Дженни сновала туда-сюда, за всем приглядывая и всюду поспевая. Задержавшись ненадолго, она глянула через плечо Мурты на его быстро пустеющую тарелку.

— Ешь в свое полное удовольствие, — заметила она. — В свинарнике есть еще свинья.

— Жалеешь для родственника, а? — бросил в ответ Мурта, не переставая жевать.

— Я? — Дженни уперла руки в бока. — Господи, вот уж нет! Да ты и съел-то всего какие-нибудь четыре порции, не больше. Мистрисс Крук, — окликнула она удаляющуюся домоправительницу, — когда вы закончите слепешками, подайте этому голодающему миску овсянки, чтобы заполнить свободное место. Мы не хотим, чтобы он упал в обморок на пороге.

Когда Мурта увидел меня в дверях, он едва не подавился куском ветчины.

— Ммм-ф-м, — промычал он в виде приветствия после того, как Дженни в порядке скорой помощи похлопала его по спине.

— Я тоже рада видеть вас, — ответила я, усаживаясь напротив него. — И позвольте вас поблагодарить.

— Ммм-ф-м? — Вопрос был несколько заглушен половиной лепешки, смазанной медом.

— За то, что вы привезли мои вещи из замка.

— Мм-м. — Он отмахнулся от моей благодарности и потянулся к масленке. — Я привез и ваши травы и тому подобное, — сказал он, мотнув головой в сторону окна. — Там, во дворе, в седельной сумке.

— Вы привезли мой медицинский ящик? Это замечательно!

Я и в самом деле была ужасно рада. Некоторые лекарственные травы были редкими, найти и правильно приготовить их стоило немалого труда.

— Но как же вы сумели? — спросила я.

Придя в себя после ужасов суда над ведьмами, я часто думала о том, как отнеслись обитатели замка к моему неожиданному аресту и бегству.

— Надеюсь, у вас не было особых затруднений?

— Нет. — Он откусил еще один здоровенный кусок и в дальнейшие объяснения не пускался до тех пор, пока не прожевал его как следует и не проглотил. — Мистрисс Фиц уже собрала их и упаковала в ящик. К ней я первой пришел, потому как не знал, чего мне ожидать.

— Очень разумно. Я не могу себе представить, чтобы мистрисс Фиц завопила, увидев вас, — согласилась я.

От горячих лепешек поднимался легкий пар, пахли они восхитительно. Я потянулась за одной, на руке у меня звякнули браслеты из кабаньих клыков. Я заметила, что Мурта смотрит на них, и повернула так, чтобы стала видна гравировка на серебряных наконечниках.

— Правда, хороши? — спросила я. — Дженни говорит, они принадлежали ее матери.

Мурта опустил глаза на миску с овсянкой, которую мистрисс Крук бесцеремонно сунула ему под нос.

— Они вам идут, — буркнул он и, вернувшись к прежнему предмету разговора, сказал: — Нет, она не собиралась звать на помощь при моем появлении. Я был близко знаком с Гленной ФицДжиббонс с давних пор.

— Она ваша старая любовь? — поддразнила я, развеселившись при одной мысли о том, как выглядел бы Мурта в любовных объятиях необъятной мистрисс Фиц.

Мурта холодно взглянул на меня поверх миски с Овсянкой.

— Ничем таким она не была, и я был бы признателен, если бы вы, говоря о леди, употребляли вежливые выражения. Ее муж — брат моей матери. И должен вам сообщить, что она очень беспокоилась о вас.

Пристыженная, я опустила глаза и, чтобы скрыть смущение, потянулась за медом. Каменный кувшин поставили в горшок с горячей водой, чтобы мед сделался жидким, и кувшин был приятно теплым на ощупь.

— Простите, — сказала я, поливая лепешку медом и стараясь не накапать на стол. — Мне очень любопытно, что она подумала, когда… когда: я…

— Сначала они не сообразили, что вас нет, — деловито пояснил маленький человек, не обратив внимания на мое извинение. — Когда вы не пришли к обеду, они решили, что вы задержались в поле, прошли прямо к себе и легли спать натощак. Ваша дверь была заперта. А на следующий день поднялась суматоха по случаю ареста мистрисс Дункан, и вас не хватились. О вас не упоминали, говорили только о мистрисс Дункан, и во время всей этой суеты никто и не подумал искать вас.

Я задумчиво кивнула. Никому я не была нужна до тех пор, пока не приходилось прибегать к медицинской помощи; во время отсутствия Джейми я большую часть времени проводила в библиотеке Колама.

