- Теперь давай я приготовлю тебе завтрак. Не хочу, чтобы ты в первый день чувствовала слабость из-за голода.

Я направляюсь на кухню и открываю холодильник в поисках нужных ингредиентов для вафель. Впервые, когда Лекси попробовала их, была так впечатлена, что даже заявила, будто готова есть их на завтрак, обед и ужин.

 - Не думаю, что смогу сейчас что-то съесть, - с сомненьем округляет глаза Лекси. -  Слишком волнуюсь.

 - Но в меню сегодня вафли, - усмехаясь, искушаю я.

Лицо моей девочки светлеет.

 - Ну, от вафель даже я не откажусь. Только если обещаешь добавить клубнику.

Я киваю с довольным видом.

 - В этом можешь быть уверена.

После завтрака, с которым Лекси расправилась с большим удовольствием, мы выходим из квартиры. Мы договорились, что я провожу ее до Джуллиарда. Утро у меня свободно, на работу мне только к обеду. Вот уже неделю я работаю в «Старбакс». Это удобно, потому что к шести я освобождаюсь, и вечера у меня свободные. Но через два дня начинаются писательские курсы, на которые я все же решился пойти. Занятия будут проходить вечером, и я беспокоюсь, что Лекси будет в одиночестве проводить это время.

Лекси берет свою сумку, а я другую, ту, в которой ее форма. Мы идем по утреннему Манхэттену и держимся за руки. Ее ладошка в моей руке, и большим пальцем я глажу ее нежную кожу.

Город кипит, суетится, словно торопится что-то не успеть. Словно времени все меньше и меньше.

Тогда я еще не знаю этого, но оказалось, что это у нас было мало времени.

Размышляя об этом после, я думаю – был ли тот день началом конца?

И если да, то почему я ничего не почувствовал?

Лекси


 - Говорю тебя, он меня ненавидит! – слегка охмелев от второго бокала вина, заверяю я Нору.

 Мы сидим в нашей квартире, пьем вино и закусываем сыром с солеными крекерами. Сегодня вечер пятницы и первая неделя в Джуллиарде позади. Вот уже третий вечер, как Тайлер посещает курсы писателей. Он в восторге, а я счастлива, что ему это нравится.

И я просто без ума от Джуллиарда; всего, что с ним связано. За единственным исключением.

Если бы ни мой преподаватель современной хореографии, все было бы идеально.

 - Да с чего ты взяла, что он тебя ненавидит? – Нора так резко взмахивает рукой, что содержимое ее бокала проливается на стол, но нам не до этого.

 - Ты не думала, что у человека проблемы в жизни какие? – Подруга делает большие глаза, когда ее осеняет. – Может, его подружка ему не дает. Или у него ее вообще нет.

 - Фу! – Я морщусь, но тут же откидываю мысль о том, что воздержание делает Дэниела Райерса таким засранцем.

 - Ты только послушай.

Я вскакиваю со спинки дивана и, встав на середину комнаты, принимаюсь передразнивать своего преподавателя:

 - «Мисс Рендол, у вас недостаточно сильная спина. Либо делайте с этим что-то, либо вам не место в Джуллиарде». Или: «Мисс Рендол, вы совершенно не готовы к поддержкам. Это не приемлемо для Джуллиарда!». – Я строю гримасы, будто Дэниел Райерс сидит здесь и может меня видеть.

 - Козел!

Нора хохочет, схватившись за живот. Я в растерянности округляю глаза на нее, но скоро не выдерживаю и тоже захожусь хохотом.

Шлепнувшись на мягкий диван, я с остатками смеха качаю головой.

 - Ладно, пусть идет к черту. Лучше расскажи мне пикантные истории из жизни студентов Нью-Йоркского университета.

Я сворачиваюсь калачиком в углу дивана, слушая рассказ Норы. Ее истории забавные и местами откровенно смешные, поэтому мой живот в итоге начинает болеть от переизбытка смеха.

Я рада, что у нее все хорошо. Нора кажется вполне довольной своей жизнью в кампусе и учебной программой университета. Слушая подругу, я думаю, что в итоге у всех нас дела сложились очень даже не плохо.

Да, мы прошли через многие проблемы. Тайлер, Нора и я – мы все в одной связке. Подруга была со мной в самые черные моменты; была рядом, когда больше никого не было.

Иногда я все еще вспоминаю то время, когда казалось, что все так плохо, что ни выбраться. Что меня поглотит бездна, и я исчезну навсегда. Но те дни прошли, и мой враг мертв. Я же продолжаю жить, и у меня все наладилось.

Это главное. И это держит меня.

