– Так ты же свободным мужикам прохода не даешь, куда же мне за таким прытким успеть? Коли все уже заняты.

Ох, ну я и язва… Сама себе диву даюсь. Вот, обиделся парень. Аж губешка задрожала. Нижняя.

– Ты… Ты… Гадина! Вот ты кто! А еще подругой прикидывалась. Стасик то, Стасик сё, а сама за спиной судачишь. Гадюка подколодная!

– Сам такой! Надоел мне твой Аполлон хуже горькой редьки, глаза б мои не видели. Если я гадина, то он гад! Не находишь, что мы сладкая парочка «Твикс»?

– Да как ты смеешь равнять себя с Аполлоном? Ты синий чулок! Нет! Высушенная селедка!

Глаза парня метали молнии.

– А у тебя климакс!

И дальше мы понеслись на всех парах оскорблять друг друга. Чуть до драки дело не дошло.

Спасла положение вошедшая в кабинет Стефания.

– Я думала, тут девочки мужика не поделили, а у вас, оказывается, репетиция сценки на праздник, – спокойно произнесла она.

Молодец. Сделала вид, что ничего не происходит. И нас утихомирила, и при этом не обидела чтением нотаций.

– Да, мы… да… репетируем, – с трудом смогла я произнести.

– Да…

Стас был еще менее многословен.

– Ну, репетируйте, репетируйте. Только лучше чуть потише, а то подумают, что вы ругаетесь, – и вышла, как ни в чем не бывало.

* * *

В сообщении, разосланном сотрудникам фирмы, Стас уточнил время проведения корпоратива и адрес клуба «Двуликий Янус». Инструкцию, как удобнее добраться до места, он отправил заблаговременно. Если бы он не вел себя периодически как истеричка, цены бы ему не было в базарный день. Ох, и вспылила же я… И теперь сама собой недовольна. Кто меня дергал за язык? Ну, подумаешь, нравятся ему так же, как и мне, мужчины. Да и пусть нравятся. Все равно у нас вкусы не совпадают. Зато человек Стас хороший. Взял на себя подготовку мероприятия да еще так ответственно продумал все мелочи. Кто у нас так еще смог бы? В лучшем случае пустили бы из уст в уста информацию, а Стас не поленился и сделал рассылку. Я раскаялась в том, что вспылила, и решила, что обязательно нужно извиниться.

Ошибки надо признавать. И исправлять, пока не поздно. Обязательно подойду и извинюсь. Что мне это стоит? Ничего. Язык все вытерпит.

Пришлось вызывать такси, чтобы добраться до клуба вовремя. Не ехать же в карнавальном костюме по городу? Еще неправильно поймут.

Я не стала ничего придумывать, а просто заказала костюм по интернету. Благо, размер у меня стандартный, а не из области чехлов для танков, да и параметры не отличаются от установленных когда-то единым ГОСТом 90-60-90. Костюм доставили вовремя, и мне осталось только одеться, накраситься и причесаться, подобрав волосы, как требовал образ.

Машина остановилась в указанном месте. Я расплатилась и вылезла, оглядывая окрестности. Ничего броского и вызывающего не увидала. Стильная вывеска бирюзово-синего цвета гласила, что я приехала по правильному адресу. На улице я никого из офиса не заметила и решила, что народ либо уже зашел в клуб, либо еще не подтянулся. Я по привычке приехала раньше срока на несколько минут. Зато будет возможность привести себя в уборной в порядок и не выглядеть загнанной лошадью в белой пене.

– Удачно повеселиться на карнавале, – пожелал мне водитель такси, заметивший шлейф, выглядывающий из-под шубки.

Я легко взбежала по ступенькам, ведущим к дверям клуба. За зеркальными стеклами не было видно, что творится внутри. Каблучки туфель звонко цокали по гранитной плитке. Дернула за широкую ручку двери и нырнула в пустынный холл. Настенные светильники разливали по всему помещению мягкий свет. Справа я увидела дверь, ведущую в гардеробную, оттуда вышел молодой парень в одежде гондольера.

– Ой, я вас не заметил. Вы же на бал-маскарад?

– Да.

– Назовите свое имя, пожалуйста, мне надо свериться со списком гостей, – вежливо попросил служащий заведения.

– Юнона Клаус, – представилась я.

– Проходите. Вот там можно оставить верхнюю одежду. Несколько ваших коллег уже в клубе. Желаю приятно отдохнуть.

Приятный молодой человек, ничего не скажешь.

Я оставила шубку сухонькой подтянутой старушке, которая мне напомнила мою прабабушку, такую же добрую и приветливую.

