К концу рабочего дня по внутреннему телефону позвонил Сашка и шутливо напомнил про кофе.

– Принесу, принесу, – Лариса заверила его. – Какой тебе?

– Да все равно! «Нескафе» какой-нибудь там или «Чибо»… Я не разбираюсь в сортах. Главное, чтобы кофе! Без него срочные сайты не делаются! – Саша намекнул на сегодняшнего клиента и хихикнул в трубку:

– Между прочим, этот племянничек знаешь, какой сайт заказал? Обхохочешься! Когда он изложил свою просьбу, я от удивления чуть со стула не свалился. Какой-то ведьминский! Со всякими там картами Таро, сновидениями и прочей хиромантией. Ну, каково? А ты – «банкир, банкир»… Бабка-гадалка он, а не банкир!

– Да ну, – Лариса удивленно присвистнула. Как-то очень не состыковывались банковская должность, синяя «Ауди» и карты Таро. – Может, он не для себя?

– Ага, для дяди! – Саша весело хохотнул. – Ладно, заказ принят. Получит твой Дохновский свой сайт в лучшем виде. А в качестве оплаты пусть погадает мне. На картах Таро!

Сашка громко загоготал и повесил трубку.


Синяя «Ауди» уверенно перестроилась в крайний ряд и свернула на полупустое шоссе. Измученная простоями в «пробках» и наконец-то попавшая на свободную дорогу, она плавно набрала скорость и полетела легко и стремительно, словно вырвавшаяся на волю птица. Вадим любил быструю езду и дорога от дома до работы, когда большую часть времени приходилось простаивать в пробках, казалась ему сплошным мучением. Другое дело – дорога к Инге! Шоссе не так давно расширили, поэтому оно не было перегружено, как дороги в центре.

Как же хочется увидеться с ней… Даже не столько хочется, сколько необходимо. Может, она бы поняла, что с ним происходит. Что вдруг пошло не так? Но Инга сегодня уехала. Толком ничего не объяснила, забежала рано утром перед его работой и сообщила, что уезжает на несколько дней. Чмокнула на прощание в щеку и попросила навещать ее квартиру и кормить золотых рыбок. Может, она что-то и объясняла по поводу своего отъезда, да только он со сна ничего не понял? Она что-то говорила, а он стоял в коридоре, с непривычки щурился на свет и сонно хлопал глазами. Инга догадалась, что, неожиданно разбуженный, он ничего не понимает из того, что она ему говорит, рассмеялась и сунула ему в ладонь связку ключей от своей квартиры:

– Вадим, я тебе потом позвоню, когда окончательно проснешься! Я тороплюсь.

И так же стремительно, как и появившись, убежала, оставив за собой шлейф сладких духов.

После работы он сразу же поехал к Инге. «Рыбок кормить…» – он усмехнулся и тут же отмел хлипкое оправдание. Не стоит врать самому себе. Он ехал к ее жилью, как раненый – к лечебнице, в надежде получить помощь и покой даже просто от нахождения в стенах «целильни».

Да черт возьми, что происходит?! Почему на душе так погано, словно стряслось большое горе? Ничего ведь не стряслось. Ну да, был небольшой разлад, ну да, Инги нет в городе – и все. Все! Ничего не произошло! Впал в непонятную тоску, словно малахольный… Но какое-то острое желание разрушить все то, что уже имеется, неприятно точит изнутри. Бросить все и отправиться … в никуда. Словно его кто-то зовет, манит в пустоту. Бред какой-то… Инга бы посмеялась и сказала, что он заработался. И посоветовала взять отпуск. А может быть, не стала смеяться, просто посидела бы с ним рядом – и все бы прошло. Все же его любовь к ней переходит разумные границы, практически превратилась в зависимость. Впрочем, так было и раньше, так будет всегда. Между ними особая связь, как она любит повторять, а он любит соглашаться. Ведь они – единое целое. Интересно, она чувствует сейчас, что ему… нехорошо? Вполне возможно – если учесть и их связь, и ее особые способности.

До дома Инги оставалось не больше десяти минут, но на перекрестке образовалась неожиданная пробка. То ли сломался светофор, то ли небольшое ДТП. Вадим досадливо хлопнул ладонью по сигналу – просто так, в сердцах, и «Ауди», тоже протестуя против стояния в пробке, отозвалась длинным гудком.

– Ничего не поделаешь, придется ждать… – Вадим произнес то ли себе, то ли машине и порылся в бардачке в поисках дисков. Сунул в магнитолу первый попавшийся и покрутил ручку, делая звук громче.

…Идя от простого вернемся к

простому

Без сложностей лишних, ненужных

трудов.

Вернем себе схему: в работе и дома.

Без пафосных, громких,

Напыщенных слов.

