Если бы ее ребенок родился, он сейчас уже пошел бы в школу, во второй класс… Он жил бы в одной из этих комнат. В своей комнате, детской, под завязку забитой игрушками и книгами. А она, Лара, готовила бы ему завтрак перед школой. Ему, ее мальчику, и Саше…

Лара встала и на дрожащих ногах, плача, ничего не соображая, пошла в спальню. Она хотела прижаться к мужу, обнять его.

Но мужа, Саши, в спальне не было, он уже ушел – непривычно рано.

Тогда Лара легла в супружескую постель и плакала, плакала… Потом, собравшись с силами, позвонила на работу и разбитым голосом сообщила, что сегодня останется дома. Ей позволили – начальница, Маргарита Юрьевна, всегда хорошо относилась к Ларе.

К полудню Лара немного успокоилась. Умылась, оделась и вышла из дома. Она направилась в церковь…

И там, у иконы Божьей Матери, долго стояла, крестилась, мысленно рассказывала о том, как она раскаивается, как она сожалеет о своем поступке… И очень просила позаботиться о ее ребенке – если это только возможно. «Помоги, Царица Небесная, пригляди за моим мальчиком!..»

Молитв Лара не знала, она так же очень смутно представляла, как и о чем нужно просить, и вообще, есть ли, по религиозным представлениям, душа у нерожденных детей…

Лара просто излила свое горе у иконы.

И в конце своей импровизированной молитвы вдруг успокоилась. Вернее, не успокоилась, а поняла, как ей надо жить дальше.

Сделанного не исправишь. Но можно искупить… Что толку рыдать! Надо родить еще ребенка. Помириться с Сашей и родить ребенка.

Саша поймет. Он добрый человек. Он хоть и сказал, что не хочет от нее детей, но он произнес это несерьезно. Лара вчера довела его, вот он и ляпнул… Они всегда мирились, помирятся и сейчас. И больше никогда Лара не станет закатывать ему истерики, упрекать его, изводить всякими глупостями…

Возможно, Саша очень сильно на нее обиделся. Тогда что? Тогда надо сделать то, против чего он не сможет устоять… Чего он просил уже давно.

Лара побежала в ближайший торговый центр. Если раньше она не могла подобрать себе ничего подходящего, то сейчас неожиданно легко и быстро купила комплект замечательного белья. Кружевные чулки. Пеньюар. Босоножки на невероятной шпильке (ходить в таких по улице невозможно, а вот покрасоваться в них перед мужем дома – самое оно).

Затем зашла в парфюмерный отдел. У нее были дома духи, и много… Но сейчас надо поразить Сашу новым ароматом! Что-то цветочное, фруктовое… Лара обожала легкие, «компотные», девичьи запахи. Хотя нет. Надо нечто принципиально новое! Она выбрала для себя тягучий, восточный аромат. Пусть муж удивится… Все – для него. Чтобы он радовался, чтобы был счастлив. Чтобы получился праздник… К черту контрацептивы.

У них появится ребенок.

И плевать, что свекровь не будет его любить… Зато она, Лара, будет обожать своего малыша. За десятерых. Она, Саша тоже… Настоящая семья!

Лара отправилась в супермаркет, купила там дорогого вина. Свечи еще. У них будет романтический вечер со свечами и вином. Банально, смешно, глупо… Но зато от всей души. «Так, что на закуску? Каких-нибудь деликатесов… Пирог еще испеку – легкий, воздушный, с фруктами. «Саша, попробуй – пирог совсем некалорийный!» Он на диете, он переживает, что у него пузцо стало видно… Если б он только знал, как я люблю его, вместе с его пузцом! И, кстати, пусть не придумывает – совсем он не толстый…»

Дома Лара принялась отчаянно хлопотать, наводить красоту в квартире, себя приводить в порядок…

К семи вечера все было готово – стол и сама Лара. Она любовалась собой в зеркале – очень, очень соблазнительно. Саша точно не устоит… Они помирятся!

К семи Саша редко когда возвращался, но – а вдруг?.. В восемь Лара отправила мужу эсэмэску: «Ты скоро?» Она знала, что на звонок Саша может и не ответить, а вот эсэмэску трудно проигнорировать.

Минут через десять пришел ответ: «Сейчас на работе, вечером собираюсь к маме. Буду поздно».

Лара пришла в отчаяние – как он может ехать к маме, когда тут, дома, его так ждут! Но Саша же ничего не знает – что она, Лара, пережила, сколько перечувствовала, что она теперь – совершенно другой человек…

Лара маялась часа три. Мужа все не было. Наверняка он уже у матери. Сидит на кухне у Елены Игоревны, та его угощает какими-нибудь голубцами, они болтают неспешно – мать и сын… Что же делать?

