У Филлис ушло немало времени, чтобы проговорить эту тираду, она задыхалась почти после каждого слова, а к концу речи уже и вовсе нервно всхлипывала. И это сейчас, когда ей вот-вот нужно будет спускаться в столовую!

Девушка запрокинула голову, оперевшись затылком о стену, чтобы не дать злым слезам пролиться, и постаралась думать о чем-нибудь другом. Розамунда Тиллард уже должна быть в пути, а мистер Баррит, кажется, находит общество кузины Имоджин приятным. Вот о чем Филлис сейчас должна заботиться! Уилтоны приехали и уедут, а от мистера Баррита может зависеть все ее будущее счастье, ведь каждый день теперь приближает визит несносного сэра Джона!

При мысли о навязанном ей женихе Филлис скривилась, но злиться не перестала. Разве мало у нее неприятностей и без Уилтонов с их неприязнью, которую они даже не пытаются скрывать? Что ей сказать матери и миссис Грейстоун, если эти любопытные дамы станут расспрашивать ее и, что еще хуже, строить различные предположения, одно нелепее другого? До матери Филлис, конечно же, дошли слухи о проступках дочери, совершенных в пансионе, и миссис Найт многословно выражала свое возмущение. Не самими действиями Филлис, а тем, что о них стало известно.

— Ты происходишь из известной семьи, дорогая. У нас всегда были и будут недоброжелатели, стремящиеся опорочить наше имя, навредить репутации, и такие вещи нельзя оставлять безнаказанными. Но при этом ты должна оставаться безупречна! Месть за коварство — святое дело, но ты не можешь допустить, чтобы тебя разоблачили. В этом случае ты проиграла своим врагам дважды!

Филлис навсегда запомнила эти слова, и теперь только мысли о мести Уилтонам помогли ей немного успокоиться и появиться на завтраке пусть и без улыбки на лице, но и без злобной гримасы.

Сегодня миссис Грейстоун ожидала к обеду соседей, чтобы развлечь своих гостей и показать старым друзьям, что все, кто гостит в ее доме, люди достойные и знакомство с ними ничуть не умаляет ее репутации.

— После обеда мы будем играть в рыцарей и их дам, — с восторгом сообщила кузине Имоджин. — Это Флора придумала. Молодые джентльмены станут сражаться на палках, и победитель должен спеть серенаду своей даме.

— Боюсь, он вряд ли окажется на это способен после двух-трех ударов палкой, — фыркнула Филлис. — Почему бы им не взять настоящее оружие?

— Фехтование на палках не позволит им покалечить друг друга, дитя мое, — вмешалась миссис Олдхэм, радовавшаяся каждому новому развлечению не меньше, чем ее племянница. — К тому же на кончиках палок будут надеты мешочки с песком для защиты джентльменов от уколов. Ручаюсь, эти рыцари нас рассмешат.

— А если они откажутся? — робко спросила миссис Баррит. — Джентльмены не любят выглядеть смешными в глазах дам.

— Это верно, но я уверена, наши прелестые юные леди сумеют их уговорить. По крайней мере, за Флору я ручаюсь, она способна кого угодно заставить делать то, что ей хочется.

«Кроме меня, — сердито подумала Филлис, слушая миссис Олдхэм. — Уж я-то не собираюсь исполнять ее приказания и играть роль фрейлины при королеве Флоре!»

Идею нашли прелестной и миссис Найт, и миссис Грейстоун. Молодежи полезны подвижные занятия, и джентльмены смогут показать дамам всю свою ловкость и сообразительность, ведь столь необычным оружием не так легко владеть, и победить соперника будет непросто!

8

Как и предполагала миссис Олдхэм, своеобразный турнир вызвал у зрителей множество улыбок, уж очень комично решительность на лицах молодых джентльменов не сочеталась с их вооружением.

«И как только они решились выставить себя на посмешище? — думала Филлис, чинно восседая в плетеном кресле рядом с миссис Баррит. — Нелепо размахивать палкой, рискуя испортить свое лицо отвратительными кровоподтеками, и все только ради того, чтобы получить из рук Имоджин венок из роз, пусть даже она собственными ручками срезала с них все шипы! Какая глупость все же порой присуща мужчинам!»

Победителем оказался мистер Уилтон. Похоже, ему не впервой было участвовать в затеях сестры, и его сила и ловкость помогли джентльмену получить меньше всего ударов, которые подсчитывал судья — викарий, в прошлом увлекавшийся таким неблагородным спортом, как бокс, и сейчас воспринявший новое развлечение с неподобающей духовному лицу радостью.

