Шиш жил в четырехкомнатной квартире в соседнем подъезде. Вчера, обнаружив на скамейке спящую Лельку, он, как само собой разумеющееся, предложил ей отправиться к нему в гости. Пока не вернутся ее родители. Предложил и тут же пошел к своему подъезду, оставив Лельке ровно две секунды, чтобы принять решение: идет она с ним или нет. Лелька по своему обыкновению покраснела вся до пяток. И пошла.

Молча они поднялись к нему в квартиру.

– Проходи на кухню, – махнул Шиш в сторону.

Лелька прошла.

По прихожей и кухне было явно заметно, что родители Шиша в средствах не стеснены. Кухня вся так и сияла никелированными поверхностями и поражала воображение обилием современной бытовой техники. Лелька в немом восхищении вертела головой, пытаясь не упустить ни одной детали: посудомоечная машина, цветная посуда, картина на стене, умопомрачительная люстра на потолке.

– Есть хочешь? – спросил Шиш.

И тут только Лелька поняла, как же на самом деле она хочет есть.

– Хочу, – радостно согласилась она.

Шиш полез в холодильник. Лелька поймала себя на том, что она ужасно, непередаваемо волнуется. Она была с ним НАЕДИНЕ, в небольшом помещении, и никто не мог прийти ей на выручку, заговорить с ним, сгладить ситуацию. Еще ничего страшного не произошло, а Лелька сидела уже вся напуганная. Она не знала, что сказать, как себя вести, удобно ли ей есть у него дома.

Шиш молча разогрел в микроволновке тарелку с картофельным пюре и котлетами и подал ей. Поставил на стол банку с каким-то соусом, подал блюдо с хлебом, набор «перец-соль» и вилку с ножом. Дома у Лельки ножом особенно-то за едой не пользовались, но Анжелика Альбертовна всегда заставляла ее и Ритку есть у нее дома ножом и вилкой. Она считала, что хорошие манеры еще никому не повредили. Лелька воздала хвалу Риткиной бабушке и смело взялась за столовые приборы.

Шиш между тем подогрел еду и себе и уселся напротив.

Лелька едва не подавилась. Надо было что-то сказать, а она не знала, что.

– Купаться ездила? – спас положение Шиш.

– Да.

– Куда?

– На Логмозеро.

– И как вода?

– Как парное молоко.

Они сидели друг напротив друга, ловко орудовали ножом и вилкой и вели почти светскую беседу.

– Как тебе тренировки? – снова спросил Шиш.

– Тяжеловато.

– Потом привыкнешь.

В соседней с кухней комнате что-то грохнуло, заговорил телевизор. Лелька вздрогнула: ее родителей дома не было, и она как-то так решила, что и он дома один. Перспектива увидеться с родителями Шиша ее ужасно испугала. Но в кухню никто не входил. Лелька немного перевела дух.

И неожиданно они разговорились. Поболтали о тренировках, что у кого из них получается, а что – нет, как они относятся к Андрею Вячеславовичу и его методам. Как-то само собой Лельке вдруг стало легко и свободно с Шишом. И он тоже, как ей показалось, расслабился: смотрел ей в глаза, когда говорил, улыбался, жестикулировал. И говорил он на простом человеческом языке: безо всяких «че», «в натуре», «типа».

Они уже не только поели, но и выпили по две кружки чая, когда Лелька вспомнила про своих родителей. Шиш принес трубку радиотелефона, она позвонила домой – все уже были на месте и волновались, где она. Лелька распрощалась и… ушла. И только за дверями вдруг осознала, какой удивительный выдался вечер.

В понедельник на тренировке она снова и снова вспоминала, как они сидели и пили чай, как разговаривали, как улыбался Шиш, как они встречались глазами, как это было просто, весело и одновременно волнующе. А про Хобота Лелька не думала совсем-совсем. Она отловила себя на этой мысли и счастливо улыбнулась сама себе. Теперь точно можно и нужно было помириться с Риткой. Лелька поняла, что Хобот – это и были те самые поверхностные чувства истинного Близнеца, а дружба с Риткой и любовь к Шишу – самыми настоящими, истинными, взрослыми.

И только сон, приснившийся ей на скамейке у собственного подъезда, немного смущал Лельку. Обувь всегда ей снилась парной: уж либо она боса, либо в обуви. А так, чтобы в одном сапоге – это было впервые. Да еще и вся проблема была в НОСКЕ. Что значил носок в ее сне, Лелька понять не могла. Хотя на ум лезла простая аналогия: носок – это нечто, соединяющее ее ногу – саму Лельку – и обувку (во сне – сапог) – какого-то конкретного парня. Что-то, что, судя по сну, обязательно должно быть, иначе сапог не надеть – в отношения не вступить.

