Ирина Мазаева - Чужой принц

Лелька все понимала, но…

– У меня рука не поднимается ей звонить.

– Я тоже не хочу звонить, – согласилась Ритка и в знак поддержки приобняла подругу.

– А я позвоню. Дайте мне ее телефон! – строго сказала Анжелика Альбертовна.

– Вот это я понимаю – лето, – промурлыкала, как Шерхан, Ритка, – даже вечером солнышко припекает!

Они сидели в хоботовском дворе на качелях и лениво покачивались.

– А справа мальчики интересные идут… – в тон ей промурлыкала Лелька, которая, сама не заметив как, уже успела провести рекогносцировку местности.

– А другие мальчики меня не волнуют. Меня волнует только Хобот.

– А меня – только Шиш.

– Интересно, а мы еще их волнуем?

– Не знаю. Но надеюсь.

– Я тоже.

– А ты видела какие-то признаки?

– Видела! – после секундного раздумья провозгласила Ритка. – Ты заметила, что Шиш и Хобот нам на животы – в отличие от остальных паразитов – по-прежнему не наступают. Берегут нас!

– Точно! – обрадовалась Лелька. – А еще иногда бегут невдалеке от нас, когда мы тренируемся в парке, а могли бы бежать и быстрее.

– И то, что мы вместе идем с тренировки, можно назвать провожанием девушек до дому.

– Только непонятно, что будет теперь, после сцены на крыльце.

– А ты правда не заметила, что физрук к тебе клеится? – спросила Ритка. – А ты правда случайно грохнулась в озеро?

– Ты мне не веришь?

– Не-а!

– Ты что, хочешь, чтобы я тебе призналась, что я – полная дура, что я – наивна, как пятиклассница? Я признаюсь! Я думала, Андрей Вячеславович на меня больше смотреть не будет, так я опозорилась на пляже, как мне казалось. А что он потом подходил и подходил – я думала, он тоже себя неловко чувствует.

– Знаешь, что мне кажется? Мне кажется, что он – бабник! – поделилась своим наблюдением Ритка.

– Мне тоже так кажется.

– Но секцию мы ведь не бросим?

– Конечно, нет! Я уже втянулась. И не так уже все и болит после тренировок…

– Да и где мы еще будем видеть наших мальчиков?! А мы тогда хорошо сходили на аттракционы…

Ритка радостно рассказала подробности той прогулки. Как они пришли в парк аттракционов, как прокатились на «Солнышке», «Сюрпризе» и «Колесе обозрения». А потом купили по мороженому. Причем парни купили ей мороженое за свой счет, скинувшись. А потом они пошли на набережную. А там был такой ветер, такой ветер. Было много чаек. И вообще было очень красиво. А потом они пошли домой, потому что Хоботу зачем-то надо было домой. И на дискотеку, на которую так надеялась попасть Ритка, не попали.

Лелька слушала подругу, и мучительные уколы зависти и ревности кололи ее душу.

«Что такое, по-вашему, дружба?» – вчера спросила подружек Анжелика Альбертовна. «Это когда один человек всегда готов выслушать другого», «это когда человек может тебе позвонить в три часа ночи и сказать, что ему плохо, и ты побежишь его спасать хоть за сто километров», «это когда тебя кто-то понимает», – высказались они. А Лелька уточнила у Ритки: «Рита, а если бы я тебе той ночью, когда мне сон приснился, будто я умерла, позвонила, ты бы со мной поговорила? Мне было так плохо…» А Ритка ее заверила: «Да я бы к тебе прибежала! Мне было так стыдно перед тобой. За аттракционы…» Только почему же сегодня Лельке снова неприятно было выслушивать подружку про ее катания с парнями на аттракционах? И зачем Ритка снова взялась об этом рассказывать?

«Все, что вы сказали, это прекрасно, и вы все правильно говорите, но вы упустили два важных момента…» – сказала им, выслушав их понятие дружбы, Анжелика Альбертовна. Лелька и Ритка задумались, но так ничего и не придумали. И ей пришлось пояснить: «Вы забыли о самопожертвовании. Ради друга иногда приходится чем-то жертвовать. Временем, силами, средствами. В дружбе надо уметь отдавать. И дружба – это не всегда веселое времяпрепровождение, это еще и труд. Нужно помнить о желаниях и потребностях другого. И еще дружба – это умение прощать…» И тогда обеим подружкам почему-то стало стыдно.

– Я на тебя совсем не сержусь за эти аттракционы, – решила высказаться Лелька. – Вот прямо до этого момента сердилась и обижалась, а сейчас поняла, что надо уметь прощать. Прямо как твоя бабушка вчера и говорила.

