Диана Гэблдон - Чужеземец. Книга 1

— О да, — ухмыльнулся Джейми. — Кости или карты?

— И то и другое. — В черной бороде сверкнула непристойная ухмылка. — Раздели их до нитки, парень. Просто до нитки.

Джейми открыл было рот, но Руперт выставил широченную мозолистую ладонь.

— Нет, парень, никаких благодарностей. Только хорошенько оттяни ее от моего имени, договорились?

Я приложила пальцы к губам и послала ему воздушный поцелуй. Руперт, прижав руку к лицу, словно от восторга, вскрикнул, отпрянул и, пошатываясь, как будто пьяный (чего не было), пошел в соседнюю комнату.

После буйного веселья внизу наша комната показалась мне гаванью тишины и покоя. Джейми, все еще посмеиваясь, упал на кровать, чтобы отдышаться.

Я ослабила немилосердно тесный лиф и села, чтобы расчесать растрепавшиеся от танцев кудри.

— У тебя такие красивые волосы, — сказал наблюдавший за мной Джейми.

— Что? Вот эти? — я прикоснулась к локонам, про которые, как обычно, можно было вежливо сказать: полнейший беспорядок. Он засмеялся.

— Ну, другие мне тоже нравятся, — заметил он с непроницаемым видом, — но да, я имел в виду именно эти.

— Но они такие… кудрявые, — вспыхнула я.

— Да, конечно. — Он выглядел удивленным. — Я слышал, как одна из дочерей Дугала говорила подружке в замке, что ей потребуется три часа и горячие щипцы, чтобы ее волосы стали такими же. Она говорила, что готова выцарапать тебе глаза за то, что ты так здорово выглядишь, не прилагая к этому ни малейших усилий. — Он сел и нежно потянул за кудряшку, распрямляя ее. Прямая прядь доставала до груди. — У моей сестры Дженни волосы тоже вьются, но не так здорово, как твои.

— У твоей сестры волосы рыжие, как у тебя? — полюбопытствовала я, стараясь представить себе эту таинственную Дженни. Похоже, Джейми часто о ней думает.

Он покачал головой, все еще накручивая мои волосы себе на палец.

— Нет. У Дженни волосы черные. Черные, как ночь. Я рыжий в мать, а Дженни пошла в отца. Его называли Брайан Дабх — Черный Брайан, из-за волос и бороды.

— Я слышала, что капитана Рэндалла называют Черный Джек, — отважилась сказать я. Джейми невесело рассмеялся.

— О да. Только не за волосы, а за его душу. — Тут взгляд его сделался пронзительным. — Ты ведь не тревожишься из-за него, девочка? Не нужно. — Он убрал руку с моих волос и положил ее на плечо. — Понимаешь, я ведь говорил то, что думал, — медленно произнес он. — Я буду тебя защищать. Хоть от него, хоть от других. До последней капли крови, то duinne .

— Mo duinne? — переспросила я, слегка встревожившись такому пылу. Мне вовсе не хотелось быть ответственной за любую пролитую им кровь — хоть первую каплю, хоть последнюю.

— Это значит «моя коричневенькая». — Он поднес мой локон к губам и улыбнулся, и в его глазах появилось что-то такое, от чего все капли моей собственной крови с бешеной скоростью понеслись по жилам. — Mo duinne, — негромко повторил он. — Мне очень хотелось сказать тебе это.

— Вообще коричневый — очень скучный цвет, — произнесла я практичным тоном, стараясь немного замедлить ход событий. У меня возникло чувство, что все вокруг вращается со скоростью, на которую я не рассчитывала.

Джейми покачал головой, продолжая улыбаться.

— Нет, я не согласен, Сасснек. Совсем не скучный. — Он поднял мои волосы обеими руками и растянул их веером. — Они походят на воду в ручье, когда она перекатывается через камни. Темная там, где волны, но серебряная на поверхности, где на ней играет солнце.

Встревоженная, задыхающаяся, я отодвинулась и наклонилась за упавшим на пол гребнем. Выпрямившись, я обнаружила, что Джейми внимательно наблюдает за мной.

— Я обещал, что не буду тебя спрашивать о том, чего ты не хочешь рассказать, — произнес он, — и не буду, но я и сам пришел к некоторым выводам. Каллум считает, что ты, вероятно, английская шпионка, но не понимает, почему, в таком случае, ты не говоришь по-гаэльски. Дугал считает, что ты, скорее, французская шпионка, возможно, ищешь поддержку для короля Якова. Но в этом случае он не понимает, почему ты одна.

— А ты? — спросила я, сильно дергая запутавшиеся волосы. — Что думаешь обо мне ты?

