Дженнифер Вайнер - Чужая роль

— Но и это еще не все. Сидел забыла нанять парковщика машин, так что кому-то из гостей приходилось то и дело выбегать, чтобы отогнать очередной автомобиль. Мало того, меня забыли упомянуть в списке гостей, так что пришлось сесть с оркестром и питаться готовым ленчем, вместо того чтобы пировать с остальными.

Роуз решила, что отсутствие имени Мэгги в плане размещения гостей было не случайным, но предпочла промолчать.

— Короче говоря, фильм ужасов, — весело заключила Мэгги. — Зато имелся бесплатный бар, и я от души наслаждалась коктейлями.

— Верю.

— А потом устроили парад пьяниц, и я всем заправляла, — похвасталась Мэгги.

— А тебе тогда уже исполнился двадцать один?

— Не совсем. Так что еще?

— В общем, почти ничего, — протянула Роуз. Конечно, это было не так, но зачем рассказывать Мэгги о дурацком «девичнике», о ссоре с отцом, о встрече с Джимом Денверсом? Ей еще предстояло выяснить, что явилось причиной чудесного преображения Мэгги в порядочную, скромную, работящую, уважающую престарелых обитательницу «Голден-Эйкрс».

— Расскажи побольше о свадьбе. У тебя будут подружки?

Последовало короткое, скованное молчание.

— Наверное, только Эми. И ты тоже. Если захочешь.

— А ты? Ты хочешь?

— Мне, собственно, все равно. Если пожелаешь, я не против.

— Но это твоя свадьба, — возразила Мэгги, — и тебе не должно быть все равно.

— Все мне только об этом и твердят.

— Что же, — сухо буркнула Мэгги, — тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи. Тишина.

— Роуз? Слушай, Роуз, не принесешь мне стакан воды с кубиком льда? Пожалуйста.

— Сама принесешь, — отрезала Роуз, но все же встала, сообразив, что забыла эту мелочь: она всегда приносила Мэгги воду на ночь. С самого детства. И даже когда Мэгги жила у нее. Скорее всего так будет продолжаться и через пятьдесят лет, когда они обе переживут мужей, оставят работу и переберутся в очередной вариант «Голден-Эйкрс» образца шестидесятых годов двадцать первого века. Роуз по-прежнему будет приносить младшей сестре стакан воды с одним кубиком льда…

Вернувшись, Роуз увидела, что на подушке что-то поблескивает. Она с опаской присмотрелась к незнакомому предмету, испугавшись, что это какой-то неизвестный жук. Но это оказался обернутый фольгой кусочек шоколада.

— Как в лучших отелях, — объяснила Мэгги.

— Спи уже, — посоветовала Роуз.

— Ладно-ладно, — пообещала Мэгги, но перед тем как закрыть глаза, положила шоколад на тумбочку, чтобы это было первым, что, проснувшись, увидит сестра.

Элла, которая все это время затаив дыхание прислушивалась к их разговору, облегченно улыбнулась и рухнула на постель. В мозгу вертелись десятки вопросов. Что за история с Сидел? Кто такая Моя Марша? Почему Роуз так неохотно общается с Мэгги? Почему Мэгги из кожи вон лезет, чтобы угодить старшей сестре? Неужели Роуз действительно не хотела приглашать Мэгги на свадьбу? И пригласит ли Эллу?

В чем тут дело? Наверняка была веская причина для того, чтобы Мэгги сбежала в Принстон. Причина, по которой десять месяцев не разговаривала с сестрой.

Прав Льюис, который твердит, чтобы она не торопилась и дала девочкам время освоиться.

— Я постараюсь, — прошептала Элла, посылая воздушный поцелуй той стене, за которой спали ее внучки.

Роуз сунула руку в перчатке в кастрюлю с вареными индюшачьими ножками, вынула одну и принялась снимать мясо с костей.

— Спасибо, что решила помочь, — кивнула занятая чисткой моркови Элла. Женщины стояли в комнате отдыха синагоги, где каждую пятницу раздавали ужин бездомным. — Не тяжело?

— Ну что ты! Все лучше, чем лук, верно?

— Еще бы! — воскликнула Элла и невольно поморщилась, услышав собственный чересчур громкий, энергичный голос. И снова принялась чистить морковь, стараясь при этом не глазеть на старшую внучку.

Роуз пробыла во Флориде уже три дня, но по-прежнему оставалась загадкой для Эллы. Она отвечала на все вопросы, подробно и вежливо, задавала свои, настолько четко сформулированные, что каждому становилось ясно: Роуз не зря окончила юридический факультет. Правда, сейчас она, кажется, нашла себе другое занятие, объясняя это тем, что захотелось немного отдохнуть и сделать перерыв.

