— Так-то лучше, — произнесла она, неуверенно улыбаясь. — Господь милосердный, как ты меня напугала! Ты всегда такая стремительная?

— Боюсь, что да, — призналась Дэйзи. — Я стараюсь следить за собой, но вечно получается так, что я сначала делаю, а потом думаю. О вашем магазине мне сказала только сегодня утром секретарша конторы «Шоукросс и Хендл». Я собиралась всего лишь взглянуть, а потом написать вам, однако стоило мне вас увидеть, как в меня словно бес вселился. Всему виной ваши волосы — они очень похожи на мои.

— Волосы Пенгелли… — проговорила Эллен, касаясь медного локона и улыбаясь своим мыслям. — Я никогда не могла понять, проклятие это или благословение. Похоже, ты унаследовала мой импульсивный характер… О черт, сейчас мне не помешала бы сигарета…

— Мне тоже, — улыбнулась Дэйзи.

— Ну что ж, тогда я закрою лавочку, и мы переберемся куда-нибудь в укромное место.

Она повесила на дверь табличку, щелкнула замком и повела Дэйзи через крохотную кухню и кладовую в тесный дворик позади магазина. Там стояли деревянная скамья и пара кадок с цветами. Дворик был защищен от ветра, солнце хорошо прогревало его.

— Я больше не хочу отнимать у вас время, — сказала Дэйзи, протягивая Эллен сигарету. — Но может быть мы могли бы встретиться в ближайшие дни, чтобы обстоятельно поговорить?

— Да, было бы неплохо, — Эллен глубоко затянулась. — Где ты живешь и каким образом разыскала меня?

Дэйзи сообщила, что живет в Чезвике, а затем поведала, как Лорна открыла ей историю ее рождения и удочерения. Сейчас было не лучшее время упоминать о миссис Питерс, поэтому она добавила, что обратилась к мистеру Бриггсу в Фальмуте, который дал ей адрес лондонских поверенных Эллен.

— Боюсь, я немного обманула их, — усмехаясь, заметила Дэйзи. — Я представилась секретаршей мистера Бриггса и заявила, что возникли кое-какие проблемы с имуществом вашего отца, которые необходимо срочно решить. А получив адрес, направилась прямо сюда.

— Ты не представляешь, как я рада, что это случилось. Видишь ли, я всегда верила, что когда-нибудь ты меня найдешь, хотя давно уже перестала ждать. — Эллен сделала паузу, задумчиво осматривая Дэйзи. — Это просто сон. Не могу до конца осознать, что это происходит на самом деле, а ты так похожа на меня. Это так странно!

«Странно» — именно это слово употребила бы и Дэйзи. Странно было встретить женщину, до такой степени похожую на тебя, странно было сознавать, что она носила тебя в чреве, держала на руках, а потом долгие годы жалела о всего одном необдуманном поступке. Но мучительное напряжение первых минут уже прошло. Эллен больше не казалась взволнованной и не спешила задавать вопросы. Внезапно Дэйзи расплакалась.

— Простите меня, — бормотала она сквозь слезы. — Я веду себя, словно чертова лунатичка, а в действительности я вовсе не такая… Однако вы так похожи на меня, я никак не ожидала этого… Как, ради всего святого, мы сможем вернуть эти двадцать пять лет?

Эллен привстала со скамьи и осторожно приподняла подбородок Дэйзи, чтобы взглянуть на ее лицо.

— Мы встретились, первый шаг сделан. Но для нас обоих это потрясение. Нам нужно снова увидеться, когда мы успокоимся, может быть через несколько дней. И обо всем поговорить. Нравится тебе такая идея?

— Да, — прошептала Дэйзи, вытирая слезы. — Но все-таки скажите мне — вы рады?

— Рада! — Эллен издала короткий смешок. — Еще бы! Просто дай мне чуть-чуть опомниться.

Решив, что теперь ей действительно пора, Дэйзи поднялась, бормоча про какую-то подругу, встречу с которой совершенно невозможно отменить. Будто это могло иметь какое-то значение после всего случившегося в бутике «Изящество и Элегантность».

— Я дам тебе карточку с моим домашним адресом, — сказала Эллен, также поднимаясь и разглаживая платье. — Сегодня вторник, верно? Как насчет вечера пятницы?

— Отлично, — ответила Дэйзи. Ей самой понадобится не один день для того, чтобы привести в порядок растрепанные мысли и чувства. — Извините, что свалилась как снег на голову.

Когда они вернулись в магазин, Эллен вытащила из выдвижного ящика прилавка карточку и протянула Дэйзи.