И тут вдруг Лелька все поняла. Сапоги во сне – это вовсе не Шиш, как она подумала сначала и напугалась, а Хобот. Ей удобно рядом с ним, но он целиком ей не принадлежит. Она не может «примерить его на себя», потому что у нее украли носок. А носок – это любовь. А без любви лезть в отношения не следует. Поэтому митингующие женщины ее не пустили за сапогом: они-то в этом не сомневаются. И пусть Лелька еще не до конца освободилась от Хобота, все равно ей уже понятно, что он – герой не ее романа!

Лелька счастливо улыбнулась. И тут…

– Федорова! – донесся до нее голос физрука. – Федорова!

Лелька и слышала его и не слышала. Она как будто была не в реальности, а… во сне. С трудом Лелька пошла туда, куда звал ее голос.

И тут же накатила усталость, боль в натруженных мышцах. Андрей Вячеславович стоял напротив нее и смотрел с интересом.

– Ты впала в транс, – заключил он.

А Лелька с интересом оглядывалась вокруг. Она была не на кухне у Шиша, не во сне, а на школьной спортплощадке, на тренировке секции карате.

– Что? – не поняла она.

– Ты сумела отключиться от контроля мозга – перестала контролировать сознанием свои движения, – пояснил физрук. – Ты уже десять минут одна руками и ногами машешь, а мы с интересом наблюдаем. Ты, наверное, и дольше могла бы, но нельзя – перенапряжешься.

На этих словах у Лельки тут же обмякли ноги, и она опустилась на землю. Тем более что большинство юных каратистов уже сидели или лежали, кто где.

– Ладно, отдохните все, а ты, Оля, останься вечером, я тебе подробнее расскажу о технике ухода от контроля над движениями. И про транс тоже.

Лелька согласно кивнула. И вдруг вспомнила, что прямо сейчас, думая о себе, Шише и Ритке, она видела, как она купила две пары кед: розовые и желто-зеленые. Стоит посередине магазина и держит их в руках. Деньги уже заплачены, но Лелька сомневается, нужна ли ей вторая пара, ведь ей хватит и одной: ноги-то две, а не четыре. Лелька смотрит на кеды и точно знает, что та пара, которую надо оставить, желто-зеленая. А розовая – ей не нужна.

Лелька идет по улице. Светит солнце, все кругом зеленое, яркое. Обе пары кед она попрежнему несет в руках. Навстречу идет Ритка и не смотрит на Лельку. Лелька окликает Ритку, та останавливается, но все равно не смотрит на подругу. Тогда Лелька протягивает Ритке розовые кеды. И при этом оказывается, что это не розовые кеды, а Риткины кроссовки. Ритка берет свои кроссовки. Теперь она смотрит на подружку и улыбается. Лельке становится хорошо-хорошо.

«Я спала наяву?! Стоя?! – изумилась сама про себя Лелька. – Разве такое может быть?!» А потом только подумала про видение. И видение ей очень понравилось: ведь это хорошо, когда одна пара новых кед у нее, а вторая – у Ритки, это честно и справедливо. Осталось только поговорить обо всем с Риткой.


Вечером, когда они все закончили заключительную серию упражнений на гибкость, физрук радостно сообщил:

– Всем до завтра! Федорова, останься!

Лелька сначала огорчилась – она думала поговорить с подругой по пути домой. А потом успокоила себя тем, что все равно бы поговорить не удалось, потому что рядом были бы Шиш и Хобот. Да и разговор с Андреем Вячеславовичем, скорее всего, не надолго: ведь он, наверное, хочет узнать, помогло ли ей знание адреса Гали Григорьевой или нет. А вечером она еще успеет зайти к Ритке домой. Но Ритка… Ритка тоже не ушла.

– Я тоже останусь! – сообщила она и демонстративно уселась на маты.

– Э-э… – немного растерялся физрук. – Я хотел поговорить только с Олей…

– А о чем это таком вы хотели поговорить с Олей, что другим и слушать нельзя? – немного грубовато осведомилась Ритка.

«Физрук думает, что поиски Галины Г. – это только ее, Лелькина, тайна, а о том, что Ритка тоже в курсе – не знает», – подумала Лелька и встряла:

– Рита все знает! Пусть она останется!

– Когда ты ей успела рассказать и что конкретно? – почему-то немного испугался физрук.

И одновременно с ним возмутилась Ритка:

– Я знаю? Да я только сейчас все поняла! И я, и я… И я ухожу! – она вышла из спортзала, хлопнув дверью.

