Александра Девиль - Чужой клад

Денис наклонился к Насте и с улыбкой прошептал:

— В который раз убеждаюсь в твоем уме.

Она стрельнула в него глазами, но ничего не сказала, только улыбнулась. Между Настей и Денисом уже установились такие отношения, при которых люди понимают друг друга без слов и боятся только одного — чтобы какое-нибудь происшествие не поссорило и не разлучило их.

В лавке ростовщика было тесно и пахло сыростью. Исаак был на редкость прижимист — вероятно, копил деньги, чтобы когда-нибудь выехать из Будиши в большой город. Поговаривали, что у него уже куплен дом не то в Киеве, не то в Харькове.

Служанка, впустившая Настю и Дениса в лавку, тут же куда- то исчезла, а из боковой двери выкатился маленький толстенький Исаак и, увидев хорошо одетых посетителей, приветливо захлопотал:

— Что угодно, Панове? Панна Криничная, если не ошибаюсь? А вы, пан… то есть господин, вы, вероятно, родственник панны? Или, может, вы друг пана Ильи Боровича? Старый Исаак хорошо знает все знатные семейства в округе. Всегда рад служить благородным людям. Желаете что-то купить или заложить?

Настя прервала поток его многословия:

— Нет, мы пришли не за этим. Нам требуется кое-что узнать.

— Узнать? — Ростовщик хитровато прищурил один глаз. — Почему вы думаете, что старый Исаак собирает новости и сплетни? Конечно, ко мне заходят разные люди, но я…

— А не заходил ли к тебе наш садовник Осип? — напрямик спросила Настя.

— Осип? Конечно, заходил. Я запомнил, потому что дня через два после того ваш бедный садовник был найден мертвым. Жалко, очень жалко человека, он был еще такой молодой…

— А ты можешь припомнить во всех подробностях, зачем являлся к тебе Осип? — вступил в разговор Денис.

Ростовщик, вероятно, сразу смекнул, что у посетителей в этом деле есть особый интерес, и, почесав голову, стал тянуть с ответом:

— Память у меня уже не та… В молодости, бывало, я помнил каждое слово, что мне говорили, и кто во что был одет и из какого кошеля доставал деньги… а теперь не помню, представляете? А вы, господин, наверное, знакомец этого Осипа? На родственника или друга вроде не похожи, вы ведь человек благородного сословия…

— Осип когда-то у меня служил, — заявил Денис. — В Чугуеве у него есть брат. Прослышав, что я еду в Кринички, он попросил меня узнать о последних днях Осипа. Он даже передал немного денег для человека, который что-нибудь расскажет о бедняге. — И Денис вытащил из кармана несколько монет.

Этот жест, видимо, освежил память Исаака, и ростовщик стал неторопливо выкладывать подробности:

— Осип ко мне приходил, чтобы взять денег под залог старинной золотой монеты. То есть это даже не монета, а какая-то бляшка, но золото настоящее, тут уж я могу поручиться. Я еще подумал: откуда у простого садовника такая вещь? Но Осип сказал, что это старинное украшение его покойной матери, которое он вынужден продать, чтобы выкупить из долговой тюрьмы своего брата. Не этот ли брат живет в Чугуеве? — Исаак снова хитровато прищурил один глаз.

— И что же, после смерти Осипа ты выгодно продал его монету? — с небрежным видом поинтересовался Денис.

— Я пока ее не продал. Вот на днях должен приехать человек от знакомого ювелира, которому я продаю золотые монеты…

— Так она еще у тебя? — уточнил Денис. — Любопытно было бы взглянуть. Я люблю старинные вещи.

— Почему ж не показать пану? Сейчас покажу. — Ростовщик юркнул за дверь и через полминуты появился с маленькой шкатулкой в руках. — Вот, прошу, смотрите. Золото хорошее, но сделана эта вещица грубо, да еще с дыркой посередине. Только для переплавки и годится.

Денис взял золотую бляшку, представлявшую собой треугольник с рядами выпуклостей, и стал внимательно осматривать ее со всех сторон. По особенному блеску в его глазах Настя поняла, что вещица не просто заинтересовала, но и весьма удивила Дениса.

— Сколько ты хочешь за эту бляшку? — спросил он ростовщика как бы между прочим.

— Зачем господину такое старье? — пожал плечами Исаак. — Это может пригодиться только ювелиру.

— И все-таки?

— Ну, что в ней интересного? — удивился ростовщик. — Вот и пан Борович спрашивал. Правда, покупать не стал, но рассматривал долго.

