Юлия Цыпленкова - Чужими руками

– Обязательно, Зоя Андреевна!

Мы обмениваемся приветливыми улыбками. Вениамин Аркадьевич выходит из машины. И не успела захлопнуться дверца, как он исчез! Будто растворился в воздухе! Вот что значит профессионал!

Едва появляюсь в коридоре фирмы, как в нем тут же материализуется Илларионовна. Позавчера она шла с чайником в холл к кулеру, вчера наоборот, из холла в свой кабинет. Я уже привыкла к тому, что старая ведьма не упускает случая попасться мне на глаза.

– Здравствуйте, Зоенька! Вы, как всегда, неотразимы!

– Спасибо, Надежда Илларионовна! – отвечаю я, скромно потупив взор. – Вы тоже отлично выглядите!

– Ой! Не смешите меня, Зоенька!

Илларионовна расплывается в улыбке, словно хвастаясь съемным зубным протезом. Спохватившись, прикрывает рот ладошкой.

В конце коридора стоят и треплются три программиста. Тот, что постарше, – Кирилл. Он в троице, насколько я понимаю, авторитет. Двое других – Вадик и Женька. Эти и помоложе, и попроще. Кирилл, оживленно жестикулируя, что-то рассказывает. До меня долетает обрывок фразы: «… тут я ее раз – и на каркалыгу». Вадик и Женька таращатся на него, раскрыв рты. Все понятно. Опытный ловелас делится с малолетками богатым опытом совращения добропорядочных дам. Заметив меня, Кирилл замолкает.

– Привет, мальчишки!

Кирилл церемонно кладет руку на сердце, склоняет голову. Вадик и Женька здороваются. На лицах – смущенные улыбки.

– Как дела, Кирюша? Каркалыга не болит?

Кирилл растерянно хлопает ресницами. Его процессор перегрелся так, что покраснели уши. Не ожидал красавчик от меня такой наглости. Вадик и Женька с надеждой смотрят на кумира. Но он так и не нашел, что ответить.

Обдав хвастунишку облаком французских духов, прохожу мимо. Спиной и задницей чувствую на себе их взгляды. Это радует.

Захожу в приемную. И останавливаюсь. Опять! На моем столе лежит букет роз. Белая, красная и розовая. Свежие.

Выбрасываю старые цветы. Заменяю воду в вазе. Ставлю новый букет слева от себя.

Кто же он, мой таинственный поклонник? Первой в голову приходит мысль о святой троице, что только что встретилась в коридоре. Кто-то из них? Или все вместе сбросились? Придумали замысловатый розыгрыш? С них станется. Сутками в Интернете роются. А там таких приколистов – пруд пруди. Если так, в чем может быть их прикол? Ждут, что я стану ко всем мужикам в фирме с расспросами приставать? В глаза заглядывать? Зачем? Что тут смешного? Нет, это вряд ли. Тогда что?

В самом деле кто-то влюбился в меня по уши? Неужто такое бывает? Достаю из сумочки видеорегистратор и ставлю на тумбочку в углу кабинета. Если цветы появятся и завтра – я узнаю, кто смущает замужнюю женщину.

Потом начинается обычная работа. Разобрать бумаги. Открыть и рассортировать по папкам пришедшие документы. Договора в одну, заявки в другую. А еще есть жалобы, заявления на отпуск, на материальную помощь.

К приходу начальства у меня все готово. Босс появляется в приемной с царапиной на щеке. Старательно не замечаю обновку.

– Доброе утро, Петр Ильич!

– Здравствуйте, Зоя! Что-то срочное есть?

– Вот! – хлопаю рукой по стопке папок. – На ознакомление. На подпись. Заявки. Заявления.

– Давайте! У меня мало времени. Надо ехать в Мариинский.

Так и хочется спросить: в театр или дворец? Но понимаю: так шутить с боссом нельзя. Тем более когда у него на роже свежая отметина.

Шеф заходит в кабинет. Выжидаю минуту и с папками в руках захожу следом. Петр Ильич быстро просматривает документы, торопливо накладывает резолюции, подписывает счета. Хотя он сидит, склонившись к столу, царапина на щеке хорошо видна.

Наложив очередную резолюцию, босс непроизвольно касается царапины, но тут же отдергивает руку. Бросает быстрый взгляд в мою сторону. Успеваю отвести глаза.

– Видела, как меня кошка разукрасила?

– Вижу.

– Жена, твою мать, сиамскую кошку притащила. Вот теперь хожу, как идиот, с раскорябанной рожей. А мне со спикером сейчас общаться.

