Карин Монк - Чужая вина

Все кивнули.

— Отлично. Войдя, шумите посильнее — мистер Инграм не должен подумать, будто вы хотите что-то стянуть. Я появлюсь через минуту. Грейс будет стоять на стреме, пока я займусь прилавком, а остальные пусть отвлекают внимание мистера Инграма. Запомните главное: если что-нибудь пойдет не так и меня поймают, вы все должны выбираться из лавки как можно быстрее. Не пытайтесь мне помочь — просто бегите домой.

Глаза Шарлотты расширились.

— Но, Джек…

— Если вы не поклянетесь сделать это, мы все сразу же вернемся домой, — пригрозил Джек.

Шарлотта уставилась на свои мокрые ботинки.

Джек сразу же пожалел о своей резкости. Лучше быть помягче с Шарлоттой. Она не так уверена в себе, как остальные: то, что ей пришлось испытать до того, как Женевьева выручила ее, не прошло бесследно.

— Со мной все будет в порядке, Шарлотта, — заверил Джек, приподняв ее голову за подбородок и глядя в глубину карих с зеленым отливом глаз. В них были страх, сожаление и что-то еще, чего он не понимал. Нахмурившись, Джек смотрел на Шарлотту, не отпуская ее подбородок. Снежинки ложились кружевом на пальто, шляпу и темно-рыжие шелковистые волосы девочки. В тот момент она казалась ему более совершенной, чем любая из дам на тех картинах, которые Женевьева водила их смотреть. Кожа Шарлотты бледная и как будто прохладная, но в ней достаточно тепла, чтобы превращать снежинки в серебристые капельки. И внезапно Джек понял, что он видит в огромных глазах Шарлотты. Беспокойство. Беспокойство за него.

На сердце у Джека стало теплее.

— Все будет в порядке, Шарлотта, — повторил он, осторожно смахнув с ее щеки серебряную слезинку. — Обещаю тебе.

— Мне холодно, — снова пожаловался Джейми, потирая замерзшие руки.

— Идем, — решил Джек. — Надвиньте шляпы и прикройте лица шарфами, чтобы вас не могли разглядеть. Снег сыплет вовсю, так что это никому не покажется странным. Когда вы увидите, что я отхожу от прилавка с драгоценностями, можете уходить. Только не выбегайте разом — идите к двери медленно и спокойно, как будто вы уже все посмотрели и теперь пойдете дальше, в следующий магазин. Встретимся у церкви в конце улицы. Домой вернемся вместе. Все ясно?

Дети кивнули.

— Хорошо. — Джек окинул их критическим взглядом, стараясь убедиться, что в их внешности нет ничего, способного вызвать подозрения. Они были вполне прилично одеты. Лица чисто вымыты, щеки румяные от холода. Никто из них не выглядел оборванным, голодным подростком, готовым что-нибудь украсть. — Ну пошли.

Медный колокольчик весело звякнул, возвещая об их прибытии. Шестеро детей вошли в магазин, смеясь и болтая, и начали стряхивать снег с пальто и обуви. Дав мистеру Инграму время осознать, что они сравнительно хорошо одеты и не пытаются избежать его внимания, дети разбрелись в разные стороны, так что лавочнику, чтобы держать их в поле зрения, пришлось бы постоянно бегать глазами с места на место.

Джейми с благоговением разглядывал сверкающие рыцарские доспехи в углу. Аннабелл, изобразив на лице скорбь, изучала картину, которая изображала безутешную молодую женщину, обнимающую убитого возлюбленного. Шарлотта, прихрамывая, подошла к книжной полке, заглядевшись на тома в кожаных переплетах с золотым тиснением, а Саймон, нахмурившись, уставился на статую двух обнаженных борцов. Почему скульптор заставил их бороться без одежды, было выше его понимания — ему казалось, что они выглядят нелепо, Грейс стояла у задней стены, изображая интерес к набору белых и голубых тарелочек, стоящих на резном серванте неподалеку от прилавка с драгоценностями.

— Вы абсолютно уверены, мистер Инграм, что эти канделябры из Версальского дворца? — вопрошал обрюзгший джентльмен в плотном пальто и черной фетровой шляпе.

Его супруга, очевидно страдавшая пристрастием к сытной пище, еле уместила свой огромный зад в кресле рядом с полированным столом красного дерева, на котором стояла пара массивных канделябров.

— Они принадлежали самому Людовику XIV, — заверил покупателя мистер Инграм — маленький человечек с аккуратно причесанными седеющими волосами и слегка недовольным выражением лица. Он, несомненно, не был в восторге оттого, что подлинность его товара подвергают сомнению. — Великолепная пара и очень редкая. Украдена французским герцогом, который был советником Людовика XVI во время революции. Бедняга едва успел унести ноги из Франции, сохранив голову на плечах, Вы только вообразите себе те грандиозные исторические события, свидетелями которых были эти канделябры, — продолжал он, украшая повествование ароматом интриги. — Изумительная работа. Мне даже жаль с ними расставаться.

