчас отвечу, что в таком случае мне достался самый замечательный дикарь в мире.

Поймав себя на этой мысли, я улыбнулась и сама потянулась вперед, чтобы поцеловать Аарона. Его губы под моими оказались твердыми, горячими… Он некоторое время позволял мне целовать его медленно и нежно, а после запустил руку в волосы и перехватил инициативу.

Огненный поток желания подхватил меня и закружил в своих объятиях, затягивая в омут страстей, со дна которого не было видно ни малейших проблесков мысли. А я и не хотела думать!

Я изгибалась под властными прикосновениями мужчины, стонала от жалящих поцелуев, что он рассыпал по моему телу, и да, совершенно не желала размышлять о том, что это может быть неприлично.

Сейчас, в этом домике, мы словно оказались на краю мира, и вся наносная шелуха условностей и воспитания осталась там, за дверью. А здесь были только мужчина и женщина. Возле открытого огня и на шкуре, как в древние времена.

Правильно, создатель, как же правильно это было.

Мы словно оба наконец-то дорвались до чего-то невероятно желанного, невероятно нужного. Аарон заставил меня сесть и с рычанием сдернул с меня майку, глядя на затянутую в кружева грудь совершенно черными от желания глазами. Он положил обе руки на полушария и чуть сжал, а я тихо застонала от восхитительного контраста прохладного воздуха и его горячих рук, жесткого кружева и нежной кожи…

– Как ты стонешь… Мне кажется, что можно кончить, просто слушая твои вздохи наслаждения, – хрипло прошептал Аарон, привлекая меня к себе и с тихим смешком наблюдая, как я лихорадочно пытаюсь стянуть с него рубашку. Когда это получилось, пришла моя очередь изучать будущего мужа.

Я восхищенно смотрела на его безупречно вылепленное природой и физическими упражнениями тело, скользила руками по литым мышцам и дурела от собственнического ощущения, что это все – мое. Мой. Целиком мой.

Но надолго мне власть не отдали. Он коротко рыкнул и вновь опрокинул меня на шкуру. Шелковистый ворс прошелся по спине, вызывая толпу мурашек, а жадные губы накрыли сосок, резко сдернув кружево ниже. Я выгнулась в руках мужчины, распахнув глаза и бездумно уставившись в качающийся над головой потолок. Отблески пламени плясали по деревянным панелям, окончательно погружая меня в подобие чувственного транса.

А губы Аарона спускались все ниже и ниже, выводя обжигающую дорожку поцелуев по вздрагивающему от каждого прикосновения животику. Юбку мужчина стягивал с меня, не отводя пристального взгляда от лица и, казалось, впитывая мельчайшую эмоцию. Стыд, возбуждение, нетерпение…

Трусики он оставил. Умелые пальцы сначала выписывали узоры поверх влажного шелка, то задевая самую чувствительную точку на теле, то переходя к скрытым тканью лепесткам. Я металась, стонала, вздрагивала, вскрикивала… а жених пил губами каждое проявление страсти и шептал:

– Пой для меня, Одри… Да, вот так.

Когда он наконец-то отодвинул уже насквозь мокрое белье и прикоснулся к влажным, жаждущим его прикосновений складочкам, то я лишь сильнее раздвинула ноги. Стыда не осталось, он сгорел в безумном вулканическом пожаре взаимного вожделения.

Казалось, что я вся превратилась в оголенный нерв, а каждое прикосновение сводит с ума.

Я выгибалась навстречу бесстыдным ласкам, желая лишь одного: чтобы звезды под закрытыми веками все же взорвались.

Когда они наконец-то разлетелись на осколки, ослепляя меня, то я, кажется, исцарапала Аарону всю спину. Потому что это было ярко, сильно… безумно.

Жених накрыл меня своим телом, а я лишь обхватила сильные плечи руками и сама потянулась к его губам. Страх накрыл внезапно, тот самый древний ужас девушки перед тем, как мужчина сделает ее женщиной. Его женщиной.

Я ощущала мощное тело сверху, я чувствовала как бедер, подрагивая, касается его огромный член. Опаляющее все внутри желание чуть притихло.

Аарон коснулся моих губ нежным поцелуем, а после выдохнул:

– Ты моя, Одри. – Я ощутила, как головка надавила на складочки, заставляя их разойтись, и начала медленно погружаться в тело. А мы по-прежнему смотрели друг другу в глаза. – Моя девочка.

– Аарон… – тихо выдохнула я, ощущая первую боль, а после вскрикнула от уже совершенно другой, гораздо более острой. Он вошел в меня.

– Совсем моя, – изменившимся до неузнаваемости хриплым голосом рыкнул он и чуть подался назад, выходя почти полностью, а затем вновь загоняя в меня свой член. И снова. И снова…

Я замерла под его телом, прислушиваясь к своим ощущениям. Боль уже прошла, сменившись тянущим дискомфортом, но я почти не обращала на него внимания, зачарованно наблюдая за мужчиной. За тем, как выступают бисеринки пота на его совершенном, искаженном страстью лице, за тем, как он тихо стонет, временами останавливаясь, а после вновь возобновляя движения во мне.

Это было… необыкновенно. Видеть, что ему настолько хорошо, и понимать, что это из-за меня.

Аарон все ускорял движения, все с большей силой вбивался в меня бедрами, и это даже стало немного больно, но я все равно не жалела.

Потому что это было правильно.

Я ощущала себя покоренной.

Мужчина с бешеной скоростью врывался в мое тело, а после замер, уткнувшись в мои волосы, сильно вздрагивая и покрывая висок быстрыми поцелуями.

Спустя несколько секунд он рухнул на меня всем телом, но, услышав полузадушенный писк, быстро скатился на шкуру рядом и сгреб в охапку, прижимая к себе. А после медленно намотал на руку длинные спутавшиеся пряди и, крепко поцеловав в саднящие от укусов губы, сказал:

– Теперь ты на все сто процентов моя женщина, малышка Одри. И никакой штамп не смог бы сделать этого вернее.

Этой ночью мы спали вместе. В одной кровати, в моей спальне. После произошедшего это было самым разумеющимся и логичным завершением вечера. Я просто обнимал свою невесту, вдыхал ее аромат; мы делили одно одеяло, и Одри жалась ко мне, будто я последний мужчина на этой земле.

Мне это льстило.

Что выбрала она меня не по принуждению, не из-за денег, а действительно сама.

С этими мыслями я и уснул, чтобы проснуться около шести утра от навязчивой трели телефона.

Не размыкая глаз, я просто нашарил его на тумбочке и поднес к уху. Рядом со мной беспокойно заерзала Одри.

– Слушаю, – недовольно произнес я, мысленно убивая звонящего самыми изощренными способами. Но весь мой запал исчез, стоило голосу произнести:

– Мистер Харрис, это Рики. Вы просили звонить в любое время, если будет что-то важное.