Владислава Мека - Чужая семья. Мачеха

В моей и без того не радужной жизни, все пошло наперекосяк именно в тот момент, когда именно я встретила Александра, а не он — меня. Он испортил мое существование. Да, я не собираюсь умалчивать правду. Из меня вышла образцово — показательная жена. Вот только "спасибо" мне никто за это сказать не собирался и не собирается. А единственная причина, по которой я до сих пор остаюсь возле мужа — мне очень жаль Сашу. Настолько жаль, что я продолжаю жить и делать вид, что он тоже жив. Хотя, это глупо. Его собственный сын еще полгода назад похоронил отца, а сейчас приехал добить меня. И у него неплохо получается.

Каждую ночь я хочу лечь, уснуть и больше не просыпаться. Это ненормально, по крайней мере для молодой женщины, коей я являюсь. Я, словно, вижу и чувствую, как умираю. И что мне делать с этом? Как бороться с апатией, с депрессией и упадком сил? С помощью этого обделенного вниманием засранца? Или забота домработницы способна спасти меня? А может врачи, которые достали своим сочувствием? А также, не стоит забывать друзей и знакомых Александра, что не устают навещать его. Нет! Ничего из перечисленного мне не помогает. Я умираю изнутри. И все эти мысли тоже не помогают!

Вздохнув расстелила постель и не раздеваясь легла Последнее время мне никак не удается согреться. Холод пробирает до костей. Устала… Я так сильно устала…

Алексей.

Тридцать первое… Сегодня Новый Год. А такое чувство, что похороны. Отец в больнице, Ева там же, домработница сегодня взяла выходной. Тишина в квартире начинает меня нервировать. На часах семь, я подожду до восьми и если эта… мачеха не явится сам поеду за ней. Я не планирую встречать новый год в одиночестве. Отцу все равно без разницы будет ли Ева сидеть у его постели или же останется со мной дома.

Восемь… девять… десять… Я не выдержал и предварительно вызвав такси, которое еще полчаса ехать не торопилось отправился в больницу. Не отпуская водителя заплатил ему в три раза больше положеного и сказал, что получит еще столько же, если подождет меня минут пять, больше времени мне все равно не понадобиться.

В этот раз я нашел палату сразу. Ева сидела на стуле рядом с кроватью отца и читала ему. Повернулась, когда услышала шаги и замерла. Не ожидала. Напрасно. Я ее оставил в покое после нашего не совсем милого разговора, вот она и расслабилась. Но, сегодня я не стану проводить ночь в одиночестве. Ей придется уделить время "любимому" пасынку.

— Вставай, мы едем домой — безапелляционно заявил я.

— Нет. Я останусь здесь — покачала головой мачеха.

— Я не спрашивал. Я сказал, что мы едем домой. Поднимайся! — подойдя к стулу я дернул Еву за руку, отчего книга выпала из ее рук.

— Это не обсуждается. Я остаюсь с твоем отцом.

— Ну, как хочешь — пожал я плечами.

Без особо труда, да и какой труд? Она весит не больше сорока килограмм и это комплимент. Я стащил ее со стула и подхватил на руки.

— Прости, папа, но сегодня твоя жена будет отмечать Новый Год со мной — обратился я к не реагирующему отцу.

— Отпусти меня, Алексей — стараясь сдержать эмоции, попросила Ева.

— Зачем? Отец, явно, не против, чтобы мы его покинули. Так что мы уходим.

Думаю Ева не спорила только потому, что у нее банально не было на это сил. Что мне только на руку. Я вынес ее из больницы, предварительно накрыв шубой. Посадил в такси, что таки дожидалось нас и сам сел рядом.

Мы в молчании доехали до дома и в таком же молчании, только сейчас Ева сама дошла до квартиры и нести ее не пришлось, оказались дома.

Стол был накрыт, елку домработница вчера установила. Телевизор я не выключил, поэтому на экране надрывался какой-то певец. Все идеально. И есть еще полчаса до начала Нового Года.

— Алексей, зачем ты привез меня сюда? — устало опустившись на диван, наконец заговорила Ева.

— Я не хочу проводить Новый Год в одиночестве, всего-то. И тебе тоже стоит быть в более внимательной компании, в отличии от моего отца, я в состоянии говорить.

— А так же пить и обвинять меня во всем подряд — добавила она.

