Я только что вернулся домой, когда услышал грохот и застал ее в приступе гнева. В последние месяцы, как не стало Томаса, у Лекси все чаще бывали припадки злости и агрессии.

 - А на что это похоже?

Она лишь на мгновение злобно взглянула на меня, прежде чем продолжить бить по детской кроватке, от которой почти ничего не осталось.

Я давно уже хотел вывезти отсюда детские вещи, но Лекси категорически мне запрещала. На самом деле, я почти не удивлен, что в итоге она устроила здесь погром. В глубине души я нечто подобного и ожидал.

 - Все это уже не пригодится нашему сыну, верно? – Она криво усмехается, но ее глаза полны темноты и ярости. – Хочу, чтобы все это превратилось в груду щепок и не маячило перед глазами.

Она вновь размахивается, собираясь ударить по стене, на которой изображены мультяшные животные, но я перехватываю биту и, отшвырнув ее, обхватываю Лекси, заключая ее в кольцо своих рук. Она пытается вырваться, но я крепко держу ее.

 - Прекрати. – Мой голос звучит успокаивающе, когда я прошу ее, но мое сердце колотится, как сумасшедшее, и мне едва удается контролировать свое дыхание. – Разрушив все эти вещи, тебе не станет легче.

 Лекси молчит, продолжая вырываться, потом резко успокаивается, и с шипением сквозь стиснутые зубы требует:

- Отпусти меня! Ей Богу, Тайлер, отпусти меня, либо я за себя не ручаюсь.

Ее голос звучит холодно и в нем столько решимости, что мне ничего не остается, как разжать руки. Оказавшись на свободе, Лекси быстро отшатывается и тяжелым взглядом смотрит на меня. Мы стоим напротив друг друга, наше дыхание тяжелое и частое, но это не от страсти, как было когда-то, а от волны негативных эмоций, которые мы слишком часто вызываем друг в друге.

 Последнее время, все, чтобы я ни делал, лишь раздражает Лекси. Я знаю, что она винит меня в том, что меня не было с ней, когда ей было больно и страшно. Что я не был там, когда ей сделали экстренную операцию. Ребенка извлекли, но он уже был мертв к тому моменту. Как позже объяснил нам доктор, произошла преждевременная отслойка плаценты, и хотя операция была седлана довольно оперативно, ребенка спасти не удалось. Врачи едва спасли саму Лекси, потому что она потеряла слишком много крови.

С момента смерти Томми прошло уже более трех месяцев, но мы все еще переживаем эту потерю. И если я стараюсь держаться ради Лекси, то ее состояние вызывает постоянное беспокойство. Мы все, включая ее родителей и Нору, настаиваем на помощи психотерапевта, но Лекси упорно отказывается. Я предлагал ей ходить вместе к врачу, но она и слышать не желает.

 - Какого черта ты вообще лезешь ко мне?! – визгливо кричит Лекси, и я чувствую, как круг отчаянья плотнее вжимается вокруг меня. Мы зашли в тупик, и я не знаю, где найти выход. – Почему бы тебе просто не отвалить от меня?

 - Ты этого хочешь? – тихо спрашиваю я, даже не делая попытки приблизиться к ней.

 - Ты проявляешь чудеса сообразительности! – язвительно бросает она и, окинув меня презрительным взглядом, выходит из комнаты.

Я знаю, что поведение Лекси – ее реакция на боль. Она замкнулась в себе, не желает никого видеть и отказывается выходить из квартиры. Я много раз пытался уговорить ее сходить со мной куда-нибудь. Просто прогуляться в парке, побыть среди людей. Но все бесполезно.

Я стою несколько минут в полной растерянности, не зная, как нам быть дальше. Потеря Томми не просто подкосила нас: кажется, она нас убила. То, что когда-то держало нас вместе…  Я больше не чувствую этого.

 - Так не может больше продолжатся, - надломленным голосом говорю я Лекси, выйдя из комнаты, так и не ставшей детской.

Она забилась в угол дивана, яростно нажимая кнопки пульта, но при этом глядя сквозь телевизор.

 - Мы должны что-то с этим делать. Иначе… Как долго мы сможем так жить? – Я развожу руками, желая донести до нее смысл своих слов. Она не смотрит на меня, но я знаю, что слушает.

 - Ты не можешь хоронить себя, когда столько людей волнуется за тебя. Позволь нам помочь тебе. Если ты не хочешь моей помощи, тогда разреши сделать это Джону и Оливии.

