— Я могу тебе помочь? — участливо спросил он, и она, стараясь не встречаться с ним взглядом, протянула руку.

— Я хочу двести долларов. Обычный тариф.

Джим без возражений вытянул деньги из бумажника.

— Мне очень жаль, — пробормотал он.

Интересно, о чем же он жалел? И перед кем извинялся? Только не перед ней. В этом Мэгги была уверена. Теперь ей необходимо было найти хоть какое-то жилье. Ну и работу, конечно.

О Роуз не могло быть и речи. Об отце тоже.

Мэгги вздрогнула, представив, как тащит свои мешки по газону под лай мерзкой собачонки, смесь фальшивого участия и плохо скрываемого отвращения на физиономии Сидел, открывшей дверь, ее красноречивый взгляд «чего-то в этом роде я от тебя и ожидала», хотя губы про бормочут нечто совершенно иное. Сидел захочет подробностей, начнет выпытывать, что случилось с Роуз и с работой Мэгги, Задаст сотню назойливых вопросов, а отец будет сидеть молча, с погасшими глазами неудачника, и ни о чем не спросит.

И что же делать? Мэгги никак не могла представить себя в ночлежке для бездомных. Все эти несчастные женщины, разбитые судьбы, неудавшиеся жизни. Она не такая! Не пропащая! Она звезда, вот только бы кто-нибудь сумел это разглядеть!

«Ты не звезда, — прошептал голос у нее в голове, так похожий на голос Роуз, хотя Роуз никогда не говорила так холодно и злобно. — Ты не звезда, а шлюха, глупая грязная шлюха! Не способна даже сидеть за кассой! Не можешь свести баланс в чековой книжке! Выгнана из дома! Практически бродяжка! И трахнулась с моим бойфрендом!»

«Думай, Мэгги. Думай!» — яростно твердила она себе. Что у нее есть? Тело. Джим довольно спокойно расстался с двумя сотнями. На свете немало мужчин, готовых заплатить за то, чтобы она спала с ними, и уж, разумеется, полно таких, которые выложат денежки за стриптиз или танец в голом виде, — это по крайней мере что-то вроде развлечения. Можно сказать, творческое занятие. Сколько нынешних звезд прошли через это в начале карьеры! Первая ступенька на долгом пути восхождения.

Ладно же.

Мэгги испуганно стиснула свой мешок, услышав странный звук, но немного расслабилась, когда поняла, что это застонал во сне бродяга на соседней скамье.

Стриптиз — еще не конец света. Но не решает проблемы жилья. На дворе январь, холодное, мертвое сердце зимы. Она решила было сесть на электричку до Трентона, а оттуда — на другую, до Нью-Йорка. Значит, она попадет туда не раньше двух часов ночи, а что потом? Куда идти? Что делать?

Мэгги поднялась, крепко сжимая рюкзак в одной руке и пакет в другой, и отыскала расписание транзитных поездов. Куда они идут? Рауэй. Уэстфилд. Матауэн. Метачен. Ред-Бэнк. Литл-Силвер. Звучит неплохо, но что там на самом деле? Ньюарк. Слишком большой Брик. Фу. Принстон.

Она несколько раз ездила в Принстон к Роуз. В шестнадцать и семнадцать лет. И сейчас легко могла представить его: стоило только закрыть глаза. Здания из обтесанного серого камня, увитые плющом, с горгульями, злобно ухмыляющимися с карнизов. Комнаты студенческого общежития с каминами, широкими деревянными скамьями под окнами, служившими одновременно сундуками для запасных одеял и зимней одежды, и сами окна, забранные мелкими свинцовыми переплетами. Огромные аудитории с покатыми полами, заставленные жесткими деревянными сиденьями, намертво скрепленными с письменными столами. Вечеринку в подвале с бочонком пива в углу, гигантскую библиотеку — три этажа вверх, три вниз, и каждый просторный, как футбольное поле. Запах горящего дерева и осенних листьев, теплого красного, одолженного у сестры шарфа, завязанного на шее. Она, Мэгги, шагает на вечеринку по вымощенной серыми плитами дорожке, зная, что никогда не сможет найти обратный путь самостоятельно, потому что здесь уйма тропинок и здания кажутся почти одинаковыми.

— Здесь так легко заблудиться, — твердила Роуз, чтобы Мэгги не слишком расстраивалась. — На первом курсе я то и дело спрашивала дорогу.

Может, ей стоило бы там заблудиться? Доехать до Принстона, побыть там несколько дней и решить, что делать дальше. Все говорили, что она выглядит моложе своих лет, и, кроме того, при ней был рюкзак, а все студенты ходили с рюкзаками.