Хотя я этого и не ожидала, но мне понравилось место, которое выбрал Стас для проведения корпоратива. Клуб был стилизован под Венецию. На стенах висели картины с видами этого вечного города. Так вот почему парень был одет в наряд гондольера. Я вначале сочла, что это специально для мероприятия, а оказалось, в клубе такая униформа.

Я поприветствовала коллег, расположившихся за барной стойкой и о чем-то шушукающихся, но поскольку никогда не была особо дружна с этой компанией, то решила не мешать судачить. Одна из них – Ирина, фамилию не помню – осмотрела меня с ног до головы, фыркнула и скривилась. Я так понимаю, что таким образом она выразила свое отношение к моему наряду.

Вот не дам никому испортить себе настроение. В ответ я смерила ее высокомерным взглядом. Царевна-лягушка в ее исполнении была больше лягушкой, нежели царевной. Я бы на месте Иван-царевича у такой точно стрелу не стала бы забирать. Лучше остаться холостым, чем жениться на такой… красавишне. Рядом с ней сидела ведьма с крючковатым носом и блеклыми глазками-бусинками и восточная принцесса, которой было необходимо позаниматься как минимум полгода с хула-хупом, чтобы можно было определить, где находится талия. Нет. Я не придираюсь. Просто не надо на меня так смотреть. Я начинаю нервничать и негативно мыслить.

– Ползарплаты отдала за наряд? И не жалко было?

Это Ирочка решила подлить яда в мою бочку меда.

Пришлось к ней обернуться и дать отпор:

– Вот не пойму, ты царевна или лягушка? Скорее всего – последнее.

Мое замечание осталось без внимания, поскольку ее взгляд был прикован к чему-то у меня за спиной. Я не выдержала и оглянулась, чтобы разобраться, в чем дело.

По направлению к нам шла пара. В пирате мною был признан Аполлон собственной персоной, а вот блондинку рядом с ним я не смогла узнать сразу. Неужели он привел кого-то со стороны? Кукольное, словно нарисованное, личико, подведенные глаза неестественно-голубого цвета. У нормальных людей не бывает такого цвета глаз. Закралось подозрение, что это линзы. В том, что девушка надела парик, я не сомневалась. В декольте между крохотных грудей просматривалась ложбинка. И как она такого добилась при таком маленьком размере?

Девушка жеманно улыбалась, хлопала накладными ресничками и складывала губки сердечком. Занятная особа.

– Бонжур, девочки.

Аполлон буквально светился от удовольствия и поглаживал ручку своей барышни, лежащую на сгибе локтя.

– Аполлон Аристархович, – с придыханием произнесла Ирина, – вы просто великолепно выглядите. Не познакомите со своей подругой?

– Отчего не познакомить? Нинель – это Ирина. Ирина – это Нинель, – представил он женщин друг другу.

– Очень приятно.

Ирина сделала такое лицо, будто съела кислый лимон. Спутница Аполлона лишь улыбнулась и кивнула, не произнеся ни слова. Может, она немая?

– А вы чем занимаетесь? – начала допытываться лягушка-царевна у спутницы Аполлона.

– Ирочка, сегодня не самое подходящее время для подобных вопросов. Мы здесь собрались отдыхать и веселиться, а не надоедать друг другу, – оборвал женщину Аполлон.

– Да-да, – подобострастно произнесла Ира.

Так ей и надо. Хоть я и не переношу Аполлона, но то, как он поставил Ирину на место, мне понравилось.

Народ все прибывал и прибывал. В принципе, самое интересное было не в самом празднике, а в том, кто во что вырядился. Я искала глазами определенного мужчину и не находила. Вот же, меня заставил прийти, но сам почтить присутствием праздник не соизволил.

Люди перемещались по залу, рассматривая обстановку, разглядывая друг друга, переговаривались, перекрикивая громкую музыку. Некоторые сидели за столами, ожидая представления, которое должно было начаться с минуты на минуту. Может, и мне переместиться от бара вглубь зала?

– Прекрасно выглядишь, – раздалось над ухом.

И откуда он только взялся? Вроде бы как ушел со своей куколкой, ан нет, вот он, нарисовался – не сотрешь.

– Угу.

Разговаривать не хотелось. Настроение было ниже плинтуса.

– Где подружку потерял?

– Носик пошла припудрить. Вы же такие…

Какие «такие», я не поняла, поскольку музыка заиграла громче. Началось представление.

Все-таки я была права, когда чувствовала странность в названии клуба. Это было не просто звучное наименование, в нем отражалась суть заведения.