— Мое жилище найти легко, — сказала она. — Это довольно типичный для шестидесятых многоквартирный дом, который выходит фасадом на Примроуз-хилл. Где-нибудь около восьми, если это тебя устроит.

Кивнув, Дэйзи спрятала карточку в карман куртки. А затем подалась вперед, чтобы поцеловать Эллен, и та обняла ее за плечи.

— Не говори никому об этом, хорошо? — попросила женщина, и ее голос зазвучал настойчиво. — По крайней мере пока. Видишь ли, никто не знает, что у меня был ребенок. Мне нужно подумать, как сообщить об этом тем, кто меня знает. Я уверена, что тебе известно, как нелегко мне пришлось. Так вот, я поняла главное: лучший способ справляться с неприятностями — никому не доверять.

— Вы имеете в виду, что я не должна ничего рассказывать даже своей семье? — с неподдельным удивлением спросила Эллен, сознавая, что это выше ее сил.

— Я думаю, разумнее подождать, — мягко проговорила Эллен. — До тех пор, пока мы не узнаем друг друга получше. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?

Дэйзи ехала домой как в тумане. Одна часть ее существа сгорала от желания рассказать кому-нибудь об Эллен, а другая страдала из-за обещания ничего о встрече не говорить.

Оказавшись дома, Дэйзи сразу же позвонила отцу и сообщила, что адвокаты отказались предоставлять какую-либо информацию о клиенте, но заявили — если девушка захочет написать мисс Пенгелли, они непременно передадут письмо адресату. К счастью, отец был занят и не мог распространяться на эту тему.

— Это совсем неплохо, — сказал он. — Однако прошу тебя — будь осторожна с тем, что собираешься написать. Помнишь, Джоэль говорил, что она могла выйти замуж, завести детей? Ты же не хочешь доставить Эллен неприятности?

Остаток дня Дэйзи провела за уборкой. Она давно обнаружила, что монотонный труд способствует ясности мысли. Но на этот раз уловка не срабатывала. Дэйзи никак не могла справиться с волнением от того, что нашла мать. Как приятно будет утереть нос Джоэлю! Единственное, что ее неприятно поразило — это сдержанность, которую проявила Эллен.

Впрочем, разочаровываться из-за этого не стоило, потрясение могло проявиться именно таким образом. Попробуйте сохранить самообладание и трезвость суждений, когда входит незнакомая девушка и представляется вашей собственной дочерью! Ну, что ж, придется подождать до пятницы, чтобы все встало на свои места.

Около шести позвонил Джоэль. Он был очень мил, хоть они и не разговаривали с тех пор, как Дэйзи послала его к чертям. Он засыпал девушку вопросами: понравилось ли ей в Корнуолле, удобно ли жилось в коттедже, не подводил ли «жук». Однако Дэйзи была так взвинчена от желания рассказать хоть кому-нибудь о встрече с Эллен, что настойчивые расспросы Джоэля только раздражали ее.

— Это допрос? — вызывающе поинтересовалась она.

— Не глупи, — сказал Джоэль. — Вполне нормально, когда ты расспрашиваешь человека, как он провел отпуск.

— Значит, теперь я еще и глупая, — перебила Дэйзи. — Если ты обо мне такого мнения, нам не о чем говорить, — заявила она, с грохотом швырнув трубку.

Как раз в это время на площадке лестницы появился отец.

— Господи, Дэйзи, — проговорил он, изумленно покачивая головой. — Разве можно так обращаться с человеком, который поддерживал тебя, когда умирала твоя мать?

— Это единственный способ поставить на место человека, задающего идиотские вопросы, — рассерженно парировала она и бросилась в свою комнату, где и провела остаток вечера.

Ей было стыдно за себя. Джоэль не заслуживал такого обращения, но сейчас Эллен казалась важнее всего остального. Дэйзи хотелось остаться одной, чтобы подумать о ней. И пусть никто не донимает ее расспросами.

Среда, четверг и пятница тянулись невыносимо долго. Дэйзи мыла, драила, полировала, наводя порядок в доме до тех пор, пока никакой работы не осталось. Она наготовила еды и загрузила ее в морозильник, подстригла газон, покрасила садовые скамейки, посадила цветы вдоль бордюров. В пятницу после обеда Дэйзи посетила парикмахера, а затем купила новый, кремового цвета, свитер. Ей показалось, что Эллен могла счесть ее настоящей занудой из-за черного делового костюма.