Он оценивающе склонил голову, внимательно осматривая меня.

— По виду ты можешь быть француженкой. У тебя такие же тонкие черты, какими славятся анжуйские леди. Но у француженок обычно землистый цвет лица, а у тебя кожа, как опал. — Он медленно провел пальцем по моей ключице, и я почувствовала, что кожа под его прикосновением загорелась.

Палец переместился на лицо, пополз от виска к щеке, разгладил волосы у меня над ухом. Я старалась не шевельнуться, пока он вел рукой по моей шее, нежно погладив большим пальцем мочку уха.

— Золотистые глаза. Я однажды видел такие — у леопарда. — Джейми покачал головой. — Нет, девочка. Ты могла бы быть француженкой, но ты не она.

— Откуда ты знаешь?

— Я с тобой много разговаривал и внимательно тебя слушал. Дугал считает тебя француженкой, потому что ты хорошо говоришь по-французски — очень хорошо.

— Спасибо, — язвительно бросила я. — И то, что я говорю по-французски, доказывает, что я не француженка?

Джейми улыбнулся и крепче охватил мою шею.

— Tu parles trиs bien — но хуже, чем я, — снова перешел он на английский и внезапно отпустил меня. — Я провел во Франции год после того, как уехал из замка, и еще два — в армии, так что узнаю носителя языка, если услышу, как он говорит. Французский — не твой родной язык. — И снова медленно покачал головой. — Испанка? Возможно, но зачем? У Испании нет интересов в горах Шотландии. Немка? Уверен, что нет. — Он пожал плечами. — Кем бы ты ни была, англичане хотят это выяснить. Они не могут себе позволить неизвестные величины в уравнении сейчас, когда кланы неспокойны, а принц Чарльз, возможно, готов отплыть из Франции. А их методы выяснять нежными не назовешь. Уж я-то знаю.

— А откуда ты знаешь, что я не английская шпионка? Сам сказал, что Дугал так думал.

— Это возможно, хотя твой английский тоже довольно странный. Но в таком случае чего ради ты согласилась выйти за меня вместо того, чтобы вернуться к своим? Это была вторая причина, по которой Дугал предложил тебе обвенчаться со мной — проверить, не сбежишь ли ты, когда дойдет до дела.

— Ну, я не сбежала. И что это доказывает?

Джейми расхохотался и снова лег на кровать, прикрыв глаза рукой от света лампы.

— Будь я проклят, Сасснек, если знаю. Будь я проклят. Я не могу придумать ни одного разумного объяснения. Насколько я в этом разбираюсь, ты можешь быть кем-то из маленького народца. — Он посмотрел на меня из-под руки. — Нет, думаю, не можешь. Ты для них слишком большая.

— А не боишься, что я убью тебя однажды ночью во сне, если ты так и не выяснишь, кто я?

Он ничего не ответил, просто убрал руку с глаз, и улыбка его сделалась еще шире. Должно быть, он унаследовал глаза от Фрэзеров, подумала я. Ничего похожего на глубоко посаженные глаза Маккензи, и располагались они под довольно странным углом. В сочетании с высокими скулами его глаза казались немного раскосыми.

Даже не поднимая головы, Джейми просто распахнул рубашку, открыв грудь до самой талии, вытащил кинжал из ножен и бросил его мне. Звякнув, кинжал упал мне под ноги.

Джейми снова прикрыл глаза рукой и откинул голову назад, продемонстрировав место, где кончалась темная щетина, сразу под челюстью.

— Бей сюда, прямо над грудиной, — посоветовал он. — Быстро и аккуратно, хотя, конечно, требует силы. Перерезать глотку легче, но будет очень грязно.

Я наклонилась и подняла кинжал.

— Если б я это сделала, так поделом тебе. Хвастливый ублюдок.

Ухмылка сделалась еще шире.

— Сасснек?

Я остановилась, не выпуская кинжала из рук.

— Что?

— Я умру счастливым.

На следующее утро мы спали довольно долго. Солнце уже стояло высоко, когда мы вышли из гостиницы, на этот раз направляясь на юг. Из загона исчезли почти все лошади и, похоже, почти все люди из нашей компании тоже исчезли. Я вслух поинтересовалась, куда именно. Джейми ухмыльнулся.

— Точно я, конечно, не знаю, но догадываюсь. Стража вчера пошла туда, — он показал на запад, — значит, Руперт и остальные отправились туда, — и он показал на восток.

