- Жива, значит, - вынес вердикт сценарист. – Тогда еще не все потеряно.

Когда стемнело, обхватив Олю за талию, он вывел девушку, у которой еле волочились ноги, на улицу, протащил пару кварталов и посадил на скамейку. Потом подошел к соседней телефонной будке и набрал на тугом диске цифры «03».

- «Скорая»? - Орлов приложил ко рту платок, недаром он сценарист и знает, как надо правильно разговаривать в такой ситуации, чтобы не оставлять следов. – Я гулял по Герцена и увидел на лавке избитую девушку. Видимо, грабители постарались. Приезжайте.- И тут же повесил трубку на рычаг, чтобы диспетчер не успел задать лишние вопросы.

Орлов вернулся к неподвижному телу своей бывшей домработницы и «внес» завершающий штрих – вынул из ушей девушки бриллиантовые сережки. Ограбление должно выглядеть безукоризненно. В любом сюжете всегда важны детали. И только потом исчез в темноте.


Глава 14

У МОБИЛЬНОГО телефона есть одно ценное качество: по нему можно отправлять письма -SMS. Когда просто звонишь, не знаешь, что конкретно делает сейчас собеседник. А вдруг ему в этот момент не до тебя? Или ему вообще с тобой не хочется разговаривать, и «вызываемый абонент» вынужден поддерживать беседу лишь, соблюдая элементарные правила приличия? Чтобы позвонить, нужно долго собираться с мыслями, иначе человек «по ту строну эфира» заметит, как предательски дрожит твой голос. И вообще, еще взбредет Илье в голову, что Лиза звонит, так как ищет повод для встречи... Нет, она, конечно, повод ищет, они расстались, на ее взгляд, слишком стремительно. После разговора с Ольгушкой-старшей Илья проводил «легко раненую» знакомую до машины, и женщине ничего не оставалось, как, попрощавшись, уехать. А так можно отправить короткий вопрос: «Ну, как там поживает план моей оранжереи?» Вроде человек по делу побеспокоил, и в то же время не навязывается. И голос предательски не дрожит. Илья может и не отвечать, веских причин для продолжения знакомства у них не имеется.

Но он неожиданно… ответил: «План дозревает в голове. А как поживает моя бывшая дача?» - «Постепенно превращается в мою». Так они и переписывались две недели, занятые делами. Видимо, людям иногда гораздо проще слова набирать по буквам, чем произносить целиком.

Две недели потребовалось Илье, чтобы, наконец, сесть за руль новенькой машины. Никогда не думал, что оформление кредита – такое суетное мероприятие. И зачем только банку несметное количество разных справок, выписок, ксерокопий? Неужели на каждого клиента финансисты собирают столько бумаг?! Чтобы сложить потом бумажные стопки в ящики, потребуются гигантские площади. Может быть, поэтому банки и строят в Москве под свои ненасытные нужды небоскребы? И там не деньги вовсе хранят, а наши жалкие справки, выписки и ксерокопии?

Многодневная беготня по кругу: бухгалтерия-банк-автомагазин - завершилась очередью в ГАИ. Получив номера и став полноправным участником столичных дорожных пробок, Илья загрузил багажник инструментами и порулил на знакомую дачу, отправив уже привычное короткое сообщение: «Жди. Еду». Интересно, что, переписываясь с помощью мобильного телефона, они перешли на «ты». Ведь SMS-стиль требует лаконизма, разве можно это требование игнорировать?

Лиза старалась во всю, старый дом внутри полностью преобразился. Стражникова перевезла из московской квартиры в коробках свои вещи, столы и стулья, шкаф и телевизор, компьютер и диски, кастрюли и тарелки. Но заполнила ими лишь маленькую часть помещений. Тогда Лиза купила новые диваны, обставила гостиную (или, как она про себя называла, «каминный зал»), выбрала кухонную мебель, и ее уже успели установить вместе со встроенной техникой. Подобрала и повесила на окна легкие летние шторы. Для террасы нашла в магазине плетеный из ивовых веток гарнитур. Расставила на стеллажах любимые книжки, на втором этаже, где большое окно выходило в сад, оборудовала кабинет, в соседней комнате под скошенной крышей – спальню. Рядом с ней гардеробную – о такой роскоши она грезила много лет: каждая пара башмаков отныне лежит отдельно, а платья, брюки, куртки, пальто и пиджаки свободно «парят» друг над другом. И чтобы правильно выбрать наряд, не нужно вытряхивать горы тряпок из узкого шкафа, где искомая майка обязательно окажется в самом дальнем углу, смятая и невзрачная: теперь требуется лишь войти в гардеробную и достать вещь с определенной полки. Здесь же горкой можно сложить полотенца и постельное белье. Красота!