Джек небрежно направился к задней стене, остановившись на секунду у старой заржавленной шпаги. Вряд ли она стоила очень много, но, если бы у него появился собственный дом, он бы не возражал повесить на стене такую штуку. От прочих предметов ему становилось не по себе, как будто они взирали на него с презрением.

Грейс слегка махнула головой в сторону прилавка с драгоценностями. Джек кивнул и обернулся, чтобы убедиться, что мистер Инграм все еще рекламирует свой товар.

— Подумайте об обедах, которые освещали эти канделябры — о романтических тайнах и драмах, развертывавшихся перед ними. — Мистер Инграм говорил так, словно канделябры имели глаза и уши. — Они украсят ваше жилище — вам будут завидовать все, кто их увидит…

Притворяясь заинтересованным несколькими предметами, находившимися между ним и прилавком с драгоценностями, Джек потихоньку двигался дальше. Бросив еще один быстрый взгляд на мистера Инграма, он скользнул за прилавок и присел, оставшись незамеченным.

Джек выругался про себя — Грейс оказалась не права. Прилавок был заперт на маленький висячий замок. Джек еще не приобрел достаточного опыта в открывании замков без ключа. Конечно, он мог бы легко взломать его, но это создало бы слишком много шума.

Лучше вывинтить шурупы, держащие петлю,

Джек скользнул глазами по столику сзади. На нем лежали вещицы, которые надо было почистить, прежде чем продавать. Маленький блестящий кинжал лежал в одном из углублений на упаковочной соломе. Еще раз посмотрев на мистера Инграма, Джек схватил кинжал и принялся за работу.

Острие клинка почти идеально подошло к головке шурупов. Быстро поворачивая кинжал, Джек вывинчивал их один за другим и бесшумно клал на пол. Освободив петлю, к которой был прикреплен замок, он извлек ее и открыл дверцу прилавка.

Сверкающие ряды драгоценностей — брошей, ожерелий, колец с рубинами, сапфирами, бриллиантами и изумрудами — едва не ослепили его. Здесь хранилось целое состояние, которого хватило бы ему на всю жизнь — возможно, даже на целых две. Одно быстрое движение руки по голубому бархату — и он мог бы начать новую жизнь, где нет места вечным поискам еды, ночевкам на улицах и мозолям от тесных башмаков. Интересно, какое наказание полагается за такую крупную кражу? Его бы повесили, если бы поймали, или, что еще хуже, отправили в тюрьму на всю жизнь?

— Не знаю, — говорила покупательница, качая головой, так что ее напудренные, похожие на печеные яблоки щеки тряслись, как студень. — Я бы хотела вещь покрупнее, с птицами или фруктами…

Джек колебался, не зная, взять ли ему все или только несколько предметов. Ему еще ни разу не попадалась такая добыча. Он понимал, что с таким сказочным богатством можно навсегда забыть, что значит голод и отчаяние, приобрести дом, где всегда будет полным-полно еды, а камин и лампы будут гореть хоть днем, хоть ночью. Можно купить одежду не хуже, чем у старого толстяка, выбирающего канделябры, быть по-настоящему свободным, каким, по его мнению, могут сделать человека только деньги. От такой ослепительной перспективы у Джека закружилась голова.

Затем он вспомнил, что, если заберет все, мистер Инграм наверняка заметит это очень быстро и позовет полицию. Его поймают, а Джейми, Саймон, Аннабелл, Грейс и Шарлотта попадут под подозрение, поскольку присутствовали в магазине во время кражи. Женевьева потеряет все, включая детей, которых так любит. Джек не мог нанести ей такой удар. Она была так добра к нему.

В конце концов, философски рассудил он, есть и другие прилавки с драгоценностями.

Вздохнув, Джек быстро отобрал два кольца с крупными бриллиантами, ожерелье из бриллиантов и сапфиров и бриллиантовую брошь, сунул их в карман пальто и быстро переложил несколько других предметов таким образом, чтобы на прилавке не осталось заметных промежутков. Потом он закрыл дверцу, приставил на место петлю с замком и начал привинчивать шурупы кинжалом.

— Если вы ищете что-нибудь с фруктами, мадам, то, думаю, у меня есть то, что вам нужно, — продолжал мистер Инграм, временно оставляя попытки убедить покупателей в достоинствах канделябров. — Великолепный серебряный поднос семнадцатого века, принадлежавший королю Карлу I. Если позволите…

— Джек! — громко прошептала Грейс, когда мистер Инграм повернулся к задней стене.

