Катя неслась вниз – она должна догнать Егора, должна спросить… Ноги перепрыгивали через ступеньки. Первый пролет, второй… он же не уехал, еще не уехал… Да, они опять подслушивали, взобравшись на тумбу… и они имеют право знать… Полина звонила вчера и сегодня, но ничего же не сказала, болтала, будто ссоры с Андреем не произошло…

Ноги перепрыгивали через ступеньки… пролет… еще пролет…

Выскочив на улицу, Катюшка сразу увидела Егора, он стоял рядом с машиной в свете фонаря и курил – он никуда не торопился. Может, у него в голове счетчик, который четко отмечает события, факты, минуты, который подсказывает, когда и где нужно оказаться чтобы успеть?

Она подлетела к нему, остановилась, тяжело дыша. Наткнулась на усмешку, но не отступила. Главное – не опоздала.

– Где Полина, что с ней? Немедленно говори! – Поджав губы, Катя рассерженно топнула ногой.

Егор поднес сигарету к губам, затянулся, отправил дым тонкой сероватой струйкой в сторону и насмешливо поинтересовался:

– А что мне за это будет?

– Дурак! – не сдержалась Катя и тут же пожалела о своих словах – от него слишком много зависит, слишком много. – Извини…

– Переживу как-нибудь.

– Где Полина? Я прошу тебя, скажи… пожалуйста…

– Иногда я гадаю, кто из вас больше похож на отца?.. – Секунду помедлив, точно раздумывая над этой загадкой, Егор подмигнул Кате и добавил: – Не переживай, малявка, все будет хорошо.

Втянув сигаретный дым, он быстро сел за руль, и через пару секунд «Тойота» сорвалась с места.

– Обещаешь?! – крикнула на весь двор Катя, будто он мог ее услышать.

Но машина на повороте остановилась, дверца открылась, появилась голова Егора, а затем донеслось четкое и уверенное:

– Обещаю.

Глава 25

Но жизнь не продолжалась, она остановилась в тот самый миг, когда за Полиной захлопнулась дверь. И эта остановка была серой, унылой. Следующий день после ссоры Андрей провел в офисе, вечер – в клубе. Бильярд и пиво. И последующий день он собирался провести точно так же, и потом… Но воздуха не хватало, не хватало ее голоса, смеха, грейпфрутового аромата. Взгляд постоянно останавливался на обручальном кольце, сердце шептало: «Найди ее».

Андрей ходил из угла в угол и ненавидел себя за каждое слово, которое тогда сказал… Он должен был говорить совсем другое… ему не нужно было выставлять напоказ бывшие отношения со Светой… Если бы отмотать жизнь назад…

Полина не принадлежала ему, но чувство потери душило… Договорились, установили сроки и правила и пошли навстречу друг другу по параллельным прямым…

8 Марта… где она?

Он пробовал ее искать. Хотя как искать, если телефонов друзей не знаешь, а ее мобильник не отвечает. Плевать, он позвонил Шурыгину. Пусть злится сколько хочет, пусть шантажирует! Но Полина не вернулась домой и по-прежнему оставалась недоступной.

Андрей зашел в ее комнату, посмотрел на кровать, шкаф, телевизор… здесь пахло грейпфрутом… пахло грейпфрутом.

Сейчас приедет Макс и, размахивая руками, забурлит: я же говорил, надо было вот так попробовать или вот так… Ничего-то он не понимает… Андрей с грустью улыбнулся, перебирая приятные моменты, связанные с Полиной…

«Я тебя все равно найду…»

Макс приехал и действительно забурлил. Проведя срочную ревизию холодильника, он остался жутко недоволен и, постоянно приглаживая волосы, торчащие на макушке, пять минут потратил на рассказ о себе любимом. Поясница болит, отит уже почти не беспокоит.

– Твоя-то не звонила? – осторожно поинтересовался он, «выруливая на скользкую дорожку».

– Нет, – ответил Андрей, наблюдая, как его друг выковыривает из черствой булки изюм.

– А у меня новости… хотя потом… Что думаешь делать? Я прикинул, можно Полине денег предложить. Зачем ей с клубом возиться, купит себе чего-нибудь другое. У тебя столько есть? Кредит возьмешь. А «Гангстер» дорого стоит? Наверное, дорого. Чего молчишь, какого курса придерживаться будем?

– Я должен ее найти, – просто ответил Андрей, прислоняясь спиной к стене. Сунул руки в карманы и добавил: – Только про клуб, пожалуйста, больше не заикайся.

– Ага, – кивнул Макс, откладывая булку. Вопросы, наверное, лучше тоже не задавать… – Позвони Шурыгину.