Сочувственно киваю. Естественно, не верю ни одному его слову. Какая-то «добрая душа» настучала его мегере про шашни благоверного со Светкой. Что-что, а разницу царапин от кошачьего когтя и от холеного ногтя женщины я хорошо знаю. Было дело, сама оставляла такие отметины некоторым особо отличившимся поклонникам.

В том, что дело в Светке, я убедилась уже через полчаса. Девочка ходит по конторе убитая. Грустная. Тусклая. Глаза не поднимает. Все время в пол смотрит, словно ищет потерянную девственность. Еще бы! Надо было видеть, как она светилась от того, что босс положил на нее глаз. Кто знает, может быть, размечталась о замужестве? Захотела стать законной женой босса. Вполне могло такое быть. В мыслях уже купалась в роскоши, разъезжала на «феррари» и все такое прочее. Но – случился облом. Это со многими бывает. Знаем. Житейское, скажем так, дело.

В общем-то, эта история случилась очень даже вовремя. Потому что босс, мягко говоря, чуток расслабился. А в бизнесе это обязательно выходит боком. У фирмы нарисовались кое-какие проблемы с банками. Может быть, теперь шеф сможет со Светкиных прелестей на дело переключиться. И для здоровья его полезно, и для семейного благополучия, и для фирмы.

Работа отвлекает от тягостных дум про злодейские планы сладкой парочки. А еще – от навеянных книжкой Амриты мыслей о неотвратимости смерти и ожидающем после нее возрождении в новом обличье. К середине дня сама замечаю, что настроение поднялось. Снова улыбаюсь сотрудникам, могу смеяться на их шутки. И даже сама – острить.

Словом, жизнь понемногу стала налаживаться. Поэтому звонок Супермена меня радует. Славик только что удалился в туалет, так что можно говорить свободно.

– Слушаю тебя, дорогой! – радостно воркую в трубку.

– Можешь сейчас ко мне приехать?

– Зачем?

В моем голосе звучит удивление тринадцатилетней девочки, которую взрослый дядя позвал в гости.

– Я соскучился, – признается Супермен.

Как давно я не слышала этих слов! Насколько они нежнее и приятнее, чем плотское «я тебя хочу». В груди поднимается горячая волна.

– Я тоже соскучилась, милый! – нежно воркую в трубку. – Очень хочу увидеться. Но мне надо закончить отчет. И подготовить еще кое-какие бумаги. Так что сегодня раньше не уйти. Никак!

Вижу за стеклянной дверью тень Славика. Быстро шепчу в трубку:

– Извини, ко мне пришли.

И тут же – в полный голос:

– Хорошо, мистер Браун! Я все передам Петру Ильичу. До свидания!

И выключаю телефон.

Сразу после разговора с Суперменом время остановилось. Я продолжаю работать в том же темпе. Сдерживая себя, не смотрю на часы как можно дольше. Ставлю условия: вот сейчас закончу разбираться с отчетом, потом подготовлю сводку и только тогда посмотрю, как далеко продвинулись стрелки. Мысленно просчитываю, что пройдет минут пятьдесят. Но когда я, едва справившись с собой, сделала все запланированное, оказалось, что прошло всего тринадцать минут.

Смотрю на часы и не верю своим глазам. Такого не может быть! Я же не первый раз делаю эту работу. Всегда, в каком бы состоянии я ни была, на это уходило около часа. А тут – тринадцать минут. Что случилось? Разговор с Суперменом так меня подхлестнул, что я стала работать в четыре раза быстрее? Это же тема для докторской диссертации. Которая потянет на Нобелевскую премию. «Многократное увеличение производительности труда молодых женщин под влиянием назначенного свидания». Знал бы наш президент, какие резервы дремлют в тоскующих по мужской ласке женщинах! Ведь если поставить женский труд на научную основу – какой прорыв в экономическом развитии можно совершить! Что там всякие нанотехнологии. Чепуха! Проект «Сколково» просто отдыхает!

Интересно, а мужиков предчувствие свидания с любимой женщиной тоже стимулирует на трудовые подвиги? Навряд ли. У них, я думаю, все наоборот. Окажись сейчас на моем месте мужик, он не стал бы проверять-перепроверять отчет. Накарябал бы абы что и под благовидным предлогом сорвался с работы. Нет, все-таки цивилизация держится на нас, женщинах.

Пока мозги работают над философскими проблемами современности, продолжаю упорно трудиться.

Наконец, все готово! Смотрю на часы: пора собираться!

Вылетаю с работы, как чумная, и мчусь на свидание. Дело не в том, что я не могу опоздать. Это святое право всех женщин существовало во все времена, и его никто не отменял. Думаю, еще Ева опаздывала на свидание с Адамом. С нее все и началось. Нет, дело не в том, что мой капризный любовник, если я немного опоздаю, огорчится. А в том, что я сама не хочу сегодня опаздывать. Я соскучилась по своему Кинг-Конгу. Я жажду как можно скорее оказаться в объятиях его сильных волосатых рук. Я стосковалась по его поцелуям. По его напористой, неистовой страсти.