«Обиделась, что я решила вести расследование одна, без нее!» – поняла Лелька и расстроилась. Она бросилась следом, чтобы догнать Ритку. Но… ее перехватил Андрей Вячеславович.

– Оля! Пусть она все знает! Она ведь не сможет помешать нам!

У Лельки и в мыслях не было, что Ритка будет мешать ей выяснять, кто такая Галина Григорьева. Только было не понятно, почему физрук так распереживался о ходе расследования. Тем более что он ведь и не в курсе был, зачем ей эта Галя…

И вовсе было непонятно, почему так не хотела уходить Ритка, а потом ушла очень злая…

Лелькино сердце чуяло, что все здесь не так просто, как хотелось бы. Что Ритка за что-то снова обиделась на Лельку – то есть та снова сделала что-то не так. И теперь помириться с Риткой будет гораздо сложнее. «Надо все-таки ее догнать!» – решила Лелька.

– Андрей Вячеславович, спасибо вам огромное за то, что узнали про Галину Г., но мне надо бежать. Я, правда, не могу пока вам ничего рассказать! – она попыталась вырвать руку из цепкой хватки физрука.

– Да при чем здесь Галина-малина?! – взвыл он, когда Лельке удалось вырваться.

«Ничего не понимаю!» – подумала она, выбегая из спортзала.

– Федорова! Ты куда?! – крикнул вслед физрук.

Но Лелька уже выскочила в раздевалку и взволнованно хватала свои вещи, не зная, переодеваться или так побежать. И тут в раздевалку ворвалась Ритка.

– Что у тебя с ним?! – с ходу закричала она.

– С кем? – опешила Лелька.

– Я все знаю!

– Что ты знаешь?!

И вдруг Лельку как обухом по голове ударили: физрук! Танька с танцев упорно доказывала, что она, Лелька, специально грохнулась в воду с пирса, чтобы молодой симпатичный учитель ее спас. Так ведь и физрук мог подумать, что она это сделала специально. Тем более что в него были влюблены многие девчонки и так или иначе пытались привлечь к себе внимание.

Лелька сама после этого происшествия по-настоящему заметила нового физрука – обратила на него внимание: тут же стала размышлять, красивый ли он, нравится ли ей. И не подумала, что и он после всего этого на самом деле обратил на нее внимание.

И продолжал это делать. Так, по словам Хобота, списки тех, кто будет в спортивном лагере, были сформированы задолго до его открытия, а Лельку с Риткой все-таки взяли в последний момент. Кто постарался? Андрей Вячеславович! В столовой он к ней подсел неспроста и, не уточняя зачем, взялся помогать с расследованием – узнал про Галину Г. И подчеркнул, что у них теперь есть вторая тайна. Записку передал тайно. Как будто нельзя было просто сказать, мол, узнал я про Галину Г., учится там-то, живет там-то! А теперь вот и остаться наедине с ним попросил…

Лельку передернуло: что-то она уже совсем заигралась со своими любовями. Теперь вот и физрук чего-то от нее хочет…

– Ты вообще меня слушаешь?!! – долетел до нее Риткин голос.

И Лелька обнаружила себя на автомате переодевающейся в женской раздевалке в присутствии разъяренной Ритки, которая все это время ей что-то высказывала.

– Я что – опять вошла в транс? – сама себя спросила Лелька.

– Так тебе еще и все равно, что я тебе тут говорю?! – взревела Ритка. – И все равно ты его у меня не уведешь!!! Он – мой!

– Да твой он, твой! Все случайно вышло! Он меня просто из воды вытащил на руках, и все! Но я – не специально!

– Ах, он тебя уже и на руках носит?!

Лельке показалось, что бывшая подружка еще чуть-чуть и применит пару-тройку приемов карате. А потому решила не мешкая выскочить из раздевалки, ибо лучший бой, как говорил физрук, – не случившийся бой: драться с Риткой она попросту не могла.

«Боже мой, раз Ритка так ревнует, то она уже крепко успела влюбиться в физрука, – на бегу промелькнуло у нее в голове, – а я, получается, снова оказалась на ее пути… Второй раз она меня ни за что не простит…»

Ритка настигла Лельку на крыльце:

– Что ты вчера у него делала?!

Лелька с Андреем Вячеславовичем в воскресенье даже не виделась, но Ритка уже, видимо, совсем свихнулась на почве любви, а потому совершенно потеряла связь с реальностью.

– Что у тебя с ним? – остановившись и уставившись Лельке в глаза, прямо спросила Ритка.

– Я с ним вчера не виделась! – вяло сопротивлялась Лелька, думая, как бы все-таки побыстрее смыться.