– Звонил.

– И?

– Глухо, он вообще не знал, что мы поругались, и домой она не возвращалась.

– Еще у тебя чьи-нибудь телефоны есть?

– С этим тоже глухо.

– Постой… а салон! Надо бежать туда!

– Сегодня выходной.

– Ах да, – вдруг засмущавшись, буркнул Макс. Как он мог забыть…

Неожиданно подскочив, с криком: «У меня секретный разговор!» – он скрылся в ванной комнате.

Но Леночка, увы, ничем помочь не смогла. Друзей и приятелей Полины она не знала, да и задавать вопросы на всякий случай пришлось осторожно, не вдаваясь в подробности.

«Ты меня ждешь?» – в конце, растаяв, спросил Макс.

«Очень жду», – ответила Леночка.

В кухню он вернулся задумчивый – раньше поиском избалованных дочерей крутых папочек ему заниматься не приходилось.

– А гостиницы? – с надеждой спросил он. – Обзванивал?

– Да, – ответил Андрей. – Пусто, но в гостиницах спрятаться нетрудно, главное предупредить, что хочешь сохранить инкогнито.

Макс заерзал на стуле, кидая на друга вопросительные и недоуменные взгляды. Что происходит? Андрюха хочет еще успеть?.. Чего они не поделили? Кому тарелки мыть?

– Андрюха, а может, ну ее… разведешься, посидим, выпьем… ну зачем она тебе, а? Кого хочешь доведет! Спор глупый, сто раз глупый – не было шансов… подкралась в нужный момент – и хрясь! Клуб ей подавай! Ну, зачем она тебе?

Андрей потер лоб, прищурился, отлип от стены и подошел к окну. Затем резко развернулся и твердо заявил:

– Я жениться на ней хочу.

Выражение лица друга сказало Максу о многом, чего уж говорить о словах… Уф, мама дорогая… неужели?.. когда успел… то есть… Андрей был не просто решительно настроен, он был болезненно серьезен. Отит, поясница – это полнейшая ерунда по сравнению с той хронической, неизлечимой болезнью, которая читалась в его глазах.

– Я сейчас, – тихо сказал Макс, медленно поднимаясь. – Ой! – Он схватился за поясницу. – Я сейчас… за пивом только и колбасой сбегаю, мне нужно, а то мозги закипят… е-мое… мама дорогая…

«Много пива, много закуски и… водка… Леночка, прости, тут такое дело».

– Мы ее найдем, Андрюха, мы ее обязательно найдем! – выпалил он и поковылял к двери.

Но где найти?

Как найти?

Макс мысленно застонал, пытаясь наладить связь с космосом. Нужны точные координаты… Ну же, ну же, пожалуйста… Сейчас, сейчас, еще секунда – и в голову обязательно постучится гениальная идея! Он вышел из подъезда, свернул к магазину-стекляшке и… замер.

Перед ним стоял Егор. Загорелый, подтянутый, уверенный в себе… на лице – абсолютное спокойствие.

«А-а-а… – недобро протянул про себя Макс… – это же частный детектив… здравствуйте, давно не виделись… Ищейка! Шерлок Холмс недоделанный, дружок шурыгинский!»

Наконец-то появился человек, на котором можно сорвать злость! И Макс себе в этом удовольствии отказывать не собирался.

«Ищейка. Ищейка! Детективчик! Чего надо? Нет тут Полины, давно уже нет! Профукал ты ее, про-фу-кал! А за Андрюхой можешь больше не следить, он того… этого… вали отсюда! Я спортом занимаюсь и тебя на одну ладонь положу, а второй…» Еще секунда – и Макс подпрыгнул бы от перевозбуждения.

– Полина в подмосковном доме отдыха «Алый парус», номер 212, – ровно произнес Егор и замер, ожидая реакции.

Услышанное дошло до Макса не сразу, мысленно он по инерции еще добавил: «Давай, давай, иди сюда… хук слева, хук справа…» – а уж потом…

– Друг! Спасибо, друг! – Он бросился на Егора, точно перед ним стоял ближайший любимейший родственник, которого он не видел минимум десять лет. – Мы ж теперь о-го-го! Ты молодец, уважаю!

Макс схватил руку Егора и потряс ее. И тут же подобрался, стал удивительно серьезным и спросил:

– А я могу уже идти? То есть я свободен?

Егору с большим трудом удалось сохранить невозмутимое выражение лица. Даже он, привыкший ко многому, такой эмоциональной встречи не ожидал.

– Да, можешь идти, – ответил он. – Свободен.

