Когда она не явится домой завтра вечером, отец сядет за руль грузовичка и поедет в Фальмут. Услышав от семейства Парксов о вечернем отъезде Джози, он наверняка решит, что ее похитили или даже убили.

Ее охватил страх. Розмари непременно расскажет ему об Уилле и Колине. Если отец заявит в полицию, а полиция явится к портье отеля, то они тут же определят лондонские адреса обоих молодых людей.

Джози резко выпрямилась на заднем сиденье, лихорадочно размышляя, как ей поступить. Машину вел Колин, а Уилл подремывал рядом на сидении. Разумеется, она могла выложить им всю правду, но тогда Колин, и без того косившийся на нее, рассвирепеет по-настоящему. Ведь ему придется развернуть машину и тащиться обратно в Фальмут, чтобы водворить беглую сумасбродку на место. В действительности, она вовсе не хотела возвращаться — ее ждал непокоренный Лондон.

Джози снова свернулась в комочек, пытаясь рассуждать логично. Если полиция выйдет на Уилла, у него могут быть неприятности — ведь она несовершеннолетняя. Значит необходимо как можно скорее расстаться с ним.

Сообразив, что до завтрашнего позднего вечера никто ее не хватится, Джози почувствовала себя в относительной безопасности. Она вполне может поехать к Уиллу домой, переночевать там, а на следующий день под каким-нибудь предлогом исчезнуть.

Она ощутила новый прилив оптимизма, когда вспомнила о наличии десятифунтовой банкноты, подаренной ко дню рождения. Этого хватит на первое время, пока она не найдет комнату и работу. Позже она отправит открытку родителям, в которой напишет, что у нее все хорошо, поэтому им не стоит волноваться из-за нее.

Но все же Джози было грустно от мысли о невозможности остаться с Уиллом. Он, казалось, знал в Лондоне все и вся, а ей совсем не улыбалось очутиться одной посреди незнакомого огромного города…

— Я предупреждал, что у меня кабак, — сказал Уилл, открывая дверь на втором этаже и пропуская Джози вперед.

Было четыре утра, еще совсем темно, когда же он включил свет, в глаза ей сразу же бросились разбросанная по стульям одежда и немытые тарелки на кофейном столике.

— Совсем неплохо, — искренне проговорила Джози. Все здесь вызывало ее любопытство. У окна стояло нечто напоминающее мольберт со всеми принадлежностями для рисования, письменный стол был завален книгами вперемешку с журналами. Квартира выглядела именно так, как она себе представляла жилище лондонского холостяка: простая современная мебель, белые стены, много модных черных и серых тонов в отделке.

— У меня всего одна спальня, но кушетка раскладывается, — зевая, сказал Уилл, одновременно снимая пиджак. — Я бы лег на ней сам, однако белье на кровати несвежее, а я слишком устал, чтобы менять его сейчас. Ванная здесь, — он толкнул дверь слева от себя. — Там кухня и спальня, — короткий жест направо и налево от гостиной.

Джози опустила чемоданчик. Она не видела смысла изучать квартиру, поскольку не собиралась задерживаться здесь надолго.

— Ты, должно быть, устал за рулем. Ложись спать, Уилл.

Он бросил на нее благодарный взгляд и потер покрасневшие глаза.

— Я разложу для тебя кушетку. Сделай себе чай или кофе, если хочешь. У меня деловая встреча сегодня, поэтому я поставлю будильник на час. С тобой ничего не случится, пока меня не будет? Я вернусь к пяти, а потом мы можем пойти куда-нибудь и пообедать.

— Не волнуйся, со мной все будет в порядке, — ответила она, чувствуя себя совершенно растерянной. Похоже, что Уилл уже жалеет о своей минутной слабости. Может, он вычислил ее реальный возраст?

На какое-то мгновение она едва не поддалась искушению выложить ему правду. Будет несправедливо, если сегодня вечером или завтра рано утром к нему начнет ломиться полиция. Интересно, считается ли уголовным преступлением, когда несовершеннолетнюю девушку увозят из дома?

Уилл справился с кушеткой, потом принес пару одеял с простынями. Пожелал спокойной ночи и удалился в спальню, закрыв за собой дверь и даже не попытавшись поцеловать девушку.

Джози сняла джинсы, блузку, повесила их на спинку стула и надела пижаму поверх нижнего белья. Она была уверена, что не уснет, ломая голову над тем, почему Уилл держался так отчужденно.

Кушетка оказалась удивительно удобной, намного удобнее, чем ее кровать дома, и раздумывая, в чем причина холодности Уилла, она крепко заснула.