— Скот, — пояснил он, увидев, что я не понимаю. — Владельцы поместий и арендаторы платят Страже, чтобы те приглядывали за скотом и возвращали, если его украдут во время набега. Но если Стража поехала на запад, в сторону Лэг Крима, все стада на востоке остались без защиты — во всяком случае, на время. А Руперт ворует скот едва ли не лучше всех. Животные пойдут за ним куда угодно и даже не замычат. Поскольку здесь других развлечений нет, думаю, он уже места себе не находит.

Похоже, Джейми и сам не находил себе места и развил приличную скорость. В вереске пролегала оленья тропа, идти было нетрудно, так что я не отставала. Вскоре мы вышли на такой отрезок пустоши, где можно было шагать рядом.

— А как насчет Хоррокса? — спросила я. Джейми упомянул город Лэг Крим, и я тут же вспомнила английского дезертира и его новости. — Ведь ты собирался встретиться с ним в Лэг Криме, верно?

Джейми кивнул.

— Ага. Но пока я туда пойти не могу — и Рэндалл, и Стража, все отправились в ту сторону. Слишком опасно.

— Что, никто не может пойти вместо тебя? Или ты никому не доверяешь?

Он взглянул на меня и усмехнулся.

— Тебе. Все же ты не убила меня вчера ночью, так что полагаю, что могу тебе доверять. Но боюсь, что одна ты в Лэг Крим отправиться не можешь. Нет. Если потребуется, поедет Муртаг. Но возможно, я сумею устроить что-нибудь другое. Посмотрим.

— Ты доверяешь Муртагу? — с любопытством спросила я, потому что не испытывала никаких дружеских чувств к этому маленькому неряшливому человечку. В конце концов, он в той или иной степени был виноват в моем теперешнем положении, потому что похитил меня именно он. И все же между ним и Джейми определенно имелись дружеские отношения.

— О да. — Он удивленно взглянул на меня. — Муртаг знает меня всю жизнь. Когда я решил вернуться из Франции, то послал весть именно ему и просил встретить меня на побережье. — Джейми криво усмехнулся. — Понимаешь, я ведь не знал, не Дугал ли пытался убить меня, и мне вовсе не нравилась мысль встретиться в одиночку с несколькими Маккензи. Так, на всякий случай. Как-то не хотелось утонуть в прибрежной волне, если они на это рассчитывали.

— Понятно. Стало быть, не один Дугал надеется на свидетелей?

Джейми кивнул.

— Свидетели — это очень удобно.

По другую сторону вересковой пустоши тянулись кривые утесы, рябые от наступавших и вновь отступавших ледников. В глубоких ямах стояла вода, эти озерца окружали густые заросли чертополоха, ромашек и таволги. Цветы отражались в стоячей воде.

Эти бесплодные озерца, в которых не водилась рыба, усеяли утесы, став ловушками для беспечных путников. В них было легко провалиться в темноте и, промокнув, провести неуютную ночь на вересковой пустоши. Мы сели рядом с одним из таких озер, чтобы подкрепиться хлебом и сыром.

Здесь, во всяком случае, водились птицы: низко над водой пролетали ласточки, чтобы напиться; ржанки и кроншнепы глубоко зарывались в илистую землю в поисках насекомых.

Я раскрошила остатки хлеба. Кроншнеп подозрительно посмотрел на них, но пока он раздумывал, быстрая щедрица промелькнула перед его клювом и улетела с угощением. Кроншнеп распушил перья и вновь начал старательно рыть ил. Джейми показал мне на ржанку, которая волочила казавшееся сломанным крыло и громко кричала совсем рядом с нами.

— У нее где-то здесь гнездо, — догадалась я.

— Вон там.

Ему пришлось показать мне в ту сторону несколько раз, и только тогда я разглядела небольшую, ничем не прикрытую ямку. В ней лежало четыре крапчатых яичка, совершенно сливавшихся с усыпанным листьями берегом. Стоило мне моргнуть, и я тут же потеряла гнездо.

Джейми подобрал веточку и осторожно сдвинул одно яйцо с места.

Мать-ржанка, страшно встревоженная, металась прямо перед ним. Джейми неподвижно сел на пятки, глядя на мечущуюся и пронзительно кричащую птицу. Потом его рука метнулась вперед — и он уже держит в ней внезапно замолчавшую птицу.

Джейми заговорил с ней по-гаэльски, его речь напоминала мне тихое шипение, и гладил ее по головке одним пальцем. Птица в его руке не шевелилась, даже его отражение застыло в ее круглых черных глазках.

Он ласково посадил ее на землю, но птица не двинулась с места до тех пор, пока он не сказал ей еще что-то и не помахал медленно рукой. Она дернулась и стремительно метнулась в тростники. Джейми, глядя ей вслед, перекрестился.

— Зачем ты это сделал? — с любопытством спросила я.