— Что значит «перерыв»? — допытывалась Мэгги.

— Перерыв — он и есть перерыв. Ничего больше, — пояснила Роуз, не глядя на сестру. Значит, между ними действительно что-то произошло. Но что? Мэгги упорно молчала и повсюду следовала за сестрой, как бродячий щенок за прохожим.

Роуз стянула перчатки, уперлась кулаками в бедра и потянулась. Элла решила, что даже с сеткой для волос на голове ее внучка прекрасна. По ее мнению, именно так должна была бы выглядеть библейская героиня: высокая, сильная, строгая, с широкими плечами и ловкими руками.

— Как ты? — спросила она.

— Что ж, можно сказать, с индейкой покончено, — вздохнула Роуз.

— Давай отдохнем, — предложила Элла.

Они подошли к ломберному столику в углу, за которым миссис Лефковиц читала последний выпуск «Хелло!», потому что, как она выразилась, английские сплетни всегда намного интереснее.

— Эй, невеста! — поманила она Роуз. Та слабо улыбнулась и села на складной стул. — Что там у тебя со свадьбой? — продолжала миссис Лефковиц. — Ты уже купила платье?

Роуз съежилась.

— Свадьба… э… Сидел согласилась помочь.

— Кто такая Сидел?

— Моя мачеха. Злая волшебница. Бабушка, а какая свадьба была у мамы с папой?

— Скромная. Они сами все устраивали. Их поженил рабби, днем в четверг. Я хотела помочь… устроить свадьбу, но Кэролайн не захотела никаких празднеств, а твой отец все делал так, как скажет она.

— Знакомая песня. Мой отец не слишком…

Роуз помолчала и покачала головой.

— Мой отец не слишком волевой человек.

«Кроме того случая, когда он вырвал меня из вашей жизни», — подумала Элла.

— Он любил твою мать, — сказала она вместо этого. — Всякий, кто видел их вдвоем, понимал это. Он пытался заботиться о ней, хотел сделать Кэролайн счастливой.

— Я все же хочу поговорить о вашей свадьбе, — настаивала миссис Лефковиц. — Расскажи мне все!

— Да нечего особенно рассказывать, — пожала плечами Роуз. — Все устраивает чудовище, которое полностью игнорирует наши желания и пытается навязать нам свои убогие идеи.

— Лимон, — кивнула миссис Лефковиц.

— О чем вы?

— Что ты получаешь, когда выдавливаешь апельсин?

— Неприятности? — улыбнулась Роуз.

— Нет-нет, мисс Умница. Апельсиновый сок. Не грейпфрутовый, не яблочный и не молоко. Только апельсиновый сок. Вот и люди такие же. Они способны отдать только то, что у них внутри. Если эта особа, Сидел, раздражает тебя, то лишь потому, что внутри у нее ничего нет, кроме злобы. Она просто отдает окружающим все, что у нее на сердце.

И миссис Лефковиц хитро поглядела по сторонам, очень довольная собой.

— Откуда вы все это знаете? — удивилась Элла.

— Доктор Фил научил.

Элла мысленно напомнила себе спросить, кто это такой.

— А что за фрукт Мэгги? — поинтересовалась Роуз.

— Сладкий.

— Если вы так считаете, значит, плохо знаете ее, — засмеялась Роуз.

— Не сладкий? — удивилась Элла. Роуз встала.

— Она ворует вещи.

«Наконец… — подумала Элла, когда Роуз нервно забегала по комнате. — Наконец-то правда выйдет наружу и можно будет понять, что же произошло».

— Крадет все, — продолжала Роуз. Голос от волнения оборвался, но она тут же взяла себя в руки и продолжала уже увереннее: — Неужели не заметили? Моя сестра воображает, будто ей все на свете обязаны и только одна она имеет право на то, что посчитает своим. Одежда, туфли, деньги, машины… и многое другое.

Значит, другое…

— И не говори, что за все то время, что она живет у тебя, ничего не пропало!

— По-моему, ничего, — спокойно возразила Элла.

— У нас нет ничего такого, что бы ей понадобилось, — добавила миссис Лефковиц.

Роуз покачала головой.

— Похоже, разделавшись со мной, она решила вступить на праведный путь.

Многое другое…

Кажется, Элла догадалась.

— Что взяла у тебя Мэгги? — спросила она напрямик. Роуз резко вскинула голову.

— Что?

Элла повторила вопрос.