Родители Лекси поддержали ее после того, что случилось. Они приехали сразу же, как узнали о случившемся. Они взяли на себя все вопросы с больницей, и оплатили все счета, которые не покрыла страховка. Мать Лекси оставалась с нами еще месяц после того, как Лекси выписали. Она ухаживала за ней, когда я был на работе, и стала поддержкой не только для дочери, но и для меня. Что стало для меня полной неожиданностью.

 - Мне не нужна ничья помощь! – ощетинивается Лекси, поднимаясь с дивана и вновь принимая оборонительный вид. – Все, что мне надо, это чтобы меня оставили в покое. Ты можешь сделать это? – Она кривится. – Хотя бы это можешь сделать для меня?

Я в отчаянье смотрю на нее. Я не узнаю в ней ту девушку, которую когда-то так глубоко полюбил. Я и сейчас люблю ее, всем своим сердцем. Но когда она такая, это очень тяжело.

 Лекси исчезает в спальне, и я решаю ее не трогать, но через пятнадцать минут она выходит, сменив домашние спортивки и майку на узкие джинсы и топ. Ее волосы собраны в хвост, а на губах блестит блеск, которым она воспользовалась впервые за последние несколько месяцев.

 - Куда ты? – Я стараюсь не радоваться раньше времени. Возможно, она, наконец, согласится выйти из квартиры и немного развеяться.

 - Просто хочу пройтись, - коротко отвечает она. – Ты ведь вроде этого хотел.

 - Ладно, подожди меня, я сейчас…

 - Нет. – Она вкидывает брови и качает головой. – Я хочу пойти одна. Не против?

 - Лекси, уже поздно. Я не хочу, чтобы ты бродила в одиночку в такой час.

 - А ты кто, мой папочка? – Она подступает ко мне, с насмешкой в глазах. – Я сказала, что иду одна. И если ты не хочешь, чтобы я еще что-нибудь сломала сегодня, то не будешь мне мешать.

Из моего рта рвутся слова, которые ей определенно не понравятся. Я хочу встряхнуть ее как следует, наорать на нее и сказать, что она – не единственная, кто должен справляться с тем дерьмом, которое вылилось на нас. Но я сжимаю зубы и соглашаюсь.

Я не знаю, насколько еще хватит моего терпения и понимания. Боюсь, что в конце мы просто сведем с ума друг друга.

Лекси


 Я не знаю, почему решила пойти к нему. Но когда вышла на улицу, ноги сами понесли меня в его сторону.

Было уже поздно, и я не знала, дома Дэниел, или нет. Сегодня пятница и вполне возможно, что он развлекается в ночном клубе с очередной красоткой.

Я больше не могла оставаться в одной квартире с Тайлером, потому что всякий раз, видя его, я чувствую боль, горечь и злость. Это убивает меня.

Я просто хочу сделать что-нибудь безумное. Что-нибудь, что заглушит эту ноющую пустоту в сердце. Мне нужно совершить что-то такое, что напомнит мне, что я все еще жива.

 - Привет. – Я неуверенно смотрю на Дэниела, когда он открывает дверь на мой звонок. Он удивлен, хоть и пытается это скрыть.

Мы виделись в последний раз, когда он приходил ко мне в больницу. И я не была уверена, что он будет рад мне.

 - Лекси? Что ты тут делаешь?

Я слышу музыку и веселые голоса в глубине квартиры, и думаю, что пришла не вовремя. Но отступать поздно.

 - Я не знаю. – Я смущенно пожимаю плечами. – Мне просто захотелось прийти к тебе. Если я не вовремя…

 - У меня небольшая вечеринка. Если хочешь, я скажу всем расходиться. – Он смотрит на меня так, будто и правда готов ради меня разогнать всех.

 - Нет, не надо. Вечеринка – то, что надо.

 - Ты уверена? – Он выглядит сомневающимся.

Я быстро киваю.

 - Да.

 - Ладно. Проходи.

Он проводит меня в квартиру: она у него большая и довольно стильная, как для холостяка. Минимум мебели и все очень функциональное. Людей человек тридцать, и очевидно, все хорошо проводят время. Дэниел берет меня за руку и ведет куда-то вглубь квартиры, не останавливаясь, чтобы познакомить меня со своими друзьями, которые с любопытством поглядывают на нас.

Он открывает дверь какой-то комнаты, и когда мы входим, я понимаю, что это его спальня. Здесь много серых оттенков, отчего комната кажется холодной.

 - Так что произошло?

Он внимательно смотрит на меня, когда дверь за нами закрывается, и мы остаемся одни.

Я дергаю плечами, не зная, что ответить. Как я объясню ему, что выбрала его, чтобы забыть о своих проблемах. Убежать от Тайлера и  всего, что он ассоциирует. Боюсь, что Дэниел решит, что я использую его.

И будет прав.