Имоджин, краснея и смущаясь, украсила венком влажные от пота вьющиеся волосы победителя, а Флора тотчас заявила, что после того, как рыцари немного освежатся после интенсивных упражений, состоится вторая часть турнира, где каждый может восславить свою даму стихами или романсом.

Имоджин бросила робкий взгляд на мистера Баррита — станет ли он читать стихи в ее честь? Миссис Найт нахмурилась — не слишком ли откровенно предлагается молодым джентльменам выразить свое особое отношение к одной из леди и не будет ли эта леди скомпрометирована? У заботливой матери были основания для беспокойства — среди гостей Грейстоунов присутствовали и джентльмены, в прошлом проявлявшие явную склонность к ее дочери. Сама же Филлис не испытывала радостного волнения, скорее, беспокоилась, будет ли хотя бы один сонет посвящен ей.

Из тех двоих мужчин подходящего возраста и положения, не состоящих в браке, кого ей представили сегодня, одному было никак не меньше семидесяти лет, а другой не сводил восторженного взгляда с одной из племянниц миссис Танхилл. Прежние обожатели Филлис, похоже, давно нашли себе других дам сердца, и ее настроение, безнадежно испорченное утром ссорой с мистером Уилтоном, так и не улучшилось ни во время обеда, ни после него. Она не желала победы мистеру Уилтону, избрав своим рыцарем маленького Джеймса Танхилла, также пожелавшего принять участие в состязании, несмотря на запреты матери. Разумеется, четырнадцатилетний юноша не мог фехтовать наравне с джентльменами постарше и скоро выбыл из борьбы за розовый венок, но Филлис ласково улыбнулась мальчику и позволила ему посидеть рядом с ней до самого окончания турнира, что сразу же избавило его розовощекое круглое лицо от обиженного выражения.

Дамы успели выпить чая и еще раз припомнить подробности забавного турнира, прежде чем их рыцари вернулись, чтобы показать свое искусство петь и декламировать стихи. Мистер Баррит, к досаде Филлис, посвятил мисс Грейстоун небольшую оду, трогательную в своей нелепости.

Вы так прелестны, в самом деле,

И я не мог дождаться встречи

В те одинокие недели,

Что предваряли этот вечер!

Я снова с вами, что за счастье!

Как это выразить словами?

Ни смерть, ни буря, ни ненастье

Приехать мне б не помешали!

И еще несколько строк в таком духе. Филлис заметила, как миссис Олдхэм прячет улыбку за раскрытым веером, а Флора Уилтон откровенно смеется, впрочем, вполне одобрительно. Мисс Грейстоун покраснела от радости и смущения, похоже было, что этот сонет мистер Баррит сочинял сам, в отличие от других джентльменов, восхвалявших дам стихами пусть и давно известными, но зато безупречными по содержанию. Только упоминание о смерти немного расстроило Имоджин, хотя и добавляло драматичности стихотворению. Мисс Грейстоун тихо попросила Баррита записать эти милые стихи для нее, чтобы позже она могла перечесть их еще раз.

Юный Танхилл также прочел стихотворение, застенчиво прибавив, что посвящает его мисс Найт, а также своим сестрам. Его наградили аплодисментами, но почти тотчас забыли о нем, когда перед публикой появился мистер Уилтон. За обедом он сидел рядом с миссис Шеннон и викарием, и несколько юных леди не сводили с него восторженных глаз. Бернард Уилтон впервые был в этих местах, и его броская внешность и пронзительный взгляд привлекали внимание дам. Кому же он намерен посвятить свое выступление — вот что занимало мысли прелестных дам, и Филлис была в их числе.

К разочарованию многих, Уилтон проявил галантность, граничащую с коварством, и спел премилый романс в честь гостеприимной хозяйки дома, миссис Грейстоун, принявшей этот дар с таким видом, как будто ничего другого от своего гостя она не ожидала.

Дневная прохлада, доставлявшая блаженство в жаркий летний день, сменилась вечерним зябким ветерком, и хозяйка предложила гостям переместиться в дом. Как и предполагалось, отцы семейств, викарий и холостяк семидесяти лет удалились в кабинет мистера Грейстоуна, почтенные матроны расселись за карточными столами, а молодежь могла танцевать, флиртовать и угощаться сладостями в свое удовольствие.

