Ребекка Рассел - Чуткое сердце

— Ты, как всегда, потрясающе выглядишь, Дженна, — заметил он, приблизившись к ней и поцеловав ее в щеку.

Она отшатнулась от него и фыркнула.

— Может, так и должно быть, но всеобщее внимание будет сосредоточено на тебе.

— Вряд ли. По крайней мере это произойдет только после того, как ты куда-нибудь отлучишься.

Дженна улыбнулась ему, но как-то неестественно. Она взяла со стола вечернюю сумочку и прижала ее к животу. «Она держит этот крошечный кусочек кожи так, как будто это щит, — про себя заметил Мак. — Но что или кто, по ее мнению, ей угрожает?»

Дженна не боялась даже самого черта, да и застенчивой девочкой назвать ее было довольно сложно. Поэтому вину за ее поведение он возложил на свое разыгравшееся воображение.

— Готов? — поинтересовалась она.

— Всегда готов, Дженн, — отрапортовал Мак, в надежде услышать от нее очередную колкость.

Вместо этого он заметил, как она снова покраснела. Теперь Мак уже не сомневался: прежней Дженны сегодня он не увидит. Раньше они постоянно подшучивали друг над другом. «Неужели она ведет себя так странно только потому, что волнуется из-за свадьбы?» — спрашивал себя он.

Мак попытался успокоиться. Дженна принадлежала к тому типу женщин, которые всегда знают, чего хотят, и добиваются поставленной цели. Она нравилась ему именно поэтому. Она никогда не стала бы менять принятое решение.

— Тогда пошли, — предложила Дженна. — Мы не должны заставлять публику ждать.

Это были именно те слова, которые он ожидал услышать, но они почему-то показались Маку всего лишь репликой, произнесенной плохим актером. Дженна улыбнулась, но как-то натянуто. «Где ее нахальность и самообладание?» — в отчаянии подумал он. Никогда раньше он не замечал этой неуверенности в себе, которая теперь бросалась в глаза. «Что, черт возьми, мне делать с этой неуверенной в себе женщиной?!» — спросил себя Мак.

Внезапно ему в голову пришел ответ на этот вопрос. Больше всего на свете он захотел пропустить вечеринку, одним из организаторов которой являлся, и провести эту ночь с Дженной, целовать ее смущенно улыбающиеся губы, гладить ее прекрасные волосы. Он уже почти физически ощутил, как снимает с нее это шикарное зеленое платье, которое так хорошо сочетается с цветом ее глаз.

Когда Мак делал ей предложение, он и подумать не мог о том, что между ними возникнет какая-то эмоциональная связь. Он очень уважал эту талантливую женщину, но никакой любви к ней не испытывал. А теперь...

Он решил, что будет терпеть ее странное поведение в течение одной недели. После этого все должно будет вернуться в норму. И они с Дженной, как всегда, с головой уйдут в работу.

Мак обвел взглядом полный народа бальный зал. Он не принадлежал к той категории мужчин, которые требуют, чтобы женщина постоянно находилась рядом с ними как приклеенная. Просто в последнее время Дженна настолько изменилась, что Маку доставляло огромное удовольствие наблюдать за ней.

— А вы знаете, как организовать прекрасную вечеринку, Маккенна, — заявил кто-то позади него.

Мак обернулся и увидел окружного прокурора Джона Нэшко, известного своей бескомпромиссностью.

— Пока все идет неплохо. Вы уже выписали чек?

Джон отрицательно покачал головой.

— Сначала я с удовольствием пообщался бы с вашей милой невестой. Где же обворожительная Дженна?

Мак огляделся по сторонам и заметил в толпе зеленое платье.

— Я вижу ее, Джон. Подождите здесь. И приготовьте свою чековую книжку. Я скоро вернусь.

Мак стал пробираться сквозь толпу туда, где только что видел Дженну. Чем ближе он подходил к ней, тем сильнее его обуревали эмоции. Он вспомнил ее очаровательную нерешительную улыбку и был поражен, услышав, с каким почтением и теплотой она разговаривает со стоящим рядом пожилым мужчиной. Он где-то видел этого человека раньше, но никак не мог вспомнить, где именно.

Мак положил руки ей на плечи. Ощутив его прикосновение, Дженна внезапно замерла, затем посмотрела ему в глаза и улыбнулась. После этого она прижалась к нему.

Он ощутил, как ее светлые волосы щекочут его подбородок, и почувствовал исходивший от них легкий цветочный аромат, который ему хотелось вдыхать снова и снова. «Интересно, — подумал Мак, — она недавно сменила шампунь или я просто не замечал раньше, как потрясающе пахнут ее волосы?»