Перед нами выступали три девицы, выплясывая под известные хиты. Сценические костюмы поражали яркостью и помпезностью. И как только эти опахала держатся у них на голове? Я бы вряд ли смогла с такой конструкцией двигаться, не боясь упасть. А они ничего. Держались. И даже не падали. И даже плясали. Еще бы они упали, сил-то у них немеряно. Раза в два больше, чем у меня. Они же выносливее… Потому что… мужчины.

– Ну и как тебе? – крикнул прямо мне в ухо Аполлон, решив поинтересоваться впечатлением.

– Нормально. Можно отправлять коров доить, – ответила я.

– Кого?

– Как кого? Работниц. С веерами на голове, – кивнула в сторону выступавших.

– Так это ж мужики, переодетые в баб.

– Значит, пусть идут быкам хвосты крутить, – настаивала я на своем.

– Ты чего такая? Сон плохой видела?

– Не-а. Компания угнетает.

Мне даже зевнуть захотелось. Скучно. И настроение пропало, потому что нет того, кого хочется видеть.

– Пойду я… носик попудрю.

И походкой от бедра отправилась прочь. Я знала, как выгляжу со стороны, недаром выбрала этот наряд. Книги, прочитанные в юности, самые запоминающиеся. А Анжелика, вообще, самая любимая из героинь. Поэтому, когда возник вопрос, кем предстать на вечеринке, я выбрала платье «Маркизы Ангелов». На мне был надет парчовый нежно-розовый с белым узором корсет, зашнурованный атласной золотистой лентой и отделанный кружевной тесьмой. На груди красовался розовый атласный бантик с маленькой брошью – короной из камней. Атласные рукава украшены белым кружевом. Лиф с косточками сильно приподнимал грудь, а юбка-шлейф, длинная сзади, впереди была значительно короче и не доходила до середины бедра. А еще сзади красовался большой парчовый бант. Воздушная гипюровая мини-юбка добавляла объема короткому платью. На голове красовалась розовая с белым узором, кружевной отделкой и розовым пером шляпка на незаметном ободке. Пикантности добавляли туфли на высоком каблуке и белые чулки, резинки которых заканчивались значительно ниже юбки.

Я вначале хотела предстать в образе Клеопатры, но ее наряд терялся по сравнению с платьем Анжелики. Неудивительно, что на меня внимательно смотрели не только мужчины, но и женщины.

Толкнула дверь в женскую уборную, где ярко горел свет, и услышала, как какой-то мужчина громко чертыхается:

– Кто ж такую дрянь делает? Ни фига не держит. Рвется, зараза.

Я не поверила своим глазам. Даже поморгала от удивления. Нет. Не показалось. В туалете перед зеркалом со спущенным до пояса лифом стояла подружка Аполлона и зачем-то обматывала себя скотчем, который, судя по ругани, оказался бракованным. Тут я посмотрела в зеркало и увидела, что грудь-то… мужская!

Мама дорогая. Я чуть не завизжала. Только открыла рот, как услышала:

– Ну, что застыла истуканом? Помоги. Видишь, не получается!

А голос такой знакомый… Стаса голос!

Кричать моментально расхотелось. Я опустила взгляд и заметила туфли, которые не так давно видела на столе у Стаса. Мы их еще обсуждали с ним.

– Стас, это ты, что ли? – еле вымолвила я.

– Ну да. Кто же еще… Помоги, говорю. Ни черта не получается.

Он недовольно глянул в мою сторону.

– Что ты делаешь в женском туалете?

– А мне в таком наряде прикажешь в мужской идти?

– Нет. Но…

Я не знала, что на это ответить.

– Грудь не получается. Лента бракованная. Рвется.

– Что?

– Что-что… Заладила. Видишь, ложбинку между грудей делаю. Надо обмотать скотчем, чтобы кожу стянуть, тогда вид будет просто отпад.

– Это точно.

Я уже немного отошла от шока. Волей-неволей пришлось помогать «подругу». Не бросать же его в такой ситуации.

– Так не больно? – спросила я, накладывая на тело скотч.

– Ничего. Потерплю. Красота требует жертв.

Стас кривился, но стоически выдерживал мои манипуляции.

– Как же! Красота! – покачала я головой.

– Ну, скажи правду? Ведь не узнала меня?

У него была приятная на ощупь кожа. Видимо, хорошо ухаживает за телом.

– Да. Чего греха таить. Не признала. Как ты добился такого эффекта?

– Уметь надо, а то привыкли пользоваться только тем, чем природа наградила. А ты попробуй пойти наперекор канонам.

– Сочувствую, – только и смогла вымолвить я.

– Да я не жалуюсь. Лишь бы меня не гоняли за мои наклонности. А так, жить можно.