– Прости меня, что я снова о нашей прогулке в Парк культуры: для меня это хорошие воспоминания, и я все время забываю, что тебе об этом слушать неприятно, – тут же попросила прощения Ритка и предложила: – Давай пообещаем друг другу, что впредь мы никогда-никогда не будем ругаться, потому что будем помнить о желаниях друг друга и уважать их.

– Давай! – согласилась Лелька, и они торжественно пожали друг другу руки.

– А в следующий раз мы обязательно пойдем все вместе и обязательно попадем на дискотеку!

– Конечно, пойдем! Они нас туда еще пригласят!

– Или не пригласят? – грустно переспросила Ритка.

Подружки задумались об одном и том же: как там их мальчики, что они думают, что собираются делать теперь? Да так, что забыли о цели их пребывания в чужом дворе.

– Это вы меня ждете? – раздалось у них над ухом.

Лелька и Ритка разом вскинули головы: c ними рядом стояла высокая темноволосая девчонка в шортах и топике.

– Я – Галя Григорьева, – представилась она.

– Я – Лелька, в смысле, Оля Федорова.

– А я – Рита, – в ответ сообщили подружки.

– И? И зачем вы меня позвали?

Лелька теребила в руках пакет, но заставить себя сказать про туфли, а тем более отдать их, не могла. Рита понимала состояние подруги, но ведь решение отдать туфли хозяйке было принято, и отступать было некуда.

– Это твои туфли? – спросила она безо всяких пояснений и, вырвав пакет у Лельки, протянула его Гале.

– Туфли? – удивилась Галя.

Она взяла пакет, вытащила из него коробку и раскрыла ее.

– С чего вы взяли, что они мои? – она повертела одну туфлю в руке. – Они же такие маленькие.

Лелька с Риткой одновременно покосились на ноги их собеседницы – размер у нее был никак не меньше 38. А туфли «Прада» были 36-го.

– Я их вообще первый раз вижу. Вы их где взяли? И с чего вы решили, что они мои? – засыпала их вопросами Галя. – Вы вообще кто?

– Никто! Ни с чего! Мы ошиблись! Прости, пожалуйста, за беспокойство! – на одном дыхании высказалась Лелька и схватила туфли, коробку и пакет из руки Гали. – Всего хорошего! – и рванула прочь.

– Пока-пока! – пришлось распрощаться и Ритке и рвануть следом.

– Странные… – пожала плечами Галя, когда подружек уже и след простыл.

– Это не ее туфли, это не ее туфли! – отплясывала Лелька, радостно размахивая пакетом.

– Что-то мне тоже так радостно, – призналась Ритка, – хотя мне толку от этих туфель никакого.

– А мое сердце чует, что это мне их подарили – вот так!

– А как же записка?

Лелька озадачилась: записка никак не вязалась с подарком.

– Ну вот, всегда ты все испортишь!

– То есть я виновата?

– Нет, конечно… – Лелька перестала отплясывать и протяжно вздохнула: – И что теперь с ними делать?

– Носить! Не знаю, как насчет принца, но если эта Галя Григорьева от них отказалась, то можешь смело их носить.

– А вот и буду носить! Только куда?

Обе тут же вспомнили про своих возлюбленных, про то, что те видели эту ужасную сцену с физкультурником. И про то, что уже вторую неделю парни ведут себя так, как будто им на девчонок наплевать.

– Может, позвонить им? – предложила Ритка. – Я так не могу – когда ничего не понятно. Мне хочется все выяснить: спросить прямо: мы вам симпатичны или нет?

– Тебе что бабушка говорила?

– Что иногда мне надо десять раз подумать, прежде чем что-то сделать.

– И еще, что язык твой – враг твой, – добавила Лелька. – И я с твоей бабушкой согласна: не надо прямо ничего выяснять. Это для тебя нормально, а для других, может, и нет. И признаваться им тоже ни в чем не надо.

– Я им ни в чем признаваться и не собираюсь!

– А как это, по-твоему, для них прозвучит? Именно как признание! Что они, точнее, он, Хобот, тебя волнует, что тебе не все равно, что он про тебя думает.

На днях Лелька, под влиянием Анжелики Альбертовны, страстно любившей и почитавшей гороскопы, посмотрела, под какими знаками родились Шиш и Хобот. Женька Хабанен оказался Весами. А про Весы на всех сайтах было написано одинаково: они любят все красивое, любят наряжаться, любят быть в центре внимания, любят, чтобы ими восхищались. А сами часто долго не могут принять никакого решения, если на них надавить, то сколько-то они могут «прогнуться», но, в конечном счете, могут и дать отпор. Их чувства часто бывают поверхностны и непостоянны, и им нужно время, чтобы в них разобраться.