Диск Инги. Вадим усмехнулся: она, как ребенок, умудряется заполнять собой все пространство, быть везде и всегда. Ее духи, песни с дисков, забытые вещи постоянно напоминают о том, что она рядом. …Частенько они спорят и иронизируют друг над другом –не серьезно, вроде как в шутку. Ссориться «всерьез» у них не получается.

Вся сила века между нами.

Теперь, отныне и навек

Скрываем чувства за словами,

Как сделать в силах человек.

Прижмусь украдкою к подушке,

Запрятав боль за стены век.

Сумел попасть в свою ловушку

Такой наивный человек.

Я улыбаюсь. Все нормально.

Все верят, не ловя мой взгляд.

А я тону и так банально.

Ты знаешь, что такое ад?

Как зовут-то ее, эту девушку «с диска»? Инга недавно говорила. Она вообще в последнее время только и говорила, что об этой певице. Лёка, кажется. То ли имя, то ли псевдоним. Будущая рок-звезда, как о ней отзывалась Инга. Ну что ж, ей видней… Вадим усмехнулся и, заметив, что «пробка» начала рассасываться, плавно тронулся с места. Кажется, эта Лёка недавно в каком-то маленьком клубе давала концерт – для узкого круга. Но отзывы были громкие. Может, и правда пробьется. Песни ее и в самом деле не плохие, за душу берут…

Дальше дорога была свободной, и уже минут через пять Вадим припарковался возле нужного дома. Выйдя из машины, он по привычке задрал вверх голову, надеясь увидеть свет в Ингиных окнах. И тут же одернул себя: ну что он, как маленький… Ничего, сейчас он войдет в уютную квартиру, заварит себе чаю с какими-то ароматными травами, которые Инга любит добавлять в заварку, и с чашкой усядется на удобный пуфик в гостиной. Свет зажигать не станет, включит музыкальный центр. И, может быть, даже поставит диск той самой Лёки, о которой Инга трещит все последнее время.


Алена, уткнувшись лицом в подушку, тихо плакала. Причина для слез была очень серьезная – за весь день ее парень не позвонил ей. Ни разу! И даже не сбросил ни одной самой малюсенькой смс-ки. Безобразие! Или трагедия? Алена долго не могла решить, что это – безобразие или все же трагедия. Вначале склонялась к первому и сердилась. Ну, она покажет ему! Покажет! А потом поняла, что никакое это не безобразие, а самая что ни на есть настоящая трагедия. С ней еще никогда так не поступали! Неужели он ее не любит? Быть такого не может… Не может, и все тут. Она ведь красивая. Ну и что, что немного взбалмошная – мужчинам и нравятся такие непредсказуемые девушки, а не постные серые мышки. Правда, мама любит часто повторять, что женятся-то как раз на домашних скучных «мышках», а такую, как Алена, замуж брать побоятся. Капризная и избалованная она! Ну, мама так говорит в сердцах, когда сердится. А так она Алену очень любит. И гордится тем, что у нее выросла такая красивая дочь.

Не может он ее не любить! И бросить не может! Алена вытерла кулаком злые слезы и села на диване. И с чего она решила, что он ее бросает? Он ведь даже не заикался об этом. Скорей всего у него на работе приключился какой-то аврал, вот и не смог позвонить. А может, он забыл дома телефон – и это верней. Потому что, какой бы аврал ни приключился, он бы все равно нашел время позвонить. А сейчас рабочее время уже закончилось, и он вернулся домой. К телефону. Но ждать больше Алена не могла. Хватит, она и так уже прождала целый день! Схватив со стола новенький мобильник (его же подарок), она набрала нужный номер.

– Ты мне не позвонил сегодня!

Едва в трубке раздалось «алло», как она, не поздоровавшись, вылила свое негодование.

– Алена, здравствуй для начала… – голос у него был то ли уставший, то ли недовольный, словно она ему помешала.

– Ну, здравствуй! Ты мне не позвонил сегодня!

Тяжелый вздох в трубке и пауза.

– Алена, не веди себя, как маленькая девочка! Я сегодня забыл телефон дома.

Ну вот, примерно это она и ожидала услышать! Алена улыбнулась и капризно проныла в трубку:

– А-а… А я волновалась! Мог бы найти, откуда позвонить… Я соскучилась!

Обычно она никогда не говорила первой мужчине, что соскучилась по нему. Но сейчас… Ей показалось, что ее слова понравятся ему.

– Как провела день? – он словно пропустил ее признание о том, что она по нему соскучилась, мимо ушей.

– Обычно… Скучно! Ездила в институт, высидела там целых четыре пары! Чуть от тоски не померла на лекциях. Представляешь, поставить подряд три лекции! О чем они думают, в этом деканате… Не люблю институт! И зачем меня туда родители запихнули, ума не приложу…

Он тихо рассмеялся и сказал, как говорил и раньше:

– Аленка, ты – забавная зверушка…

От этих его слов у нее потеплело на душе. И с какого перепугу она решила, что он бросает ее?! Чушь.