— Думаю, она отняла у тебя что-то очень дорогое. Что именно?

— Ничего, — отчеканила Роуз. Она была не просто рассержена — взбешена. — Ничего особенного!

— Дорогая, — прошептала Элла, протягивая руку. Роуз сделала вид, что не заметила. — Мэгги исправилась, — сказала Элла, отчаянно веря в то, что говорит. — Она копит деньги, и, мне кажется, этот новый бизнес пришелся ей по душе. Она сумела подобрать одежду для многих моих знакомых. Своей приятельницы Доры, моей соседки Мэвис Голд…

— Советую поостеречься, — перебила Роуз. — Если она еще ничего не украла, это не значит, что все останется в целости. Пусть с виду Мэгги кажется милой девочкой, на самом деле это не так. Не всегда было так.

И, не глядя на оцепеневшую Эллу, вышла из комнаты.

Прошло еще два дня. Мэгги, сидя у бассейна, следила за спящей на шезлонге сестрой.

— Она устала, — шепнула Дора.

— Поразительная проницательность! — съязвил Джек.

— Она кажется довольно милой, — отпустил Герман одну из редких, не относящихся к татуировкам реплик.

— Она и есть милая, — подчеркнула Элла.

— По-моему, она собирается домой, — вздохнула Мэгги. Сегодня утром, выходя из душа, она слышала, как Роуз тихо говорила с кем-то по телефону. Должно быть, с Саймоном. Просила поменять ей билет до Филадельфии на более ранний срок.

Но Роуз не могла уехать вот так! Без того, чтобы Мэгги не убедила ее в своем раскаянии, искреннем желании исправиться и помириться!

Мэгги перевернулась на бок и задумчиво нахмурилась. Что делать? Роуз нуждалась в мире и покое, и Мэгги постаралась, чтобы она больше времени проводила у бассейна, спала днем и гуляла после ужина. Просила Эллу готовить и покупать любимые блюда сестры, включая сырные завитки и мороженое, которое Роуз всегда обожала. Позволяла сестре выбирать телепрограммы и не жаловалась, когда та шарила в ее библиотечных книжках, повторяя выученные еще в колледже стихи.

Но, похоже, ничего не сработало. Роуз общалась в основном с Эллой — расспрашивала о матери, рассматривала снимки, повсюду ходила с ней вместе. Эти двое стали подругами — не разлей вода, спевшейся парочкой. И Роуз не собиралась подвинуться и дать место Мэгги в тесном семейном кругу. Стало ясно, что она так и не простила ее. А Мэгги никак не могла сообразить, как же добиться прощения. Может, просто извиниться перед Роуз? Она делала это снова и снова, и все без толку. Значит, нужно было найти способ заставить сестру понять, что отныне все будет по-другому.

Хорошо, думала Мэгги, что у Роуз есть жених. Будущий муж. И впереди свадьба, которую она, должно быть, продумала с такой же точностью, как когда-то спланировала карьеру. Выведенная на компьютере схема размещения гостей. Флорист, выбирающий лучшие цветы для букета. Кстати, а как насчет свадебного платья?

Мэгги вскочила так поспешно, что окатила всех водой. Дора взвизгнула. Джек укоризненно поглядел на нее, а Элла протянула полотенце. А Мэгги смотрела только на сестру.

— Эй, Роуз! — позвала она.

Та, вздрогнув, проснулась и сонно моргнула.

— У тебя уже есть свадебное платье?

Роуз снова закрыла глаза.

— Подыскиваю.

— Ну, спи-спи, — пробормотала Мэгги. Вот он, идеальный шанс! Если она сумеет найти Роуз подходящее платье… содеянного, конечно, не исправить, но это могло бы по крайней мере стать началом примирения. Знаком искренности Мэгги. Знаком того, что она желает сестре только добра.

Кроме того, поиски подвенечного наряда — символический акт. Она помнила это из лекции о происхождении мифов. Профессор рассказывал о священных квестах, когда герой выходил в мир и приносил что-то волшебное, необыкновенное: меч-кладенец, чаиу, хрустальную туфельку или заколдованный боб.

«"Тавейн и Зеленый рыцарь", — перечислял профессор. — "Джек — Бобовое зернышко", "Властелин колец"».

И с какой целью велись эти поиски? Знание. Только обретя знание, герой мог жить счастливо. Что же, Мэгги не чувствовала себя героиней и даже не слишком понимала все эти рассуждения о самопознании и символизме, зато прекрасно разбиралась в модах, умела выбирать вещи, а главное — знала свою сестру. И знала, что способна подобрать лучшее платье для Роуз.