— Илья? — уточнила Настя. — Это когда же он был здесь?

— А в тот день, что и садовник, — пояснил Исаак. — Пан пришел после Осипа. Я как раз рассматривал эту вещицу и даже спросил пана: «Интересно, откуда у садовника вашей тетушки бляха из чистого золота?» Так пан Борович ее тоже долго рассматривал и спрашивал о цене.

— Послушай, Исаак, — внушительным тоном сказал Денис, — положи-ка эту бляху подальше и не вздумай никому продавать. Может статься, она краденая и скоро за ней явится настоящий владелец.

— Что пан говорит?.. — вздрогнул Исаак. — Чтобы я торговал крадеными вещами? Да никогда такого…

— Тебя никто не обвиняет, — прервал его причитания Денис. — Тебе даже вернут залог, который ты давал Осипу. Но вещицу эту покуда никому не показывай. И о нашем разговоре молчи, если не хочешь, чтобы в следующий раз за тобой явились с приставом.

Покинув дом напуганного ростовщика, Настя и Денис не сразу сели в свою пролетку, а некоторое время прохаживались по улице, обсуждая новые сведения.

— Я по твоим глазам поняла, что ты уже о чем-то догадался, заявила Настя. — Объясни мне поскорей, я сгораю от нетерпения.

— Видишь ли, Настя… — слегка нахмурился Денис, — я почти уверен, что этой золотой бляшке не одна тысяча лет.

— Неужели Осип откопал какой-нибудь старинный клад? Тогда вполне вероятно, что его убили грабители. Вот только как это может помочь нам решить загадку зловещего озера?

— Тут вопрос в том, где именно Осип нашел этот старинный клад. — Денис вздохнул и внимательно посмотрел на Настю. — У меня есть подозрение, что золото спрятано где-то недалеко от хижины садовника.

— Ты думаешь, оно еще на месте? Наверняка его уже забрали грабители, убившие Осипа.

— Я так не думаю. Однако пора нам возвращаться в Кринички и продолжать наши изыскания.

На обратном пути Денис был куда менее говорлив, чем обычно. Столь явный упадок его настроения удивлял Настю, но в присутствии кучера Охрима она не имела возможности приступить к Денису с расспросами.

По приезде в усадьбу Томский сразу же, не пожелав отдохнуть и пообедать, отправился к хижине садовника. Настя, разумеется, не стала от него отставать. Прися только глянула им вслед с сокрушенным видом и покачала головой.

Домик, в котором уже больше месяца никто не жил, был неказистым снаружи и заброшенным внутри. Толстый слой пыли покрывал стол, два стула и пустой старый сундук в углу. Лежанка была застелена какой-то ветхой дерюгой.

— Вряд ли в таких хоромах можно отыскать клад, — усмехнулась Настя и, посмотрев под ноги, добавила: — Разве что он спрятан в этом муравейнике.

Посреди земляного пола хаты основали свое жилище деятельные рыжие насекомые. Денис тоже смотрел некоторое время на муравьев, потом задумчиво произнес:

— Земля. Клад надо искать в земле. Он еще там, вот в чем разгадка.

— В земле? Ты считаешь, что садовник, вскапывая землю, наткнулся на старинное золото? Почему же ты думаешь, что он его там оставил?

— Это не просто старинное золото, — хмуро заметил Денис. — Это золото из скифского кургана и извлечь его оттуда не так-то просто, требуется время.

— Что?.. — Настя невольно рассмеялась. — Значит, Осип тоже знаток древностей, вроде тебя? Кто бы мог подумать! И где ж, интересно, он набрел на скифский курган?

— Пойдем. — Он взял Настю за руку и вывел из полутемной хижины. — Я думаю, что этот курган недалеко. Пожалуй, совсем рядом.

Они остановились на дорожке, ведущей из домика в сад. Денис молчал, и удивленная Настя проследила за направлением его взгляда. Он пристально смотрел на горизонт, который с правой стороны домика был скрыт невысоким холмом, скошенным к западу. Склон холма зарос травой, а внизу, у подножия, были посажены кусты смородины.

— Кривая могила, — тихо сказала Настя. — Так это она и есть — скифский курган?

— Да, — почему-то с грустью ответил Денис.

В первую минуту Настя просто удивилась, что, оказывается, ее семья столько лет жила рядом с памятником древности и ни о чем не догадывалась. Потом, заметив, как помрачнел Денис, она удивилась еще больше:

— Тебе не нравится, что мы открыли скифский курган? Разве ты не за этим ехал в наши степи?