Тайлер возвращается к десяти, принеся с собой китайской еды на троих. Он знал, что этим вечером Нора будет у нас.

Я не видела его весь день, и только когда он вошел, ощутила, как сильно соскучилась. В течение этой недели нам едва удавалось побыть вдвоем, не считая ночей, когда мы оба были очень уставшими. Но я надеялась, что время, проведенное врознь, сможем компенсировать на выходных.

Не успевает Тайлер пройти дальше порога, а я уже в его объятьях, повиснув на его шее.

 - Ух ты,  мне нравится такая встреча, - поддерживая меня за бедра, пока я обхватываю его руками и ногами, бормочет в мои волосы любимый.

 - Думаю, это понравится тебе еще больше, - захватывая его губы своими, выдыхаю я.

Я не собиралась целовать его так, чтобы тут же захотелось запереться в спальне. Надолго. Пока, во всяком случае. Но мне так не хватало его всю эту неделю, и я хотела его. Безумно хотела. И выпитое вино лишь подстегивало мое желание.

Но раздавшийся позади кашель Норы возвращает нас на землю.

 - Боже, вы двое – это нечто,- ворчит она, подобрав пакет с едой, оброненный Тайлером.

 - Прости, - прошу я, пряча смущение на груди любимого.

 - Я уже привыкла. – Нора относит пакет на кухню и достает белые коробочки.  – Но вашим соседям повезло, что здесь не тонкие стены.

Мы с Тайлером переглядываемся, сдерживая смешки. Нора ошибается, если считает, что каждую свободную минуту мы проводит в кровати. Или на столе. Или в ванной. Или на полу.

Ладно, только некоторые из этих мест еще остались нами не опробованы.

Есть много вещей, которые мы любим делать вместе, при этом не раздеваясь.

Но где-то она конечно права. Первое время, когда мы только сошлись после болезненного разрыва, мы использовали любую возможность для секса. Иногда, чтобы избежать разговоров, которые могли причинить муки, или не думать о том, что стало причиной нашего разрыва.

А иногда это было подавление страха, что у нас мало времени вместе. Что вот-вот случится нечто, что вновь разлучит нас. Очередной удар, перед которым надо насытиться друг другом. Но это то, что никогда не будет возможным.

Думаю, Тайлер чувствует так же. Хотя мы стараемся не говорить об этом.

 - Я подумал, что вы толком ничего не ели, так что налетайте, - говорит Тайлер, мягко подтолкнув меня в сторону кухни.

Мы с удовольствием приступаем к цыпленку кунг-пао, лапше и яичным рулетам. Пока мы едим, Тайлер рассказывает нам, как прошли его занятия. Его голос полон удовольствия и восторга, его глаза горят, когда он говорит, и в какой-то момент мне едва удается сдержать слезы.

Он в своей стихии: это то, что дополняет его, делает целостным. И я понимаю его, потому что чувствую себя так же, когда танцую.

После ужина мы недолго смотрим телевизор, а потом Нора зевает и, желая нам спокойной ночи, уходит спать в гостевую комнату.

Я все еще охмелевшая от вина, и Тайлер ведет меня в ванную, где сажает на стойку умывальника и, смочив ватный диск тоником, принимается снимать мой макияж.

Не то, чтобы я сама не могла сделать этого, но я безумно любила, когда Тайлер делал это для меня.

Я закрываю глаза, пока осторожными, мягкими движениями он проводит диском по моим векам и ресницам. Его грудь под футболкой плавно поднимается и опадает, а дыхание ровное и глубокое.

Очевидно, я настолько погружаюсь в блаженство, что не замечаю, как издаю удовлетворенный стон. Но смешок Тайлера возвращает меня к реальности.

 - Нравится?

 - Очень. Ты же знаешь.

 - Будут еще какие-то пожелания?

Внезапно тон его голоса меняется: становится ниже, интимней. Я распахиваю глаза, и встречаюсь с взглядом его горящих глаз, ставших почти черными от расширившегося зрачка.

 - Возможно. – Мой голос меня подводит и слегка дрожит. Непроизвольно я провожу языком по вдруг пересохшим губам, и вижу вспышку в его глазах. Тайлер переплетает наши пальцы и подносит их к своим губам.

 - Расскажешь мне?

Его горячее дыхание скользит по моей коже, а губы, едва касаясь, целуют каждый мой палец по очереди. Это выглядело бы невинно, если бы не было так эротично.

Я шумно сглатываю, когда волна сильного, чистого желания проходит по всему моему телу.