— Принстон, — сказала она и зашагала к кассе, где заплатила семь долларов за билет в один конец. В конце концов, она всегда собиралась вернуться в колледж. И что, если выбрала не совсем обычный способ? Когда она, Мэгги Феллер, поступала как все нормальные люди?

В два часа ночи Мэгги шагала по темному кампусу Принстонского университета. Плечи ныли под весом рюкзака, руки онемели от тяжести пакета с вещами, но она старалась ступать уверенно, энергично, подражая снующим по тротуарам студентам, держа голову высоко, распрямив спину. Можно подумать, она знала, куда идти!

Она сошла с поезда в Принстоне и очутилась на гигантской автостоянке. Галогеновые лампы холодно сияли в темноте. Охваченная мгновенной паникой, Мэгги обернулась, но тут же увидела студентов… по крайней мере похожих на студентов молодых людей, исчезающих в подземном переходе. Она пошла следом и очутилась на другой стороне, где ждала другая электричка, поменьше. Купила билет и через пару минут оказалась в кампусе.

Поднимаясь на холм, Мэгги наспех, но внимательно присмотрелась к спутникам. Судя по обрывкам разговоров и количеству вещей, молодые люди возвращались с рождественских каникул. Очевидно, здешние девицы мало заботились о прическах и косметике, зато не вылезали из магазинов «Аберкромби и Фитч». На лицах ничего ярче блеска для губ, и все упакованы в вареные джинсы, свитера или фуфайки, рыжевато-песочные пальто плюс шляпы, шапки, шарфы, вязаные перчатки и зимние сапоги. Что ж, ясно, откуда у Роуз такой вкус.

Мэгги принялась мысленно перебирать свой гардероб. Маленький, завязывающийся на шее топ — нет. Кожаные штаны, вероятно, нет. Кашемировая двойка? Разумеется. Если бы таковая у нее была.

Холодный ветер кусал голую шею. Мэгги вздрогнула. Ей нужен шарф. И еще сигарета, хотя, похоже, ни одна из девушек не курила. Может, из-за холода, хотя скорее всего они просто некурящие. Наверное, потому, что ни одна девушка на рекламе «Аберкромби и Фитч» не курила.

Мэгги вздохнула и подобралась ближе к компании щебечущих девиц в надежде узнать что-нибудь полезное.

— Понятия не имею, — хихикнула одна из них, проходя мимо досок объявлений, увешанных записками, в которых извещалось обо всем на свете: от билетов в кино и на концерты до продажи подержанных гитар.

— Я думала, что понравилась ему, вот и дала телефон, но пока молчание.

Значит, ты не нравишься ему, кретинка. Если бы нравилась, давно бы позвонил. Вот и вся премудрость. И таких девиц считают умными?

— Может, тебе следует позвонить первой? — предложила одна из подружек.

«Ну да, конечно, — подумала Мэгги, которая не звонила мужчинам с тех пор, как в тринадцать лет перестала разыгрывать людей по телефону. — А еще лучше, вывеси плакат перед его комнатой, на случай если до него не дойдет».

Компания остановилась перед четырехэтажным каменным зданием с массивной деревянной дверью. Какая-то девушка, сняв перчатки, набрала код. Дверь открылась, Мэгги проскользнула вместе со всеми. И оказалась в просторном помещении, скорее всего общей комнате: полдюжина диванов, обтянутых вечной голубой тканью присутственных мест, несколько выщербленных журнальных столиков, заваленных журналами и газетами, телевизор, показывающий «Жизнь прекрасна». Мэгги так не думала. Лестница в глубине скорее всего вела в комнаты общежития, и, судя по шуму, вечеринки были в самом разгаре.

Мэгги опустила вещи и потерла занемевшие пальцы. Ну вот, первый шаг сделан. Просто блестяще.

Но беспокойный голосок внутри твердил, что дальше будет труднее.

Девушки, топоча тяжелыми ботинками как стадо слонов, стали подниматься по лестнице. Мэгги направилась за ними в туалет.

— Ну, позвоню я ему и что скажу? — жалобно допытывалась все та же дуреха.

Мэгги подождала, пока они уйдут, плеснула в лицо теплой водой и стерла все, что осталось от макияжа. Связала волосы в хвостик а-ля Роуз (любимая прическа принстонских студенток, насколько она успела заметить), освежила дезодорант, сбрызнулась духами и сполоснула рот. Для того чтобы сработал следующий пункт плана, она должна выглядеть на все сто или что-то вроде, если учесть, что ей пришлось вынести.

Мэгги вернулась в общую комнату и осмотрелась. Что, если она положит свои вещи за диваном? А вдруг их украдут? Нет, вряд ли. Здешние девушки уже обзавелись одеждой.

Поэтому Мэгги уселась на кресло в углу, обхватила руки коленями и стала ждать.