— Можно тебя на минутку, Дженн?

— Конечно. — Она повернулась лицом к мужчине, с которым только что разговаривала. — Передайте своей жене, что я очень надеюсь на ее скорейшее выздоровление, мистер Боремэн.

— С удовольствием, милая. — Он взглянул на Мака. — Мистер Маккенна, вы очень счастливый человек. Берегите ее, слышите?

— Постараюсь, сэр. — Мак осторожно взял Дженну за локоть и махнул рукой в сторону того места, где оставил прокурора. — С тобой хочет поговорить Джон Нэшко. Просто очаруй его, как обычно. Тогда он выпишет нам чек.

— Гм... Конечно. Без проблем.

— Тебе принести что-нибудь из напитков или еды?

— Есть я не в состоянии, но от содовой не отказалась бы.

— От содовой?

Дженна кивнула и положила руки на живот.

— У меня немного болит желудок, поэтому я решила, что мне не стоит пить вино.

— Вот вы где, Дженна, — Джон поцеловал ее сначала в одну щеку, а затем в другую. В какой-то момент он заметил, что ее зеленые глаза удивленно расширились. — Вы, как всегда, восхитительны.

Ее глаза радостно заблестели, и она произнесла:

— Спасибо за комплимент. Очень мило с вашей стороны, сэр. Вы тоже неплохо выглядите. — Она протянула руку к галстуку Джона и поправила его. — Замечательный галстук.

Мак плотно сжал челюсти, ощутив укол незнакомого доселе чувства.

«Я ревную? Нет, это невозможно», — мысленно отрезал он. Их связывали не эмоции, а логика, и, значит, ни о какой ревности не могло быть и речи. В конце концов Мак решил, что неадекватная реакция Дженны на их предстоящую свадьбу, скорее всего, передалась и ему.

— Могу ли я сделать пару ваших фотографий, мистер Нэшко и мисс Таггерт?

Джесси обернулась и увидела молодого человека. Судя по висевшему на его груди бейджику, он был представителем прессы. В руках репортер держал профессиональный фотоаппарат. Ее сестра жила именно ради таких моментов.

— Спасибо за то, что разрешили вас сфотографировать. Я пошлю вам обоим копии снимков.

— Спасибо, молодой человек. — Джон приобнял Джесси за плечо. — Скажи мне правду. Почему ты хочешь связать свою жизнь с таким человеком, как Мак, тогда как я совершенно свободен?

Нэшко показался Джесси вполне безобидным. Но она просто никогда не общалась с подобными людьми.

— Послушай, Джон. Я знаю, вы с Маком друзья, поэтому сделаю вид, будто не слышала этого. На какую сумму ты готов раскошелиться ради благого дела?

Джон вытащил чековую книжку из кармана брюк и передал ей.

— Столько тебя устроит?

Джесси увидела, что в чеке указана огромная сумма, и поцеловала его в щеку.

— Мой герой! Спасибо!

— Не за что. Слушай, раз уж Мак покинул нас, то мы могли бы...

— Мистер Нэшко, — позвала его пожилая дама, вся обвешанная бриллиантами, — вы просто обязаны познакомиться с моей милой племянницей Грейси. — Она повернулась к Джесси: — Вы ведь не будете возражать, дорогая?

— Конечно, нет, — Джесси подтолкнула его к женщине. — Спасибо за пожертвование, Джон.

Дама практически волоком утащила Джона, дав тем самым Джесси возможность отдохнуть от назойливого прокурора.

«Куда же делся Мак?» — подумала она.

Ее замучила жажда, и Джесси решила самостоятельно найти что-нибудь, чтобы заглушить ее. Заодно это помогло бы ей отвлечься от грустных мыслей. Она подошла к группе детей, бродивших вокруг покрытого льняной скатертью стола, уставленного всевозможными закусками и сладостями.

Джесси налила себе бокал сока и тут же осушила его.

— Эй, ребята, почему вы такие грустные?

Высокий мальчик, судя по всему старший, пожал плечами, а другой пробормотал что-то себе под нос.

Дети казались более бледными и худыми, чем их сверстники. Но Джесси заметила другое — здесь им было жутко скучно.

— Я думала, это будет настоящая вечеринка, — произнесла девочка с большими карими глазами.

— Да, — подхватил тот мальчик, который до этого бормотал, — здесь совершенно неинтересно. Я с большим удовольствием вернулся бы в больницу и играл бы там со своим другом в видеоигры.