– Маленькая еще и не смышленая. Институт – это хорошее дело. Пригодится в жизни. Ну бросишь ты его, и куда пойдешь? Будешь темная и неученая.

– Я не люблю экономику! Я хотела стать актрисой или моделью, а папа сказал, что в модели берут одних б…дей. Или ими там становятся! И отправил меня в этот гребанный институт.

– Але-ена, ну как ты выражаешься? Красивая девушка, а знаешь такие некрасивые слова.

– А ты мне не папочка – учить, – она надула губы.

– И слава богу! – он рассмеялся.

– Почему «слава богу»? – Алена подозрительно спросила.

– Потому что тогда мне было бы не позволительно звать тебя на свидания.

Вот, это ей уже нравится!

– Когда мы увидимся? Завтра? Я хочу завтра!

– Ладно, давай завтра, – он согласился. И не было понятно, согласился потому, что ему в самом деле хотелось с ней увидеться завтра, или просто потому, чтобы не спорить. – Хочешь, сходим в кино?

– Нет, хочу в ресторан!

– М-м-м… Ладно, – он устало произнес, а Алена тут же потребовала:

– Скажи, что любишь меня!

– Люблю.

Этого оказалось достаточно. Счастливо засмеявшись, Алена попрощалась и отключила телефон.

– Алена! – в коридоре раздались шаги, и мгновением позже в комнату вошла мама. – Ты сделала то, о чем я тебя просила утром? Дала поздравительную телеграмму бабушке? У нее завтра день рождения.

– М-м-м, – Алена невнятно промычала. Ну почему мама пришла в комнату, чтобы испортить ей настроение, именно сейчас? Конечно же, она забыла дать телеграмму!

– Ясно, – мама все поняла и укоризненно покачала головой. – Поэтому я и попросила Ларису тоже дать телеграмму. Знала, что ты, как всегда, забудешь. Как так можно – забыть поздравить бабушку Зою с днем рождения?

Сокрушенно качая головой, мама вышла из комнаты, а Алена сердито показала ей вслед язык. Забыла и забыла, с кем не бывает.

VI

Осенью время тянется бесконечно долго. Это весной и летом дни проносятся со скоростью птицы, а осенью из-за бесконечного конвейера одинаковых серо-тоскливых дней, пропитанных промозглой сыростью, кажется, будто время впадает в спячку.

Бабье лето закончилось, и наступил период занудных моросящих дождей. Лариса всей душой искренне ненавидела подобную погоду. Она впадала в грусть и постоянно мерзла. Не спасали даже толстый безразмерный свитер, надетый в офис вопреки дресс-коду, и кружка горячего чая. И если от унылого настроения можно было избавиться, загрузив себя работой, то от холода скрыться, казалось, было негде. Пока не начался отопительный сезон, холодно было и дома, и в офисе.

К концу сентября работы в агентстве прибавилось, и Лариса стала задерживаться в офисе допоздна. Еще одна причина, по которой она предпочитала задерживаться на работе – Влад. Отношения с ним в последнее время стали катастрофически разлаживаться. И если раньше зачинщиком ссор выступал он, то сейчас ситуация противоположно изменилась. Теперь Лариса всячески провоцировала Влада, чтобы громко, от души с ним поскандалить. Скандалить не получалось, поскольку Влад неожиданно стал стараться гасить все конфликты. Удивительно! Они словно поменялись ролями. Она взрывалась, он искал компромиссы и первым делал шаги к примирению. И все бы хорошо, но Ларису такой поворот событий уже не устраивал. Ей хотелось бури и выяснения отношений, чего раньше за ней никогда не наблюдалось. Ее будто подменили. И Влада – тоже.

Что произошло? Она не могла понять. Просто почему-то ей стало невыносимо тяжело находиться рядом с ним. Не только морально, но и плохо физически. От мысли, что она сейчас приедет домой, а Влад – там, ждет ее, хотелось выть. Она не выла, а просто задерживалась на работе.

Теперь странными казались мысли, что когда-то она любила его и боялась потерять. Гасила возникающие конфликты, и даже если не прав был Влад, просила у него прощения. Нередко, переживая размолвки, она плакала. И еще безумно ревновала Влада – к бывшей жене, которая периодически лезла в их жизнь, к бывшим пассиям и настоящим сотрудницам. Влад был видным мужчиной, женщины на него заглядывались, и Лара ревновала его чуть ли не ко всем особям женского пола, которые оказывались в радиусе километра. Ревновала тихо, про себя, без скандалов, но сильно и болезненно. Когда-то… Казалось бы, еще так недавно, но это время уже безнадежно кануло в «когда-то».