Джози разбудил монотонный гул, но только спустя минуту или две она сообразила, что это шум уличного движения. Уже давно рассвело, часы на шкафу показывали половину двенадцатого. Девушка встала и подошла к окну, раздвинув занавески.

Гораздо позднее она узнала адрес квартиры Уилла: Бэйсуотер-роуд, магистраль, ведущая через Ноттинг-хилл к Оксфорд-стрит. Но первый взгляд на Лондон преподнес ей приятный сюрприз — противоположная сторона дороги с очень интенсивным движением представляла собой обширный парк.

По пути она успела разглядеть совсем немного — только то, что квартира находилась на втором этаже; везде уже гасили фонари. Уилл высадил Колина в месте, которое называлось Хаммерсмит, но оттуда до Бэйсуотер-роуд было не больше пятнадцати минут езды.

Ограду парка на другой стороне улицы украшали настоящие картины. Джози предположила, что это, должно быть, какая-то выставка, ведь вдоль ограды прохаживались люди, разглядывая живопись. Мимо проехал красный двухэтажный лондонский автобус, похожий на те, которые она видела в кино и на картинках, и ее охватило волнение. Наконец-то она здесь, и если не все шло так, как задумано, она все равно добилась своего. Теперь необходимо воспользоваться выпавшей ей удачей.

Спустя час Джози уже приняла душ и переоделась. Она вымыла посуду, прибрала на кухне и в гостиной, сложила кушетку.

Беглый осмотр показал, что Уилл был довольно организованным человеком — в шкафах и в холодильнике имелись продукты, у него нашлось даже чистящее средство для ванной. На чертежной доске рядом с кроватью были приколоты несколько фотографий девушек. Одна девушка оказалась почти копией Уилла, и Джози мысленно нарекла ее сестрой хозяина квартиры. Остальные, должно быть, просто подружки. В записной книжке, лежавшей рядом с телефоном, теснилась добрая сотня номеров, а оправленный черной кожей «ежедневник» подтвердил, что Уилл не обманул ее, сказав о запланированной на сегодня встрече.

Она ощутила легкий укол грусти из-за того, что не сможет пообедать с ним вечером или просто снова увидеть его. Не будь она такой упрямой, дома она могла бы получить место в компании морских перевозок, переписывалась бы с Уиллом или звонила по телефону, а спустя какое-то время приехала к нему — и тогда он достался бы ей навсегда.

— Ты сущий ангел — везде такой порядок! — воскликнул Уилл, появившись из спальни около часу дня с растрепанными волосами и темной щетиной на подбородке. — Что, не спалось?

— Я поспала немного, — ответила она, — но меня разбудил шум на улице. Я как раз поставила чайник, хочешь чаю?

— Кофе, пожалуйста, две ложки сахара. Я ополоснусь и побреюсь, у меня совсем мало времени.

Десять минут спустя Уилл вышел из ванной. Выглядел он теперь точно так же, как во время их первой встречи, если не считать легкого загара после целого дня, проведенного под лучами палящего солнца. Он залпом проглотил кофе и обеспокоенно взглянул на часы.

— Там есть запасной ключ, можешь пройтись по парку, — сказал он, подавая ей связку ключей, висевшую до этого рядом с дверью. — Смотри, не забирайся далеко, а то заблудишься. Перед тем, как уходить, на всякий случай запиши адрес и номер телефона. Ах да — в книжном шкафу карта Лондона, если тебе понадобится определить, где ты находишься. Не забудь поесть, ладно?

— Ты не жалеешь, что взял меня с собой? — не удержавшись, спросила Джози.

Лицо его смягчилось.

— Нет, конечно нет. Но нам нужно серьезно поговорить, когда я вернусь. Полагаю, это будет не позже пяти.

Она шагнула к нему и подняла лицо в ожидании поцелуя. Он легонько коснулся ее губ, хотя вряд ли это можно было считать настоящим поцелуем.

— Мне пора бежать, — воскликнул он, хватая большую плоскую папку, стоявшую у стены. — Увидимся!

К десяти часам вечера того же дня Джози очутилась в совершенно иной обстановке — в мрачной комнатушке под самой крышей трехэтажного дома на окраине района, который назывался Лэдброук Гроув, — и она плакала.

Взволнованная, полная надежд, она покинула квартиру Уилла и направилась в парк, где оккупировала скамейку, чтобы изучить карту Лондона. Обнаружив всего в нескольких кварталах от парка станцию метро Куинсуэй, она точно определила свое местонахождение.