— Ты бы лучше приоделась — пропуская мимо ушей ее замечание, парировал я.

— А что не так? — удивилась мачеха, она внимательно посмотрела на свою серую майку и черные брюки.

— Я хочу видеть перед собой красивую женщину, а не забитую жизнью бабу — усмехнулся я, сам еще в обед одевшись в строгий черный костюм и уложив волосы я смотрелся отлично.

— Я не хочу.

— А придется. Иди в спальню, я уже выбрал тебе одежду. Просто одень ее — бесцеремонно поднимая ее за плечи с дивана, я подтолкнул Еву к двери спальни.

Она пожала плечами, но послушно скрылась в комнате. Чтобы через пару минут выйти в белом кружевном платье. Оно необыкновенно мне понравилось, когда я позавчера увидел его на манекене. Не сдержался и купил, как знал, что оно будет идеально сидеть на Еве. Вот только собранные в "пучок" волосы мне не нравились. Я подошел к мачехе и наклонившись, вытянул из ее волос шпильку. Тяжелая белая грива, точнее ее остатки, рассыпались по плечам девушки. Именно девушки. Сейчас только недоброжелатель мог сказать, что Ева — женщина. Она выглядела такой юной и свежей, такой маленькой.

— Я такая красивая? — иронично спросила она и, действительно, без всякой иронии, она "такая красивая".

— Сногсшибательная — поддержал я ее тон.

— Ну раз с ног… тогда, думаю, стоит сесть за стол — немного смутилась Ева.

Я, решил побыть джентльменом, отодвинул мачехи стул и усадил ее, сам сел напротив. Наступило неловкое молчание, тишину нарушал лишь новогодний концерт по телеку. Ева не предпринимала никаких попыток изменить ситуацию, она только не отводя взгляд смотрела на меня, а я на нее. Но, меня отвлекал шум в голове. Не стоило пить весь день, возможно сейчас бы от меня было больше толку.

— Спасибо — неожиданно произнесла мачеха.

— За что? — удивился и вместе с тем встрепенулся я.

— За платье. Извини, но я не приготовила никакого подарка — ну еще бы, торчит весь день и всю ночь в больнице, о каких подарках может идти речь?

— Не страшно. Я привык — пожал я плечами.

— В смысле?

— В прямом. Мать раньше присылала, но последние года четыре только звонками отделывается. А отец… Он всегда забывал. В отличии от нормальных людей, даже в Новый Год он работает, то есть работал. Сейчас-то он в "отпуске", правда, с подарком опять не вышло — наливая нам шампанское, просветил я ее подробностями своей жизни.

— Знакомо. Раньше я получала подарки только от брата… Теперь, вот, от тебя.

— Я - не твой брат — вырвалось из меня.

— Знаю. Мой брат был другим.

— Ну, извини, что я не вписываюсь в рамки "хорошего мальчика" — развел я руками.

— Ты вообще последнее время ни в какие рамки не вписываешься.

— Действительно, хочешь об этом поговорить? Сейчас? — чувствуя, что мы переходим из недружественной беседы в скандал, осведомился я.

— Что ты! Как я уже говорила, меня не колышут твои проблемы — совершенно искренне ответила Ева.

— Правда? Что-то не заметно. Как я приехал сюда ты только и твердишь, что я пью. Словно, пытаешься читать мне нотации — начал я злиться.

— Я не пытаюсь. Я читаю. И забегая вперед, вовсе не от желания делать это, а просто потому, что больше некому это делать — повела острыми плечами мачеха.

— Спасибо — саркастически усмехнулся я — вот только я в этих нотациях не нуждаюсь.

— тогда, почему ты здесь и почему хочешь, чтобы я была здесь? — удивилась Ева.

— Может потому, что мне просто некуда и не к кому идти? — сам себе задал я вопрос, на который имел вполне точный ответ.

— Даже так? Что ж, в следующий раз найди себе более подходящую компанию — поднялась Ева из-за стола — а я, пожалуй, покину тебя, клоуном твой отец женившись на мне, точно меня не сделал.

— Сядь! — рявкнул я, в противовес сам вскакивая и не замечая, как падает мой стул.

— Не указывай мне! И заканчивай винить в своих ошибках. Это становиться уже не смешно и не оригинально! — прошипела Ева, делая шаг в сторону спальни.