Ждать пришлось недолго. Четверо-пятеро парней в свитерах и брюках хаки, громко переговариваясь и источая пивные запахи, вошли и направились к лестнице. Мэгги пересела поближе, потом поднялась и подошла к ним.

— Эй, — окликнул ее один, щурясь, словно рассматривал Мэгги в телескоп. — Куда это вы?

— На вечеринку. — Она улыбнулась, как бы объясняя очевидное. Парень пьяно улыбнулся, держась за стену, чтобы не упасть, и заявил, что сегодня его счастливый день.

Веселье и впрямь было в самом разгаре. Пусть университет и принадлежал к «Лиге плюща» — там, где живут студенты, без вечеринок не обойтись. На сей раз все собрались в большом блоке с гостиной, диваном и музыкальным центром, двумя спальнями, деревянными кроватями и большой ванной, набитой льдом, в котором стоял неизменный бочонок.

— Принести тебе выпить? — предложил один из парней с лестницы, то ли тот, который клялся, что сегодня его счастливый день, то ли один из его приятелей. Мэгги уже не могла различить лица в полумраке и толкучке, но с готовностью кивнула и, подавшись вперед, почти касаясь губами его уха, прошептала:

— Спасибо.

К тому времени как он пробрался назад, расплескав по дороге половину пива, она уже устроилась в уголке дивана, кокетливо скрестив ноги.

— Как тебя зовут? — спросил он. Мэгги окинула его оценивающим взглядом. Невысокий, тонкокостный, со светлыми локонами, которые куда больше подошли бы шестилетней королеве красоты, чем студенту с хитрым недоверчивым лицом. Впрочем, сойдет и этот.

Мэгги была готова к вопросу.

— Эм, — бросила она. В поезде она решила, что больше не будет Мэгги. С этим именем она потерпела полную неудачу, не обретя ни славы, ни состояния. Отныне она будет просто Эм.

— Эм? — удивился парень. — Как тетушка Эм?

Мэгги нахмурилась. При чем тут какая-то тетушка?

— Просто Эм.

— Все равно, — пожал плечами парень. — Раньше я тебя не видел. В чем специализируешься?

— Ухищрения.

Парень кивнул, словно в самом деле понял. Что же, может, здесь и впрямь учат чему-то в этом роде? Нужно проверить.

— Я полтолг, — сообщил он, едва ворочая языком, и громко рыгнул. — Прети.

— Ничего страшного, — кивнула Мэгги с таким видом, словно находила отрыжку самой очаровательной вещью в мире. — А как тебя зовут?

— Джош.

— Джош, — повторила она восхищенно.

— Потанцуем? — спросил он. Мэгги пригубила пиво и отдала ему стакан, который тот галантно осушил. Они стояли лицом к лицу и танцевали… вернее, Джош дергался, словно пораженный током, пока Мэгги медленно извивалась, прижимаясь к нему бедрами.

— Bay! — восхищенно мяукнул он и, обняв ее за талию, прижал к вздыбленной ширинке. — Потрясно танцуешь.

Мэгги едва не засмеялась. Двенадцать лет занятий: балет, джаз и степ, — и все это теперь сошло за потрясный танец. Болван.

Но она сдержалась, наклонила голову, так что теплое дыхание едва коснулась его уха, а губы скользнули по шее.

— Не найти ли нам местечко потише? — спросила она. Потребовалось несколько секунд, чтобы до парня дошло.

— Заметано, — выпалил он, радостно блеснув глазами. — У меня отдельная комната.

Получилось.

— Только сначала выпьем, хорошо? — спросила она тоном капризной маленькой девочки. Джош вернулся с двумя стаканами пива и выпил сначала свой, а потом и ее. Снова обнял Мэгги за талию, повесил на плечо ее рюкзак и повел к лестнице в предвкушении, как ему казалось, блаженных минут, которые ждали их в отдельной комнате общежития «Блер».

— «Блер», — повторила Мэгги, почти волоча кавалера на себе. Пора заводить список: названия, имена. Только нужно быть осторожной. И умной. Умнее, чем Роуз. Нетрудно выжить там, где ты оказался на законном основании, но стать своей на чужой территории — задача, требующая и хитрости, и сообразительности, о чем твердила миссис Фрайд. Сообразительности, которой она наделяла Мэгги давным-давно, много лет назад. Той самой, которая у Мэгги была, что бы там ни показывали дурацкие тесты.

Джош распахнул дверь с видом императора, демонстрирующего дворец со стенами из кедра и золотым полом, и Мэгги поняла: нужно быть готовой к тому, что придется в самом деле заняться сексом с этим типом. Двое мужчин за одну ночь… не та статистика, которой можно гордиться.