Остановив нескольких проходящих девушек, которые выглядели немногим старше ее, она принялась расспрашивать, как можно найти жилье. Ей посоветовали для начала просмотреть объявления в «Ивнинг Стандарт», но эта газета не выходила по воскресеньям. Поболтав со сверстницами, Джози обнаружила, что Бэйсуотер, где обитал Уилл, был очень дорогим районом, комната здесь могла стоить от двенадцати до пятнадцати фунтов в месяц. Кто-то посоветовал ей пройтись по Ноттинг-хилл, обращая внимание на объявления в витринах магазинов — там могли отыскаться варианты подешевле. На вопрос, есть ли у нее работа, она ответила, что недавно приехала и как раз собирается заняться поисками места; тогда ей порекомендовали посетить одно из бюро по трудоустройству на Оксфорд-стрит.

Девушки были дружелюбны и милы, поэтому Джози ожидала такого же доброго отношения везде, однако два часа спустя, с натертыми ногами, она убедилась в обратном.

Найдя доску объявлений и переписав их, Джози принялась звонить по указанным номерам. Большинство телефонов молчали, а там, где хозяева были на месте, с ней разговаривали, как ей показалось, чересчур высокомерно. Эти люди задавали массу вопросов о том, кем она работала раньше, есть ли у нее рекомендательные письма от прежних квартирохозяев и банковские референции.

Тем не менее, двое из пятнадцати человек, которым она позвонила, пригласили ее приехать для осмотра комнаты, но едва Джози появлялась на пороге, как они, оглядев девушку с головы до ног, заявляли, что комната уже занята. Разумеется, сдать жилье так быстро было просто невозможно, и она решила, что ее молодость отпугивает владельцев квартир.

Поразило Джози также то, насколько быстро в районе, именуемом Ноттинг-хилл, фешенебельные дома сменялись жуткими трущобами. Некоторые улочки были вполне симпатичными, с подстриженными липами вдоль тротуаров и красивыми домами, но стоило свернуть за угол, как она натыкалась на переполненные мусорные контейнеры и перекошенные двери. Чем дальше Джози удалялась от Ноттинг-хилл, тем запущеннее становились дома, и вскоре в витринах магазинов стали попадаться уже не аккуратно отпечатанные на машинке объявления, а наспех нацарапанные карандашом клочки бумаги. Это позволяло надеяться, что здешние владельцы жилья не будут чересчур дотошными и щепетильными.

Она получила еще три приглашения осмотреть комнаты. Первая оказалась чудовищно грязной: Джози отказалась даже войти в нее под предлогом, что спешит на встречу с другим домовладельцем. Когда она поднималась по лестнице для осмотра второй, неряшливый маленький человечек, обладатель обширной лысины, погладил ее пониже спины, напугав до потери сознания. По третьему адресу находился дом, заселенный исключительно чернокожими. До этого она всего два раза в жизни видела африканцев, и то издали, поэтому настолько лишилась самообладания, что просто прошла мимо, не решившись даже постучать.

Наконец Джози добрела до района Лэдброук Гроув. Тут было просто ужасно. По улицам носились орды чумазых детишек, прямо на голой земле валялись мужчины, время от времени прикладываясь к бутылкам со спиртным, а на каждом шагу встречалось огромное количество индусов и негров. Можно было подумать, что она оказалась в чужой стране. Вывески магазинов покрывал толстый слой грязи, а впереди, высоко над улицей, виднелась насыпь железной дороги.

К этому времени Джози настолько устала, что у нее уже не было сил для новых поисков. Присев на невысокий каменный бордюр, она залилась слезами.

Ее страх перед чернокожими несколько уменьшился, когда к ней приблизилась огромная черная леди в розовом цветастом платье и поинтересовалась, отчего это она плачет. У дамы было славное лицо, мягкие печальные глаза и лишенный интонаций монотонный голос. Почувствовав расположение к чернокожей незнакомке, Джози собрала остатки мужества и поведала ей о своем затруднительном положении. После этого женщина отвела ее в кафе, угостила чашкой чая с клейкой булочкой и попыталась убедить вернуться домой, к матери.

— Лондон — не место для маленьких девочек без родителей, — сказала она, матерински похлопывая Джози по руке. — Все, что их ждет здесь — это большие неприятности.

Джози возразила, что не может поехать домой прямо сейчас, и спросила, не знает ли эта женщина, где можно снять комнату, чтобы протянуть до того времени, пока она не подыщет работу.