Было время, когда она не верила в Бога. Но сейчас, глядя как миссис Григс шагала по дорожке, Финч подумала, что нет ничего невозможного и чудеса в этом мире все-таки случаются.


— Почти приехали. — Люсьен нажал на клаксон, из желто-оранжевого облака пыли, нависшего над дорогой, появился пес.

Финч не думала, что Люсьен живет так далеко от города. Глядя на ряд почтовых ящиков, склонившихся под разными углами среди зарослей сорняков, она задумалась над тем, правда ли, что его отец был так богат, как она считала. Как можно равнодушнее она сказала:

— Ты никогда мне не рассказывал, чем занимается твой отец.

— Он на пенсии. — Лицо Люсьена приняло суровое выражение, которое он всегда напускал на себя, когда речь заходила о его отце.

— А чем он занимался раньше?

— Жил.

— Не знала, что за это дают пенсию.

— Дают, если ты богат. — Судя по циничному тону, Люсьен не очень-то этим гордился. — Мой отец заработал кучу денег на операциях с недвижимостью, — объяснил он. — С тех пор на эти деньги и жил. Он как паршивая овца в стаде.

Паршивая овца или нет, но он мог оказаться снобом.

— Интересно, что он обо мне подумает? — нервно спросила Финч.

— Он не вправе тебя судить, поверь мне. — Люсьен, должно быть, понял, как это прозвучало, поэтому тут же добавил: — Но я уверен, что ты ему понравишься. А почему бы и нет?

Финч могла, конечно, привести несколько причин, но решила оставить свои мысли при себе.

В конце ухабистой грязной дорожки, на фоне которой подъездная аллея к дому Финч казалась автострадой, они свернули на покрытую гравием аллею, и им открылся вид на дом Люсьена — беспорядочно построенный на разных уровнях особняк, затененный великолепными столетними дубами. Неподалеку на холме виднелись конюшня и загон.

— Я не знала, что у вас есть лошади, — сказала Финч.

— Когда-то были, сейчас нет. Их продали. — Люсьен остановился в конце целого ряда машин. Финч заметила, что двор очень красиво оформлен, там был даже декоративный пруд с водопадом, но выглядело все это довольно запущенным.

— Плохо. — Девочка подумала о том, какой несчастной она была бы, потеряв Чейен.

Люсьен пожал плечами.

— В любом случае они были для вида.

Финч не могла себе представить, чтобы кто-то владел лошадью так, как владеют скульптурой, но воздержалась от комментариев и последовала за Люсьеном к дому. Шторы были опущены, но даже в полутьме она заметила, что в доме давненько не убирали. Куда бы Финч ни посмотрела, везде видела переполненные пепельницы, пустые банки из-под пива и кофейные чашки. Когда она шла по ковру в гостиной, у нее под подошвами хрустели крошки то ли от сухариков, то ли от чипсов.

Из глубины дома доносились голоса и заразительный мужской смех. Финч ступила через порог скользящей стеклянной двери в патио, где несколько мужчин средних лет сидели за столом и пили пиво. Один из них поднял руку, приветствуя Люсьена и Финч и не отрывая при этом взгляда от лысого парня в гавайке, рассказывавшего анекдот. Когда тот закончил, все пятеро разразились громким смехом. И только после этого мужчина, который, как Финч предположила, был отцом Люсьена, поднялся со стула, держа в одной руке сигарету, а в другой пиво, и неспешным шагом пошел им навстречу.

— Пап, это Финч. — Люсьен нервничал, когда знакомил их.

— Привет. Рад, что ты смогла приехать, — мясистая рука сжала руку Финч, и она посмотрела в покрасневшее лицо, слегка похожее на лицо Люсьена.

— Спасибо, что пригласили, мистер…

— Гай. Мы здесь не судьи, чтобы соблюдать формальности, — он подмигнул. — Что будете пить?

— «Спрайт», если можно. — Финч показалось, что он ей и коктейль с мартини смешал бы, если бы она попросила.

— Я принесу. — Люсьен исчез в доме, оставив Финч наедине со своим отцом.

— Я так понимаю, что мы земляки. Я тоже из Нью-Йорка. — Гай упал на стул, указывая Финч на соседний. — У нас была двухэтажная квартира на углу Семьдесят Второй и Мэдисон, с видом на парк. Я девять штук за нее платил. Черт, и до сих пор плачу, — сказал он, несомненно имея в виду алименты, которые получала его бывшая жена.