Позвонить на телефон Елены Игоревны? Нет, с ней не очень хочется говорить… Надо идти самой – благо минут двадцать пешком. А можно еще машину поймать, за пару минут доехать. Явиться к свекрови и увести оттуда Сашу…

Лара скинула пеньюар, оделась, накинула плащ и выбежала из дома.

Было тепло – середина апреля как-никак… Деревья еще не успели покрыться листвой, но воздух полнился терпкой, древесной свежестью – наверное, это пахли набухшие почки. По улице, смеясь, шли люди, много людей – несмотря на то что час был поздний… Все, все вокруг казалось каким-то легким, радостным, взбудораженным.

Предчувствие счастья, новой жизни. Никому не хотелось ни сна, ни покоя.

Лара поймала такси и хоть и не за две, но за десять минут доехала до дома свекрови.

Набрала код на домофоне, зашла в подъезд, поднялась на нужный этаж и замерла перед дверью, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Потом надавила пальцем на звонок.

За дверью была тишина.

Ничего не понимая, Лара еще несколько раз позвонила. «Да что ж такое…» Прислушалась – за дверью раздалось неуверенное шарканье. В доме кто-то был!

– Елена Игоревна, откройте! – закричала Лара. – Все в порядке?

Дверь распахнулась.

– Лара, что ж ты кричишь на весь подъезд… Здравствуй, – сказала свекровь, кутаясь в шаль. – У тебя-то самой все в порядке? Заходи…

– А чего вы не открывали?

– Я? Я уже спать легла. Не слышала звонок.

«Врет, – почему-то подумала Лара. – Просто не хотела открывать, когда меня в «глазок» увидела. Открыла только потому, что я орать стала».

Дверь в комнату оказалась распахнута – мужа там не было. Но Лара все равно спросила:

– Елена Игоревна, Саша у вас?

– Саша? – Свекровь задумалась.

– Он говорил, что собирается к вам!

– А, ну да. Он ко мне собирался. Наверное, скоро будет.

– Точно будет? Или только собирался? – нетерпеливо спросила Лара.

– Я не знаю… Я его не совсем поняла, – неопределенно-уклончиво ответила свекровь. – Да, ты чаю хочешь?

– Нет. Я пойду. Я просто не могла дозвониться… Так, на всякий случай решила к вам забежать, – пробормотала Лара, отступая назад.

В коридоре, на видном месте, висела картина – березовая роща, озеро. Картина была наполнена светом, прозрачна. Акварель. Этот пейзаж рисовал Саша.

Лара вспомнила, что муж в юности занимался рисованием, собирался даже стать художником. Но потом передумал, стал учиться на экономиста. Вернее, не он передумал, а это Елена Игоревна отговорила сына. Она считала рисование занятием несерьезным, неденежным.

«Саша – маменькин сынок… Всегда и во всем ее слушается. А она его защищает неизменно, покрывает. Вот и сейчас врет. Ничего Саша ей не говорил, что собирается к ней в гости, она это только что придумала!»

– До свидания, Елена Игоревна.

– До свидания, Лара!

Лара выбежала на улицу. Совсем ночь. Хотя… Саша всегда задерживался. «Но зачем он написал мне эту эсэмэску, что он собирается к маме? Хитро-о… Он знал, что я не стану проверять, не стану ни звонить свекрови, ни заходить к ней… А я вот взяла да и зашла!»

Лара прибежала домой. Саши не было. Да где же он? Все-таки к матери решил поехать? Нет, теперь уже вряд ли, он примерный сын, свою маму не побеспокоит столь поздним визитом.

Лара взяла сотовый и принялась звонить мужу. Один звонок, другой, третий… Саша не отвечал.

Вполне обычная, привычная даже ситуация, и волноваться о том, что с мужем, возможно, что-то случилось, было глупо. Тысячу раз он задерживался, тысячу раз не отвечал на звонки…

«Ладно, не буду паниковать раньше времени. – Лара решила взять себя в руки. – Он задерживается на работе, как всегда… К Елене Игоревне не поедет. Он скоро будет дома, и я помирюсь с ним. Все будет хорошо. Я не стану делать глупостей, я не стану скандалить…»

Лара переоделась обратно в пеньюар, встала на шпильки. Прошлась по комнате, потом выглянула в окно, обозрела автостоянку. Сашиной машины не было.

Звонок городского телефона.

– Алло! – Лара сорвала трубку.

– Ярцева, привет.

– А, Светка… Привет! Тебе чего?