— Ну а что Колам? — спросила я, более чем просто заинтересованная: мне хотелось узнать, вправду ли все это был его замысел, как считала Джейли.

Мурта пожал плечами. Он обшарил глазами стол в поисках съестного, но, как видно, не обнаружив ничего для себя привлекательного, удобно сложил руки на своем тощем животе.

— Когда до него дошли новости из деревни, он немедленно приказал запереть ворота и запретил кому бы то ни было из замка спускаться в деревню, чтобы не угодить в беду. — Мурта откинулся на спинку стула, испытующе взирая на меня. — Мистрисс Фиц на другой день решила поискать вас. Она говорила, что расспросила всех служанок, не видел ли вас кто-то из них. Ни одна не видела, но какая-то из девушек сказала, что, может, вы поехали в деревню и теперь нашли убежище в чьем-нибудь доме.

Одна из девушек, со злостью подумала я. Та самая, которая, черти бы ее взяли, отлично знала, где я нахожусь.

Мурта негромко рыгнул, ничуть этого не стесняясь.

— Я слышал, что мистрисс Фиц перевернула весь замок вверх дном, а когда убедилась, что вас нет, заставила Колама отправить человека в деревню. Они узнали, что случилось, и тут… — Темное лицо Мурты осветила мгновенная вспышка радости. — Всего она мне не рассказывала, но я и сам понял, что она устроила Коламу куда более тяжкую жизнь, чем та, к которой он привык. Требовала, чтобы он послал людей освободить вас силой оружия, а он ей отвечал, что теперь, когда дело попало в руки церковного суда, что-либо предпринимать уже поздно, ну и так далее. Думаю, стоило поглядеть, как сшибаются двое таких, как они.

Как я поняла, ни один из спорщиков не одержал победу, но ни один и не уступил. Нед Гоуэн, со своим чисто юридическим даром добиваться компромиссов, нашел средний путь и предложил присутствовать в суде не как представитель лэрда, но как независимый адвокат.

— Она поверила, что я ведьма? — с любопытством спросила я.

Мурта хмыкнул.

— Я еще не встречал женщину, ни старую, ни молодую, которая верила бы в существование ведьм. Это мужчины считают, что женщины могут колдовать да привораживать, а на самом деле все происходит, как свойственно природе человеческой.

— Начинаю понимать, почему вы не женились.

— Вот как? — Он внезапно отодвинул стул, встал и набросил на плечи плед. — Я уезжаю. Передайте лэрду мое почтение, — обратился он к Дженни, которая как раз появилась из переднего холла, где встречала арендаторов. — Я не сомневаюсь, что он очень занят сейчас.

Дженни вручила ему порядочный мешок, завязанный узлом у горловины и, очевидно, наполненной провизией примерно на неделю.

— Немножко подзакусите по дороге домой, — сказала она, и на щеке у нее заиграла ямочка. — Может, хватит до того времени, как наш дом скроется из глаз.

Мурта заткнул узел мешка за поясной ремень, кивнул и повернулся к двери.

— Да, — согласился он, — а если не хватит, вы увидите, как вороны слетятся на мой труп, и придете собрать мои косточки.

— Невелика пожива для воронов, — ответила Дженни, глядя на его тощую стать. — На рукоятке метлы и то, пожалуй, больше плоти.

Суровое лицо Мурты осталось неподвижным, но глаза сверкнули быстрым огоньком.

— Да неужели? — сказал он. — На это я вам, милая, вот что…

Они вышли в холл, и слов уже нельзя было разобрать, но дружеская перепалка, судя по звуку голосов, продолжалась и там.

Я еще некоторое время посидела за столом, медленно поглаживая браслеты Элен Макензи. Где-то далеко хлопнула дверь, я вздрогнула и поднялась, чтобы пойти и занять место леди Лаллиброх.


Помещичий дом, и в обычные-то дни весьма оживленный, в квартальный день просто бурлил. Арендаторы, сменяя один другого, приходили беспрерывно. Многие задержались лишь настолько, чтобы уплатить ренту, другие же проводили в имении по многу часов, гуляли, навещали знакомых и подкреплялись в гостиной. Дженни, такая цветущая в голубом шелковом платье, и мистрисс Крук, упакованная в накрахмаленное белое полотно, сновали между кухней и гостиной, присматривая за двумя служанками, которые приносили огромные блюда с, овсяными лепешками, фруктовыми пирожными, рассыпчатым печеньем и прочими вкусностями.