И в качестве финального аккорда, как профессиональный фитодизайнер, Лиза не удержалась, расставила по столам и подоконникам вазы с букетами. Причем только из «местного материала»: цветущий жасмин, зеленая веточка, срезанная со смородинового куста, яркая молодая крапива, огромный лист лопуха. Вот только люстры пока коряво лежали на полу. Сама же она их к потолку не прикрутит. Нужны мужские руки.

Лиза в который раз осмотрела себя в зеркало в прихожей: а сможет ли она обратиться к Илье на «ты», когда увидит его рядом. Одно дело – SMS, электронные буквы не способны передать чувства, которые обуревают собеседника. А тут смущение скрыть не удастся. Ведь она, наконец, его увидит! Услышит его голос!

Раздался сигнал подъехавшей к воротам машины.

Оказалось, что встречи и не стоило бояться. Столько проблем нуждалось в немедленном обсуждении. Прежде всего, Илье требовался заинтересованный зритель, который мог бы по достоинству оценить недавнее приобретение. Это же его первая собственная машина! Каменев, словно маленький ребенок, включал по очереди поворотники, стеклоочистители, открывал бардачок и багажник. Затем пришел черед Лизы. Она продемонстрировала новый облик старого дома. Экскурсия по двум этажам затянулась. Илья замирал от восхищения. Никогда еще его дом не выглядел таким уютным и в то же время изысканным. А как преобразился камин! Появилась мраморная полка, выложенное терракотовой плиткой основание. Чувствуется, Лиза долго готовилась стать хозяйкой собственного дома, продумывала каждую мелочь.

- А какие планы по поводу московской квартиры? – поинтересовался Илья, плюхнувшись на подушку плетеного кресла на террасе.

- Думаю, сдать. Ася уже и клиентов ищет. У меня незаменимая деловая подруга, - Лиза уселась на соседний стул. – И здесь она уже успела проявить свои таланты. После того как с Наливайко у нас не сложилось, она прислала новых рабочих. Вторая партия трудяг оказалась более продуктивной: мужики за пару дней разобрали крышу сарая, утеплили потолок, согласно начерченному плану, - и Лиза повернулась к архитектору проекта, - настелили новую, «пробили» вход в эркер.

- Надеюсь, на этом их миссия закончилась? – Илья смешно нахмурил брови. – Конкурентов не потерплю. Хозяйка ведь обещала подряд на строительство оранжереи мне! Я оформил на работе законный отпуск и теперь жажду подкалымить.

- А плата старая? – указательный пальчик хозяйки уткнулся в грудь «наемному работнику».

- Да, вкусный обед, - улыбнулся Илья.

Лиза хоть и смеялась от души, обратила внимание, что долгожданный гость, впрочем, как и она сама, избегает обращаться к ней на «ты». Строит предложения так, чтобы обойтись вовсе без местоимений. Но все равно кому-то из них придется первому сделать шаг на «мостик» из короткого местоимения «ты», ведущего к следующей ступеньке отношений.

После обеда Илья достал из багажника инструменты и отправился на другой конец участка.

Вечером хозяйка решила навестить добровольца гастарбайтера. Илья уже успел собрать и установить деревянный скелет будущего эркера. И что-то сколачивал внутри сарая, где так приятно пахло свежеструганными досками. В углу Лиза увидела раскладушку, на которой лежал свернутый рулоном спальный мешок.

- Буду спать, не отходя от станка, - пояснил Илья. – По походному, по отпускному. Почти на свежем воздухе.

- Не пойдет, - продолжила игру Лиза. – Чтобы потом мне профсоюз гастарбайтеров вынес порицание и заставил платить штраф за несоблюдение условий труда и отдыха? Нет, тебе…, – ах, вот она и произнесла первая! – придется спать на диване в каминном зале. Иначе – увольнение!

- Нет, только не увольнение, – взмолился Илья, сложил умоляюще ладони и поднял закрытые глаза к потолку, - хозяйка, я готов спать, где прикажешь.