И вот я перед его дверью. Рефлекторно поправляю прическу. Быстрый взгляд на часы. Совсем немного опоздала. И я нажимаю на кнопку звонка.

Дверь тут же распахивается, словно мой желанный друг стоял за ней. На нем, как всегда, заношенный махровый халат, под которым нет ничего. На лице Супермена улыбка счастливого человека. Он молча хватает меня за руку, втаскивает в квартиру, и мы сливаемся в бесконечно долгом, волнительном поцелуе. Супермен отрывается от моих губ, поднимает меня на руки и несет в спальню. Я незаметно для него принюхиваюсь. Нет, никаких посторонних запахов. Если бы здесь побывала какая-нибудь белокурая Жизель – я почувствовала бы ее запах. Значит, Супермен ни с кем не спал. Меня охватывает признательность к другу за его верность.

– Сумасшедший! – шепчу я, обнимая его одной рукой. – Мне надо принять душ.

Мой герой не слышит меня. Осторожно, словно драгоценную амфору, он ставит меня на стул и начинает снимать с меня сапоги, срывать одежду. Все: сапоги, куртку, шарфик, кофточку – он, не глядя, швыряет за спину. Я молча улыбаюсь и только поворачиваюсь, по очереди поднимаю ноги, помогая ему скорее освободить меня от ненавистной одежды.

И вот я стою перед моим любовником в чем мать родила. Супермен рычит, как неандерталец. Огромными ручищами подхватывает меня и несет к постели. Он кладет меня в постель на спину, секунду смотрит на меня. Потом рывком сбрасывает халат и бросается на меня, как на добычу. Я закрываю глаза. Вот он и настал! Долгожданный праздник жизни! Праздник блаженства! Праздник любви!

– О чем ты думаешь?

Приподнявшись на локте, Супермен смотрит мне в лицо. Провожу рукой по его небритой щеке. У него жесткая, отливающая синевой щетина. От нее у меня до сих пор горят лицо, грудь и бедра.

– О будущем, милый.

Супермен откидывается на подушку, смотрит в потолок.

– Я знаю, что ты там видишь!

– И что же?

– Ты видишь фотовыставку в самом престижном выставочном зале Парижа. Кстати, не знаешь, как он называется?

– Так и называется. Выставочный центр.

– Что ты говоришь? Французы не смогли придумать ему красивое название? Фантазии не хватило? Впрочем, это неважно. Так вот, ты видишь фотовыставку в самом лучшем зале Выставочного центра. На входе в зал огромное объявление: «Только у нас! Только три дня! Выставка работ величайшего фотохудожника современности!» И рядом – мой портрет во весь рост. Зал набит до отказа! По нему бродят и таращатся на мои фотографии графы и князья, президенты и премьер-министры, шейхи и короли. А потом все устремляются ко мне. Отталкивая друг друга, протягивают мне программки, билеты, какие-то бумажки. Всем нужен мой автограф. Я великодушен! С сардонической улыбкой на лице одариваю их автографами…

– Ты откуда такое слово знаешь?

– Какое?

– Сардоническая улыбка?

– Читал где-то. А что?

– Да нет. Ничего. Такая улыбка при столбняке бывает. А еще – если дикой петрушки наешься. Она на Сардинии растет. Но это так, к слову. Попутный комментарий. Давай дальше! Рассказывай, что я еще вижу.

– Ну… В общем-то, это все… Угадал?

Он снова поднимается на локте. Чувствую на лице горячее дыхание. В серых глазах Супермена какая-то настороженность.

– Угадал! – улыбаюсь я ему. – Но не все!

– Что-то упустил?

– После выставки французы решили назвать Выставочный центр твоим именем.

Супермен смеется. У него по-детски невинный смех.

Он вскакивает с постели и скрывается за дверью. Из ванной доносится шум падающей воды. Потом к нему присоединяется какое-то завывание. Когда я услышала его впервые – испугалась, что в доме завелись привидения. Оказалось, что это Супермен так поет. Значит, настроение отличное. Ну еще бы. После такой фотовыставки!

Да, хороший мужик Супермен. Сильный. Красивый. Но если быть до конца откровенной, достоинств у него не так уж и много. В будущем, которое я представляю, рядом со мной Супермен. Вот только для этого надо остаться в живых. Избавиться от смертельной угрозы со стороны Лизки и Василия. От них самих. Но как это сделать?

Мои размышления прерывает вызов телефона. Он доносится из дальнего угла комнаты, в котором валяется моя сумочка. Звонит Вениамин Аркадьевич.