Джейми, представив меня по всем правилам этикета собравшимся в столовой и гостиной арендаторам, удалился вместе с Айеном в свой кабинет, чтобы принимать арендаторов по одному, обсуждать вместе с ними нужды весенних работ, советоваться по поводу продажи шерсти и зерна, записывать доходы имения и приводить все в порядок к следующей четверти года.

Я с бодрым видом не спеша передвигалась по дому, беседуя с арендаторами, предлагая закуски, когда это было нужно, а порой просто отступая на задний план, чтобы понаблюдать за приходящими и уходящими.

Памятуя обещание, данное Джейми старой женщине возле мельничного пруда, я с некоторым любопытством ожидала появления Рональда Макнаба.

Он прибыл вскоре после полудня верхом на голенастом нескладном муле; позади него сидел, держась за пояс отца, маленький мальчик. Я украдкой глядела на них из-за двери, удивляясь тому, насколько точным было описание матери.

Я решила, что если определение «горький пьяница» в известной мере преувеличено, то общее восприятие бабушки Макнаб было проницательным. Волосы у Рональда Макнаба, длинные и сальные, были перевязаны кое-как бечевкой, а воротник и манжеты казались серыми от грязи. Годом или даже двумя моложе Джейми, он выглядел лет на пятнадцать старше; лицо одутловатое, отечное, маленькие серые глазки смотрели тупо и налились кровью.

Ребенок, тоже грязный и неряшливо одетый, к тому же — и это было самое скверное — держась позади отца, не смел поднять глаз и вздрагивал каждый раз, как отец грубо и резко заговаривал с ним. Джейми, который как раз вышел из кабинета и стоял в дверях, тоже заметил это, и я увидела, как он обменялся быстрым взглядом с Дженни — она в это время принесла по его просьбе новый полный графин.

Дженни незаметно кивнула и вручила брату графин. Потом крепко взяла мальчугана за руку и повела его в кухню, приговаривая:

— Пойдем со мной, паренек. Кажется, нас с тобой там дожидаются сдобные оладушки. А что ты скажешь насчет кусочка фруктового кекса?

Джейми сухо кивнул Рональду Макнабу и посторонился, пропуская его в кабинет. Закрывая дверь, он перехватил мой взгляд и повел глазами в сторону кухни. Я наклонила голову в знак того, что поняла, и направилась к кухне вслед за Дженни и Рэбби.

Я нашла их занятыми приятной беседой с мистрисс Крук, которая переливала пунш из большого котла в хрустальную чашу. Она плеснула немного в деревянную чашку и пододвинула мальчику; тот сначала отстранялся, глядя на мистрисс Крук недоверчиво, но потом все же принял угощение. Дженни, накладывавшая еду на блюда, непринужденно разговаривала с мальчиком, получая в ответ нечленораздельные междометия. Однако немного погодя маленькое полудикое создание вроде бы слегка освоилось.

— Рубашка у тебя немного запачкалась, — сказала Дженни, поворачивая в руках воротник этого одеяния. — Сними, тебе ее выстирают, пока ты здесь.

«Немного запачкалась» было сказано с чрезвычайным преуменьшением реального положения вещей; мальчик отшатнулся. Я стояла позади него и по знаку Дженни схватила его за руки, чтобы он не удрал.

Он брыкался и завывал, но Дженни и мистрисс Крук включились в борьбу, и мы втроем стащили с него рубаху.

Дженни громко ахнула. Она держала под мышкой голову мальчугана, и вся его тощая спина оказалась на виду. Рубцы и струпья покрывали тело по обе стороны выступающего буграми позвоночника, некоторые из них были совсем свежие. Дженни отпустила голову Рэбби, но держала его сзади за шею и тихо говорила ему что-то, успокаивая.

— Ты бы пошла рассказала ему, — попросила она, указывая подбородком в сторону холла.

Я захватила с собой в качестве оправдания своего прихода блюдо овсяных лепешек с медом и деликатно постучала в дверь кабинета. Джейми пробурчал: «Войдите», и я вошла.

Лицо мое, когда я угощала Макнаба, должно быть, сказало Джейми все, что требовалось, потому что мне не пришлось просить у него разрешения поговорить с ним наедине. Он только глянул — и тотчас обратился к своему арендатору:

— Ну что ж, Ронни, насчет надела под зерновые мы договорились, но я хотел с тобой потолковать еще об одном деле. У тебя есть славный паренек по имени Рэбби, а мне как раз нужен для помощи в конюшне мальчик такого возраста. Ты согласен, чтобы он у нас работал?