Лето в московском регионе необычное. Даже если днем в столице или за ее пределами безумно парит, вечером дышать нечем, то на ближайшей даче в каком-нибудь сосновом лесу прохладно, даже возникает желание согреться у огня. Поэтому Лиза и Илья разожгли камин. Тем более что пламя могло заменить отсутствие электрического света, ведь люстры так еще и лежали на полу, дожидаясь, когда их прикрутят к потолку.

Странное свойство у огня. Он не дает человеку чувствовать себя в одиночестве. Заставляет смотреть на яркие всполохи и вспоминать обязательно что-то теплое, а значит, хорошее. Если рядом соберется много людей – он «надоумит» их спеть негромкие песни. А если только двое – вызывет на откровенность.

- Камин в гостиной отец сделал по просьбе мамы, - Илья заботливо накинул на плечи Лизы плед. («Но не обнял! Хотя момент - самый подходящий», – вздохнула Стражникова). – Она о нем долго мечтала. Вырезала картинки из журналов с кадрами из зарубежных фильмов.

- А мы с мамой мечтали о даче. За ужином, по вечерам. У нас была такая традиция.

Традицию обязательного совместного ужина в их в маленькой семье завела Алена. Каждый вечер она требовала накрывать стол не на кухне, как принято в большинстве московских домов, а прямо в комнате. Разговор шел неспешно. О том, что случилось у каждой за прошедший день. О событиях важных и незначительных.

- Мама считала, что встреча во время ужина – обязательная часть семейного общения. И ее нельзя комкать, нельзя «разбавлять» телевизором. Люди должны наслаждаться разговором друг с другом, им должны быть интересны проблемы друг друга. Мы ужинали так не менее часа. Подруги мне завидовали: их родители, обычно, давали наставления на кухне во время чтения газетных новостей. После такого общения и вспомнить трудно, кто о чем говорил.

Илья понимающе кивнул: именно так проходили вечера у них с Татьяной. Они, если и ужинали вместе, то обязательно на кухне, под бормотание включенного «ящика». Может быть поэтому, в какой-то момент перестали сначала слушать, а потом и слышать друг друга?

- Я иногда думаю о той девочке, письмо к которой ты обнаружила здесь, - Илья поднялся, чтобы повернуть полено несгоревшей стороной. – Конечно, она мне никакая не родственница, ни сестра, по сути, чужой человек, но представляешь: мы родились с разницей в полчаса, лежали рядом в одной палате и, - мужчина улыбнулся, - громко орали, когда хотели есть.

– Я тоже вспоминала о письме, - Лизу порадовало то, что они вдвоем думали об одном и том же. – Очень хочется узнать, как все же сложилась судьба девочки. Жива ли? Ведь ей должно быть столько же лет, сколько и нам. Неужели ее в самом деле нельзя было тогда разыскать?

- Мои родители специально не продолжили поиски, - с грустью признался Илья. – Мама обвиняет Ольгушку-младшую в том, что потеряла из-за нее ребенка, что из-за всех этих переживаний, в конце концов, заболел и умер папа.

- Но маленькая девочка здесь ни причем! – воскликнула в сердцах Лиза.

- Не надо их винить, - вступился за родителей Илья. – Им пришлось тяжко. Мама все эти годы пыталась забыть старую историю. А я лишь разбередил рану своими расспросами.

Они замолчали. Горящее дерево шипело и сердилось, рождающиеся искры вылетали за границы камина, словно соревнуясь: кто дальше? Вылетали и – гасли. Умирали, испытав счастливое мгновение свободного полета...

- Знаешь, а ведь раньше в столице существовали очень строгие правила с пропиской, - заговорил первым Илья, продолжая прерванную мысль. - Всех жильцов обязательно регистрировали в домовых книгах. И если человек переезжал, он обязан был указать свой новый адрес. Такие книги в старых домах наверняка еще сохранились. У нас в стране ведь до сих пор правит культ Справки, вон, сколько мне пришлось их собрать, оформляя кредит на машину.

- Значит, можно узнать, кто жил в коммуналке вместе с Ольгой? – загорелась идеей Лиза. – Потом поговорить с ее бывшими соседями – кто-то из них обязательно вспомнит, куда подевалась девочка.

- В принципе, да,- Илья сел опять рядом с Лизой. – И старый дом на Гашека легко отыскать. Улица, по-моему, дожила до наших дней в первозданном виде. Никаким, модным нынче новациям типа реконструкции или точечной застройки, не подвергалась. Главная примета, если помнишь, подъезд находился напротив проходной табачной фабрики.