А ее несравненный Саша Карманов и вовсе оказался Водолеем, давить на которого нельзя категорически. Как и, упаси господи, пытаться прояснить с ним отношения. Ибо все Водолеи были прописаны как трогательные, нежные и ранимые, а потому на редкость закрытые, не от мира сего люди. Которые больше всего на свете ценят свою независимость.

И более того, Шиш еще и оказался почти на границе с Козерогами. А про Козерога и вовсе было написано, что это «паук, тихо сидящий в уголке, у которого на первый взгляд нет никаких шансов поймать летающих мух, но который отлично плетет свои сети и всегда уходит с добычей». Лелька, конечно, не против была оказаться его добычей, но что конкретно нужно для этого предпринять, она так и не поняла.

В общем, начитавшись описаний знаков, Лелька поняла для себя одно: что-либо выяснять с обоими парнями, что-то от них требовать, давить и пытаться ускорить процессы не следовало.

Особенно ее удивило описание знака, под которым родился Шиш. Ведь внешне он вовсе не выглядел нежным и ранимым. Наоборот, иногда даже грубым и жестким. Правда, он на самом деле много молчал, ничего про себя не рассказывал и часто думал о чем-то своем. И был очень независим (если, конечно, не считать Карманова-старшего).

Лелька сначала гороскопу не поверила. А потом вспомнила, как была в гостях у Шиша. И поразилась, что он разговаривал на обычном человеческом языке, без сленга. Не подтрунивал над ней, как всегда и над всеми в классе, говорил мягко, следил за ее реакцией, слушал ее. В общем, был совершенно иным, нежели в классе. А она-то представляла его себе совсем другим! Гордым, одиноким, очень сильным и даже жестоким героем, который смело может пойти один против всех встреченных подонков в гаражах! Но таким, каким она увидела его у него дома, он ей тоже нравился. И может, даже больше. С таким Шишом ей было не страшно, что он неожиданно может ее высмеять или обидеть.

– Но надо ведь что-то делать! – не отступала Ритка.

Лельке и самой очень хотелось «что-то делать», но что конкретно, она не знала.

– Ты читала про знак зодиака Хобота? – поинтересовалась она.

– Да, он – Весы.

– Я тоже читала. Помнишь, что там написано?

– Восхищаться, ждать, дать ему время разобраться с чувствами.

– Может, пока просто с ними подружить? – предложила Лелька. – Ходить, обсуждать с ними тренировки? Восхищаться ими время от времени. Попробуем стать своими – чтобы они к нам привыкли хорошенько.

– Так-то оно так, но и ты вспомни, что тебе моя бабушка говорила. Надо сохранять тайну и быть женственными, – вздохнула Ритка.

Лельке Анжелика Альбертовна тоже дала совет: «Ты замечательно умеешь дружить. Это прекрасно. Но! Но не дружи со своими кавалерами, а то они не будут воспринимать тебя как девушку, а будут – как своего парня. Пусть в тебе будет тайна. Будь женственна. И держи язык за зубами».

– По-моему, мы не очень женственно выглядим, когда отжимаемся или машем кулаками… – вздохнула Лелька.

– А что – бросать секцию? Они и так все уверены, что мы не выдержим, сдадимся. И мы отступим? Да и вообще, я мышцы свои стала чувствовать, тело свое. Это так приятно! А если оставить лагерь, то что делать? Валяться на пляже у дома, болтаться по городу и трескать мороженое?

– Да… Вот проблема-то! – согласилась Лелька.

Они уже пришли к себе во двор и теперь сидели на скамеечке у песочницы.

– Ой, Риточка, а мне такой сон приснился! – вдруг вспомнила Лелька свой странный сон в состоянии транса посреди тренировки. – Про розовые и зеленые кеды, – и быстро пересказала его подруге. – Так что можешь теперь совсем-совсем не переживать: я на твоего Хобота не претендую ни капельки.

– Да я уже не переживаю. И не сержусь, – Ритка обняла Лельку. – Только я уже не уверена, мой ли он… – и посмотрела на часы. – Ладно. Спать пора. А то завтра не встанем!

– На такой грустной ноте ты предлагаешь разойтись? – улыбнулась Лелька; она сидела и рассматривала туфли, все еще не веря, что Галя Григорьева от них отказалась.

– Смотри, какой-то придурок в куртке идет. И как ему не жарко! – обратила внимание Ритка и тут же добавила: – В красной куртке…