Миссис Шеннон согласилась поиграть на рояле, и мистер Баррит тотчас пригласил Филлис на танец, так как Имоджин в это время отлучилась из гостиной, снять шаль и поправить локоны, растрепавшиеся за этот долгий день.

Филлис спросила своего партнера, не устал ли он после поединка и не получил ли какой-нибудь ущерб — она видела, как мистер Уилтон несколько раз задел его своим орудием.

— Что вы, мисс Найт! Я достаточно крепок, чтобы выдержать и более сильные удары, — видно было, что забота красавицы приятна мистеру Барриту. — Я хотел бы прочесть сонет и вам, но не смог сразу подобрать чего-нибудь, достойного вас.

— Одно ваше намерение уже делает меня счастливой! — Тон леди заставил юношу покраснеть, а Филлис в душе забавлялась его смущением. — Вы так любезны и галантны… Не могу поверить, что вы хотели стать викарием, когда из вас мог бы получиться блестящий офицер!

— Я никогда не задумывался о службе в армии, мисс Найт. Боюсь, вас пленяет внешний блеск офицеров, но жизнь, которую они вынуждены вести, зачастую приводит к тому, что их сердца грубеют, манеры ухудшаются, и к сорока годам от их галантности уже почти ничего не остается. Я говорю с такой уверенностью, потому что среди наших родственников есть один полковник… Матушка рассказывала, что в молодости его манеры очаровывали дам, но когда я узнал его, а было это несколько лет назад, он поразил меня своей грубостью и зычным смехом.

Филлис была готова согласиться со всем, что говорил мистер Баррит, тем более что в душе находила этого молодого человека совсем неподходящим для военной карьеры. И все же духовным лицом она его также не видела.

После мистера Баррита она еще танцевала, но мистер Уилтон не приглашал ее, впрочем, он неминуемо бы получил отказ. Позже, когда танцы сменились чаем, Филлис заметила, что любые ее слова тотчас вызывают в ответ насмешливое, едва ли не враждебное замечание мистера Уилтона.

Шла ли речь о театре — мистер Уилтон находил пьесы, которые нравились мисс Найт, пошлыми и безвкусными, о последних романах, прочитанных Филлис и ее подругами — он считал их предназначенными лишь для слезливых старых дам, о поездке на континент, — Уилтон решительно отказывался восхищаться именно теми дворцами и статуями, которые больше всего запомнились мисс Найт. Сперва Филлис игнорировала эти язвительные выпады, не желая упасть во мнении мистера Баррита, но вскоре ее терпение закончилось, и она уже сама противоречила мистеру Уилтону и Флоре, чей острый язычок не уступал насмешливости ее брата.

Остроумные перепалки доставляли удовольствие всем остальным, но Филлис вовсе не собиралась в этот вечер блистать на импровизированной сцене и вскоре согласилась занять место за карточным столом вместо миссис Олдхэм, желавшей послушать, о чем говорит молодежь.

Когда те из гостей миссис Грейстоун, кто должен был вернуться в свои поместья, начали прощаться, Филлис случайно подслушала, как Имоджин выговаривает мисс Уилтон:

— Флора, дорогая моя, отчего ты так нелюбезна с моей кузиной? И твой брат все время противоречил ей…

— Разве ты сама не видишь, насколько неприятна эта твоя кузина? Она полагает всех нас недостойными ее общества, в ней ни капли доброты и сердечности! Пора тебе уже прозреть, Имоджин, она помыкает тобой, как своей горничной, и так же она ведет себя со всеми своими подругами. Уволь меня от преклонения перед ней и прекрати сама трепетать перед мисс Найт, иначе я перестану уважать тебя, Имоджин!

Филлис стояла за портьерой и глядела в окно на едва пробивавшийся сквозь неопрятные тучи краешек месяца, и болтающие подруги ее не видели. Несколько мгновений она думала, не стоит ли ей показаться и предстать перед несносными девицами воплощением гнева, но вовремя вспомнила о мистере Баррите, поодаль беседующем с Шеннонами, и сдержалась. Но ее претензии к Флоре только возросли, как и презрение к Имоджин.

— А все эта миссис Мэйленд! — прошептала она, стискивая пальцами шелковую кисть, украшавшую портьеру. — Она счастливо вышла замуж и оставила пансион. Для чего ей было поминать прошлое? Знает ли она, что отравила мне жизнь в этом доме? Сегодня все заметили, как неприязненно Уилтоны ко мне относятся, и теперь не только матушка, но и тетка, и другие будут спрашивать, в чем причина. И что я должна ответить?