 - Что ты хочешь, чтобы я сделал? – приглушенно, так, только чтобы я услышала, шепчет мне на ухо он. Его дыхание щекочет мне кожу за ухом, и не будь я так заведена, обязательно бы рассмеялась. Но мне не до смеха.

 - Это? – Его язык легко проходит по моей мочке, и я вздрагиваю. – Или это? – Его ладонь накрывает мою грудь, а большой палец ласкает сосок сквозь ткань топа.

 - Все, - с трудом выталкиваю из себя, прикрываю глаза и погружаюсь в даримое им удовольствие. – Мне все нравится, то, что ты… делаешь. – Мой голос сбивается, когда палец сильней надавливает на сосок.

Неожиданно он снимает меня со стойки, и, развернув лицом к зеркалу, ставит спиной к себе. Наши взгляды встречаются в отражении, и я тону в пылающем огне его глаз.

 Он убирает волосы с моего правого плеча и слегка наклоняет мою шею, целуя и покусывая ее. Его язык порхает по моей коже, в то время как руки пробираются под топ и ласкают кожу живота; пробегают по ребрам и накрывают груди.

Из моего горла вырываются стоны, и я понимаю, что окончательно теряю контроль, как над разумом, так и над телом. Мои ноги дрожат, и чтобы удержаться на месте, я упираюсь руками в гранитную стойку.

 - Ты знаешь, какая ты красивая, - голосом, полным искушения, шепчет Тайлер. – И сексуальная. И желанная. Знаешь, как сильно я хочу тебя. Сейчас. И всегда.

Мои веки с трудом приподнимаются, и сквозь пелену, застилающую глаза, я смотрю на него. Темноволосая голова склонилась ко мне, губы на моей коже, а насыщенной зелени глаза наблюдают, как я отвечаю на его ласки.

Могу ли я любить этого мужчину сильнее? Могу ли хотеть его еще больше, чем сейчас и каждый раз? Сомневаюсь, потому что большего мое сердце не выдержит.

Большего просто нет.

Его рука опускается ниже, расстегивает пуговицу, потом молнию на моих джинсах. Следует дальше, и зная, что произойдет в следующий момент, я задерживаю дыхание. Я более чем готова, когда его рука проникает в мои трусики, и начинает свою мучительную, сладостную ласку, в которой я теряю себя без остатка.

Заряды поглощающего удовольствия сотрясают мое тело, когда губы Тайлера шепчут наполненные страстью и любовью слова, звучащие для меня музыкой.


  - Да ничего подобного, попкорн с солью по всем пунктам проигрывает попкорну с карамелью, - самодовольным тоном изрекает Нора, когда я следующим утром выхожу из спальни. Очевидно, их спор так увлекателен, что они едва замечают меня, коротко приветствуя, и возобновляют дебаты.

 - Просто смирись, Стоун. – Нора машет в воздухе вилкой с нанизанным кусочком блинчика. – Если бы соленый попкорн и карамельный сразились на ринге, мой сладенький надрал бы задницу твоему. – Она щелкает пальцами для наглядности.

Тайлер выразительно фыркает. Кажется, слова Норы его не убедили.

 - Соленый попкорн – это классика, а карамель и все прочие добавки – просто форма извращения. Веяние пройдет, а классика, - Тайлер с видом победителя откидывается на спинку стула, - остается навсегда.

 - Я не ошибаюсь, вы тут о попкорне спорите? – в замешательстве уточняю я.

 Сейчас девять утра, слишком рано для субботы и мой мозг отказывается работать без дозы кофеина.

 - Мы дискуссируем, - снисходительно поправляет Нора.

 - Вы странные, - зевая, решаю я.

Я чувствую усталость во всем теле, но это приятная усталость. Я не выспалась, и некоторые мышцы моего тела ноют, но вспоминая эту ночь, мне хочется улыбаться.

На моих губах играет мечтательная улыбка, когда я наливаю в чашку кофе из кофейника. Тайлер уже достал молоко из холодильника, и подливает в мою чашку.

 - Спасибо, милый. – Я тянусь к его губам, но Тайлер наклоняется и сам целует меня.

 - Ладно. – Нора с раздражением трясет головой, не желая отдавать победу. – Супермен и Бэтмен – кто кого? – Ее глаза хитро смотрят на задумавшегося Тайлера.

Это вопрос с подвохом. Нора хочет заманить Тайлера в ловушку. Она так вошла в азарт, что даже щеки покраснели.

Я делаю два больших глотка кофе и качаю головой.

Ей Богу, как дети.

Вспоминаю, что Тайлер вытворял этой ночью с моим телом, и сравниваю того соблазнителя с этим спорщиком попкорна и комиксов.