– Вот спасибо! Ты если что – звони, заходи! – выкрикивал Макс, ковыляя обратно к подъезду. «Сначала к Андрюхе, а потом к Леночке!» – взбодрил он себя и потер поясницу. Срочно нужны специальные спа-процедуры…

* * *

Тюльпаны и трогательные веточки мимозы были везде: на столиках маленького уютного ресторанчика, расположенного на первом этаже, на подоконниках и тумбочках номера, на стойке администратора, в магазинчике… Весна. 8 Марта. Полина отломила кусочек хлеба, положила его в рот, пожевала и прислушалась. Народ гуляет! Музыка и смех! Она специально заказала ужин в номер, чтобы отгородиться от всеобщего веселья. Потому что ей… невесело.

Думала ли она, что расставаться будет столь тяжело, собиралась ли она расставаться?.. Она шла вперед, гордо вздернув нос, уверенная в том, что будут исполняться только ее желания…

Андрей…

Тогда на банкете она выбрала его – он притягивал… взгляд фокусировался только на нем… «Танго! Я хочу танцевать танго!»

Почему?

Она выходила за него замуж, развлекаясь, но долго в душе звучали слова «и в горе, и в радости». Даже если бы она не подслушала разговор с Максом, она бы сделала все, чтобы Андрей ее… полюбил.

Почему?

Она получала особое удовольствие, когда он на нее смотрел, когда прикасался, когда находился рядом…

Почему?

Она ждала его следующего хода с нетерпением и волнением, как дети ждут подарка на день рождения. Она ревновала к Свете, она помнила каждый поцелуй…

Почему?

Она злилась на него и даже хотела причинить боль поступками и словами.

Почему? Почему? Почему?

Потому что… так… страшно… полюбить… того… кто… тебя… не… любит…

Полюбить… Она дотронулась пальцами до губ и почувствовала, как гулко бьется сердце. Когда Вадим спросил ее: «А тебя не напрягает, что ты замужем?» – она, несмотря на браваду, ответила совсем не то, что собиралась… Она сказала: «Брак для меня слишком много значит…» Вадим был чужой – из другого мира, из мира ненужных мужчин.

Посмотрев с равнодушием на тарелку, заваленную холодными закусками, Полина вдруг улыбнулась. Разве важно, при каких обстоятельствах она познакомилась с Андреем, разве важно, почему они оказались вместе? И спор не важен, и Света, и Вадим – не важны! Нет, она сбежала не от него, она бежала от себя. От того сильного нового чувства, которое заставляет то плакать, то смеяться. Да, это очень страшно – полюбить того, кто тебя не любит, но все же лучше этот огонь, чем однотонная и безоблачная пустота.

Зачем же она поссорилась с Андреем? Зачем ударила, зачем сбежала – без него хорошо не будет… никогда…

Уже поздно, сколько времени? 23.20… Послышалось или в дверь постучали? Полина повернула голову, но не двинулась с места.

Тук-тук…

Отодвинув тарелку, покусывая губы, она пошла к двери. Нельзя спрашивать «кто?». Нельзя… Мгновений, пропитанных надеждой, станет меньше… Она сделала все, чтобы ее не нашли, и ее, конечно же, не найдут…

Распахнув дверь, Полина почувствовала, как по телу побежали ручейки тепла… Перед ней стоял Андрей. В черном костюме, белой рубашке, галстуке… немного помятый, немного небритый. В одной руке бутылка шампанского, в другой – красная роза.

Нужны ли слова? Да, они ей очень нужны!

– Выходи за меня замуж, – сказал он, перешагивая порог.

«Алый парус» – пароль, шанс, надежда. Он гнал в Подмосковье, проклиная светофоры. Казалось, она может уехать из дома отдыха в любой момент или уже уехала… Да, ночь, но сегодня праздник – народ гуляет… И он опоздает… Вдруг опоздает сказать самые нужные, самые… честные слова. В нем уже давно сидит болезнь под названием любовь, и он знает – лекарства нет, не будет и… не надо.

Они стояли друг напротив друга, и каждый был готов проиграть, и в этом и заключалась их главная победа.

– Да! – воскликнула Полина и бросилась ему на шею.

Бутылка, роза мешали, и Андрей поторопился отправить «джентльменский набор» в кресло. Руки заскользили по ее телу, губы коснулись ее губ. Новые ощущения, в которых не было ни капли игры, оказались еще более сильными, еще более значимыми.

На секунду Андрей отстранился, заглянул в глаза Полины и сказал с улыбкой:

– Дорогая, с 8 Марта.

– Спасибо, – ответила она и сильнее прижалась к нему.

– Я люблю тебя.

– А как же я тебя люблю…