— Конечно, за этим, но… — Денис немного помолчал. — Для начала следует убедиться, что я прав.

— Убедиться?

— Надо найти лаз, через который Осип доставал золото. Кстати, я думаю, что он погиб именно из-за того, что не хотел открыть тайну этого лаза неизвестному вымогателю. Возникла ссора, драка, и противник мог толкнуть Осипа на землю, а тот ударился головой. Или, может, во время драки кто-то третий стукнул садовника сзади чем-то тяжелым.

— А после гибели Осипа эти неизвестные злодеи могли сами найти лаз?

— Вряд ли. Ночью это сделать невозможно, а днем такие работы бросились бы в глаза обитателям усадьбы. А Осип, видимо, раскопал только самую верхнюю из камер, а основные сокровища спрятаны более глубоко. Наверное, садовник обрабатывал землю вдоль косого склона. Там почву могло размыть дождями, и эта камера оказалась ближе к поверхности, чем другие.

Денис направился к Кривой могиле, и Настя пошла вслед за ним, не переставая удивляться:

— Значит, похоронные сооружения скифов состояли из нескольких камер? И они были на разной глубине? Интересно, почему древние хоронили своих вождей в таких обширных могилах?

Приостановившись, Денис пояснил:

— Скифы верили, что в загробной жизни вождям пригодится все то, с чем они захоронены. Их погребальная церемония описана у Геродота. В могилу клали одну из царских жен, предварительно задушив ее, затем виночерпия, повара, слугу, конюха, коней, скот, оружие, сбрую, золотые украшения. Погребальная яма была обычно с четырьмя камерами, что отходили от ее углов на разной высоте. Над этой ямой воины все вместе насыпали могилу. Через год вокруг могилы расставляли на конях несколько десятков убитых слуг. Но это, конечно, если хоронили очень знатного скифа и в мирное время. Такие царские могилы находятся южней, ближе к Крыму. Но здесь, — он указал рукой на Кривую могилу, — здесь, возможно, похороны проходили второпях, когда скифы отступали или, наоборот, преследовали персов. Потому и холм не такой высокий и погребальная камера может оказаться плохо укрепленной, без гранитной плиты у входа. Впрочем, такая неприметность кургана только пошла ему на пользу, иначе грабители давно бы его заприметили. Но, однако, я должен убедиться, что это действительно древний курган…

Азарт ученого уже блестел в глазах Дениса, и Насте невольно передавалось его нетерпение. Подойдя к косой части холма, Денис снял камзол, бросил его на ближайший куст, закатил рукава рубашки и, отыскав длинную суковатую палку, принялся разгребать ею заросли травы, смешанной с прошлогодними листьями. Настя молча ходила за ним вдоль склона, ожидая объяснений. Наконец, обнаружив что-то примечательное, Денис повернулся к Насте и сказал:

— Похоже, что это здесь. Но без лопаты не обойтись.

— Неужели мы и вправду набрели на сокровища? — прошептала девушка, прижав руки к груди. — Прямо чудо какое-то…

— Эта земля таит еще много чудес, — вздохнул Денис. — Только надо иметь время и силы, чтобы их добыть.

— Сейчас я позову слуг, они помогут вырыть яму! — вызвалась Настя.

— Нет, не зови, — остановил ее Денис, — Пока никто не должен знать об этих раскопках. Я сам все сделаю. В хижине садовника должен быть заступ, я пойду возьму.

— Я помогу тебе копать! — предложила Настя.

— Я не позволю благородной барышне марать ее нежные ручки, — отшутился Денис. — Ты лучше пока проследи, чтобы никто близко не подошел и не увидел меня за этой работой.

Примерно через четверть часа Денис, основательно запылившись, добрался до лаза, прикрытого камнями и толстыми грудами дерна. Внизу уже просматривалась корявая ступенька.

— Садовник проделал немалую работу, — сказал Денис, протискиваясь в яму. — И ведь бедняге каждый день приходилось тщательно маскировать этот вход. Может, здесь он и прятал свои находки?

Наклонившись, Денис пошарил рукой по стенам и дну ямы. Настя с любопытством ждала открытий.

— Ага, здесь что-то есть! — воскликнул он и, выпрямившись, разжал кулак.

На его ладони девушка увидела две фигурные бляхи и обломок гребня. Все это по виду было золотым.