— Сука! Как же ты меня достала! — взрываясь, я подскочил к девушке и схватил ее за плечи, сам не уверенный в том, что хочу сделать.

— Пусти! — попыталась вырваться мачеха и это была ее ошибка, впрочем, как и всегда.

— Ну и пошла! Овца — не рассчитывая силы, я отшвырнул ее от себя.

Ева упала, неловко задевая стол и смахивая с края бутылку с вином, которое упав разбилось и окрасила белоснежное платье мачехи в красный. Она сидела у стола перепачканная вином, словно получившая страшную рану истекая кровью. В мозгу переклинело. Я рванулся к ней, поднимая на руки и не замечая, как она пытается оттолкнуть меня.

— Ева, прости, прости меня — хрипло твердил я, не замечая, как ощупывая ее попутно начинаю целовать мокрые от вина руки.

— Прекрати, поставь меня — шептала она, выбиваясь из сил, оказывая сопротивление.

— Прости меня, я не хотел — словно сошел я с ума.

Сначала отца убил, а следом убиваю мачеху. Что мне сделала эта светлая девушка? Она ведь ничего кроме хорошего и теплого в мою жизнь не внесла. Я не видел от нее зла, не видел предательств, боли. Так почему на добро я отвечаю злом? Ревную? Да. Ревную, как бешеный, ее к отцу. Ненавижу? Да, определенно. Ненавижу за то, что восемь месяцев подряд ее лицо стоит перед глазами. Она меня достала. Хуже бутылки и тумана в голове, только ее образ, ее запах, бархат кожи. Только это может быть хуже пьянства и распутства.

— Все будет хорошо. Леша, послушай меня, твой отец поправиться. Вы снова будете семьей и плохое просто сотрется из памяти — шепчет Ева.

Я не знаю, как, но сейчас она прижимает мою голову к своей груди, а я скулю, мне плохо. Так плохо, что хочется сдохнуть. Даже думать не могу о выздоровлении отца. Мне хочется похоронить его и занять его место. Я не хочу быть пасынком. Я хочу быть ее мужчиной. Единственным мужчиной, которому она будет читать вслух. Единственному мужчине, которого она будет ждать после работы за накрытым столом. Единственному… которому она будет отдаваться. Я хочу невозможного. И только сейчас, обхватывая хрупкую талию и вздыхая аромат сладкой кожи, ко мне приходит осознание, чего я хочу и как давно я этого хочу.

— Ева, я больше никуда не поеду. Я буду с тобой. Слышишь? И пить брошу! Ты только не уходи от меня. Мы ведь… мы — семья, да? — сильнее цепляясь за нее, поднимая я голову и всматриваюсь в усталые, невероятно грустные глаза.

— Да, Леша, мы — семья — мягко проводит она рукой по моим волосам, с такой заботой, что боль скручивается внутри в тугой комок, она не меня видит и даже не сына своего мужа, она видит во мне своего умершего брата и именно ему предназначается ее ласка.

— Спасибо — я отворачиваюсь от этих глаз, видеть нет сил, нет выдержки смотреть и тонуть в этом коктейле чувств предназначенных не мне.

— С Новым Годом!

— С Новым Годом, Ева — в ушах отдается бой курантов из телевизора. Новый Год наступил.

Весна 2013.

Ева.

Утро началось, как обычно. То есть, впопыхах. Сначала, я проспала и не успела приготовить нормальный завтрак. Потом, выключили свет и Лешка мало того, что не выспавшийся и злой, так еще и небритый (у него бритва электрическая), проглотил яичницу и буркнув короткое "пока", умчался на работу. Он теперь — начальник, всех заводов и пароходов. Да-да, встал у "руля" бизнеса отца. Институт не бросил, перевелся на заочное, золотко мое. Он единственное, что радует меня все эти долгие месяцы. Мой лучик солнца.

За эти несколько месяцев моя жизнь кардинально поменялась. Стала совсем другой. И все благодаря Лешке. Он бросил пить, взялся за ум и с каждым днем я чувствую, что все больше завишу от него. От его ритма жизни и его стремлений. Мы — семья. Самая настоящая. Как это не странно, но нас сплотила общая беда, мои родители и его отец. Саша так и не пришел в себя, мои родители до сих пор числяться пропавшими. Все, что есть у меня и Лешки — это мы сами.