Наконец наступил вечер пятницы, и сразу же после семи Дэйзи отправилась на Примроуз-хилл, сказав дома, что собирается навестить подругу. Она ощущала предательский холодок в животе, но все же чувствовала себя увереннее — новый свитер превосходно сочетался с ее любимыми коричневыми вельветовыми брюками, вдобавок она надела массивное янтарное ожерелье, когда-то принадлежавшее Лорне. Стрижка сотворила настоящее чудо с ее волосами — теперь лицо девушки обрамляла копна непокорных рыжих кудрей.

Найти Эсквит Корт оказалось легко. Большинство домов на улице оказались особняками георгианской или викторианской эпох, и только трехэтажный многоквартирный дом явно был выстроен тогда, когда проектировщики не считали, что в застройке должен господствовать единый стиль. Это был, как и сказала Эллен, типичный образчик архитектуры шестидесятых — с большими венецианскими окнами и чугунными балкончиками, обрамленный крохотными искусственными садиками. В сущности, здешние квартиры вполне могли считаться «апартаментами-люкс».

Дэйзи оставила машину позади дома, а затем обошла его, чтобы найти квартиру номер девять. Этот номер стоял первым в списке, висящем на входной двери, поэтому сразу стало ясно, где находится квартира. Девушка нажала кнопку звонка, и через несколько мгновений из домофона донесся голос Эллен.

— Это Дэйзи, — сказала она. Зажужжал электронный замок, и входная дверь открылась.

Ступени лестницы были покрыты ковром, однако лифт отсутствовал, и Дэйзи запыхалась, пока добралась до последнего этажа, где находилась девятая квартира. Эллен уже улыбалась ей сверху.

— Тяжело? — поинтересовалась она. — Иногда я тоже спрашиваю себя — зачем мне понадобились апартаменты на верхнем этаже? Наверное для того, чтобы поддерживать форму.

По мнению Дэйзи, беспокоиться о форме Эллен не приходилось. Она буквально лучилась здоровьем, никому бы и в голову не пришло, что ей уже сорок три года. Когда Дэйзи, пыхтя, достигла последней ступеньки, женщина шагнула к ней, распахнув объятия, и девушку окутал божественный аромат духов.

— Всю неделю я не могла думать ни о чем, кроме тебя, — проговорила Эллен, обнимая ее. — Мне казалось, что сегодняшний вечер никогда не наступит.

Это было то, чего Дэйзи ждала, но без особой надежды, и ее глаза моментально наполнились слезами.

— Со мной происходило то же самое, — с дрожью в голосе призналась она. — Но я все время боялась, что здорово напугала вас.

— Меня не так легко напугать. — Эллен рассмеялась. — Ну, входи же, шампанское уже охлаждается. Почему бы нам не устроить праздник! Кстати, ты выглядишь превосходно. И волосы у тебя такие же, какие были у меня в твоем возрасте.

Жилище Эллен во многом походило на ее магазин: кремовые кушетки, ковры, бледно-розовые стены и драпировки. Но золота здесь оказалось намного больше — зеркала в тяжелых золоченых рамах, багеты, расшитые золотом подушки, инкрустированные кофейные столики и даже золотые херувимы, поддерживающие светильники. Дэйзи могла бы ожидать такого от владелицы бутика «Изящество и Элегантность», но какое отношение могла иметь вся эта роскошь к скромной девушке, которая любила возиться на ферме и отлично управлялась с больными детьми?

Словно читая ее мысли, Эллен коротко рассмеялась.

— Немного чересчур, правда? — спросила она. — Я полагаю, это своего рода месть моему детству. Мне всегда не хватало комфорта. Однако эту квартиру я приобрела только из-за вида на Лондон.

Она подошла к окну и отдернула тяжелые шторы. Уже стемнело, деревья и лужайки Примроуз-хилл были едва различимы, но за ними открывалась великолепная панорама города, переливающегося огнями.

— Летом я часами просиживаю на балконе, — сказала Эллен. — Растения в садике напоминают мне о Корнуолле, а весь мир лежит у моих ног.

Дэйзи прекрасно понимала ее чувства. Но знала она и другое — Эллен проявила дальновидность, купив квартиру в престижном районе Лондона. Судя по тому, как росли цены на недвижимость, она наверняка сохранила свое наследство нетронутым.

Эллен задернула шторы, предложила Дэйзи располагаться поудобнее, а затем откупорила бутылку шампанского, стоявшую в ведерке со льдом и наполнила два бокала.

— За нас и наше будущее, — Эллен приподняла свой бокал. — Прости меня, что я так растерялась во время нашей первой встречи. После твоего ухода я даже всплакнула из-за того, что не смогла принять тебя как следует.

— Это я во всем виновата, — Дэйзи рассмеялась. — Отец всегда подшучивает надо мной, сравнивая меня с носорогом, и он прав.