— Я жила в районе Флэтбуш. — Финч почувствовала злорадство, увидев удивление на лице Гая. Для таких людей, как отец Люсьена, та часть Бруклина, должно быть, казалась такой же далекой, как и Луна.

Гай быстро оправился и сказал даже более дружелюбно, чем следовало бы:

— Ну, не важно, откуда ты, важно, где ты закончишь свой путь. — Он пристально вглядывался затуманенным взором в Люсьена, появившегося с напитками в руке. — Правда, сынок?

— Правда, папа, — Люсьен скупо улыбнулся.

— Посмотри, например, на меня. Меня начало тошнить от бешеной гонки за богатством, и я сдался. Решил, что пришло время наслаждаться жизнью.

Финч подумала, что он уж слишком ею наслаждался, но вслух сказала:

— У вас красивый дом.

— Пятнадцать акров рая. Разве это не жизнь? — Гай вытянул свою руку в экспансивном жесте, опрокинув стоявшую на столе возле его локтя банку с пивом. Она отскочила с глухим металлическим звуком от кафельного пола и укатилась в кусты. — Ты только посмотри на этот вид! — Он взглянул на темно-желтые холмы, тянувшиеся до самого горизонта. Когда Гай снова посмотрел на Финч, на какое-то мгновение ей показалось, что он задумался, кто она такая и что здесь делает. Затем он улыбнулся и сказал:

— Не буду вам надоедать. Почему бы вам не поплавать?

— Я хотел сначала показать здесь все. — Люсьен выглядел так, словно не мог дождаться, когда же представится возможность сбежать.

— Конечно, не торопись. Я тебя позову, когда барбекю будет готово. — Гай поднялся со стула, пластмассовые планки которого заскрипели, и направился назад к друзьям.

Люсьен поставил напитки и повел Финч через боковые ворота к тропинке, ведущей по травянистому склону к конюшне. Спустя некоторое время Финч осмелилась и осторожно сказала:

— Мне твой отец показался милым.

— Да, он просто душка, — Люсьен бросил мрачный взгляд на дом.

— Все почему-то считают своих родителей хуже, чем они есть на самом деле. — Финч подумала об отце Энди, который вел себя так, словно Энди и Джастин были пережитками от его первого брака и он в них больше не нуждался, но в то же время не решался выбросить. — В любом случае все не так уж и плохо, если ты все еще здесь живешь.

— Скажем так, это меньшее из двух зол.

— Ну, по крайней мере у тебя есть родители.

— Когда они вспоминают, что я где-то поблизости. — Люсьен пнул камень, и тот укатился в высокую траву. Затем, натянуто улыбнувшись, он сказал:

— Но ты права, могло быть и хуже. Кроме того, уже через год меня здесь не будет.

Внезапно Финч почувствовала боль, подумав о колледже. Люсьен хочет поступить в Гарвард или Йель, а ей повезет, если она попадет в местный университет.

Они продолжали идти в тишине, слушая, как трава шелестит у них под ногами. Насекомые кружились в лучах солнечного света, падавшего под углом на землю сквозь деревья, и густые облака, несущиеся над головами, накрывали окружавшие их холмы своей тенью.

Когда они добрались до конюшни, Люсьен просунул туда голову, чтобы убедиться в том, что там не обосновалось какое-нибудь дикое животное. Финч видела, что с тех пор, как здесь кто-то был в последний раз, прошло много времени, но тем не менее у нее создалось впечатление, что здесь что-то внезапно прервали, словно лошадей однажды вывели на прогулку и забыли вернуть. Стойла были посыпаны прессованной соломой, а из колышка в стене торчал пыльный гвоздь. Несколько пар сапог с налипшей на них грязью были выстроены в ряд у двери.

— Ты умеешь ездить верхом? — спросила она, указывая на уздечку, густо покрытую пылью.

Люсьен кивнул.

— Мама брала меня с собой в Центральный парк. Там есть конюшня. — Он выглядел грустным, словно вспомнил более счастливые времена. — Но мы недолго туда ходили. Вскоре она начала так напиваться, что едва могла держаться в седле.

Финч коснулась его руки и ласково сказала:

— Так будет не всегда. Ты уже знаешь это, не так ли?

Люсьен пожал плечами. При этом он выглядел не очень убежденным.

— Ага, я знаю. Точнее чувствую. — Он посмотрел Финч в глаза, и она поняла, что он собирается ее поцеловать.

На этот раз она сдалась, позволив его языку играть со своим. Она не нервничала до тех пор, пока Люсьен не отпрянул и спросил:

— Ты мне доверяешь?