– Ты спишь уже? Ладно, прости, завтра позвоню. Я так, просто… Поболтать, – вздохнула на том конце телефонных проводов подруга. – Знаю, что ты обычно поздно ложишься…

– Давай поболтаем, – неожиданно согласилась Лара. – Я Сашу жду…

Лара вместе с телефонной трубкой зашла к себе в комнату, забралась под одеяло – все-таки в этом несерьезном, полупрозрачном и коротеньком пеньюаре было холодно.

– А что, его все еще нет? – удивилась Света. – Ты на часы посмотри!

– Он всегда так работает – допоздна. Сейчас жизнь тяжелая, сама знаешь…

– Но не настолько же! – простодушно воскликнула Света. – Он что – негр на плантации? Как тебе ни позвоню – ты все Сашу своего ждешь…

– Ты на что намекаешь? – напряженно засмеялась Лара.

– Подозрительно все это.

– И что?

– Ты бы его телефон проверила, что ли.

– Фу, Светка! Это же так гадко – шпионить! – возмутилась Лара. – Саша меня уважать перестанет, если я начну рыться в его карманах, проверять сотовый, электронную почту и все такое прочее…

– А ты незаметно! – с азартом воскликнула Света.

– Кто ищет – тот всегда найдет, – сказала Лара, которая на самом деле была убеждена, что не обнаружит никаких улик. Потому что Саша не может ей изменять. Она бы это сразу почувствовала, поняла бы…

– Это точно! – загрустила Света. – Я бы с ума сошла. Лучше ничего не знать и жить в полном неведении.

Лара улыбнулась, попыталась представить, какой у Светы был бы муж. Заерзала, укутавшись еще плотнее, откинулась на подушку.

– Почему ты не хочешь замуж, Света? Не обязательно замуж, но чтобы рядом был кто-то…

– А смысл? Вот ты – замужем, и все равно одна…

– Ты врешь. Ты не поэтому не замужем.

– Ладно. Ладно… – моментально и без всякой обиды сдалась Света. – Я одна, потому что никому не нужна. Я толстая уродина.

– Глупая. Во-первых, ты не уродина, а во-вторых – это тоже не причина.

– Как – не причина? – опешила Света.

– Ты не хочешь с кем-то встречаться. Ты уже замужем. У тебя уже есть главный человек в жизни, и общение с ним занимает все твое время.

– Это кто такой? – с любопытством спросила Света.

– Твоя мама.

– Тьфу на тебя. Мама – это мама! – возмутилась Света. – Я что, должна ее бросить? И вообще – у мамы, кроме меня, нет никого! Я ее родная дочь!

– А еще ты женщина. А еще ты человек.

– Ярцева, ты пересмотрела своих ток-шоу. И прочитала слишком много женских журналов, особенно рубрики «Советы психолога»…

Они с азартом и совершенно без всякой обиды принялись пререкаться. Они так давно друг друга знали, что превратились почти в родственниц, двух сестер.

– Лар! – вдруг сбилась Света. – А правда, если мою маму отвести к психологу?

– Чтобы она перестала тебя опекать?

– Нет. Чтобы она перестала копить барахло.

О том, что мама Светы никогда ничего не выбрасывает, Лара знала давно, еще со школьных времен. Мама Светы хранила все сломанные зонтики, поношенную обувь, одежду, которая вышла из моды и давно перестала налезать…

– По-моему, это не страшно.

– Ага, не страшно! – застонала Света. – У нас вся кладовка забита каким-то старьем! Все шкафы! Я не могу ничего купить, потому что положить будет некуда!

– Ужас какой. А с помоек она вещи не тащит? – испугалась Лара. – Я передачу недавно смотрела – там одна старушка столько мусора с помойки притащила, что прямо до потолка…

– Нет, слава богу, до помоек дело еще не дошло, – дрожащим голосом произнесла Света. – Я тоже про такое слышала… Это что-то психическое, да. Но у мамы не так, она просто бережливая… Видимо, помнит времена дефицита, бедность, тяжелые 90-е, когда все по карточкам…

– Бедная.

– Я нашла валенки своего деда, который умер в 80-м. Тогда еще Олимпиада была, Высоцкий умер тоже… Мама до сих пор хранит эти валенки.

– Наверное, думает, что они могут пригодиться! – засмеялась Лара. – Случится кризис, пропадет вся обувь – и вот тогда наступит звездный час этих валенок!

– Да, как же! – захохотала и Света. – У моего деда была огромная нога… Размер сорок седьмой, не меньше.

– Ну и что? Как миленькая носить их будешь!

Они развеселились, принялись дружно придумывать, куда еще можно приспособить эти валенки. Болтали около часа, потом Свету позвала ее мать… Пришлось прощаться. Лара, немного отвлекшаяся от тревог и мучительных мыслей, терзавших ее сегодня, неожиданно уснула.