Высокий паренек толкнул его:

— Не забывай, что мы сами хотели прийти сюда. — Он повернулся к Джесси. — Нам так надоело то, что мы ничем не можем помочь. Очень многим нашим друзьям приходится жить в больнице, а мы уже выздоравливаем и поэтому уговорили наших родителей привезти нас сюда.

Джесси не сомневалась в их искренности, но все еще была в замешательстве.

— Очень хорошо, что вы хотите помочь. Что вы собирались сделать?

Высокий мальчик пожал плечами.

— Мы думали, что сумеем поговорить с кем-то из гостей. Если бы мы смогли рассказать им о том, как мы заболели, и объяснить, что нужно сделать для того, чтобы нам стало лучше, то они, наверное, поняли бы нас и дали больше денег.

— Этим людям небезразлична ваша судьба, иначе они не оказались бы сегодня здесь, — сказала Дженна. — И я думаю, они с удовольствием поговорили бы с вами, но они и понятия не имеют о том, зачем вы сюда пришли. Поэтому вы должны как-то привлечь их внимание.

Пытаясь что-нибудь придумать, Джесси огляделась. К концу каждого стола была прикреплена связка воздушных шаров.

— Пошли, ребята. Следуйте за мной.

Она отвязала одну связку шаров и торжественно отнесла ее в пустой угол. За ней пошли все дети, за исключением двух старших мальчиков, считавших себя, судя по всему, слишком взрослыми для того, чтобы играть с шариками. Три мальчика и семь девочек в возрасте от шести до двенадцати лет внимательно следили за каждым ее движением.

— Вы когда-нибудь участвовали в эстафете с воздушными шариками? — спросила Джесси. Ребята отрицательно покачали головой. — Тогда выберите себе партнеров и встаньте друг напротив друга так, чтобы получилось две шеренги. — Когда они заняли свои места, Джесси отвязала два шара. — Смысл игры заключается в том, что вы с партнером должны зажать шары между животами и пронести их таким образом до стены, а потом обратно. Прикасаться к шарам руками нельзя. Ясно?

Дети закивали. В их глазах засветились огоньки радостного возбуждения, на лицах появились улыбки.

Джесси помогла первой четверке зажать "шарики, а затем дала сигнал к началу игры.

Дети радостно хлопали в ладоши и подбадривали друг друга. Шарики все время падали, но их постоянно подбирали и снова продолжали игру.

Джесси помогала поднимать упавшие шарики и вкладывать их между животами детей. Через несколько минут она почувствовала мучительную боль в ногах. Когда на пол упал еще один шарик, она поняла, что просто не в состоянии поднять его.

Джесси пришлось снять туфли и отбросить их подальше от игровой площадки. Раньше она и представить себе не могла, насколько приятно ходить босиком по мягкому ковру.

Вдруг Джесси почувствовала, что кто-то положил руку ей на плечо. Она ощутила, как, реагируя на это невинное прикосновение, напрягся каждый нерв из сотен тысяч тех, что находились в ее теле. Такое воздействие на нее оказывал только один человек, и хуже всего было то, что она не заметила, как он подошел, и не успела убежать или спрятаться.

Мак застал ее на месте преступления.

— Что происходит, Дженна?

Джесси обернулась и увидела, что Мак с удивлением смотрит на нее.

— Я сделала что-то не так? — спросила она, пытаясь придумать оправдание своему поведению.

— Это дорогой отель, а не игровая площадка. К тому же ты обычно даже внимания на детей не обращаешь.

Джесси стояла перед ним молча, не зная, что сказать. Она лишь теребила пряди волос, выпавшие из прически во время игры. Она быстро оглядела зал и почувствовала себя еще хуже, заметив, что стала центром всеобщего внимания.

— Дети сказали, что им скучно на этой вечеринке, а ты ведь прекрасно знаешь, как я отношусь к нытикам. Вот я и решила сделать так, чтобы они сами частично решили свои проблемы. С их помощью мы сможем собрать намного больше денег для фонда.

— Как?

— Старшие дети говорили, что пришли сюда для того, чтобы побеседовать с гостями, объяснить, зачем им нужны эти деньги. Я решила, что в этом случае мы для начала должны как-то привлечь внимание гостей, а потом дать детям микрофон.

— Дженна, я случайно услышал ваш разговор, — прервал их пожилой, безупречно одетый человек, впоследствии оказавшийся председателем совета фонда. — Вы настоящий гений! Я немедленно объявлю об этом. Пусть дети продолжают играть.