— Это зависит от разных причин. — Именно сейчас он должен предложить ей снять одежду и сказать, что они не будут заходить слишком далеко и что она может оставить лифчик и трусы, если хочет.

Он поднял голову, ошеломленно глядя на нее.

— Ты все еще не понимаешь?

— Что?

— Я чувствую себя самым счастливым человеком на земле, просто находясь рядом с тобой.

Финч не знала, что сказать. Мысль о том, что какому-то парню интересна она сама, а не то, что она может ему дать, казалась ей невероятной.

— Это правда? — недоверчиво спросила она.

Люсьен кивнул. Его глаза изучали ее лицо.

— Хочешь вернуться?

Финч задумалась, после чего тихо сказала:

— Нет.

Они отыскали несколько попон в сундуке, стоящем в сарае. Люсьен расстелил их на остатках сена на сеновале и улегся на них вместе с Финч. Они целовались еще какое-то время в теплом неподвижном воздухе под балками. Немного погодя Финч села и сняла футболку. На ней не было бюстгальтера. Люсьен осторожно провел рукой по полоске от бикини, белевшей на ее загорелом теле.

— Ты уверена? — спросил он. Если она не любила Люсьена до этого момента, то сейчас все изменилось. Финч не сомневалась, что он хотел ее, но еще больше он хотел, чтобы это было ее решением.

Она вспомнила, как когда-то ее тело переходило из рук в руки, как пальто, которое сдают в гардероб.

— Прошло довольно много времени…

Люсьен серьезно смотрел на нее.

— Тебя кто-то обидел — в этом все дело?

Финч подтянула коленки к груди, дрожа от теплого ветра.

— Ты знаешь Сьюзи Уэнтворт? — спросила она. Люсьен улыбнулся, словно говоря: «А кто ж ее не знает? Она же школьная потаскушка». — Ну, и я была такой же. Парням даже не нужно было спаивать меня. — Финч ощутила потребность наказать себя, нарисовать такую отвратительную картину, чтобы Люсьен брезгливо отвернулся от нее.

— Мне все равно, даже если ты спала со всей футбольной командой, — сказал он.

Финч почувствовала, как что-то, сжимавшее ее изнутри, немного ослабло.

— Я и не хотела их. Просто… — она отчаянно пыталась подобрать слова, — мне в то время казалось, что я невидимка, а когда я занималась сексом, то знала, что существую.

Люсьен медленно кивнул.

— Мне знакомо это ощущение.

Финч закатила его рукав и легонько пробежала кончиками пальцев по воспаленному шраму на запястье. На этот раз Люсьен не убрал руку.

— Теперь твоя очередь, — сказала она.

— Особо рассказывать нечего, — его голос звучал обыденно. — Не подумай, что я собрался покончить с собой из-за того, что мои родители развелись, это не так! Мне стало лучше, когда они перестали кидаться друг на друга. — Люсьен помолчал немного, глядя вверх на пылинки, которые лениво парили в лучах солнечного света. — Затем, я не знаю, спустя год или около того, мир разлетелся на куски. Знаешь поговорку: чему быть, того не миновать? Вот так я себя чувствовал, словно распадался на мелкие осколки.

Кончики пальцев Финч двигались к его ладони.

— И вся королевская конница, и вся королевская рать…

— … не могут Шалтая, не могут Болтая, не могут Шалтая-Болтая собрать, — Люсьен хрипло рассмеялся.

— Я видела однажды, как умер человек.

— Правда? — он повернулся к ней.

Спустя столько времени это казалось Финч не воспоминанием, а скорее полузабытым кошмаром.

— Это был любовник моей приемной матери. Я видела, как он истек кровью до смерти, и даже пальцем не пошевелила, чтобы помочь ему.

— Уверен, что у тебя были на то причины.

— Ага, я его ненавидела.

— Тогда он заслуживал смерти.

— Никто не заслуживает смерти. — Финч поразила та горячность, с которой она это сказала.

Она легла рядом с Люсьеном, слушая размеренное биение его сердца и представляя себе, как оно перекачивает кровь.

«Это должен был быть мой первый раз», — подумала она, когда они наконец занялись любовью. Она чувствовала себя так, словно все действительно происходило с ней в первый раз.

Финч знала, что у Люсьена тоже был определенный опыт, не только потому, что в бумажнике у него лежал презерватив; она догадалась об этом, почувствовав, как осторожно он вошел в нее, словно не хотел слишком быстро кончить. Спустя несколько минут Финч стала подгонять его.