 - Ладно, не важно. – Он кивает. Потом притягивает меня к себе, но не спешит целовать. Смотрит в мои глаза и тихо спрашивает: - Это то, чего ты хочешь?

Я едва не смеюсь, потому что он второй, кто задает мне этот вопрос за этот вечер. Чего я хочу? Я уже не знаю, чего я на самом деле хочу.

 - А ты, все еще хочешь меня? – Я смотрю на него снизу вверх. – Как когда-то, или…

Он не дает мне договорить, и заглушает рот поцелуем. Я отвечаю и стараюсь прогнать мысль, что совершаю ошибку, что делаю нечто неправильное. Я вспоминаю все то, за что злюсь на Тайлера; все те горькие эмоции, что он во мне вызывает, чтобы перебороть себя и захотеть Дэниела. Захотеть так, как он меня хочешь.

Я закрываю глаза, когда он снимает с меня топ, когда его пальцы расстегивают мои джинсы и он относит меня на кровать.

Я чувствую, как он возбужден, и убеждаю себя, что смогу это сделать. Его поцелуи приятны, его прикосновения не вызывают во мне отвращения. Мне стоит просто преодолеть последний барьер, и я смогу.

 - Я долго этого ждал, - хрипло шепчет он, расстегивая свою рубашку. Он отстраняется, чтобы раздеться, и я закрываю глаза рукой, потому что образ Тайлера, когда я смотрю на Дэниела, стоит передо мной.

 - Смотри на меня, - требует он, убирая мою руку от лица. – Я хочу, чтобы ты видела, что это я. Чтобы ты понимала, что это я. – Он с блеском в глазах оглядывает мое тело, и хотя на мне все еще нижнее белье, мне кажется, что я полностью голая.

Черт, это не так просто, как я думала!

 - Зачем ты делаешь это? – Он, очевидно, что-то улавливает в выражении моего лица, потому что хмурится. – Чтобы насолить ему?

 - Тебе обязательно все знать?! – внезапно раздражаюсь я. – Я сама пришла к тебе. Почему все должно быть так сложно? – Я приподнимаюсь на локтях и возмущенно смотрю на него. – Почему ты просто не можешь сделать это? Это всего лишь секс.

Он долго смотрит на меня, потом отстраняется и встает с постели.

 - Что не так? – спрашиваю я, когда он начинает одеваться.

 - Ты не хочешь этого. – Он криво усмехается, но я вижу уязвимость в его глазах. – Ты думаешь, мне больше трахнуть некого? Считаешь, что я все это время просто хотел тебя поиметь? – Его голос в раздражении повышается. – Черт возьми, Лекси, для траха у меня женщины, которые ничего для меня не значат. Если ты еще не поняла, ты нечто большее. Могла бы стать большим. Но сейчас не подходящее время это выяснять. – Он садится рядом со мной и запускает руку в волосы. – Я не хочу пользоваться твоим состоянием. И не хочу, чтобы ты использовала меня. – Он смотрит мне в глаза, и я смущенно отвожу взгляд.

Дэниел хмыкает.

 - Разберись с тем, что у тебя там происходит. И если потом ты будешь этого хотеть, приходи ко мне.

Я долго смотрю на свои сцепленные пальцы, чувствуя его взгляд на себе. Потом делаю глубокий вдох и решаюсь поднять голову.

 - Можно мне сейчас остаться?

Он улыбается.

 - Конечно. Ладно, пошли, напьемся.

Дэниел поднимается и тянет меня за собой.

ГЛАВА 24

Лекси


 Субботний вечер. В ночном клубе душно и слишком шумно. Я выпила пару коктейлей. Может чуть больше. Чувствую, как в голове плывет легкая дымка, кости словно становятся мягкими и кажется, что мне сейчас все подвластно.

Нужно найти выход и выйти на улицу, глотнуть свежего воздуха.

Я кричу Мати, что скоро вернусь, и он кивает, тут же возвращаясь к общению с какой-то девицей анорексичного вида. Впервые после реабилитации Матиас выбрался в место, полное соблазнов, но он держится, за что я им очень горжусь. Вообще-то, я здесь в первую очередь за тем, чтобы присмотреть за ним. Ну и чтобы разбавить немного свою депрессию.

Оказавшись на улице, я с жадностью втягиваю холодный воздух. Моя кожа тут же покрывается мурашками, потому что температура едва достигает отметки выше нуля, а на мне короткое платье без рукавов. И почему я не захватила пальто?

Я отхожу подальше от толпы, дрожа от холода и громко клацая зубами. Оказавшись за кирпичной стеной здания, в котором расположен клуб, смотрю на дисплей телефона, который зачем-то взяла с собой. Лучше бы это было пальто.