Джек понял, что не успеет ввинтить последний шуруп.

— Эй, ты! — внезапно рявкнул мистер Инграм. — Что, черт возьми, ты там делаешь?

Если бы ему дали возможность отозваться, Джек, вероятно, сумел бы придумать более-менее правдоподобный ответ.

К несчастью, Джейми решил помочь ему, с грохотом обрушив на пол тяжелые доспехи.

— Беги! — закричал Джейми, бросаясь к двери.

— Держите его! — крикнул мистер Инграм, сразу забыв о Джеке.

Толстая пара оказалась на удивление шустрой. Мужчина мгновенно выставил вперед трость, ловко подцепив рукояткой Джейми, но в результате мальчик налетел на его супругу, которая тут же рухнула на спину между столом и стеной, запутавшись в бесчисленных юбках.

— Помогите! — завизжала женщина, молотя руками и ногами, словно огромная перевернутая черепаха.

— Я поймал тебя, маленький хулиган! — пропыхтел ее муж, схватив Джейми за плечи.

Саймон подбежал к толстяку, вырвал у него трость и стал колотить его по ногам,

— Отпустите его!

— На помощь! Убивают! — завопил толстяк, со страху выпустив Джейми,

Мистер Инграм устремился на выручку злополучным покупателям. Когда он пробегал мимо Аннабелл, выглядевшей абсолютно безмятежно посреди этого хаоса, она легко вскочила на стул, сорвала со стены картину, которой только что любовалась, и огрела ею мистера Инграма по голове.

— Ах ты, маленькая…

Не окончив фразу, он устремился за ней по узкому проходу. Рама, болтающаяся у него на шее, как огромный позолоченный воротник, сбросила по пути на пол элегантный чайный сервиз, хрустальные бокалы и несколько графинов.

— Глядите! — крикнула Шарлотта, когда растопыренные пальцы мистера Инграма находились в дюйме от светлых волос Аннабелл.

Лавочник обернулся, и тут же ему на голову опустилась венецианская скатерть, которая, накрыв раму, придала ему облик маленького высокого столика с лежащим на нем шаром,

— Я убью вас, негодяи! — взревел бедняга, дергая руками дорогую ткань в попытке освободиться. Он метался туда-сюда, опрокидывая столы и стулья.

— Живо вон отсюда! — скомандовал Джек и распахнул дверь.

Дети устремились к выходу, пробираясь между осколками фарфора, упавшими доспехами и перевернутой мебелью, Они были слишком испуганы, чтобы обернуться и посмотреть, не гонится ли за ними мистер Инграм, освободившийся от скатерти и рамы.

— Бегом! — приказал Джек, когда они очутились на улице.

Дети не нуждались в дальнейших указаниях. Они помчались в разные стороны, лавируя среди прохожих и экипажей. Перебежав через дорогу, Джек все-таки обернулся — сердце его на секунду перестало биться. Он увидел, что добравшуюся до порога магазина Шарлотту схватил взбешенный и торжествующий мистер Инграм.

— Где Женевьева? — осведомился Джек, вбегая в дом и хватая ртом воздух.

— Святая Колумба, да ты весь мой чистый пол засыпал снегом! — Дорин, стоя на коленях, скребла половицы у дальней стены холла. — Разве ты не знаешь, что нужно снимать ботинки, когда входишь в дом?

— Женевьева! — крикнул Джек, не обращая внимания на воркотню Дорин,

Он распахнул дверь в гостиную. Никого там не обнаружив, он помчался к лестнице.

— Что за суета? — спросил Оливер, появляясь из кухни с сапогом в одной руке и грязной тряпкой в другой. Его взгляд скользнул по испуганному лицу Джека. — Что случилось, парень?

— Ну-ка, все, живо снимайте обувь! — скомандовала Дорин, бросив щетку в ведро, когда Аннабелл, Саймон, Грейс и Джейми ворвались в дом, разбрасывая по полу грязный снег. — Вы что, с ума посходили?

— Оливер, где Женевьева? — На бледном лице Джека поблескивали капли пота; взгляд казался безумным.

— Она в подвале, приятель, — ответил Оливер, понимая, что произошло нечто серьезное. Он посмотрел на детей, убедился, что никто из них не пострадал, и нахмурился: — А где Шарлотта?

Джек помчался через кухню и со всех ног кинулся вниз по лестнице, ведущей в подвал. Он застал там Женевьеву сидящей на ящике и устало перебирающей содержимое открытого сундука. Очевидно, она уже давно просматривала вещи, хранящиеся в погребе, так как ее окружало нагромождение пахнущих плесенью коробок, картин и старой мебели.